шесть шрамов на душе

Шесть шрамов на душе
3. Большая неожиданность

      Задумавшись о Маринетт, Адриан забыл о том, что собирался позвонить Натаниэлю и договориться о встрече, а опомнился только тогда, когда приехал.

      — Словно за двумя зайцами хотят угнаться, — вздохнул Адриан, в очередной раз пролистав страницы сайта «NB» со смартфона. Своего офиса у этой фирмы не было, а заказы принимались через сайт. При этом спектр предоставляемых услуг производил впечатление, будто бы они не определились, чем хотят заниматься: создавать эскизы одежды и выкройки по меркам клиентов или же рисовать иллюстрации к книгам и портреты заказчиков. В разделе контактных данных находился только «e-mail» для связи и телефон Натаниэля, но Агрест собирался побеседовать с ним лично. Натали удалось достать адрес Куртцберга, и сейчас Адриан сидел в машине перед многоэтажкой, в которой находилась квартира бывшего одноклассника.

      Малейшая вежливость требовала, чтобы он хотя бы сейчас позвонил Нату и спросил, не возражает ли тот против незваных гостей, но интуиция подсказывала, что если звонок состоится, то Куртцберг перенесет встречу на другой день. Однако Агрест уже приехал к его дому, посему откладывать свой визит не собирался.

      Быть может, внезапность сыграет ему на руку?

      Вот только о своем решении заявиться без предупреждения Адриан вскоре пожалел. Квартира была расположена на двенадцатом этаже, а на дверях лифта висело объявление, что он временно не работает. Пришлось подниматься пешком, и уже на девятом этаже парень с тоской вспоминал геройский костюм, в котором любые физические нагрузки казались незначительными. Добравшись до нужного этажа силами одной только надежды на то, что Натаниэль дома и это восхождение по лестнице не окажется напрасным, Адриан нажал на дверной звонок.

      К огромному облегчению, дверь открылась почти сразу же.

      — Сколько можно забывать клю… Агрест? — Натаниэль выглядел настолько удивленным, словно скорее ожидал увидеть за дверью привидение, чем бывшего одноклассника.

      — Рад, что ты меня еще помнишь, — усмехнулся Адриан, протянув руку, которую Куртцберг неуверенно пожал. — Прости, что без предупреждения, был в этом районе и решил зайти.

      — Учитывая, что в коллеже мы практически не общались, то это ведь не дружеский визит? — поинтересовался Нат, пропуская гостя в квартиру.

      — Да, я по делу, — подтвердил Адриан, осматриваясь по сторонам. Войдя, он оказался в комнате, которая служила одновременно кухней, столовой и гостиной. Слева от входной двери стоял старый холодильник, к которому магнитиками было прикреплено большое количество записок, а от него и вдоль всей стены были расположены кухонные столы. В центре комнаты находился обеденный стол, причем половина столешницы была завалена какими-то папками. У дальней стены стоял небольшой диванчик, а справа от входа располагалась небольшая тумбочка с крохотным телевизором, в данный момент транслировавшим канал новостей. Из этой комнаты куда-то вело еще три двери, но что находилось за ними, Агрест не знал. Обстановка была весьма и весьма скромной, но впечатление производила приятное.

      — Итак, что такому важному человеку как ты могло понадобиться от меня? — спросил Куртцберг, садясь за стол и приглашая Адриана поступить так же. — Или ты не ко мне?

      — К тебе, — отодвинув стул, Агрест обнаружил на нем тюбик с губной помадой, который перед тем как сесть, переложил на стол. Похоже, Натаниэль жил здесь с девушкой, но насколько знал Адриан, женат еще не был. — От лица фирмы «AGRESTE», — официальным тоном продолжил гость, — предлагаю «NB» заключить договор о создании совместной коллекции.

      — Я бы сказал, что ты ошибся адресом, — усмехнулся Нат, убрав челку с лица, — поскольку дизайном одежды занимаюсь не я, но эту квартиру мы снимаем совместно.

      — Общий бизнес с девушкой?

      — С Маринетт.
     
