25
***
Одиннадцать лет назад...
— Где я? — спросил кареглазый мальчик лет восьми с каштановыми волосами, открывая глаза и оглядываясь по сторонам. Его окружали белые стены, а в нос неприятно бил запах каких-то медицинских препаратов.
«Это больница», — догадался ребёнок, год назад он уже попадал в подобное место, когда сломал руку.
— Ты помнишь своё имя? — раздался почти над ухом приятный женский голос, и мальчик увидел склонившееся над ним миловидное женское лицо. Девушка была в белом халате, её тёмные волосы, собранные сзади заколкой, немного выбились из хвоста и ниспадали на лоб.
— Да. Меня зовут Дазай Осаму, — проговорил ребёнок. Он помнил о том, что его родители умерли, затем были похороны, а после, темнота. — Это больница? Как я сюда попал?
— Больница, — кивнула девушка, а затем позвала кого-то, и в палату вошёл пожилой мужчина в белом халате, который осмотрел маленького пациента и сказал кому-то, кого мальчик не видел о том, что он в порядке и может уже присоединиться к другим детям, а с завтрашнего дня пусть приступает к занятиям.
Как потом понял ребёнок, он оказался в приюте, в тот же день его отвели в какую-то комнату и сказали, что теперь он будет там жить вместе с несколькими другими мальчиками. А на следующий день начались занятия в школе, которая находилась тут же при приюте.
Осаму нравилось учиться. Учёба давалась ему легко, у него была прекрасная память, и он схватывал всё на лету. Сейчас, оказавшись будто в другом мире, словно оторванный от реальности, ведь это был совершенно новый и непривычный для него мир, Осаму только в учёбе находил для себя утешение и смысл жить дальше. Да, несмотря на то, что он был ещё так мал, впервые его посетили мысли о самоубийстве ещё на похоронах, потом такие мысли не раз возвращались к нему в приюте, особенно в первый год, после того, как он туда попал, и в последний год своего пребывания там. А учёба помогала забыться и не думать о плохом, хотя плохое в его жизни ещё даже не началось.
В приюте действовал жестокий закон, как, наверное, и во многих подобных местах — выживает сильнейший, а слабого просто съедают. Осаму не считал себя слабым, порой ему приходилось драться с одноклассниками и почти всегда из этих драк он выходил победителем, а затем его вызывали к директору, который, как правило, приказывал запирать его в тёмной кладовой (в ней хранили садовый инструмент), в подвале приюта, в качестве наказания без еды и воды на сутки.
Конечно, восьмилетнему ребёнку должно было быть очень страшно оставаться одному в таком месте. Но только не Осаму. Он любил одиночество, точнее, полюбил его, когда попал в приют, а темнота его не пугала. Скорее, ему было просто скучно сидеть в этой тёмной маленькой комнатушке, поэтому он пытался отпереть старый замок подручными средствами, что у него вначале не очень-то получалось. Однажды ему удалось открыть его шпилькой для волос, которую он, специально для этой цели, незаметно вытащил из причёски одноклассницы. Отпереть хлипкий замок у него получилось не сразу, он провозился с ним часов десять, но в итоге оказался на свободе.
Тихонько выйдя из кладовки, а затем и из подвала, Осаму направился в свою комнату, которая находилась на третьем этаже приюта. На улице была ночь и вряд ли его мог кто-то заметить, тем боле что он поднимался не по главной лестнице, а по запасной. С этой стороны не было жилых комнат, лишь технические помещения, которые днём использовал персонал. Однако, поднявшись по ступенькам до второго этажа, Осаму услышал громкие голоса и даже крики, затем крики стихли и остались лишь приглушённые голоса. Мальчику стало интересно, что там происходит и вместо того, чтобы подняться на третий этаж, он прошёл на второй и притаился за углом, а вскоре увидел нескольких подростков — старшеклассников. Они окружили кого-то и, с идиотскими смешками, пинали чье-то тело ногами и улюлюкали.
— Ну давай, моли о пощаде! — послышался голос одного из подростков.
— Пощадите, пожалуйста, — взмолился другой мальчишка.
— На колени! — прозвучал ещё один голос. — Проси прощения.
— Простите, — молил тот же ребёнок. — Я больше так не буду.
— Не будешь, да? — один из подростков расхохотался и снова пнул того, кто молил о пощаде.
