Ты ошиблась домом, Ханна
__
Прошло несколько дней или больше...или меньше? Она даже не считала, было не до этого. А комната пахла тишиной и остывшей едой. Служанки приходили молча и еду ставили, как будто боялись дышать рядом с ней. Окна не открывались, стены буквально дышали холодом.
Она лежала на кровати, руки сцеплены на животе, смотрела в потолок, будто там был выход. И вдруг лёгкий стук, даже знаете не настоящий стук, а просто... царапок. Дверь приоткрылась, без охраны.
Чонвон вошёл.
— Ты выглядишь, как пациентка в частной клинике, — сказал он тихо, на его руках коробка, а внутри: пастила, шоколад, японские конфеты в виде сердечек. Он не сказал, зачем принёс...просто сел рядом, прямо на пол. Спина к стене, ноги вытянуты.
— Если ты пришёл утешать, не утешай, —
Он усмехнулся, а она выпрямилась.
— Если бы я умел утешать, жил бы в монастыре, а не в особняке с психами.
— Хочешь умереть, но не на голодный желудок же. Правильно? — Тишина снова вернулась, он пододвинул ей коробку.
Ханна взяла кусочек, очень медленно, как будто он мог оказаться отравленным.
— Я думала, ты меня ненавидишь, — прошептала девушка, вздыхая.
— Я ненавижу, когда кто-то разрушает мой сон, — ответил он. — А ты своими побегами, прямо гвоздь в лоб, — Чонвон не смотрел на неё, говорил в пол.
Сейчас он казался другим. Тише. Мягче.
— Ты жалеешь?
— Я не верю в жалость. Она не помогает. Но... иногда, знаешь, ты говоришь себе: "А если бы тогда..."
— ...я не вышла в сад.
— ...я не сказал Ники.
— Ты похожа на него, — Вдруг серьёзно добавил Чонвон, Ханна в ответ засмеялась очень тихо, как будто ей было запрещённо.
— Спасибо, это худшее, что мне говорили.
— Нет, нет! Ты не понимаешь...в глазах. Упрямство, даже когда плачешь ты будто кричишь, — он встал и взял коробку, оставив половину.
— Я не твой союзник, но и не враг. Просто... не ломайся. Пока ещё не всё кончено, — Чонвон вышел, оставив девушку в своих мыслях.
****
Ночью Ханна сидела у окна, коробка с пастилой лежала рядом. Она не притрагивалась к ней больше. Просто... сидела и смотрела в темноту. В голове голос Чонвона и ещё один страшнее. Тот, который всегда наступал после коротких моментов тепла.
Рики вошёл. Без стука, без слов.
Она вздрогнула, но не встала. Парень закрыл за собой дверь и подошёл, очень медленно, будто тянул время. Так, как подходят не к человеку,а к чему-то, что принадлежит тебе.
— Ты говорила с ним, — Тихо, даже шёпотом говорит он, но Ханна не ответила. Он остановился, совсем близко. Наклонился чуть-чуть. — Я не спрашивал, это факт — Рики поднял коробку с конфетами. Посмотрел на неё, как на что-то чужое.— Он принёс это? Это то, чем тебя покупают теперь?
— Он не покупал. Он просто человек в отличие от... — Она подняла глаза, и посмотрела на него с вызовом.
Его ладонь легла на её шею, не с силой, а с явным контролем. Пальцы не давили, но весь воздух из комнаты будто исчез.
— Человек, — повторил он. — А ты всё ещё думаешь, что ты не вещь? — Он не злился, он был спокоен до жути. — Думаешь, я ревную? — Прошептал и опустился перед ней на корточки. — Это даже не ревность, это - напоминание. — Он может смотреть, он может говорить, но он не может трогать. Поняла? — Я не зол. Я... наблюдаю, — он подошёл к двери. — Знаешь, что меня действительно злит? — Повернулся, аккуратно, в своей манере, а глаза льдинки. — Что ты всё ещё не поняла, где находишься, — на его лице появилась улыбка. — Доброй ночи, Ханна.
__
Это был тот же вечер и личный кабинет Рики, куда приглашали только по вызову. Дверь с хрустом захлопнулась.
Чонвон не успел сказать ни слова.
— Ты знаешь, как я отношусь к предательству, — произнёс Ники, поворачиваясь к нему спиной. Тон ровный. Без эмоций и от этого в затылке начинало холодить.
— Я не трогал её, — тихо сказал Чонвон, опираясь о стол, — мы просто говорили. Она человек, не трофей, не пленница.
— А ты решил, что ты кто? Моральный компас?
Он сделал шаг ближе. — Или думаешь, можешь стать героем, если сядешь рядом и дашь ей карамель?
— Она одинока.
— Она должна быть одна, — отрезал Ники. — Это часть сделки. Одиночество - лучшее, что у неё сейчас есть. Всё остальное иллюзия. — Не прикасайся к ней, не смотри на неё, как будто ты что-то знаешь, — прошептал он, но каждое слово было как клинок. — Потому что ты не знаешь, на что я способен, Чонвон.
Молчание.
— У тебя есть семья, имя, доля. Я не лишу тебя этого, пока что, — пауза, он смотрел в окно.
— Но если ты ещё раз попробуешь быть для неё хоть кем-то, то ты станешь никем.
