шесть шрамов на душе

Шесть шрамов на душе
16. Шерсть, шифон и шелк

      Сказанное Нино эхом отдавалось в голове Адриана, заставляя мысли беспорядочно роиться. Услышанное представлялось настолько невероятным, что парень не мог понять: ему показалось, друг пошутил или он неправильно трактовал эту фразу?

      — П-под «с ума сходила» ты им-меешь в виду, чт-то я… — от волнения язык заплетался, слова застряли в горле, и Адриану потребовалось приложить немало усилий, чтобы их озвучить. — Н-нравился ей?

      Нет. Это слишком абсурдно, чтобы быть правдой. Адриан недопонял, ослышался, напридумывал себе что-то. Ледибаг никогда не отвечала на флирт Кота, он просто не мог ей нравиться! Стоп. Нино ведь говорил про Маринетт и Адриана… Нет, все равно невозможно. Они ведь были друзьями.

      Но как приятно было бы знать, что хоть в прошлом Адриан был ей небезразличен!

      Увы, крохотная надежда на то, что парень правильно понял слова друга рухнула, когда тот усмехнулся.

      — «Нравился»? — хмыкнул Ляиф, поправив очки. — Бро, знаешь, это слово здесь неприменимо.

      Что ж, чего и следовало ожидать. Только почему-то сердце, минуту назад чуть ли не выпрыгивавшее из груди, болезненно сжалось и, казалось, остановилось.

      — Она была влюблена в тебя до безумия, — продолжил Нино, в то время как Адриан забыл, как дышать. — Настолько, что даже дар речи в твоем присутствии теряла. Сам ведь помнишь, как постоянно мямлила и заикалась, слова путала. Да у нее все стены в твоих плакатах были!

      — Если это шутка, то не смешно, — недоверчиво покачал головой Агрест. — Я ведь был ей просто другом…

      — Ну так это ты с ней дружил, — Нино усмехнулся. — Маринетт еще в коллеже мысленно вышла за тебя замуж и родила троих детей.

      Адриан едва не вцепился себе в волосы. Черт возьми, если Маринетт и вправду была влюблена в него, если он действительно нравился своей Леди, то…

      То как же жестоко судьба в очередной раз над ним посмеялась, открыв это только сейчас.

      Если бы он не был так слеп, если бы раньше осознал, кем на самом деле была его возлюбленная, то, быть может, она согласилась бы пойти с ним на свидание. Они бы, держась за руки, прогуливались по вечернему Парижу. Вместе бы провели Рождество и День святого Валентина. Он бы гордо называл Маринетт своей девушкой, намекнул бы на то, кем является сам, в геройском обличье заглядывал бы к ней каждый день пожелать доброго утра и держал бы окно в своей комнате всегда открытым для визитов пятнистой Леди. Он был бы самым счастливым котом и человеком на свете.

      Его первый поцелуй не был бы украден у спящей Принцессы и не стал бы единственным.

      Он бы не боялся сказать ей «люблю».

      — А чего ты так всполошился-то? — поинтересовался Нино, который не мог понять, что же творилось с другом. Адриан то расплывался в мечтательной улыбке, то становился мрачнее тучи, да и отвечал не каждый раз, словно мыслями был с кем-то другим и явно где-то очень и очень далеко.

      Вот и сейчас вопрос был проигнорирован. Запустив руку в волосы, Адриан сосредоточенно о чем-то размышлял, что-то шептал себе под нос, а потом, ругнувшись, откинулся на спинку стула.

      — Черт возьми, я ведь чуть было не свел Ее с тобой, — вздохнул Агрест, вспоминая о том, как пытался помочь Нино произвести впечатление на Маринетт, инструктируя его через наушник. Не подозревая, кем является прекрасная Леди без маски, он помогал лучшему другу признаться ей в любви. Адриан даже думать не хотел о том, что могло бы быть, если бы Нино не оказался в тот день заперт в одной клетке с Альей и не переключил бы свое внимание на нее. — Каким же я был идиотом.

      — Да что случилось-то, бро?! — прикрикнул Ляиф, жалея, что видеосвязь не позволяет одернуть Адриана за плечо, чтобы обратить на себя внимание.

      Однако на сей раз его вопрос был услышан.

