шесть шрамов на душе

Шесть шрамов на душе
26. Взвешенное решение и спонтанная мысль

      Несколько минут в комнате мадемуазель Буржуа царила абсолютная тишина. Хлоя пыталась осознать сказанное, Алья — услышанное, и они обе ловили себя на мысли: а не снимали ли Маринетт и Натаниэль квартиру с кем-нибудь еще? Но если Хлоя никогда не была у них в гостях, то Сезер несколько раз заходила к подруге и точно знала: ни лишней комнаты, ни соседки, ни хоть какого-нибудь места, куда можно спрятать эту соседку со всеми ее вещами, там, в их небольшой квартирке, просто не было.
      А вот привычка куда-то исчезать, когда Парижу грозила опасность, у Маринетт имелась.

      Еще учась в коллеже, Алья множество раз пыталась уговорить лучшую подругу вместе снимать видео для «Ледиблога», но та каждый раз отнекивалась, утверждая, что до ужаса боится акуманизированных.

      «Боится» так сильно, что однажды принялась забрасывать зараженную бабочкой мадам Бюстье карандашами, чтобы отвлечь на себя ее внимание, пока Кот Нуар не снес стену класса, создав единственный выход из запертой комнаты. Тогда Ледибаг опоздала на битву и появилась только после того, как Маринетт сбежала. Но никакого значения этому Алья не придала, ведь в тот день сбылась мечта, болтовней о которой она за неделю проела подруге плешь между хвостиков: героиня согласилась взять ее с собой на патруль.

      И это был не единственный раз, когда Ледибаг внезапно давала ей интервью, оставляла автограф, выделяла среди других журналистов. Подобное происходило стоило Маринетт случайно удалить какое-нибудь видео удивительно часто.

      Маринетт никогда не проявляла особого интереса ни к «Ледиблогу», ни к героям Парижа, и смотрела лишь те видео, которые Алья показывала ей лично. Но почему-то знала подробности многих битв.

      А последние шесть лет, когда весь Париж называл Кота Нуара злодеем, открыто заявляла, что он герой.

      Теперь-то становилось понятно, откуда у нее такая уверенность. Ей было известно о том, что произошло шесть лет назад в особняке Агрестов.

      Может быть, она даже видела все своими глазами.

      А вот Алья того, что было перед глазами, не разглядела. Гоняясь за пятнистой Леди, она ни разу не подумала сравнить ее с подругой, которая всегда была рядом. Она и представить не могла, что ее девочка, которую приходилось защищать от нападок Хлои, которая без посторонней помощи не была способна пригласить любимого парня на танец (а то и вовсе заговорить с ним), несла на своих хрупких плечах тяжелое бремя по защите Парижа.

      — Акума меня побери, — прошептала Алья, запустив руку в волосы и сжав пальцы у самых корней. Она не могла винить Маринетт за хранимую тайну. Только себя за то, что до последнего ничего не замечала.

      — Да уж, — фыркнула Хлоя. — Сегодня прямо день потрясений. Надо обвести красным в календаре.

      — Не смешно, — вздохнула Сезер. Как она могла называть себя ее лучшей подругой, если позволяла Маринетт держать все в себе?! Алья должна была увидеть, понять, сопоставить, а затем поддерживать изо всех сил, разделить ее ношу. Каково было ее девочке эти шесть лет, когда со всех каналов без умолку твердили о том, что ее бывший напарник — чуть ли не всемирно опасный злодей, следили за каждым шагом Ледибаг, ожидая, когда оступится и она? О том, что на самом деле произошло шесть лет назад, Алья даже догадываться не могла, но теперь понимала: раз Маринетт называла Нуара героем, он таковым и был. Черт возьми, и почему она поверила слухам, а не ей? Почему сомневалась? Почему, акума побери обоих Агрестов, смерть Габриеля и шрамы на лице Адриана она посчитала лучшим доказательством, чем слова самой близкой подруги?

      — А по-моему, очень даже, — Буржуа издала нервный смешок. — Кто следующий на очереди? Кот Нуар? Будем делать ставки на то, кем он окажется? Ким? Или, может, Роуз?

