24
— Значит, ты хочешь знать почему я решил убить Фёдора и всю его компанию именно этим способом, хотя гораздо проще было бы использовать твою способность, да, Чуя? — спросил Осаму, посмотрев эсперу в глаза, и отхлебнул виски из стакана.
— Да, — ответил Накахара и сделал несколько глотков вина из своего бокала. — Я хочу узнать это и попытаться понять тебя, Дазай. Хочу разобраться, что творится у тебя в голове, ты всегда был загадкой для меня, с того момента, как я увидел тебя впервые, там в Сурибачи.
Дазай усмехнулся.
— Вряд ли ты сможешь, Чуя, даже если я тебе всё расскажу о себе. Ведь я сам не знаю, что творится у меня в голове и почему в неё порой приходят такие мысли, которые вы называете идеальными стратегическими планами.
— То есть?
— Все в Портовой Мафии долгие годы восхищались этими планами и восхищаются до сих пор, и никто никогда не сомневался в том, что если Дазай взялся за дело, то он непременно придумает особенный план, и враг будет повержен, а наша организация победит.
— Ну да, что-то вроде того. — Чуя допил вино из бокала и наполнил его заново, а заодно в стакан Дазая налил виски и бросил в него шарик льда. — Все так считали и Мори, и даже я. Несмотря на нашу ненависть, я всегда уважал твой гениальный ум.
— Я, наверное, тебя разочарую, если скажу, что не такой уж он и гениальный. Порой, бывало, от меня требовалось придумать какой-то план, причём сделать это нужно было очень быстро, но в голову, как назло, ничего не приходило. Я изучал информацию о врагах, пытаясь понять ход их мыслей и просчитать дальнейшие шаги, однако не всегда мне удавалось это сделать в кратчайшие сроки, тем более если информации о неприятеле не было или было слишком мало. Но я никогда не впадал в отчаяние, даже если нам приходилось идти на задание совсем без плана: он приходил позже, во время боя или незадолго до этого. Это, как вспышка, которая возникала в мозгу в определённый момент, на какие-то мгновения вспыхивая в сознании ярким светом в те минуты, когда рациональное мышление не приносило плодов, либо это происходило до какой-то определённой ситуации, перед тем, как могло случиться что-то непоправимое. Не знаю, как объяснить, чтобы ты понял... Однако порой я делал что-то, что казалось не имело смысла, но вы все доверяли моей «гениальности» и безоговорочно подчинялись, считая, что Дазай знает, что делает, а я и сам не знал, почему делаю это, но верил, что так нужно, — Дазай снова усмехнулся и сделал несколько глотков из стакана. — И это всегда срабатывало. Конечно, я не отрицаю, что способен разрабатывать отличные стратегические планы, при помощи лишь своего ума, и просчитывать чужие ходы, но для того, чтобы это сделать нужно обладать информацией, что не всегда бывает возможным. Если вспомнить наше первое с тобой совместное задание, которое началось с расследования, а потом тот бой с Рандо и бывшим боссом, оказавшимся подконтрольным Рэмбо существом... Как думаешь, Чуя, почему я пришёл в то утро в кабинет Мори с гипсом на руке?
— Не знаю. Но помню, что под гипсом у тебя была спрятана толстая металлическая хрень, которая позже спасла тебя от смерти или, по крайней мере, от потери руки. Ты же никогда не рассказывал, зачем надел её. Но я был уверен, что ты просчитал всю ситуацию и саму битву с самого начала, потому и надел её. Разве нет?
— Нет. В то утро мне не было известно какое задание нам даст босс, да ещё и что оно окажется совместным с тобой. В ходе расследования, я, конечно, многое понял, и мне сразу стало ясно, что виновник — Рандо, стоило лишь выслушать его рассказ, но утром ведь я этого не знал...
— Тогда почему ты надел эту пластину?
— Это была та самая вспышка, о которых я уже говорил. Осознание того, что это необходимо сделать, пришло ко мне на мгновенье, и я это сделал, что в последствии спасло меня, да и тебя тоже, ведь если бы существо подконтрольное Рандо меня убило, ты сам не справился бы с Рембо и тоже погиб.
— Да, ты прав. Я всегда это знал, но что за вспышки, о которых ты говоришь? Не думал о том, что обладаешь ещё каким-то даром? Что-то вроде предвидения событий, например?
— Это вряд ли. У меня обнуляющий дар, а это значит, что он нейтрализовал бы любую другую способность, если бы я ею обладал.
— Тогда что это?
— Я называю это интуицией, а Фёдор звал аномалией. Так и запишем, чтобы не говорить вспышка, я лучше скажу: моя интуиция мне подсказала, — Дазай снова усмехнулся, а Чуя лишь кивнул.
— Так что там насчёт Фёдора?
