7 одна ошибка несёт много серьезных проблем
Шесть шрамов на душе
7. Одна ошибка несет много серьезных проблем
Вернувшись домой, Адриан первым делом нашел в интернете несколько видеозаписей выступлений Карла Руссо. Этот человек настолько беспринципно оперировал фактами, перевирал их и приправлял откровенной выдумкой, что Агрест удивлялся тому, как люди вообще ему верят, и в то же время с трудом сдерживал желание обратиться Котом Нуаром, заявиться к нему домой и наглядно продемонстрировать действие «Катаклизма», о котором Карл не раз упоминал в своих выступлениях. Все свои речи Руссо начинал с того, что являвшийся на протяжении нескольких лет напарником Ледибаг Кот Нуар шесть лет назад публично признался в том, что вступил в союз с Бражником, убил известного модельера и обезобразил шрамами лицо его сына. «Борец за снятие масок» — так Руссо сам себя называл — утверждал, что на страже города Нуар стоял лишь из-за того, что это создавало отличное прикрытие и репутацию порядочности, а на самом деле уже тогда Кот совершал преступления. Карл раз за разом припоминал Нуару ограбление Лувра, избиение полицейских, неоднократное уничтожение Эйфелевой башни… То, что первое было сделано злодеем, а остальное — ради спасения от злодеев (да и вообще, башня-то сейчас стояла целехонькая), ни Карла, ни его сторонников не волновало.
И ладно бы Руссо ограничивался подобными заявлениями. Но нет, эту историю он использовал лишь в качестве аргумента о том, что нельзя доверять героям, скрывающим лица за масками. А особенно Ледибаг. Руссо обвинял ее в совершении целого ряда преступлений, начиная от уничтожения чужой собственности и заканчивая посягательством на частную жизнь, в том числе с незаконным проникновением в жилище. И тот факт, что всю уничтоженную — зачастую именно злодеями — собственность Леди потом восстанавливала «Чудесным Исцелением», а в чужие дома заходила лишь ради спасения живущих там людей, мужчина умышленно игнорировал. — Да как он может говорить такое о моей Леди? И как в подобное могут верить люди? — сокрушался Адриан, расхаживая по комнате. — Ты это слышал, Плагг? Будто бы никто не видел происходящего своими глазами! Квами, отдыхавший на диванной подушке, вяло потянулся, но отвечать ничего не стал; впрочем, ответ Адриану и не требовался. — Мне все равно, что он говорит обо мне, — активно жестикулируя, парень больше разговаривал сам с собой, нежели с котенком. — Но убеждать людей, что Ледибаг — преступница… Преступница, Плагг!.. Кинув злобный взгляд на экран, на котором все еще стояло на паузе последнее видео, Агрест сел на диван и с громким хлопком закрыл ноутбук. Плагг же, глядя на это действие подопечного, лишь широко зевнул да лапкой погладил живот. — «Воспрепятствование спасательным мерам» — процитировал Адриан очередной пункт бессмысленных обвинений. — Да Ледибаг всех подряд спасает, а этот недоумок ей препятствует, подстрекая народ! Откинувшись на спинку дивана, он запустил руку в волосы и сжал у самых корней. Парень с трудом сдерживал бушующий внутри него гнев, не понимая, как вообще в Париже, в котором шесть лет назад чуть ли не каждый от мала до велика боготворил Ледибаг, могло случиться подобное. Нет, чудики, подозревавшие героев в сговоре с Бражником, ограблении банков по ночам и прочей подобной чуши, были уже тогда, но никто и не думал их слушать. Сейчас же, если верить Хлое, почти треть парижан настороженно относилась к Ледибаг, а некоторые и вовсе разделяли позицию Руссо. — Ты ведь осознаешь, чей необдуманный поступок к этому привел? — подал голос Плагг, пристально посмотрев на хозяина. Тот лишь молча скривился, прекрасно понимая, что квами прав. Шесть лет назад слишком многое свалилось на Адриана в один день. Любимая девушка чуть не умерла у него