      — Ты не понимаешь! — повысила голос Алья. — Моя лучшая подруга — Ледибаг, а я…

      — Это ты не понимаешь, — перебила ее блондинка. — Моя лучшая подруга — Дюпен-Чен, а мой парень, черт бы его побрал, Натаниэль Куртцберг. Осталось только Сабрине еще кем-нибудь оказаться, чтобы был полный комплект!

      Как ни странно, слова Хлои помогли Алье собраться с мыслями. Они еще успеют посетовать на собственную слепоту, но сначала нужно помочь друзьям, тайно «подрабатывавшим» защитниками Парижа.

      — Получается, мы не знаем только личность Кота Нуара, — задумалась Алья. — Остается надеяться, что его пока еще не арестовали… Раз уж ты девушка Бражника, он не говорил тебе, как связаться с Котом?

      — Я даже с ним самим нормально связаться не могла. Про Кошака мой Мотылечек говорил только то, что он святоша и нерешительный осел.

      — В таком случае, — Алья ухмыльнулась, поправив очки, — нам все же придется заглянуть в эту шкатулку.
      Натаниэль не знал, каким образом Густав Моро смог раскрыть Ледибаг, откуда ему стало известно о Камнях Чудес и зачем они ему понадобились. Но когда политик давал взятку следственному судье, чтобы тот арестовал Куртцберга, Нат догадывался, ради чего это делается, поэтому, спрятав брошь Мотылька в шкатулку с другими Камнями Чудес, передал ее Хлое. Ради этого пришлось раскрыться (и поставить под угрозу не только отношения с ней, но и, возможно, свою жизнь), однако он был уверен: к врагу талисманы не попадут. Хлоя обязательно найдет им должное применение, а Алья, появление которой в планы не входило, но оказалось на руку, ей в этом поможет.

      Вот только то, что о шкатулке стало известно еще и Сезер, оказалось не последним непредвиденным обстоятельством.

      Нат был полностью готов к тому, что вместо следственного судьи в кабинете для допросов его будет ждать кандидат на пост президента Франции. Речь, в которой Моро обвинял Натаниэля в соучастии в двух убийствах и пособничестве Коту Нуару тоже была вполне себе ожидаемой. Как и то, что в завершении всего этого политик потребует у Натаниэля Камень Чудес.

      Но то, что этим талисманом будет кольцо Нуара, он даже подумать не мог.

      — Вас не смущает, что я рыжий, а Кот блондин и на голову выше меня? — фыркнул он, даже не пытаясь уложить в голове этот абсурд. Моро ведь не серьезно, да? Не может же человек, рассекретивший Ледибаг, быть таким идиотом, чтобы в рыжем голубоглазом Натаниэле Куртцберге разглядеть зеленоглазого блондина? Черт возьми, вот бы сейчас наслать на него бабочку и почитать, что творится на уме у этого человека!

      Жаль, невозможно.

      — Немного, — кивнул Моро, постучав пальцами по столу. — Но я прекрасно знаю, что магия защищает вас от узнавания.

      — Это просто смешно, — покачал головой Натаниэль. — Или вы думаете, что меня во время каждой трансформации астральные стилисты гримируют?

      Мастер Фу рассказывал, что магия не дает распознать личность, заставляя других думать, что обладатель Камня Чудес — последний человек в мире, который может являться героем. Лишь поступки, слова и неоспоримые факты могут натолкнуть на мысли о второй личности. Так, поцеловав Хлою и назвав ее Сладкой, как делал только Бражник, Натаниэль знал, что это послужит ключом к его тайне. Возможно, она сопоставит факты и поймет, что Маринетт — это Ледибаг, потому что квартиру он снимает только с одной соседкой. Но чем, акума его побери, руководствовался Моро, особенно называя его Котом Нуаром?

      С другой стороны, если ему было известно о действии магии квами… Не мог же он исходить от обратного и считать героем того, чей образ меньше всего подходил? Это слишком глупо, абсурдно, нелогично. С такой же вероятностью он мог бы сказать, что Котом Нуаром является какая-нибудь старушка-цветочница из комично-нежного ларька напротив. Это слишком нелепое доказательство, чтобы из-за него устраивать арест сразу двух человек.

      Должно быть что-то еще. Что-то, что заставило Моро поверить в то, что опальным героем является именно Нат.

