Яд
___
Комната, в которой делали УЗИ, пахла лекарствами и холодом. Ханна лежала молча, её рука чуть дрожала, когда гель коснулся кожи.
Врач что-то бормотал, смотрел на экран.
Рядом сидел Рики и на удивление тихий, руки сцеплены, спина прямая, глаза в экран. Он выглядел... напряжённым, но не злым.
Он не сжимал кулаки, он просто ждал.
— Поздравляю, — сказал врач. — Это девочка!
В комнате повисла пауза, Ханна смотрела в потолок, а Рики на врача. Он молчал, секунду, две, врач уже начал что-то добавлять, о развитии, сроках, когда Рики медленно произнёс.
— Девочка? — Слово будто упало в тишину, он повторил. — Девочка, — а потом...улыбнулся.
Ханна сжала пальцы, улыбка Ники всегда была пугающей. Даже сейчас, когда она выглядела почти мягкой.
— Девочка, — выдохнул он снова, вставая с места.
Подошёл ближе, посмотрел на экран, будто видит там не только ребёнка, а будущее. — Знаешь, — тихо, почти шёпотом, — я всегда думал, что будет мальчик. Это... логично, наследник, имя, власть.
Но теперь думаю... хорошо, что девочка. Потому что... — он замолчал, Ханна смотрела на него.
Он не договорил, не стал продолжать. Только поднял глаза, к её глазам. — Её никто не тронет, я обещаю.
И почему-то именно в этот момент
ей стало страшно.
___
Комната собраний была слишком тёмной.
Люстра отбрасывала чёткие тени на лица.
Ханна сидела, сложив руки на животе, не из нежности, а будто в защите.
Перед ней за длинным столом сидел отец Ники, его голос звене.
— Девочка? Ты хочешь сказать... девочка? Мы ждали наследника, — продолжил отец. — Мальчика, наследника имени. Тот, кто поведёт семью.
— Я знаю.
— Тогда почему ты молчишь, как ребёнок? Это ошибка. Женщины в этой семье не играют первую роль. Ты сам это знаешь, мы не можем рисковать — ты обязан сделать всё, чтобы...
— Достаточно, — перебил Рики, складывая руки.
— Ты забываешься, — процедил отец. — Это не игра! — Рики медленно выпрямился, он не кричал, не спорил. Но в его голосе была сила, которую нельзя было не услышать.
— Это моя семья.
— Это наша кровь!
— Я сам выберу, кого защищать. Девочка - это моя дочь. Я не позволю вам говорить о ней, как о провале, — все замерли, мачеха дернулась, Чонвон отвёл взгляд, а Ханна впервые почувствовала, что он на её стороне.
Но это было не облегчение, это было начало войны.
— Ты сделаешь всё, — холодно сказал отец, — чтобы у тебя был наследник.
— Если придётся, — ответил Рики, — я сожгу само это имя, но мою дочь вы не тронете.
Он не сказал ни слова, когда они вернулись, охрана стояла у дверей.
— Они никогда не примут её, — сказала она.
Он подошёл осторожно, как хищник, но не к добыче, а к тому, что боится сорваться. Обнял её сзади, не резко, даже аккуратно?
Просто... руки на животе. Щека к её затылку и тишина.
— Пусть боятся, — прошептал он. —
Пусть боятся мою дочь.
Она не ответила, она не знала, он это говорит ей... или себе, но в ту секунду Ханна стояла спокойно.
Потому что впервые он не манипулировал?
Просто... держал.
****
День был тихим, слишком тихим, как перед бурей, которую никто не успел предсказать. Ханна спустилась к ужину позже остальных, на ней было простое платье в молочных оттенках. Рики кивнул ей, не вставая, глаза как всегда непроницаемы.
Мачеха отпила из бокала, сделала в её сторону еле заметный кивок, отец Рики не смотрел вовсе.
Чонвон скользнул взглядом, но быстро вернулся к своей тарелке.
Ханна села, слуга тихо поставил перед ней тарелку с тушёной говядиной и розмарином. Её любимое блюдо, только она не просила его?
— Новый повар, — заметил кто-то из гостей за столом. — У него талант!
Она взяла вилку, разрезала кусок, медленно.
Сначала - ничего, но потом...Горечь, как металл, как кровь.
Першение, боль в горле, нутренний жар, оука дрогнула, вилка выпала.
— ...что... — голос сорвался. Она схватилась за горло.
— Ханна? — Рики встал, стул с грохотом упал назад.
Она поднялась, пошатнулась, газа закатились и если бы не он, она упала бы. Рики подхватил, смотрел в лицо.
— Что ты ела?
Она не могла ответить. Только показала на тарелку.
Всё замерло, вся чёртова комната замерла, Рики поднял глаза на повара.
— Ты. Подойди.
Повар побледнел, руки дрожали.
— Я... я не...
Кулак Ники врезался прямо в стену.
— Ты что дал ей?
— Ничего! Клянусь! Это просто мясо! Мясо, господин!
— Если она...если с ней что-то случится, я закопаю тебя в этом же дворе, — Рики шагнул ближе. — Слышишь?
Повар задрожал. Его повели. Кто-то из охраны выронил рацию от стресса, а Ханна сидела, врач уже успел придти. Бледная, схватившись за живот.
Яд.
Дозировка небольшая, только чтобы вызвать внутренний удар, только на беременную, только, если знать.
Кто-то хотел избавить её от ребёнка.
⸻
Ночь.
Комната Ханны, на полу сидит Ники.
— Я не должен был оставлять тебя одну, — выдавливает он, опустив голову. — Я не должен был... — она молчит, смотрит в одну точку и сжимает ткань халата на коленях. — Я... Я всё исправлю.
___
Рики стоял, а Чонвон рядом молчал.
Отец сидел, привычно, как будто снова совещание.
Но это не было совещание.
— Ты хочешь сказать, — спокойно начал отец, — что я стал бы рисковать нашей репутацией ради... капризной девчонки?
Рики молчал, но в его руке был лист, анализ, следы яда. Яд был не смертельный, но достаточно точный, чтобы вызвать...то, чего Ники никогда бы не простил.
— Ты нанял нового повара. Не я. — Его голос был ровным. — Я не видел контракта, ни рекомендаций.
— Это значит лишь одно, ты плохо следишь за домом. — Отец усмехнулся. — Это значит, ты стал... сентиментальным.
— Хватит. Это не сентиментальность, — его голос был низким, сдержанным. — Это была попытка убить ребёнка и ты знаешь это? — Чонвон двинулся вперёд.
— Ребёнка? Девочку? — Отец медленно обернулся к нему.
В комнате повисло молчание и в этот момент Рики двинул стул назад и резко ударил кулаком по столу, бумага слетела на пол.
— Не тебе решать, кого мы ждём, — прошипел он. — Не тебе решать, кого я люблю! И если ты ещё раз приблизишься к ней, тебе останется только вспоминать, что у тебя был сын.
Тишина.
— Ты угрожаешь мне? — тихо сказал отец.
И Рики кивнул.
— Нет, я предупреждаю, — он развернулся, открыл дверь. — Чонвон, идёшь? — Тот посмотрел на отца, на Ники, сделал шаг и молчаливо, вышел вслед за ним.
___
Треш какой то, а не семья 🤬