на глазах, в порыве ярости он убил Бражника, а когда узнал, что врагом являлся отец, исправить ничего уже было нельзя. Груз вины, в одночасье свалившийся на его плечи, оказался настолько тяжел, что парень убедил себя в том, что не имеет права быть больше героем. Ведь герои не убивают. Особенно своих родителей. Адриан наивно верил, что если перекроет все пути к возвращению к жизни героя, то так будет лучше для всех. Объявляя себя злодеем, Нуар пусть и догадывался, что желание носить черную маску и быть рядом с Леди никуда не исчезнет, но не представлял, что оно окажется настолько болезненным. Считая, что про Кота все вскоре забудут, он и не думал о том, какие проблемы эта история может принести Ледибаг. Черт возьми, было множество способов уйти, не раскрывая личность Бражника и не пороча имя Кота Нуара, так почему Адриан выбрал именно этот?! — Какой же я был дурак… — процедил он, спрятав лицо в ладонях. — Есть такое, — без тени сочувствия произнес Плагг. — Только слово «был» я бы убрал. — Вместо того, чтобы язвить, лучше бы посоветовал что-нибудь, — огрызнулся Агрест. — Я и посоветовал убрать слово «быть» — парировал квами. — А вообще, вместо того, чтобы высказывать мне все это, лучше бы чем-нибудь полезным занялся. — Принес бы тебе камамбер? — Поразмыслил бы о том, как репутацию своей зазнобы спасти, — возразил Плагг. — Хотя от камамбера я никогда не откажусь.
***
Адриан понимал, что на сей раз мелкий обжора был прав. Кашу заварил Кот Нуар, а значит, Агресту ее и расхлебывать. Да и если бы он был здесь ни при чем, остаться в стороне, когда какой-то проходимец клевещет с телеэкранов на его Леди, Адриан не мог. И пусть, набирая номер Натали, он догадывался, что вряд ли у нее получится раздобыть больше информации о Карле Руссо, чем удалось Хлое, благодаря связям отца, но с чем кот не шутит? Руссо не раз в своих статьях и выступлениях по телевидению мусолил тему смерти Габриеля Агреста, рассуждал о том, каково живется его сыну, в один день лишившемуся и отца, и лица. При этом, Карл настолько сгущал краски, что незнающий человек мог бы подумать, будто Кот снял Адриану скальп, а не оставил три вертикальных шрама на левой половине лица (которые почти удачно можно было скрыть за солнечными очками). Предъявить в связи с этим иск о вмешательстве в частную жизнь Адриан считал первостепенной задачей, поэтому еще один звонок сделал своему адвокату. Номер Натаниэля Агрест набрать не решился. Куртцберг, являясь нынешним напарником Ледибаг, наверняка мог бы рассказать о том, как Леди относится к выдумкам Руссо, что думает по этому поводу. Быть может, эта информация помогла бы Адриану построить правильную стратегию по борьбе с клеветой в адрес героини, но… Он слишком боялся, что вопросом по делу не ограничится и спросит о том, скучает ли Ледибаг по Нуару, вспоминает ли его хоть иногда, ловит ли себя на мысли, что его «Катаклизм» бы ей пригодился. Адриан совершенно не представлял, услышать «нет» или «да» на любой из этих вопросов ему будет больнее. И даже думать не желал о том, какой ответ хотел бы получить.
***
Весь вечер и утро следующего дня Адриан пытался придумать, как остановить клевету Руссо, отчего чуть не забыл о том, что собирался заехать в главный офис фирмы «AGRESTE», потому что некоторые дела все-таки требовали его личного присутствия. Пусть он и провел целых шесть лет в попытках сбежать от проблем, свалив почти все руководство компанией на Натали, Адриан все еще являлся полноправным владельцем совершенно ему ненужной фирмы, — а главное, Агрестом, — и раз уж впервые за долгое время находился в Париже, отлынивать не имел права. К тому же он искренне хотел восстановить былое величие бренда, ведь эта империя, пожалуй, была единственным хорошим делом жизни его отца.