— Хватит, — услышал Осаму властный голос ещё одного подростка, который до этого стоял в стороне и опирался спиной о стену. Отойдя от неё, он подошёл к ребятам, и они расступились, пропуская его.
— Фёдор, прости. Я всё осознал, — снова взмолилась жертва.
Тот, кого называли Фёдором, подошёл к подростку, уже лежавшему на полу, почти вплотную и склонился над ним.
— Конечно, я тебя прощаю, как же иначе? — Фёдор коснулся рукой лежавшего на полу мальчишки, тот вскрикнул и затих, а Фёдор вернулся опять к стенке и, облокотившись о неё, закурил. Осаму увидел на полу мальчика, который лежал в луже крови, это был тот самый подросток, который молил о пощаде. — Там, — вдруг произнёс Фёдор, указав кивком головы в сторону Осаму, хотя он и спрятался за угол стены. — Ребёнок. Он всё видел. Приведите его.
Не говоря ни слова, трое других подростков бросились в сторону Осаму, тот попытался бежать, кинувшись вниз по лестнице, но его легко догнали и притащили к главарю банды.
— А ты симпатичный малый, — проговорил высокий брюнет с ледяными фиолетовыми глазами, окидывая взглядом Осаму и бросая окурок на пол, отходя от стенки. — Даже жаль, что придётся тебя убить.
Осаму, несмотря на ситуацию в которой он оказался, без страха взирал на Фёдора и даже не пытался бежать, хотя его уже и не держали. Фёдор прикоснулся рукой к голове Осаму, но вдруг сверкнула белая вспышка, а Фёдор удивлённо посмотрел на мальчика и отступил на шаг назад, снова с любопытством оглядывая его.
— Что это было? — пронёсся шепоток среди его подельников. — Он эспер?
— Да, — невозмутимо проговорил брюнет, неотрывно глядя в карие глаза своими фиолетовыми. — Эспер, да ещё и какой! Но вряд ли сам знает об этом или пока не осознаёт на что он способен. Ах-хах, а он мне нравится. — Фёдор провёл рукой по лицу Осаму. — Не испугался, не молит о пощаде, в глазах нет и тени страха, и даже взгляда ни разу не отвёл, а ведь мой взгляд не каждый может выдержать.
— Я что-то не пойму, Фёдор. Что ты собираешься делать с этим мальчишкой? — задал вопрос один из подростков главарю банды. — Почему ты не убил его до сих пор?
— Это невозможно. Я не могу убить его своей способностью, никто не сможет. Так как у него обнуляющий дар, и способности других людей на него не действуют.
— У меня есть нож, — сказал один из подростков и услужливо протянул клинок Фёдору.
— Не нужно, — Фёдор покачал головой. — Мы не станем его убивать. Он уникален, и у меня теперь есть на него свои планы.
— Но ведь он видел, как ты убил этого парня.
— Он никому не скажет, — уверено заявил брюнет. — Ты же никому не скажешь, верно, мальчик?
— Нет, — коротко ответил Осаму.
— Как тебя зовут?
— Дазай Осаму.
— А меня Фёдор Достоевский, — брюнет порылся в кармане брюк и вытащил из них что-то. — Держи конфетку. А это мои друзья. Но имена их я не могу тебе сказать. Ладно, иди. Ещё увидимся, — Фёдор подмигнул Осаму, а тот, не сказав ни слова, развернулся и молча направился к лестнице, услышав отдалённый голос брюнета: — Нужно избавляться от трупа и приберитесь здесь.
Осаму поднялся на третий этаж и, добравшись до своей комнаты, улёгся на кровать. Он хотел провести ночь в своей постели, а утром вернуться в кладовую и сделать вид, будто он оттуда и не выходил. Этой ночью Осаму спал беспокойно и просыпался несколько раз. В очередной раз он проснулся тогда, когда за окном забрезжил рассвет; поднялся с постели, оглядевшись по сторонам и убедившись, что двое других мальчиков, с которыми он делил спальню, спят, Осаму тихонько вышел из комнаты, прикрыв за собой дверь, и направился в кладовую. Войдя в тесную коморку, Осаму захлопнул дверь и запер замок так же, как и открыл, а ближе к вечеру за ним пришли и выпустили на волю.
***
Прошло несколько месяцев...
