Глава 11: Битая, но не сломленная
Холодная комната. Голые стены. Гнилой пол.
Т/И сидела в углу, обхватив колени руками. Всё тело болело — ребра ныли, лицо пульсировало от побоев. Но она не плакала.
Ни одной, сука, слезы.
Дверь со скрежетом распахнулась.
На пороге стоял Пэйтон. В руке — ремень.
— Ну чё, шалава, — процедил он сквозь зубы. — Отдохнула, блядь?
Т/И подняла голову и посмотрела на него с таким презрением, что у нормального человека задрожали бы колени. Но Пэйтон был не нормальным.
— Отъебись, мразь, — прохрипела она.
В ответ — удар. Свист ремня и резкая боль на спине.
Т/И вскрикнула, но тут же зло зарычала:
— Бей сильней, ублюдок! Всё равно тебе меня не сломать!
Пэйтон молча поднял ремень снова. Удар за ударом. Кожа горела, но Т/И упорно не издавала ни звука боли.
— Думаешь, ты герой, да? — орал он, взбешённый её упрямством. — Думаешь, ты, сука, особенная?!
Т/И усмехнулась сквозь кровь:
— Я, блядь, в тысячу раз лучше тебя, клоун. Ты чмо, которому приходится пиздить женщин, чтобы почувствовать себя мужиком.
Пэйтон сжал ремень так сильно, что костяшки побелели.
Он подошёл ближе, схватил её за волосы и рывком поднял на ноги.
— Говори ещё, сука, — прошипел он в лицо. — Я тебя тут закопаю, живая сдохнешь!
Т/И плевала кровью ему в лицо:
— Да хоть закопай, мразь! Всё равно ты мне никто, понял, Пэйтон? НИ-КТО!
Его лицо исказила ярость.
Он швырнул её обратно на пол, словно тряпичную куклу. Удар о землю выбил воздух из лёгких, но Т/И стиснула зубы, не давая себе заскулить.
— Будешь сидеть тут, как шавка, пока не научишься слушаться, — злобно бросил он. — Захочешь жрать — будешь просить. На коленях.
Т/И посмотрела на него снизу вверх. С глазами, полными ненависти и огня.
— Дождёшься. — Она усмехнулась. — Я скорее сдохну, чем стану твоей сучкой.
Пэйтон развернулся и вышел, хлопнув дверью так, что стены задрожали.
Т/И осталась одна.
Вонь, темнота, кровь на губах.
Но в душе горело только одно — злобная, ядовитая решимость.
Я ещё встану.
Я ещё вырву себе свободу.
Я заставлю тебя, ублюдка, пожалеть о каждом ударе.
Она крепко сжала кулаки.
И поклялась себе:
"Я не сдамся. Никогда."