шесть шрамов на душе

Шесть шрамов на душе
10. Шут, неспособный защитить

      Адриан не помнил, ни как тряс опешившего мужчину за плечи, выспрашивая подробности, ни как добрался до дома, ни как вбивал в поисковый запрос всего два слова «Ледибаг упала», ни сколько раз пересмотрел это чертово видео.

      Ситуация была до абсурдности нелепой: героиня зацепилась йо-йо за парапет одной из крыш, а когда взмыла вверх, шаткое ограждение сломалось, и Леди, не успев перегруппироваться, с высоты нескольких этажей упала на твердый асфальт.

      Она не двигалась почти две минуты.

      На это время Адриан забыл как дышать.

      Лишь когда Баг приподнялась на локтях, парень позволил себе выдохнуть, а когда, приняв свое йо-йо из рук столпившихся вокруг нее зевак, поднялась на ноги, Агрест судорожно вздохнул.

      Его Леди хромала.

      Ей было больно наступать на правую ногу.

      Рука сама потянулась к мышке, в два клика перемотала видео на начало и запустила его вновь.

      Он мог бы ее поймать.

      Если бы Кот Нуар был рядом с Леди на том же расстоянии, на каком обычно следовал за ней во время патрулей, то поймал бы ее с закрытыми глазами.

      Она бы не упала. Не лежала бы неподвижно, окруженная целой толпой, и не хромала бы после этого.

      Страшно подумать, что кто-нибудь мог бы решиться стащить с нее серьги. Шесть лет назад злодеи Бражника на весь Париж кричали о том, что хотят раздобыть именно это украшение героини. А в «Ледиблоге» чаще всего обсуждалась теория, что серьги наделяют ее силой.

      Черт возьми, просто чудо, что Ледибаг не лишилась Камня Чудес, что ее личность не стала известна всей Франции!

      Клик! И видео вновь воспроизводилось с начала.

      Второй раз.

      Второй, акума его побери, раз Агрест видел любимую травмированной.

      Первый был в особняке в день, когда Нуар убил отца.

      Все удары до того момента Кот брал на себя (и потом раз за разом выслушивал недовольство любимой, и каждое слово, которым она его ругала, было пронизано беспокойством). То, сколько их было после, когда он оставил напарницу в одиночестве, Адриан боялся представить.

      Покидая ее, он думал, что раз Бражника больше нет, то Ледибаг со всем справится, ведь костюмы защищали от многих серьезных повреждений. Но не всегда. Слишком поздно он это вспомнил.

      «Травмы Ледибаг» — гласил новый поисковый запрос.
    
***

      Пожар в крупном торговом центре. Балка рухнула прямо на спину Леди. Видео не было, но очевидцы настолько красочно расписали подробности, что Адриан мог отчетливо представить картину произошедшего. И то, как он, будучи сильнее и крепче, мог бы закрыть любимую своим телом.

      Вооруженное ограбление банка. Запись с камер видеонаблюдения позволяла разглядеть, как Леди раскрутила йо-йо в виде щита, но со всех сторон защититься она не могла, ведь некому было прикрывать ее спину. Пуля прошла по касательной, но у девушки под маской наверняка остался шрам на левом предплечье, ведь немагические раны даже «Чудесным Исцелением» не вылечить.

      Еще один пожар. На сей раз словно факел полыхал жилой небоскреб. Баг и какой-то чудик в аляпистом костюме (очевидно, марионетка Натаниэля) выносили жильцов из горящего здания. Вот только на пятой минуте видеозаписи акуманизированный вынес на руках Ледибаг.

      И это были только первые ссылки.

      В одном «Ледиблоге» раздел с травмами героини занимал несколько страниц.
   
***

      — Как нога? — поинтересовался Натаниэль, входя к Маринетт в комнату. Девушка сидела на кровати и, морщась от холода, наносила на стопу гель от ушибов.

      — Сойдет, — ответила она, закрывая почти опустевший тюбик. — Наступать больновато, а так не чувствую. Бывало и хуже.

      — Может быть, тебе отдохнуть? — Куртцберг сел на край кровати и пристально посмотрел в лицо подруги. — С Парижем ничего не случится, если сегодня ты не выйдешь на патруль.

      — С Парижем не случится, — кивнула Маринетт, — а с кем-нибудь из парижан — запросто. Все будет хорошо, я постараюсь приземляться на левую ногу.

      — Злодеев нет, ты можешь оставить город полиции, — опустив голову, произнес парень. — Хотя бы на пару дней, пока не перестанет болеть. Ты столько лет защищала всех, что заслуживаешь небольшой отдых.

      — Я не могу так, Нат, — чуть слышно прошептала девушка.

      — Прекрати уже во всем винить себя, — тяжело вздохнул Куртцберг.

