Заложница фамилии

__
Она проснулась не потому, что выспалась.
А потому что в дверь стучали.
Резко. Ровно. Без пауз, без церемоний. Как будто не в комнату, а в тюремную камеру...

Сон оставил во рту горечь. Тело ныло, будто она провалилась в какой-то тёмный колодец и с трудом выбралась наверх. В горле - сухо. В груди - тяжело. Как будто внутри неё до сих пор стояла та же ночь.

— Подъём! — Дверь открылась сама.
На пороге стояла женщина в чёрном. Ни формы, ни имени, ни взгляда. Только руки, держащие аккуратно сложенную стопку одежды.

Она не сделала ни шага вперёд.

— У вас расписание, — Слова прозвучали, как приговор. Чужим голосом. Без выражения. — Через десять минут вы должны быть внизу, —
И ушла. Без звука. Как будто её и не было. Ханна молчала. Служанка бросила одежду на край кровати.

В комнате всё так же - камера в углу, закрытые шторы, ощущение холода на коже.

Она посмотрела на одежду. Бледная. Серая. Чужая. Сшитая будто бы без души, без лица, без характера, как и всё в этом доме.

Она не знала, что будет, если не выйдет.
Но знала: проверять - не вариант. Она переоделась быстро. Ткань чужая, грубая, будто не для неё. Села на край кровати, подняла глаза на зеркало. Лицо отёкшее, волосы спутаны, губы сжаты. Видела себя ту, которая ещё была. Не красивая. Не сильная. Просто ещё не исчезнувшая. Посмотрела себе в глаза. Не заплакала. Не сказала ни слова. Встала. Вышла из комнаты.

На первом этаже пахло чисто. Не вкусно. Не уютно. Просто стерильно. Она вошла в столовую. Большой стол. Тёмное дерево. Никого. Ни одного голоса. Даже шагов прислуги не было слышно. Через минуту дверь за спиной открылась. Женщина в чёрной форме поставила перед ней тарелку.

Ханна не притронулась. Сидела, руки на коленях. Секунды тянулись.

Вошёл мужчина, кажется ассистент Рики, управляющий. Лицо, как и у всех здесь - каменное. Папка в руке, голос сухой.

— Правила для проживания. Слушайте внимательно. Повторять не буду.

Ханна не ответила.

— Первое. Вы не выходите из комнаты без разрешения. — Второе. Вы не задаёте вопросов. Ни служащим, ни старшим. — Третье. Вы не покидаете территорию. Никаких звонков, писем, сообщений.
— Четвёртое. Вы отвечаете, когда к вам обращаются. Вы молчите, когда вас не спрашивают. — Пятое. Вы собственность этой семьи. Это касается одежды, расписания, поведения, времени. — Шестое. Вы обязаны соблюдать график. Его покажем позже.

Он закрыл папку. Смотрел прямо.
— Права у вас здесь нет. Только обязанности. Привыкайте, — он вышел. Слуга забрал еду, а она так и не поела.

Она вышла из столовой. Не спешила. В этом доме нельзя было никуда опоздать, потому что всё уже было решено.

Шла по коридору. Свет падал из длинных окон, но даже он здесь был не солнечным, а стерильным. Стены без картин, воздух без запаха. Тишина снова липла к коже.

Он появился внезапно. Не из тени, не из пафоса. Просто шёл по коридору навстречу. Одежда неформальная, взгляд спокойный. Лицо молодое, но уверенное. Он не смотрел на неё так, как охрана. Он не играл роль. Просто смотрел. Долго.

Остановился. Глаза тёмные. Чонвон.

— Ты и есть та, кого привезли?

Она не ответила.

Он медленно провёл по ней взглядом, не так, как смотрят на тело, а как будто изучал. Не оценивающе. Просто наблюдал. Впитывал.
Будто проверял, живая ли она ещё?

— Молчи. Правильно. Здесь лучше молчать. Здесь никто не спрашивает.