В этом приюте оказалось не так плохо, как Осаму показалось вначале, и он вроде бы начал привыкать. Дазай часто видел Фёдора, тот каждый раз с ним здоровался, спрашивал, как у него дела и давал что-нибудь вкусненькое. А однажды в приюте появился новенький — подросток лет тринадцати и попал он как раз в класс к Фёдору, так как был, видимо, одного с ним возраста. Этот подросток оказался довольно наглым, его перевели из какого-то другого приюта, как потом, гораздо позже, рассказывал Фёдор Осаму; он являлся лидером в своём классе и в приюте в общем-то, хотя и были там ребята постарше. Этот парень, которого звали Юицу Танака обладал огненным даром; он частенько устраивал пожары, в которых так или иначе гибли другие дети, в основном, те, у кого возникали конфликты с Юицу. Его просто сбагрили из одного приюта в другой, чтобы избавиться от проблемы. Конечно, попав в новый приют, он попытался сразу же начать качать тут свои права и занять место лидера, однако лидер здесь уже был и звали его Фёдор Достоевский. Он очень быстро осадил подростка, несмотря на его мощный дар. У Фёдора в банде тоже были несколько эсперов, обладающих опасными способностями, и они наглядно продемонстрировали Юицу, что ему лучше сидеть тихо и не высовываться. А как-то Фёдор прогуливался после отбоя на улице один, хотя он просто ожидал своих товарищей, с которыми договорился сбегать за спиртным в ближайший ночной магазин. Однако друзья Фёдора задерживались, а Осаму не спалось, погода была хорошая и, заметив из окна Фёдора, он решил тоже выйти на улицу.
Увидев Дазая, Фёдор спросил:
— Ты почему не спишь?
— Мне не спится. А ты почему не спишь?
— Тоже не спится. Но по-моему не только нам с тобой, Дазай-кун.
— Правда? А кому ещё? Я никого здесь больше не вижу.
— Сзади тебя, — спокойным тоном произнёс Фёдор, и Осаму, обернувшись назад, увидел Юицу Танаку, который, не обращая внимания на ребёнка, целенаправленно двигался к Федору. Затем парень вспыхнул огнём, будто его подожгли, пламя полыхало так же в его глазах, и он заговорил:
— Теперь-то нам точно никто не помешает выяснить отношения, ведь твоих дружков здесь нет.
— Уверен? — с улыбкой спросил Фёдор, а Юицу огляделся по сторонам, но никого кроме малыша второклассника не заметил. Не говоря больше ни слова, Танака выставил правую руку вперёд, с его ладони сорвался сноп искр, и он окружил Фёдора, превращаясь в стену огня вокруг Достоевского, которая начала сужаться, сжимая кольцо. Не долго думая, Осаму кинулся к Юицу и прикоснулся к его руке, сверкнула белая вспышка и пламя погасло, а Танака удивлённо посмотрел на мальчика, который всё еще держал своей маленькой ручкой его ладонь. Когда до Юицу дошло, что происходит, было уже поздно, так как Фёдор оказался рядом с ним и держал нож у его горла, а затем появились товарищи Достоевского и, заметив выжженную землю неподалёку, а так же Осаму, который по-прежнему касался Юицу рукой, и Фёдора с ножом у горла Танаки, принялись задавать вопросы о том, что происходит.
— Ничего особенного. Просто Юицу пытался меня поджарить, а этот милый мальчик, Осаму, вы, наверное, помните его, обнулил его способность и тем самым спас мою жизнь.
— И что будем с ним делать? Убьём его?
— Нет. Всем известно о нашем конфликте, если он умрёт или исчезнет и меня, и вас станут подозревать. Просто проучим.
В ту ночь Юицу хорошенько избили, он попал в больницу с множественными травмами и ожогами от кислоты на руках, ногах и животе. Один из товарищей Фёдора применил на Юицу способность. Танаке хватило ума молчать о произошедшем и не говорить о том, кто его так отделал.