      — Я люблю ее, Нино, — тихо произнес Адриан. — Жаль, что понял это так поздно.

      О своей любви к Маринетт он не собирался рассказывать никому (кроме одного черного прожорливого квами, который за столько проведенных вместе лет мог и сам прочитать все по лицу подопечного), понимая, что это бессмысленно, потому что после произошедшего шесть лет назад надеяться на взаимность он уже не сможет. Но сейчас эти слова вырвались сами собой — то ли потому, что Адриан не мог сказать их любимой, то ли потому, что не смог сдержать их, узнав, что когда-то был небезразличен ей.

      В любом случае, наконец-то он смог выговориться. Не выдавая своей второй личности и умалчивая о тайне возлюбленной, Адриан поведал другу о том, как сильно любит Принцессу, как счастлив простой возможности быть рядом с ней и как жалеет о том, что не разглядел в ней свою единственную, учась в коллеже (Плагг где-то под свитером пробормотал, что уже бы двоих точно растили). Адриан был благодарен Нино, что тот выслушал его, не перебивая и не задавая лишних вопросов, хотя он прекрасно понимал, что у друга они были, ведь слишком о многом он умалчивал.

      — Да уж, бро… Ты попал, — подвел итог Нино, когда Адриан замолчал. — Но, знаешь, не все ведь так плохо, — потерев переносицу, попытался поддержать друга он. — Маринетт уже была в тебя влюблена, значит, тебе всего лишь нужно снова отбить ее у Кота Нуара.

      Вот только Нуаром являлся сам Адриан, а Маринетт не была влюблена в Кота и защищала его имя по той лишь причине, что не могла терпеть несправедливости, а значит, совет этот был неприемлем.

      Маринетт нервно теребила ремешок сумочки, совершенно не зная, как себя вести и что делать. Сегодня они с Адрианом должны были отправиться на текстильную фабрику, сотрудничавшую с фирмой «AGRESTE», выбирать ткани для совместной коллекции, но ситуацию усложняли две немаловажные проблемы.

      Во-первых, это была ее первая встреча с Адрианом с тех пор, как она узнала о том, что он ее поцеловал. Черт возьми, с ее ночевки у парня прошло всего два дня, причем почти все это время она пролежала с высокой температурой, которая лишила ее возможности осмыслить произошедшее! Девушка даже ловила себя на мысли, не отменить ли встречу, сославшись на болезнь, но ответственность за судьбу коллекции пересилила. Все-таки выбрать ткани она хотела сама, да и когда автомобиль Адриана остановился у ее подъезда, отказываться было уже поздно. Поэтому, глубоко вздохнув, Маринетт все же села в его машину.

      Впрочем, все было не так страшно, как она ожидала.

      Адриан не бросал на нее влюбленные взгляды, не говорил о своих чувствах, а в его поведении не было и намека на то, что Маринетт ему небезразлична. Смущенно вжавшись в заднее сиденье, девушка смотрела в окно, изредка все же поглядывая на парня, но тот был полностью сосредоточен на вождении. Более того, кроме фраз «Здравствуй» и «Как ты себя чувствуешь?» за всю дорогу до фабрики Адриан не произнес ни слова.

      Возможно, Тикки показалось? Не могла же Маринетт и вправду нравиться Адриану. Хотя она, конечно, не могла знать и того, что бедный парень постоянно держал язык прикушенным в буквальном смысле этого слова.

      Второй же проблемой являлось то, что владелец фабрики, услышав о том, что выбирать его продукцию Агрест приедет лично, вызвался сам представлять товар. А видеть этого человека Маринетт не хотелось совершенно. Пожалуй, она предпочла бы провести в компании Карла Руссо будучи Ледибаг целый вечер, чем час с ним. Девушка лелеяла надежду на то, что у него внезапно появились неотложные дела, но эта надежда испарилась, стоило только им с Адрианом выйти из машины.

      — Месье Агрест, рад приветствовать вас, — вытирая платком пот со лба, произнес невысокий одутловатый мужчина, лично вышедший встретить гостей. — Пусть и странно видеть вас в такой компании, — добавил он, покосившись на Маринетт, которой теперь тоже пришлось прикусить язык, чтобы удержать его за зубами и не огрызнуться.

      Нельзя было позволить личной неприязни опять все испортить. Тем более, сейчас она может навредить не только своей репутации.