Он шагнул ближе. Глаза чуть сузились. Она не отступила. Он это заметил.

— Но если начнёшь играть - будет интереснее! — Он развернулся и пошёл дальше. Спокойно, почти лениво. Как будто они просто встретились в обычном доме. Как будто она не пленница. Как будто он не знал, зачем её сюда привезли. Хотя знал.

Она открыла дверь и сразу остановилась. В комнате кто-то был. Он сидел в кресле у окна, один, спиной к ней. Повернул голову, как будто услышал её дыхание.

Рики.

На нём была другая одежда. Простая, без намёка на пафос, но всё в нём всё равно выглядело как приказ. Он не удивился, не объяснил, что делает в её комнате. Просто смотрел. Молча.

Ханна не двигалась. Это была её территория, если такое можно было назвать своей. Но он сидел так, будто всё здесь — его. Даже воздух.

— У тебя тяжелое утро? — он заговорил спокойно, но без интереса. Как будто просто проверил, работает ли она.

— Ты что здесь делаешь? — она не сразу поняла, что сказала это вслух.

Он встал. Медленно. Плавно. Сделал пару шагов навстречу.

— Я живу здесь, — просто ответил он. — Тебе напомнить?

Она сжала губы. Говорить не хотелось.

Он остановился рядом. Глаза ровные. В голосе ни раздражения, ни угрозы.

— Родители будут завтра, Она вскинула взгляд. Это было неожиданно. Он это увидел.

— Ты должна быть... достойной, — он почти усмехнулся. — Или хотя бы выглядеть так.

Молчание затянулось.

Он шагнул к двери. Уже на выходе обернулся.

— Лучше выспись. Завтра всё станет ещё... официальнее.

Он ушёл, дверь закрылась мягко. Без щелчка. Но звук врезался в кожу. Она осталась стоять. Всё ещё в той же одежде. Всё ещё в этом доме.

Она почти не выходила из комнаты. Всё утро тишина. Ни шагов, ни голосов, даже шороха. Еду приносили и уносили без слов. Никто не заглядывал лишний раз. День тянулся, как чужая жизнь.

Часы в комнате не тикали. Всё было электронным. Ханна не знала, сколько прошло времени, просто чувствовала, как всё внутри начинает плавиться. Тишина съедала изнутри.

Она нажала кнопку у двери. Прошло почти пять минут, прежде чем в коридоре появилась одна из служанок. Девушка лет тридцати, с холодным лицом и ровной спиной.

— Мне нужно к Рики, — спокойно сказала Ханна.
Служанка остановилась.

— Это невозможно. К нему не ходят без вызова!

— Я не спрашиваю разрешения. Я прошу.

— Здесь так не работает, — голос стал резче. — Вам уже объясняли правила. Вы не приказываете. Вы не выбираете. Вы не—

— Тогда отведи меня, раз уж всё равно никто не слушает, — перебила Ханна. Ровно, но с холодом.

Служанка замолчала. Посмотрела на неё, как на что-то недопустимое. Отвернулась.

— Вы пожалеете, если он будет не в настроении.
— Я уже жалею, что живу, — сказала Ханна. — Так что ничего нового!

— За мной, — Пауза. Напряжённая. Потом служанка резко повернулась и пошла вперёд.

Они шли молча. Вверх по лестнице, вдоль стен, мимо комнат, в которых Ханна не была и
возможно, не будет. У дверей служанка остановилась, посмотрела на неё в последний раз.

— Я сказала, что вы пришли по его просьбе. Не благодарите. Я не для вас стараюсь.

Ханна ничего не ответила. Она стояла прямо, как будто это был её дом.

— Господин, к вам, — слуга постучала. Ответа не было. Она открыла дверь.

Ханна вошла.

Он сидел за столом. Бумаги, планшет, ноутбук - всё разложено аккуратно. Освещение тёплое, ровное, без тени. Он даже не поднял головы, когда дверь открылась. Только сказал:

— Я занят.

Она вошла. Не ответила. Прошла два шага. Остановилась.