Когда Юицу вышел из больницы, он не рисковал больше лезть к Фёдору, но решил отыграться на Осаму. Хотя при Фёдоре он его никогда не трогал. Нередко он избивал Осаму, перехватив где-нибудь в тёмном углу и забирал его еду в столовой, так как Фёдор в столовую почти никогда не ходил, он и его банда питались едой из магазина. Откуда у подростков были деньги, это была тайна, покрытая мраком в то время. Осаму никогда не жаловался на Юицу Фёдору, но о том, что Танака терроризирует младшеклассника Фёдор и сам узнал. Ему рассказал о том, что происходит один из его товарищей, тот самый эспер, который оставил кислотные ожоги на теле Юицу, его звали Бодо Кобаяси.
— Фёдор, я сегодня кое-что видел, это касается этого выродка Юицу и того мальчишки Осаму Дазая.
— И что ты видел, Бодо? — спросил эспера Фёдор, усаживаясь на кровать и облокачиваясь о стену, так как разговор происходил в их спальне.
— Я сегодня решил заглянуть в столовку, так как бабки у меня закончились. Юицу отнял у Осаму еду и я подозреваю, что делает он это не впервые, а ещё у мальчишки был здоровенный фингал по глазом.
— Вот как? Что ж, видимо, всё идёт по плану? Ты достал из медпункта медицинскую карту Юицу, как я тебя просил?
— Да, Фёдор, хотя я не понимаю, как это может помочь разобраться нам с этим отморозком?
— Кто знает? Дай почитать.
— Вот, возьми, — Бодо порылся в своей тумбочке и достал то, что просил Фёдор.
Достоевский полистал карту какое-то время, затем удовлетворённо улыбнулся, сказав:
— Вот оно, то, что нужно.
После отбоя Осаму собирался лечь спать, в животе неприятно урчало от голода, так как сегодня он остался без обеда и ужина, ведь и то, и другое у него отнял этот мерзкий подросток Юицу. Вообще, последние две недели он плохо ел, от случая к случаю, когда удавалось покушать до прихода Юицу в столовую. Прикрыв глаза, Осаму пытался уснуть, но сон не приходил к нему, а затем в комнате, в которой он жил, скрипнула дверь. Внутрь проскользнула какая-то тень, хотя в темноте было непонятно кто это. Тёмная фигура подошла к его кровати и присела рядом. Затем чья-то тёплая ладонь опустилась на его голову и погладила по волосам. Кто-то склонился над ним, от чего сердце Осаму бешено заколотилось в груди от волнения, и прошептал:
— Всё в порядке, это я.
— Фёдор? — так же шёпотом спросил Осаму.
Достоевский усмехнулся.
— Да-а-а-а, — протянул он. — Голоден?
Осаму закивал, не сразу сообразив, что в темноте этого не видно, но Фёдор либо заметил кивок, либо просто догадался об этом.
— Пойдём со мной.
Осаму встал с постели и пошёл за Фёдором. Достоевский отвёл его на четвёртый этаж в свою комнату и попросил товарищей выйти. Вскипятил электрочайник и достал откуда-то пиццу, ни слова не сказав по поводу фингала под глазом Осаму, будто не замечал его. Протянув пиццу Осаму, Фёдор заварил чай себе и ребёнку, после чего сел на кровать и, глядя в карие глаза, сказал:
— Да ты ешь, не стесняйся.
И Осаму ел, потом пил чай с печеньем, Фёдор почти всё время молчал, просто смотрел на Дазая. А в конце протянул Осаму четыре ореха и сказал:
— У него аллергия на орехи, этого количества будет достаточно. Иди, Осаму, завтра увидимся.
Несмотря на свой юный возраст, Осаму всегда был сообразительным малым. Он понял, что имел ввиду Фёдор, когда сказал: «У него аллергия на орехи, этого количества будет достаточно».
Сообразительный мальчик восьми лет от роду с гениальным умом (о нём смело можно было сказать: ребёнок индиго), всё понял и даже то, для чего «этого количества будет достаточно».
Он знал, что такое аллергия и анафилактический шок. До смерти родителей Осаму ходил в обычную школу, и у одного его одноклассника была аллергия на морепродукты. Однажды товарищ Осаму, съев в школе какой-то фастфуд с рыбой, который ему по ошибке подала буфетчица, вместо его заказа, чуть не умер от аллергии. В тот день Осаму впервые увидел смерть так близко, хотя она и не успела забрать этого ребёнка: его спасли, но Осаму слышал, как взрослые говорили, что он выжил просто чудом. И Дазай теперь знал, что аллергия может убить, если не оказать человеку помощь вовремя.