      — С чего вы вообще взяли, что я Кот Нуар? — спросил Натаниэль, хотя и понимал, что политик может как не ответить, так и солгать.

      — У меня есть основания так считать.

      Что ж, вполне ожидаемо. Возможно, эти «основания» сводились к тому, что Нат жил вместе с Маринетт, являющейся якобы любовницей Кота. Интересно, Моро по такой же схеме дошел до того, что она Ледибаг? Если это так, то все не так плохо, как Натаниэль решил вначале. Это значит, что настоящих доказательств нет, а раз талисманы сейчас в безопасности, то у героев есть все шансы на то, что все закончится хорошо.

      Главное, чтобы месье подлинный Кот Нуар не натворил глупостей.

      Вернувшись от Карла Руссо, первым делом Адриан принялся звонить Натаниэлю. Продажный журналист отказался называть имя своего нанимателя, иначе бы Кот Нуар наведался в гости и к нему, поэтому он надеялся, что с помощью Бражника все же удастся узнать, кто за всем этим стоит. Однако телефон Куртцберга не отвечал, и Адриан даже собрался было поехать в отель (решив, что если не застанет Натаниэля в номере Маринетт, то определенно найдет Мотылька в нескольких сантиметрах от Хлои), но внезапный визит Сабрины выбил у него почву из-под ног.

      Его Леди арестовали.

      Адриан понимал, что главное сейчас не натворить глупостей и не сделать ее положение еще хуже, но, черт возьми, ему очень хотелось обратиться Котом Нуаром, ворваться в полицейский участок, разнести там все «Катаклизмом», похитить свою Принцессу и сбежать вместе с ней на край света, где будут они вдвоем да парочка квами. Останавливало только то, что самой Маринетт наверняка подобное развитие событий не понравится: она не приняла его чувства и вряд ли хотела бы оказаться на краю света с ним.

      Нужно было найти другой способ спасти Принцессу, вот только что делать, Адриан не знал. Натаниэль все еще не брал трубку, а на краю сознания назойливо вертелась мысль, что теперь и не возьмет.

      — Расскажи еще раз, когда и как все произошло, — потребовал Адриан, и Сабрина, все попытки которой уйти были пресечены на корню, в четвертый раз пересказала, как дала согласие на акуманизацию и как очнулась с серьгами и запиской в руках. Множество раз сражавшийся против зараженных бабочками злодеев герой прекрасно знал, что Ренкомпри просто не может ничего помнить, но надеялся услышать хоть какую-нибудь зацепку.

      Увы, ему было известно только то, что Принцесса под стражей, что месье Моль об этом знает, и что у него самого в данный момент в руках два самых могущественных Камня Чудес, по легенде способных исполнить любое желание.

      Отец бы оценил. Наверное.

      Адриан даже поймал себя на мысли: а не пожелать ли, чтобы Маринетт освободили, прекратили обвинять ее в сговоре и любовной связи с Котом Нуаром, оставили в покое и позволили жить мирной жизнью? Вот только он прекрасно знал, что у каждого желания своя цена. Нет, ради любимой он готов был отдать все, пойти на что угодно, но гарантии, что желание действительно исполнится так, как надо, и что Принцессе от этого не станет хуже, не было никакой. А рисковать ею Адриан не собирался.

      — От отца новое сообщение, — неуверенно, словно боясь последующей реакции, прошептала Сабрина.

      — Что-то с Маринетт? — всполошился Агрест, заставив гостью вздрогнуть.

      — Натаниэля тоже арестовали.

      Пытаться дозвониться до Куртцберга теперь точно было бессмысленно.

      Алья и Хлоя удивленно переглянулись, не понимая, почему стоявшая перед ними шкатулка была так важна, раз Бражник, столь долго скрывавший от Буржуа свою настоящую личность, вдруг решил раскрыться. Шкатулка была поделена на семь отделений, каждое из которых было обтянуто бархатом. Голубая, а также расположенные в центре и повторяющие символ инь-ян белая и черная ячейки пустовали, а вот в остальных четырех лежали украшения.

      — Безвкусица какая-то, — фыркнула Буржуа, искренне надеявшаяся, что эта шкатулка все-таки имеет хоть какое-то значение и способна помочь Натаниэлю и Маринетт. Потому что если окажется, что эти украшения были разработаны фирмой «NB», и Мотылек просто боялся, что дизайн попадет к конкурентам, его Сладкая точно устроит ему медовую жизнь.