****
Гости в доме, как обычно только близкие, в каком то смысле возвращение тех, кто никогда не был добр.
Ханна сидела за длинным столом, спина прямая, пальцы сцеплены в замок. Слева мачеха Ники: спокойная, ухоженная, с грубым голосом. Справа его отец: молчаливый, наблюдающий и самый опасный из всех.
Воздух был тяжёлый, даже слишком.
— И как тебе в нашем доме? — спросила мачеха, прихлёбывая вино. Голос мед, но знаете с примесью яда?
— Всё в порядке.
— Конечно. Это лучше, чем... то, что у тебя было, — она улыбнулась, но глаза были мёртвыми.
— Жаль только твою мать, — Тишина.
— Что?
— Бедняжка, — мачеха аккуратно положила салфетку. — Не пережила, умерла через пару месяцев после того, как ты... ну, знаешь — женщина невинно пожала плечами. — Сердце или стресс? Точно не знаю.
Мир остановился.
— Ты врёшь, — голос Ханны дрогнул. — Никто не говорил... — она настолько плохо чувствовала себя, что невольно перешла на ты.
— Мы посчитали, что тебе незачем знать, — вставил отец Рики. — Ты уже была частью нашей семьи.
— Вы... даже не сказали мне?
— Следи за тоном, — рявкнул старший, резко поставив бокал. — Мы не обязаны были.
— Она была моей матерью! — голос Ханны треснул, как стекло. — И вы сделали это... как между делом? Вы украли меня и убили её молчанием!
— ТОН, — отец Ники встал громко и резко.
Мачеха наклонилась, будто шепчет, но чтобы все слышали:
— Ты стала нашей, вот почему она сломалась.
___
Ночь. Особняк. Тишина.
Дом спал, но сердце Ханны кричало и молило о помощи.
Она сидела на старом диване в библиотеке, там не было камер, только книги, темнота и её дыхание, сбивчивое и рваное. Платье смято, волосы на плечах лежали небрежно. Она не плакала, она стонала от боли, как будто из неё вырывали часть тела, ту что уже не вернёшь.
"Мама умерла, а я даже не знала" —
Эта фраза звучала снова и снова, будто заклинание.
Губы дрожали, а покрылись мурашками и вдруг шаги. Тихие, как будто специально.
Рики появился за её спиной, без пиджака, в одной рубашке, расстёгнутой на пару пуговиц. В одной руке бокал с виски, в другой ничего. Ни слов, ни угроз. Он не сел рядом, а просто встал позади.
— Она бы выжила, — сорвалось с её губ. — Если бы не вы, — Ханна не обернулась. — Если бы не ты.
— Я не знал, — Он пил медленно, будто тянул каждый глоток.
— Не ври.
— Я знал, — признал он после паузы. — Но от меня все скрыли, я сам до конца не знал ничего.
— Ты чудовище, — слёзы капнули ей на руки, она всхлипнула.
— Возможно, — его голос был сухим, почти равнодушным. — Но ты теперь часть моей жизни, а я твоей.
— Я ненавижу тебя.
— Отлично, — он сделал ещё один глоток. — Зато ты чувствуешь. Значит, не мертва, — он развернулся и ушёл, оставив виски на столе.
А Ханна сидела, словно выпотрошенная, без сил.
И всё, что звучало в её голове это тишина, которую оставил после себя он.
****
Дата, которую видимо помнил только он и его часто это пугало. Прошло несколько дней с того случае и Рики был каким-то другим.
Он не кричал, не приказывал, не угрожал. Просто... молчал. Целый день в чёрном костюме, без пуговицы на рукаве, без привычной строгости в каждой детали, без огня в глазах. Только пустота.
Вечером она вышла на балкон, впервые сама и без разрешения. Туда, где он обычно курил.
Рики стоял, опираясь на перила, в одной руке сигарета. Дым выходил медленно, как будто даже он не хотел покидать его лёгкие.
— У тебя траур? — В шутку сказала она, даже не задумываясь о серьезности ситуации.
— У неё сегодня день рождения, — сказал он.
— Твоя мама? — Ханна остановилась.
Он кивнул.
— Я почти не помню её голос, помню руки...они пахли кофе и жасмином, — он усмехнулся. — Глупо, да?
— Не глупо. Ты часто о ней думаешь?
— Когда не думаю это тревожит больше, — парень
затушил сигарету и посмотрел в небо, там не было ни звезды.
— Она умерла не просто так, Ханна. Не от болезни, не от времени.
— От чего?
Он посмотрел на неё.
— От нас, от нашей фамилии, от того, что она увидела и не смогла забыть, — он тихо хмыкнул.
— А теперь ты часть этой фамилии.
Она опустила глаза.
— Я не хотела быть.
— Я тоже, — на секунду полная тишина, только дыхание, только ночь.
Он встал и подошёл ближе, наклонился к ней.
— Но мы с тобой... связаны, не по любви, по боли.
— Я не хочу жить по боли.
— Тогда ты ошиблась домом.
___
Как вам глава? Интересно ли? А в тгк, я скидывала спойлеры пока писала и мы обсуждали их поведение. Не пропускайте: sxvcverse!
В главе столько всего намешано, что для одной главы событий наверное слишком много 😭
Но думаю так даже интереснее 🫶