      — И вам добрый день, месье Перро, — проигнорировав протянутую для рукопожатия ладонь, ответил Адриан. — Если вас что-либо смущает, только скажите, и мы с главным дизайнером будущей коллекции найдем себе другого поставщика.

      О том, что текстильный магнат Антуан Перро человек не самый порядочный, Адриан слышал еще от отца, как и о том, что ткани на его фабриках производят высочайшего качества. Этот мужчина славился своей любовью к женщинам и выпивке, с периодичностью раз в три месяца минимум ему предъявляли обвинения в домогательствах, ни одно из которых, впрочем, не дошло до суда. Поговаривали даже, будто бы он имел связи с мафией… Но, опять же, текстиль у него был превосходным, фирма «AGRESTE» с самого своего основания сотрудничала с ним, поэтому Адриан и не задумывался о том, у кого закупать ткани.

      Вот только пожалел он об этом как только увидел его, выйдя из машины.

      Адриан, еще час назад уверенный в том, что вживую с Антуаном Перро никогда не встречался, сразу же узнал этого человека. Да, лично они не общались, но он хорошо запомнил мужчину, на которого однажды Маринетт накричала в ресторане. И судя по тому, каким яростным взглядом Принцесса сверлила этого человека сейчас, разногласиями по поводу Кота Нуара дело не ограничивалось.

      — Что вы, месье Агрест, — отмахнулся Перро, на которого, судя по всему, подействовала угроза уйти к конкурентам. — Я ничего не имею против вашей спутни…

      — Партнера, — перебил Адриан, подавляя в себе желание взять Маринетт в охапку и уехать. — Мадемуазель Дюпен-Чен как представитель фирмы «NB» является моим равноправным партнером.

      Скривившись, Антуан проглотил недосказанную фразу и предложил, наконец, проводить Адриана и Маринетт в зал, где демонстрировались образцы тканей. А до ушей Агреста донеслось тихое «спасибо».

      Коту Нуару всегда нравилось то, каким решительным был взгляд Ледибаг, когда она смотрела на врагов. Адриан Агрест мог часами любоваться сияющими глазами Маринетт, поглощенной любимым делом. Девушка с головой ушла в выбор тканей, забыв обо всем вокруг, даже о присутствии Антуана Перро, который был ей откровенно противен. Закусив губу, она тщательно изучала один образец за другим, кивала сама себе или, сморщив носик, качала головой, и для Адриана не было картины прекраснее. Он не смел отвлекать ее и предпочел бы, чтобы и ему не мешали наблюдать за Принцессой, вот только…

      — Месье Агрест, я не могу понять, как вы согласились работать с этой… девушкой, — вздохнул Антуан Перро, посчитавший, что может обсуждать Маринетт, пока та не слышит.

      — Предложение исходило от меня, так что это мадемуазель Дюпен-Чен согласилась работать со мной, — безразлично ответил Адриан, делая вид, что не заметил никаких унизительных интонаций. Он только мысленно молил, чтобы у текстильщика внезапно возникли какие-нибудь неотложные дела, ведь выбрать ткани они могли и без его присутствия. В принципе, Маринетт могла бы сделать это и без Агреста, но кто тогда будет любоваться ею?

      — Тогда меня еще больше удивляет, почему вы решили сотрудничать именно с ней, — не унимался Перро, с каждой минутой все больше и больше раздражавший Адриана своими почти язвительными замечаниями.

      — Как минимум, потому что я знаю, что она очень талантливый дизайнер, — проявляя чудеса выдержки, спокойным тоном ответил он. — И, насколько мне известно, вы тоже некоторое время назад интересовались ее эскизами.

      — Да, я задумывался об открытии собственной линии одежды, — подтвердил мужчина, — но дело как-то не пошло. А вы с этой де…

      — Во-первых, для Вас она мадемуазель Дюпен-Чен, — резко перебил Адриан, уже лишь чудом державший себя в руках. — Во-вторых, если Ваш вопрос вызван любопытством и не связан с условиями поставки тканей, то держите его при себе, будьте добры.

      — Знаете, — вздохнул Перро, понимая, что ответов ему не добиться, — вы очень похожи на покойного отца.

      — Вы даже не представляете, насколько, — одними губами прошептал Адриан. Ведь как и Габриель Агрест, ради любимой его сын был готов на все.

