病の闇 (Yami no Yamai) - Тьма болезни
"運命を知ることは、ただそれを受け入れることではなく、乗り越える力を見つけることである。"
— 山本七平 (Ямамото Нанахира)
"Знание судьбы — это не просто её принятие, а нахождение силы преодолеть её."
山本七平 (Ямамото Нанахира) — японский философ и писатель, известный своими исследованиями японской культуры, философии и психологии. Его работы часто касаются тем личной ответственности, принятия судьбы и преодоления трудностей. Он был одним из самых известных представителей японской интеллигенции середины XX века.
Что скрывает их род?
Моя мечта — вылечить болезнь мамы — останется несбыточной, и цель стать лучшим лекарем в мире не оправдает все силы, которые вкладывал.
Болезнь мамы Хирозверя "искушение" была редкой и загадочной, поражающей тело и душу, причиняя судорожные вспышки боли.
Её симптомы проявлялись постепенно, начиная с общего недомогания и слабости, и со временем превращались в невыносимую боль и паралич.
Кожа становилась бледной и прозрачной, словно стекло, и жизненные силы покидали её изо дня в день.
Костные суставы опухали и причиняли ей мучительные страдания, а мышцы постепенно атрофировались, делая движения невозможными.
Наиболее ужасающим симптомом были приступы лихорадки, сопровождающиеся кошмарами и галлюцинациями про её предков, умерших от этой болезни, ведь в их роду Исушиль каждый подвергался её воздействию в случайном возрасте. Эти приступы погружали её в мир, полный страхов и ужаса.
Эти приступы оставляли её истощённой и беспомощной, словно её душа была заточена в теле, не способном нормально жить. Часто она впадала в глубокий сон, напоминающий кому.
Эти проявления болезни заставили её проводить дни, лежа на кровати, не надеясь на то, что существует лекарство от наследственной болезни.
Хирозверь посвятил себя поиску лекарства, готовый на любые жертвы ради спасения мамы. В голове всплыло воспоминание о том, как мать болела Искушением.
...
В маленькой комнате, освещённой лишь тусклым и тёплым зелёным светом чёрного магического фонаря, царил творческий беспорядок. Свет фонаря создавал зловещие тени, играющие на стенах и предметах, словно дети в догонялки.
Пыльный воздух был наполнен запахом старых книг и химических реактивов, заставляя кашлять и щуриться от едких частиц.
На полу, покрытом толстым слоем пыли, валялись разбитые колбы, осколки стекла и стопки книг, забытых и заброшенных. Книги, некоторые из которых были настолько старыми, что их обложки едва держались на страницах, образовали маленькие холмы, откуда пыль поднималась в воздух при каждом шаге.
- Апчхи! - внезапно раздался чих. Сильно похудевший мужчина с костлявым лицом и всклокоченными волосами резко тряхнул головой, разгоняя пыль с книжки, которую держал в руках. Его раздутый покрасневший нос ярко контрастировал с остальным бледным лицом. Каждый его чих оставлял следы на грязных потёртых брюках и серой майке. Сопли текли из носа, оставляя мокрые пятна на одежде, и он бессильно вытирал их тыльной стороной ладони, от чего руки становились ещё грязнее.
Его босые ноги, на которых он регулярно бегал по лесам в поисках лечебных растений, имели впечатляющую, твёрдую как сталь текстуру, придавая его движениям уверенности и ловкости. Почерневшие от грязи и покрытые трещинами, они неуклюже передвигались по полу, усеянному осколками стекла и разбросанными книгами. Длинные загнутые ногти казались, цеплялись за каждый шаг, добавляя его походке болезненную медлительность. Острые осколки колбочек и страницы древних фолиантов хрустели под ногами, оставляя на полу кровавые следы.
Подойдя к небольшому деревянному столу, обшарпанному и покрытому пятнами от множества химических экспериментов, он открыл один из многочисленных ящиков и вытащил прозрачную колбочку с бесцветной жидкостью.
Его руки дрожали, когда он аккуратно переливал её содержимое в старую закопчённую кастрюлю, стоящую на железной плите. Затем он потянулся к двум другим колбочкам: одна содержала густую оранжевую жидкость, другая - мерцающую зелёную субстанцию. Стараясь пролить как можно меньше, он наблюдал, как жидкости смешиваются, образуя таинственную и зловещую смесь.
Раздвинув ящик, он взял деревянную ложку, а другой рукой схватил зелёное растение, которое он собирал в глубинах пещер с сухим лишённым солнечного света климатом и каменистой почвой, обладавшее уникальными характеристиками. Его листья имели форму сюрикена, острые и заострённые, словно маленькие звёзды, готовые разрезать воздух при малейшем движении. Белый стебель контрастировал с зеленью листьев, создавая впечатление призрачной бледности в темноте пещеры.
Зачем он готовит зелье?
Сноски:
Иску́шение (誘惑, yūwaku) – болезнь, поражающая тело и душу, вызывающая боль и страдания. В контексте этого текста "искушение" становится метафорой непреодолимой, тёмной силы, которая мучит сестру и его мать.
Исушиль (イシュシル, Ishushiru) – вымышленное имя, которое указывает на древнюю семью или род, связанный с болезнью, известной как "искушение". Это название может символизировать наследственность и неизбежность судьбы, которая тянется через поколения.
Галлюцинации о предках (先祖の幻覚, senzo no genkaku) – в японской культуре галлюцинации или видения предков часто воспринимаются как связь между живыми и мёртвыми, символизируя глубокие духовные связи и наследственные судьбы.
Творческий беспорядок (創造的混乱, sōzō-teki konran) – выражение, которое описывает комнату, наполненную хаосом, символизируя беспорядок мыслей и действий героя, отражая его внутреннее состояние и поиски решения проблемы.
Сюркен (手裏剣, shuriken) – традиционное японское оружие, напоминающее звезду, использующееся в древних боевых искусствах. В тексте оно символизирует не только силу и точность, но и опасность, связанную с болезнью, которая угрожает жизни матери Хирозверя.