— Да, я как раз собирался перейти к этой части. — Осаму отхлебнул несколько глотков из стакана, как вдруг на его телефон пришло сообщение. Дазай разблокировал мобильник и, просмотрев СМС, произнёс: — Сообщение из технического отдела. Они говорят, что проверили все возможные дыры в системе безопасности и искали следы проникновения в неё каких-либо хакеров, но ничего не нашли. Достоевский или кто-то из его крыс не взламывали наш сервер, как он узнал о том, что ты его обманул я догадываюсь, и ты поймёшь, после того, как услышишь эту историю. Кстати, тебе будет интересно узнать, что Фёдор выбрался не сам, ему помогли.
— И кто же?
— Я не знаю. Когда мы были на базе, я не досмотрел видео из комнаты №8 до конца, но этот фрагмент мне прислал сегодня Хироцу.
Осаму открыл видео на смартфоне и толкнул телефон по столу к Чуе. Накахара взял мобильник в руки и снял видео с паузы. Достоевский лежал на кровати и не шевелился, похоже, что он был без сознания. Неожиданно от стены возле выхода отделилась белая фигура, словно какая-то странная тень. Но, как оказалось, это была не тень, а человек в белом защитном бактериологическом костюме, точно таком же, как и костюмы на людях из Портовой Мафии. Человек посмотрел прямо в камеру, а затем в его руке появился пистолет с глушителем, он направил его на неё и выстрелил, после этого видео прервалось.
— Кто же это мог быть? — задал вопрос Чуя Осаму. — Одет был, как наши, способность не показал и лица его из-за костюма не видно.
— Точно! Но важно другое. Они не покидали комнату, по крайней мере, через двери, а окон там нет. Камеры в коридоре не были повреждены, и они должны были зафиксировать момент побега, да и наши в то время уже были на базе крыс. Кто-нибудь да увидел бы, выйди они оттуда. И ещё одно, я несколько раз смотрел момент появления человека в комнате №8. Он не заходил в неё через двери, камеры в коридоре так же не зафиксировали его возле этой комнаты, я просил Хироцу сбросить мне видео с камер снаружи и ничего. В тот момент, когда человек вошёл в палату, они показывали лишь пустой коридор. Такое впечатление, что он действительно вышел из стены и куда потом делся с Фёдором вместе неизвестно.
— Загадка.
— Да, загадка. Я думал о том, что это мог быть его подельник Николай Гоголь, обладающий способностью Шинель, которая позволяет ему телепортироваться и телепортировать других людей. Но он погиб, это точно, и его тело было сожжено, как и тела остальных крыс.
— Тот эспер деактивировал способность?
— Конечно. Эпидемия отменяется.
— Хорошо. Так ты расскажешь про Фёдора? — снова напомнил Чуя, он видел, что Дазай не хочет говорить о нём и о своём прошлом, но раз он пообещал, Чуя не отступится, нужно просто немножечко его подтолкнуть, ну ещё чуть-чуть. Чуя всегда хотел узнать о Дазае больше, а тут такая возможность предоставилась, поэтому эспер настаивал на рассказе и отступаться не собирался.
— Мне было восемь, когда я попал в приют, — наконец, начал свой рассказ Осаму, делая несколько глотков виски из своего стакана и закуривая сигарету. — Честно говоря, я плохо помню тот момент. Наверное, стоит начать свой рассказ с событий, которые произошли незадолго до моего появления там. Я жил в шикарном особняке с родителями и множеством слуг. Отец был бизнесменом, и наша семья не бедствовала. Однажды мне сообщили, что родителей больше нет, они погибли в авиакатастрофе. Из родственников у меня был только дядя — брат отца, который взял надо мной опеку, после смерти родителей, но на самом деле ему нужны были лишь деньги моего папы. После похорон он поспешил прибрать к рукам всё, а меня сбагрил в приют. Я плохо помню похороны и что происходило в ближайшие несколько дней после них, наверное, у меня случилось что-то вроде истерики или нервного срыва, как потом рассказывали ребята из приюта, когда меня туда привезли, я был без сознания. — Осаму сделал глоток виски и, сбив пепел с сигареты в пепельницу, снова сделал затяжку, взглянув на Чую, который с любопытством взирал на Осаму, в его взгляде читался неподдельный интерес.
Чуя сделал несколько глотков вина из своего бокала и тоже закурил сигарету, ожидая когда Осаму продолжит свой рассказ. Он понимал, что вряд ли такой закрытый человек, как Дазай кому-либо когда-то рассказывал эту историю. Прошлое Осаму было всегда загадкой для всех и никто в мафии не знал о том времени, которое предшествовало его появлению в организации. Чуя не торопил, хотя его распирало любопытство, тем временем Осаму продолжил:
— Наверное, я не стал бы тем, кто я есть и в мафию вряд ли попал, не окажись я тогда в этом приюте и не повстречай там Фёдора.