***

      Натаниэль хмыкнул, увидев, как изменилось лицо Адриана при упоминании Маринетт: сначала удивленно приподнял брови вверх, а после задумчиво нахмурился. Сомнений в том, что Агресту было известно о ее отношении к Коту Нуару, у Куртцберга не осталось. Вот только, судя по всему, этот факт не отбил у Адриана желание сотрудничать. Удивительно, учитывая обстоятельства смерти его отца. Что ж, для «NB» возможность выпустить совместную коллекцию с таким известным брендом, как «AGRESTE», являлась билетом в светлое будущее. Куртцберг бы с радостью высказал свое согласие, как только услышал предложение, но от него в этом вопросе зависело немногое. Все-таки эскизы будет создавать Маринетт, и только ей решать, соглашаться ли на совместную работу. Да и гарантий на то, что Адриан не передумает, когда услышит условия Маринетт (которые она выдвигает каждому потенциальному заказчику), не было никаких.

      Иной раз Натаниэль даже собирался поговорить с подругой о том, что ей следует быть чуточку сдержаннее, ведь из-за ее упрямства они уже упустили множество выгодных предложений. С другой стороны, она была достаточно талантлива и неординарна в своих идеях, чтобы диктовать собственные условия. Многие, видевшие ее работы, утверждали, что она способна превзойти покойного Габриеля Агреста, а значит, лишь вопрос времени, когда жажда потенциальной выгоды заставит заказчиков пойти на уступки.

      К тому же иллюстрации самого Куртцберга пока приносили им стабильный доход.

      — «NB» мы основали вместе с ней, — продолжил Нат, намереваясь прощупать почву. Что для Агреста важнее - ненависть к убийце отца или желание найти талантливого дизайнера для своей фирмы? — Ты знаешь, как расшифровывается это название?

      — Нотабене? — предположил Адриан.

      — «Noir & Bug». И не я настаивал на том, чтобы назвать нашу фирму в честь героев Парижа, — сделав акцент на слове «героев», Натаниэль внимательно следил за реакцией гостя. Несмотря на то, что вся Франция считала Нуара преступником, для Маринетт он всегда был и будет героем; более того, именно его имя она поставила на первое место в названии фирмы. Нат ожидал заметить на лице Адриана тень досады, раздражения или даже гнева, поэтому был сильно удивлен, когда вместо этого у него слегка приподнялись уголки губ.

      — Я видел ее сегодня, — произнес Агрест, откинувшись на спинку стула. — Правда, не имел возможности поговорить. Она пыталась заставить какого-то мужика извиниться за то, что он не считает Кота Нуара героем… Не думал, что она настолько ярая фанатка Нуара.

      — Странно слышать подобные слова от человека, которого он лишил отца и карьеры модели, — заметил Натаниэль, указав на шрамы Адриана. — Словно мы не о Коте, а о Джаггеде Стоуне говорим.

      — Насколько я знаю, лично ей он ничего плохого не сделал, — отведя взгляд в сторону, ответил гость. — А то, что произошло между мной, моим отцом и Нуаром, не должно отражаться на работе. Дизайнерские решения Маринетт произвели фурор на показе в прошлом месяце, мне не хотелось бы терять возможность сотрудничать с вами из-за моей... ненависти к Коту.

      — Ты первый, кто готов с нами работать на таких условиях, — вздохнул Нат. — Обычно сливаются, как только узнают о названии. Даже в суд обещались за содействие терроризму подать…

      — Если что, могу подсказать хорошего адвоката.

      — Не думаю, что он нам понадобится. Все не настолько серьезно, — отказался Куртцберг, поймав себя на мысли, что все более-менее хорошо до тех пор, пока миловидная хрупкая девушка Маринетт не набрасывается на людей с кулаками. В том, что держать удар она умеет, парень не сомневался, а оплачивать лечение несостоявшихся заказчиков из бюджета фирмы желанием не горел.

      — Значит, мне остается получить только согласие Маринетт? — поинтересовался Агрест, щелкнув пальцем по тюбику с ее помадой.

      — Учти, она наверняка потребует назвать коллекцию «Черный Кот».