Важнее всего для компании сейчас было выпустить коллекцию, которая смогла бы заставить критиков писать восторженные оды, а конкурентов грызть локти от зависти, вот только Адриан очень сомневался, что модельер, способный создать эскизы для такой коллекции, согласится с ним работать. Однако, вопреки ожиданиям, Маринетт он обнаружил перед входом в здание, принадлежавшее фирме. — Добрый день, я к Адриану Агресту, мы договаривались о встрече, — официальным тоном сообщила она, подойдя к стойке администратора и совершенно не догадываясь, что Адриан стоял у нее за спиной, наблюдая за происходящим. — Прошу прощения, но у месье Агреста на сегодня встреч не назначено, — повторила заученную фразу сотрудница, даже не подняв взгляда на Маринетт, а от того и не заметив присутствия начальства. — Мы не обговаривали конкретное время, — не унималась девушка. — Передайте ему, что пришла Маринетт Дюпен-Чен. — К сожалению, месье Агреста сейчас… — Месье Агрест сам проводит мадемуазель Дюпен-Чен в свой кабинет, — вмешался Адриан, мысленно отметив, что надо будет поговорить с Натали о том, насколько халатно относятся к своей работе некоторые сотрудники. С одной стороны, он понимал, что ответы девушки были обусловлены тем, что он никогда не появлялся в офисе, но с другой стороны, она, судя по всему, не собиралась ни записывать имя Маринетт, ни уточнять, была ли действительно назначена встреча. Кивнув головой в сторону лифта, Адриан пропустил Маринетт чуть вперед, чтобы подстроиться под ее темп. Еще когда девушка подходила к стойке администратора, он обратил внимание на то, что она немного хромает. — Все в порядке? С ногой? — поинтересовался он, когда двери лифта отделили их от остального мира. Пусть Маринетт больше не считала его своим другом, меньше за нее он переживать не стал. Правда, как говорить с ней, не представлял совершенно. — Скоро пройдет, — закусив губу, ответила девушка. — Неудачно упала. Если помнишь, я весьма неуклюжая. — Спасибо, что согласилась со мной работать, — смущенно почесав затылок, произнес Адриан. Он был рад, что Маринетт не отвергла просьбу о сотрудничестве не только потому, что ее талант мог бы помочь фирме, но и потому, что это означало, что ее отношение к сыну Бражника не настолько ужасное, как он уже успел себе напридумывать. — Еще не согласилась, — тут же отозвалась Маринетт, отведя взгляд в сторону. — Я пришла, чтобы обговорить мои условия. Неловкое — по крайней мере для Адриана — молчание продолжалось до тех пор, пока лифт не отворил свои двери на нужном им этаже. — Если я не ошибаюсь, мой кабинет в той стороне, — Агрест указал рукой направо, понимая, насколько глупо звучала эта фраза, и совершенно не понимая, почему ему было настолько неловко рядом с Маринетт. Да, в прошлом они были друзьями, да, ему было приятно ее отношение к Коту и неприятно — к себе без маски, но только ли из-за этого он чувствовал желание наладить с ней общение? Ответа на этот вопрос Адриан не знал. По какой-то причине у него все сжималось внутри от того, насколько холодной была девушка. — Последний раз я был здесь шесть лет назад, — продолжил он, — еще когда кабинет принадлежал отцу. Как видишь, я очень редко бываю в офисе, тебе повезло, что мы встретились… Ответа не последовало — Маринетт полностью проигнорировала слова Агреста. — Или мне повезло, — тяжело вздохнул он.