Расколов орехи и очистив их ядра от плёнки и всего лишнего, Осаму растёр их стеклянной бутылкой почти в однородную смесь, не оставляя цельных кусочков, выложив измельчённые орехи в свою чашку, он спрятал её в тумбочку.
На следующий день, когда пришло время завтрака, Осаму поспешил отправиться в столовую одним из первых. На завтрак детям подали лапшу удон с курицей и овощами в соусе терияки. Это было идеальное блюдо для воплощения в жизнь плана восьмилетнего мальчика, и пока никто не видел, он выложил орехи из чашки в тарелку с едой и аккуратно перемешал так, чтобы их не было заметно, после чего откинулся на спинку стула и принялся ждать появления Юицу.
Вскоре в столовую пришёл Танака, но пришёл туда не только он. Впервые за долгое время в столовой появился Фёдор Достоевский с Бодо Кобаяси и ещё тремя товарищами. Правда они подошли позже Юицу, лишь после того, как последний отобрал еду у Дазая и принялся с аппетитом её уплетать. Осаму сидел за столом и с улыбкой смотрел на Юицу, который вдруг начал краснеть и задыхаться, однако никто не заметил состояния подростка. А всё потому что для этих зрителей был запланирован совсем иной спектакль, и все они его с удовольствием смотрели. Именно в этот момент в столовой появился Фёдор со своими друзьями, и они устроили жесточайшую драку. Сначала между собой, но потом досталось и тем, кто пытался вмешаться. Взгляды всех присутствующих были прикованы к драке, и никто не заметил, что Юицу нужна помощь. Только Дазай по-прежнему смотрел на него и улыбался, но помогать эсперу или звать помощь он, естественно, не собирался. А потом всё закончилось. Юицу упал на пол и ещё какое-то время дёргал ногами и руками, но, скорее всего, это были лишь конвульсии умирающего тела. Драка прекратилась так же неожиданно, как и началась, только тогда все заметили мёртвого парня. Конечно, прибежали воспитатели и учителя, а потом тело покойного увезли в морг.
Расследование, естественно, проводилось, опрашивали и Достоевского, и многих других, интересовались причинами драки. Но полицейским так и не удалось докопаться до истины. Хотя был один настырный детектив среди них, который выяснил, что Юицу отнимал порции у Осаму, и что орехи в еду положил именно он, ведь еда была его.
Осаму тоже вызывали на допрос, и он сказал, что просто любит удон с орехами, потому и добавил их в свою еду, якобы он не знал, что её отберёт покойный.
Детектив пытался давить на Осаму, задавал каверзные вопросы о том, где он взял орехи, почему добавил их в пищу именно сегодня и не было ли это сделано намеренно. Детектив спрашивал ребёнка о том, откуда ему стало известно об аллергии Юицу на орехи, но Осаму бесстрастно отвечал, что об аллергии не знал, орехи нашёл во дворе приюта и продолжал утверждать, что обожает удон с орехами.
Следователи зашли в тупик в своём расследовании. Полицейские, обсудив ситуацию, решили, что маловероятно, чтобы такой малыш, как-то мог узнать об аллергии Юицу и сделать всё намеренно, а так как Фёдор вернул медицинскую карточку Танаки на место, никто и не догадывался о том, что она пропадала. Дело быстро закрыли, списав произошедшее на несчастный случай, а ту драку в столовке, благодаря которой никто не заметил, что подростку нужна помощь, на совпадение.
Первое убийство Осаму совершил, когда ему было восемь лет, причём он нисколько не раскаивался в содеянном, зная, что сам наказал обидчика и был уверен в том, что если бы не сделал этого, издевательства над ним продолжались бы на протяжении длительного времени и, возможно, никогда не закончились. Но, что подтолкнуло его на этот шаг? Да, безусловно, Фёдор принял во всём этом непосредственное участие, дав Осаму оружие против врага, но Дазай принимал решение сам. И когда он убивал подростка, не испытывал жалости, как и до этого ненависти к нему, несмотря на всё, что тот делал с ним. Осаму не нравилась боль, и он просто хотел её прекратить.
После того, как расследование было завершено, Достоевский, как-то встретив Осаму в коридоре, потрепал его по волосам и сказал:
— Наш человек. Я знал, что не ошибся в тебе.