Глава 25: Дразня зверя
Он наблюдал за ней из угла комнаты.
Лицо спокойное. Но глаза... чёрт возьми, в глазах полыхал ад.
Т/И знала, что он смотрит. Спиной чувствовала.
И нарочно выгибалась сильнее, смеясь над шутками того самого ублюдка — Джейдена, одного из людей Пэйтона.
Она обнимала его за шею, подсовывала свой бокал к его губам, позволяла пальцам скользить по его плечу.
Словно Пэйтона в комнате не существовало.
Словно он был пустым местом.
И Джейден вёлся — как последний идиот.
Глаза его блестели, руки тянулись ближе к её талии.
Т/И играла на грани.
И знала: сейчас она вгрызается в гордость Пэйтона острыми зубами.
И, чёрт возьми, ей это нравилось.
Но она переоценила его терпение.
На третьем бокале и пятом слишком вольном прикосновении, когда Джейден попытался провести пальцами по внутренней стороне её бедра, мир взорвался.
Пэйтон подошёл молча.
Просто подошёл.
И одним движением вцепился в ворот рубашки Джейдена, опрокинул его через стол.
Стекло зазвенело, посыпались крики.
— Ты охуел? — заорал Джейден, пытаясь подняться.
Пэйтон ударил его снова. С коротким, злым наслаждением.
Т/И стояла, скрестив руки на груди, ухмыляясь.
Не боялась. Не дрожала.
Она только и ждала, когда он сорвётся.
Пэйтон медленно повернулся к ней.
На его лице было спокойствие смертоносного зверя перед прыжком.
Он подошёл вплотную.
Схватил её за волосы.
— Ах ты, маленькая тварь, — прохрипел он, притягивая её лицо к своему. — Решила поиграть со мной?
Т/И усмехнулась ему в лицо.
— Ты думал, я навсегда останусь твоей шавкой? — ядовито прошипела она. — Пошёл нахуй, Пэйтон.
Он ударил кулаком в стену рядом с её лицом, так что штукатурка посыпалась на пол.
— Я тебя предупреждал, сучка, — его голос был ниже шёпота, но от него ледяной холод прошил её насквозь.
Он потащил её вверх по лестнице, за волосы.
Не нежно.
Не аккуратно.
И Т/И шла, не вырываясь.
Гордая.
Бешеная.
Потому что знала: эта драка только началась.
Он втащил её в свою комнату и захлопнул дверь.
— Раздевайся, — коротко приказал он.
Т/И скривила губы в усмешке.
— Сам сними, ублюдок.
Он подошёл.
Схватил её за майку.
Разорвал её пополам одним резким движением.
Т/И дёрнулась, но он вдавил её в стену своим телом, грубо, властно.
— Хочешь быть шлюхой? — прорычал он ей в ухо. — Будешь.
Её глаза полыхнули.
И она плюнула ему в лицо.
Пэйтон замер на секунду.
И потом заорал — диким, рваным голосом, который она никогда не слышала раньше.
Их тела снова сцепились в яростном, болезненном танце.
Она царапала его.
Он оставлял синяки на её коже.
И в каждой ране, в каждом укусе была их ненависть.
И зависимость.
Когда всё закончилось, она лежала на кровати, измождённая, с разбитыми губами.
А он сидел на полу, тяжело дыша, глядя в стену.
Тишина была глухой и вязкой.
Т/И отвернулась, чтобы не видеть его.
Чтобы не видеть, как больно ей от собственной слабости перед ним.
А он молчал.
Потому что не знал — как остановить этот ад, в который они оба уже давно упали.