Он поднял глаза. Смотрел спокойно. Но взгляд был жёстким. Как будто проверял, не сон ли это.

— Я не звал тебя?

— Я знаю, — он положил ручку.

— Значит, ты решила, что можешь входить, когда захочешь?

— Я не решила. Я просто задыхаюсь!

Пауза.

Он встал. Обошёл стол. Шёл медленно, не торопясь. Встал напротив. Глаза - в глаза. Говорил тише, но каждое слово звучало как холодный металл.

— Ты хочешь сказать, что моя семья, мой дом, моя структура, не дают тебе дышать?

— Я хочу выйти в сад. На двадцать минут. Без охраны. Без камер. Просто выйти.

Он рассмеялся. Один раз. Глухо.

— В сад. Одна? Не смеши меня.

— Да.

— А если ты сбежишь?

— Я не убегу. Если бы хотела - сделала бы это не так.

Он наклонил голову. Смотрел на неё, как будто пытался понять, что именно в ней сломалось, а что - стало тверже.

— Сад не прогулочная зона, здесь не санаторий. Здесь ты то, что под контролем. Всегда. И твои двадцать минут стоят мне больше, чем ты думаешь.

Она молчала.

Он подошёл ближе. Почти вплотную.

— Ты просишь у меня воздух? Тогда дыши на коленях. Или перестань просить.

Она не сдвинулась. Ни на шаг.

— Тогда я просто выйду сама. Можешь прислать охрану позже.

Он смотрел. Долго. Очень. Потом отступил на шаг, вернулся за стол.

— Десять минут. Один круг. Охрана будет далеко.

— Хорошо, — она кивнула.

— Один шаг за пределы - я передумаю.

— Уже слышала, — она развернулась и вышла. Он не остановил. Только смотрел, пока дверь не закрылась.

Сад оказался меньше, чем она представляла, но настоящий. Земля, трава, цветы. Кусты вдоль дорожек. Тёплый воздух. Тишина без камер. Впервые - не мёртвая. Настоящая.

Она шла медленно. Сначала просто чтобы пройтись. Потом увидела цветы, не слишком ухоженные, но живые. Осторожно присела, провела пальцами по стеблям. Посмотрела вокруг. Никто не мешал. Прислуга держалась в стороне. Она выбрала несколько - простые, но яркие. Отрезала лишнее ногтями. Собрала в руку.

Когда вернулась в особняк, попросила у служанки вазу. Та посмотрела, как на сумасшедшую.

— Вазы здесь не раздают. Вы не в магазине!

— Я не прошу разрешения. Я прошу вазу!

— У нас не разрешено...

— Тогда принеси хоть стакан. Я сделаю сама...

— Здесь так не делается, — голос стал жёстче. — Вы не хозяйка.

Ханна уже собиралась ответить, но голос сзади прозвучал раньше.

— Вы слышали госпожу? Принесите вазу, — служанка обернулась. Мгновенно. Замолчала. В дверях стоял Ники. Спокоен. Прямой. Без выражения, но всё было ясно.

Рядом с ним - Чонвон. Руки в карманах. Лёгкая усмешка на губах. Он не сказал ни слова. Но смотрел на Ханну так, как будто что-то в ней становилось интереснее с каждой секундой.

Служанка ушла быстро.

Ханна не смотрела на них. Села за стол у окна. Разложила цветы. Аккуратно. Без суеты. Отрезала стебли ровно. Убирала всё, что было лишним. Расставляла по высоте. Смотрела внимательно. Как на живое. Как будто понимала, где какой цветок хочет стоять. В конце чуть наклонилась и понюхала. Тихо. Почти незаметно. На лице мелькнуло выражение - не улыбка. Покой.

Ники смотрел на неё. Потом вышел.

Чонвон остался на секунду дольше. Потом развернулся и ушёл следом.

Позади служанка поставила стеклянную вазу. Без слов.

___

Как вам концепт? Мне нужна обратная связь 😭