      — Если тебе не трудно, не мог бы ты высадить меня у метро? — попросила Маринетт, когда с выбором тканей было покончено и они с Адрианом покинули фабрику.

      — Я могу и домой тебя отвезти, — ответил он, открывая перед девушкой дверцу машины.

      — Мне сейчас… не домой.

      — Скажи куда, я не тороплюсь, — предложил Адриан, готовый отвезти любимую хоть на край света, лишь бы подольше побыть рядом с ней и убедиться, что Принцесса доберется в нужное место в целости и сохранности.

      Однако Маринетт на долгую совместную поездку настроена не была.
      — До метро, — отведя взгляд в сторону, попросила она.

      Кивнув, Адриан сел за руль. Он прекрасно понимал, что настаивать на своем или выспрашивать, куда она направлялась, было бесполезно. Да и кто он ей, чтобы Маринетт ему отвечала? Бывший напарник? Но Леди об этом не знала. Первая, если верить словам Нино, любовь? Увы, сейчас все ее чувства точно остались в прошлом, и в любом случае это не давало Адриану права расспрашивать Маринетт о каждом ее шаге. Сын чуть не убившего ее врага? Что же, хорошо, хоть до метро она позволила себя довезти.

      Вот только расставаться с любимой совершенно не хотелось. Сердце молило о возможности побыть с ней еще хотя бы пару мгновений, а еще лучше — вечность, а в голове настойчиво крутилась мысль о том, что неплохо было бы проследить за ней и удостовериться в ее невредимости. Сопротивляться союзу эмоций и разума Адриан не мог, отчего трансформация в Кота Нуара себя ждать не заставила. Переведенный в режим коммуникатора жезл позволял определять местонахождение как Маринетт Дюпен-Чен, так и Ледибаг, чем он собирался воспользоваться, чтобы понять, куда направлялась его Принцесса.

      Но первым делом нужно было отключить собственный маячок.

      Когда Адриан в первый раз перевоплотился в Кота Нуара после шестилетнего перерыва, он чуть было не допустил ужаснейшую оплошность, забыв, что местоположение находящегося в трансформации героя отображается на картах коммуникаторов других обладателей Камней Чудес. Однако Габриель Агрест каким-то образом умел избегать радара, ведь сколько ни пытались Ледибаг и Кот Нуар отыскать логово Бражника по его маячку, им это не удавалось (правда, Адриан до сих пор так и не узнал, как Леди нашла Бражника в тот роковой день). Подкупив Плагга тройной порцией сыра, парень смог узнать о том, как перейти в режим невидимки самому, но делать это приходилось каждый раз после превращения. Впрочем, нужно было всего лишь на несколько секунд зажать собственный значок на экране, а значит, риск быть обнаруженным сводился к минимуму.

      Да и Маринетт в данный момент оставалась в своем гражданском обличье, о чем свидетельствовала золотая корона, передвигавшаяся по карте вдоль линии метро.

      — Если ты хотела заехать к родителям, то так бы и сказала, Принцесса, — мягко улыбнулся Нуар, осознав, в какую сторону она направлялась. Нет проблем, Адриан Агрест давно хотел заглянуть в лучшую пекарню Парижа за свежей выпечкой. — Снять трансформацию, — произнес он, решив, что доберется до места на машине и совершенно не подозревая, что ехала Маринетт вовсе не к родным.

      Адриан не мог поверить своим глазам.

      Это неправильно. Совершенно неправильно. Настолько неправильно, насколько вообще можно.

      Так не должно быть. Маринетт не должна этого делать.

      Черт возьми, Кот Нуар, бросивший Ледибаг шесть лет назад одну расхлебывать ту кашу, которую он заварил своей выдуманной историей, не достоин того, чтобы Принцесса отмывала его памятник. Он убил, солгал, сбежал — совершил множество совсем не геройских поступков, по его вине Багибу живет под давлением прессы, из-за него ее костюм защищает не так, как прежде. Кот считал, что вполне заслуживал того, что его монумент оскверняли, не смея надеяться, что в Париже найдется кто-то, кому взбредет в голову отчищать памятник, даже понимая, что его испортят опять. И уж точно не предполагал, что этим человеком окажется его Леди.