      — Хотя бы сейчас придержи свое «фи» при себе, — строго произнесла Алья, принимаясь фотографировать содержимое шкатулки.

      — Мне кажется, я видела эту брошь на Мотыльке, — Хлоя задумалась и притихла. — И где-то еще.

      — На Куртцберге? — предположила Алья и слегка поморщилась, ведь поиск по картинке в интернете, увы, результатов не дал.

      — Нет, — возразила Буржуа. — Раньше. Не помню, — с сожалением вздохнула она.

      Ответ вертелся буквально на кончике языка, но всплывающие в голове образы были настолько смутными, что Хлоя не могла их различить. А сейчас и вовсе взгляд девушки привлекла вещь, лежавшая в желтой ячейке.

      Рука непроизвольно потянулась к желтому гребню.

      Алья, не задумываясь, вперед нее сцапала кулон в виде лисьего хвоста.

      Желтая и оранжевая вспышка на секунду озарили комнату, в стенах которой сразу же после этого раздались испуганный и восторженный визги, а затем радостное «Я Тр-риккс» и надменное «Меня з-з-зовут Поллен».

      — Мы квами, — хором произнесли загадочные существа, — и мы можем дать вам волшебную силу.

      — Т-т-ты к-к-кто? — заикаясь, переспросила Сабрина. Она точно сошла с ума или до сих пор находится под действием бабочки Бражника, и все происходящее ей просто-напросто снится. Иначе как можно объяснить то, что она видит перед собой странное летающее создание, напоминающее черного котенка? На каких цветках пасутся Бражниковы моли, что ей теперь такое мерещится?

      — Я квами, — неохотно ответило существо. — И зовут меня Плагг.

      — Сабрина Ренкомпри, — пролепетала девушка, протянув квами в качестве приветствия руку, однако котенок этот жест проигнорировал, поскольку был вынужден отвлечься на своего хозяина.

      — Ты какого черта вылетел? — скрестив руки на груди, возмущенно буркнул Адриан — в его ближайшие планы не входило раскрытие перед бывшей одноклассницей.

      — Проголодался, — ехидно улыбнулся Плагг, описав пируэт в воздухе. — И чтобы ты глупостей не натворил, — добавил он, зависнув перед лицом подопечного. — Признайся, хотел ведь ворваться в полицейский участок.

      — Я не настолько дурак, как ты привык думать, — огрызнулся Агрест. Да, его посещала такая мысль, но он прогнал ее, понимая, что этот шаг принесет только проблемы Принцессе. Кот и так доставил их предостаточно, поэтому пришла пора действовать, руководствуясь разумом, а не эмоциями. Адриан уже почти придумал, как можно помочь Маринетт, но внезапно вылетевший из кармана Плагг спутал все мысли. Черт возьми, нельзя было подождать, пока Сабрина уйдет?

      — Мадемуазель, не соизволите ли вы отнести меня в полицейский участок, чтобы я смог побеседовать кое с кем? — наигранно галантно поинтересовался Плагг, на сей раз игнорируя хозяина и отвешивая поклон Сабрине, которая стояла столбом и сливалась с интерьером.

      — Это и я мог сделать, — проворчал Адриан, в то время как Сабрина неуверенно кивнула.

      — А ты мог бы пока пойти к Хлое и обсудить все с ней, — заметил квами.

      — Чтобы и ее втянуть во все это?

      — Она и так во все втянута, причем сама же и втянулась задолго до тебя, — парировал Плагг. — Забыл, кто твою зазнобу в отеле укрыл?

      — Хорошо, я не хочу еще больше втягивать ее… их, — покосившись на бывшую одноклассницу, исправился Адриан, — во все это. Кашу заварил я, мне же ее и расхлебывать.

      — И как же ты собираешься это делать? — спросил котенок, а постепенно привыкающая к происходящему Сабрина с любопытством посмотрела на них.

      — Соберу пресс-конференцию, — уверенно заявил Адриан. — У полиции не будет оснований держать Маринетт и Натаниэля под стражей, если я расскажу правду о том, что произошло шесть лет назад.