      Когда он мечтал стать героем, то догадывался, что вместе с силой приходит ответственность за судьбы людей, но не представлял, что она может оказаться настолько тяжелой ношей. Натаниэль не мог не поражаться тому, как хрупкая Маринетт стойко выдерживала все испытания, с которыми сталкивалась, как сохраняла самообладание, когда Руссо и его сторонники поливали ее такой грязью, которую на трезвую голову и придумать-то сложно…

      И не мог не переживать, когда к грузу, который героиня несла на плечах, она добавляла еще и еще. Причем чаще всего то, что ей не предназначалось.

      Маринетт винила себя в исчезновении Нуара и в том, что общество было настроено против него, хотя это именно Нуар дал СМИ почву для разговоров. Она не могла себе простить того, что «Чудесное Исцеление» не затронуло Габриеля Агреста, совершенно не внимая словам Ната, Нууру и Тикки, пытавшимся донести до нее, что мертвого таким образом уже не вернуть. Когда случалось так, что Ледибаг не могла спасти даже одного человека, она вновь винила себя, а Руссо, верещавший с экранов о том, что Парижу не нужна героиня, неспособная справляться с обязанностями, только усугублял ее самобичевания.

      Поэтому Натаниэль даже не удивился тому, что она ответила:

      — Я не хочу снова в утренних новостях увидеть сюжет о том, что где-то ограбили магазин, а Ледибаг ничего не сделала.

      — Ты ведь понимаешь, что это может случиться и после твоего патруля? — горько усмехнулся Нат. — Не собираешься же ты перейти на круглосуточный режим работы?

      — Нет, — помотала головой Маринетт. — Но если как можно больше людей будет видеть, что я патрулирую город, одни будут чувствовать себя защищенными, а у других будет меньше соблазна творить зло. И у Руссо будет меньше поводов для обвинений.

      — Уж что-что, а повод он всегда найдет.

      — Одно дело, если найдет сам, и совершенно другое, если его предоставлю я, — серьезным тоном, более присущим ее геройской ипостаси, произнесла девушка.

      Спорить с ней было бесполезно.

      — Прости, от меня никакой пользы, — вздохнул Натаниэль. В данный момент Нууру вновь находился в спячке, да и в любой другой день для помощи Ледибаг сначала требовалось найти добровольца из гражданских, но из-за пропаганды Руссо с каждым днем все меньше людей соглашалось принимать от Бражника волшебную силу. Раньше, когда мотыльками повелевал Габриель Агрест, к тем, кто освобождался из-под его контроля, относились с сочувствием, прощая им то, что акуманизированные грозились уничтожить Париж и ставили под угрозу жизни горожан. Сейчас же на многих, побывавших под воздействием бабочек нового Бражника, смотрели с настороженностью, будто ожидали, что они в любой момент могли превратиться в черт знает кого и напасть на окружающих. А ведь силой Нат наделял только ради спасения людей.

      — Не говори так, — Маринетт похлопала друга по плечу. — Без тебя я бы со многим не справилась. Взять хотя бы тот случай, когда…

      — Но от Нуара под боком толку было бы больше? — перебил Куртцберг, очень надеясь услышать «нет».

      Однако ответом было молчание.
   
***

      С закрытыми глазами Адриан стоял в душе, подставив лицо под струи ледяной воды.

      Ушибы, переломы, ранения. Агрест даже сосчитать не мог, сколько травм получила любимая, продолжавшая самоотверженно защищать Париж, в то время как он шесть последних лет практически бесцельно шарахался из одного уголка мира в другой.

      Последний раз так плохо парень чувствовал себя в день убийства отца.

      Он ведь клялся ее защищать, а что в итоге? Бросил, взвалил на ее хрупкие плечи заботу о безопасности всего Парижа, добавил проблем в виде давления прессы и за все годы даже не поинтересовался, как она там без него.

      Боялся, что ему будет больно узнать, что Леди отлично справляется одна?

      Вот только понять, что без его поддержки Баг приходилось невероятно трудно, было намного больнее.

      В этом мире у Адриана не было никого дороже Ледибаг. Ради нее он, не раздумывая ни секунды, был готов отдать свою жизнь, принять на себя каждый предназначенный ей удар считал главной обязанностью. Так почему, почему, черт возьми, сбежал, оставив ее одну? Думал, что раз Бражника нет, то и угрожать ей ничто не будет? Привык видеть Ледибаг непобедимой и посчитал, что она и сама со всеми проблемами разберется?

      Что ж, отчасти он был прав: даже тем проблемам, которые свалились на Леди по вине Нуара, не удалось ее сломить. А вот надломить…

      Плагг когда-то говорил, что, пока дух героя силен, костюм защищает от всех немагических повреждений, и лишь другой владелец Камня Чудес может нанести ему урон. Если же душа полна переживаний, то и защита слабеет. Раньше костюм бы точно защитил Ледибаг от пуль, не позволил бы ей повредить ногу даже при падении с такой высоты — и повыше спотыкались, — но сейчас героиня стала уязвимой.

      Догадаться, что послужило причиной, было нетрудно.

      Маринетт не права, называя Нуара героем. «Ничтожество» ему больше подходит.

      — Это, конечно, не мое дело, — паря на безопасном расстоянии от брызжущих капель, произнес Плагг, — но если ты заболеешь, то кто будет покупать мне камамбер?