***
Открыв дверь в кабинет, Адриан застыл на пороге. Когда он был здесь в последний раз, Габриель Агрест — живой и невредимый — сидел за дубовым столом, полностью погруженный в работу, отчего совершенно не обращал внимания на собственного сына. В тот день Адриан, как и в любой другой, когда приходил сюда, мечтал, что отец оторвется от бумаг, спросит у него не о том, как прошла фотосессия, а о том, каким был день в коллеже, что ему снилось, есть ли девушка, которая ему нравится. Естественно, Адриан бы не стал отвечать, что нравится ему Ледибаг, но спросил бы совета о том, как завоевать ее сердце… Вот только тогда Габриель даже не поднимал взгляд на сына, заставляя того страдать от недостатка родительского внимания. Адриан понимал, что сейчас он точно не смог бы застать в кабинете отца, которого убил собственными руками, но все равно, не обнаружив Габриеля Агреста за рабочим столом, он почувствовал, как болезненно сжалось сердце. Стены, мебель, слишком идеальный порядок (который исправно поддерживали уборщицы на протяжении шести лет) — все здесь сильно напоминало об отце и о прошлом, которое не вернуть. И почему, черт возьми, Натали не решилась сделать ремонт? Почему-то каждый раз, стоило Адриану поверить в то, что он, наконец, смог сделать шаг вперед, вырваться из оков бесконечных сожалений, случалось что-то, что силой отталкивало его обратно. Когда Натаниэль сказал, что Габриель собирался забрать жизни Кота Нуара и Ледибаг, он почти убедил себя в том, что смирился со смертью отца, что тот получил по заслугам, что в противном случае могла умереть Леди… Но стоило увидеть его кабинет, как Адриан вновь захотел стать ребенком, пытающимся привлечь внимание родителя. И пусть бы Габриель его игнорировал! Главное, что он был бы жив… — Может, нам лучше пойти в другое место? — чуть слышно, словно стесняясь собственных слов, спросила Маринетт. Ее ладонь заботливо легла на плечо Адриана, и тот почувствовал теплоту, исходящую от этого прикосновения. Неужели его плачевное душевное состояние было настолько заметно, что заставило Маринетт забыть о холодной отстраненности? Парень даже не мог сказать, когда в последний раз ощущал подобную заботу. Последние шесть лет вся «забота» окружающих выражалась лишь в вопросах о том, как ему живется после того, что случилось. Почему-то в памяти сразу всплыл момент, когда Ледибаг после тяжелой битвы так же мягко опустила руку на плечо Нуара. И как ни странно, впервые за долгое время воспоминания о Леди принесли Адриану не разъедающую тоску, а способность собраться с силами.
— Все в порядке, — сжав руку в кулак, он все же переступил порог. Ему нужно было научиться жить с прошлым, а не в нем, как бы трудно и бесконечно больно это ни было.
***
Как ни странно, настроиться на рабочий лад удалось достаточно быстро. Маринетт заняла нейтральную позицию: теплоту больше не дарила, но и леденящего отношения не проявляла. Она показывала ему свои эскизы, рассказывала, какая бы ткань подошла лучше всего… В общем, вела себя так, будто уже согласилась сотрудничать с ним, вопреки сказанному в лифте. Адриан уже даже начал думать о том, что ему удастся вернуть былую дружбу, вот только что-то подсказывало ему, что в этом суждении он ошибается. Агресту вновь захотелось узнать, на чем основано отношение Маринетт к обеим его половинам. Только ли из-за того, что Кот Нуар являлся героем, девушка оставалась на его стороне и не стеснялась громко заявлять об этом? Только ли из-за того, что отец Адриана оказался злодеем, она была столь холодна с ним до того, как они начали обсуждать эскизы? Когда последний набросок был изучен, следующая встреча назначена, а Маринетт складывала листы в папку, Агрест почувствовал, что если не решится спросить сейчас, то и потом не сможет получить так нужные ему ответы. Впрочем, не только он так думал. — Мы можем поговорить? — в один голос выпалили Адриан и Маринетт.