      — Мы всегда заказываем его с доставкой, — простучал зубами Адриан, нехотя потянувшись рукой к крану. Все тело уже ломило от ледяной воды, но до тех пор, пока квами его не отвлек, он даже не обращал на это никакого внимания.

      Сколько он уже так простоял? И сколько бы еще стоял, если бы Плагг не окликнул его?

      — За доставку нечем будет платить, если продолжишь так бездумно тратить воду, — не унимался сыроед.

      — В компании все не настолько плохо, голодными не останемся, — вздохнул парень, вытирая волосы полотенцем. — И вообще, с каких пор ты начал считать деньги?

      — С тех пор как за них стало возможно покупать сы-ы-ыр, — протянул Плагг, выписав пируэт в воздухе.

      — Мне даже интересно, чем же ты питался до этого, — фыркнул Агрест, повязывая полотенце на пояс.

      — О, ты, наконец-то захотел узнать, как зародилась моя любовь к сыру? — прижав лапки к груди, пролепетал квами. — Что ж, это будет долгая история, — подмигнул он, выражая готовность ближайшие несколько часов побыть рассказчиком.

      Ведь так Плагг сможет хоть на какое-то время отвлечь подопечного от плохих мыслей.
     
***

      Натаниэль не сводил глаз с настенных часов. Если во время патруля ничего не произошло, до возвращения Маринетт оставалось еще двадцать минут. В пользу того, что никаких форс-мажорных ситуаций не случилось, говорил тот факт, что с экрана телевизора, постоянно включенного на новостном канале, вещали о грядущих президентских выборах, перемывали косточки кандидатам и подводили итоги срока Макрона.

      Вот только когда Ледибаг позавчера вернулась с патруля с больной ногой, в новостях тоже поначалу не было об этом ни слова. Лишь на следующий день в утреннем выпуске показали разошедшуюся по сети любительскую запись.

      Дзинь!

      Лежавший на столе смартфон оповестил о пришедшем уведомлении — Нат тотчас же схватил его и снял блокировку с экрана.

      Обновление в «Ледиблоге». Героиню Парижа видели рядом с Эйфелевой башней, других новостей нет. Оставалось надеяться, что все и дальше будет удачно.

      Потому что ничего, кроме как надеяться, в дни, когда Нууру впадал в спячку, Натаниэль не мог. Иной раз у него было желание открыть шкатулку, доставшуюся ему от мастера Фу, и взять себе другой Камень Чудес, без дефектов, чтобы с его помощью помогать Ледибаг, но единожды выбрав талисман, менять его было нельзя.

      Чертов Нуар со своим «Катаклизмом»!

      Если уж хотел убить Бражника, применял бы разрушение не к броши.

      — Я проснулся, хозяин, — пропищал маленький квами, выплыв в гостиную из комнаты Куртцберга.

      — Тебе хватит сил меня трансформировать? — поинтересовался Нат. До завершения патруля оставалось пятнадцать минут, можно было бы выслать бабочку, чтобы присмотреть за Ледибаг оставшуюся часть маршрута.

      Вот только Нууру с сожалением помотал головой.

      — Если я превращу вас сейчас, мне снова придется заснуть.

      Парень кивнул. Все-таки трансформацию лучше было приберечь на случай, когда Ледибаг действительно понадобится помощь, а не тратить ее на обычный патруль.

      К тому же Нату было, что обсудить со своим квами.

      — Что думаешь про рассказ Маринетт? — спросил Куртцберг. Нууру заснул в тот момент, когда девушка закончила пересказывать историю Агреста, посему не принимал участия в ее обсуждении.

      А мнение Нууру Натаниэлю знать было очень важно.

      Во время трансформации квами видят то же, что и их хозяева. Когда Ледибаг потеряла сознание, возможности наблюдать за происходящим лишилась и Тикки. Нууру же мог видеть все, что происходило до того, как брошь задела клубящаяся дымка «Катаклизма».

      Если верить версии Адриана, то он видел смерть отца собственными глазами.

      Вот только…

      — Я уже говорил вам много раз, хозяин, — Нууру завис в воздухе перед лицом хозяина, — в момент гибели Габриеля Агреста кроме Ледибаг и Кота Нуара в особняке никого не было.

      — Может быть, он стоял где-нибудь вне зоны твоей видимости? — Натаниэлю и самому этот вопрос казался донельзя абсурдным, но он должен был уточнить каждую деталь, чтобы не сделать ложных выводов или же развеять все сомнения.

      — Даже если бы не увидел, я бы почувствовал, — покачал головой квами.

      — Выходит, Адриан соврал, — нахмурился Куртцберг.

      Но почему? Таков был уговор между ним и Котом Нуаром? Подробности произошедшего были настолько неприятны Агресту, что он решился пойти на ложь, лишь бы не вспоминать правду? Шок исказил его воспоминания? Или…

      — Маринетт не должна ничего узнать, — твердо произнес Натаниэль.