      — Главное, чтобы не «Супер Кот», к остальному я готов, — усмехнулся Адриан, смущенно почесав затылок. — А теперь можно личный вопрос? — веселый тон сменился серьезным. — Брошь на тебе — это Камень Чудес?
  
***

      Брошь, прикрепленную к пиджаку Куртцберга, Адриан бы узнал из тысячи. Именно ее он желал испепелить «Катаклизмом», и именно она осталась целой и невредимой лежать в горстке праха, оставшегося от его отца. Именно в этой броши парень видел корень всех зол и бед: если бы Габриелю не достался Камень Чудес Мотылька, он бы не смог призывать на Париж злодеев, Нуару не пришлось бы сражаться с ним, сын бы не стал отцеубийцей. Адриан прекрасно помнил, как Ледибаг забрала с собой брошь, произнесла тихое «извини» и покинула особняк Агрестов прежде, чем закончилась ее трансформация.

      Увидев эту брошь на бывшем однокласснике, Агрест с трудом сдержался, чтобы не завалить Натаниэля вопросами. Огромных усилий ему стоило не показывать своей заинтересованности в Камне Чудес и обсудить то, что стало целью его визита. Но как только разговор о сотрудничестве между «NB» и «AGRESTE» был закончен (точнее, отложен до прихода Маринетт), ничто уже не могло помешать поднять волнующую его тему.

      Сколь многое Адриан хотел узнать от нового Бражника! Как к нему попал этот Камень Чудес? Ледибаг лично выбрала его на роль своего напарника? Или кандидатуру нового героя определял тот Хранитель, о котором когда-то рассказывала Леди? Почему Бражником стал именно Натаниэль? В каких он отношениях с Ледибаг? Как она? Не скучает ли по Нуару? Морщит ли она носик так же, как шесть лет назад, когда думает о том, что делать дальше? Открыла ли она новому напарнику свою личность? Доверяет ли она ему так, как доверяла Коту? Смеется ли она над его шутками?..

      Но задать эти вопросы Адриан не смел.

      Одна мысль о том, что Натаниэль скажет «Смеется, не скучает, а доверяет больше, чем Нуару» заставляла его сердце болезненно сжиматься. Кот добровольно покинул пост героя, он сам лишил себя права быть рядом с Леди, поэтому не мог жаловаться на то, что у нее появился новый напарник. Должен же хоть кто-то прикрывать ее спину, раз Нуар прекратил это делать. К тому же, чем больше Адриан думал о Ледибаг, тем сильнее его съедала тоска, тем сильнее он понимал, что не способен забыть ни ее, ни свои чувства к ней. Шесть лет парень избегал всего, что было так или иначе связано с любимой, но сейчас судьба издевательски устроила встречу с человеком, который не просто занял его место рядом с Леди, но и носил на себе треклятую брошь, с которой Габриель Агрест совершал злодейства.

      — Да, это Камень Чудес Мотылька, — Натаниэль весь напрягся и ладонью накрыл брошь, словно хотел ее спрятать от взгляда Адриана. — Удивлен тому, что ты смог ее узнать…

      — Из-за этой броши я лишился отца, — вздохнул Агрест. — Она мне снится почти каждую ночь. Ты ведь знаешь, кем был ее предыдущий владелец?

      — Габриель Агрест, — ответил Нат, сжав брошь в кулак.

      — Теперь понятно, — грустно усмехнулся Адриан, — почему Маринетт так относится к Коту Нуару. Ей ведь тоже известна правда?

      — Если тебя это беспокоит, то только ей.

      — Меня беспокоит другое, — покачал головой бывший герой. — Могу я поговорить с твоим квами?

      — Тебе и о квами известно? — Нат удивленно приподнял бровь и напрягся еще больше, а Адриан понял, что вопрос нужно было задавать другой. Как объяснить, откуда он знает о квами, не выдавая тот факт, что сам был героем Парижа? Теперь Куртцберг наверняка думает, что ему было хотя бы частично известно о темных делишках отца!

      — Читал в его записях.

      Ложь подействовала: Натаниэль позволил себе немного расслабиться, но настороженность не утратил.
  
***

      Этот день для Натаниэля был полон неожиданностей.

      Сначала неожиданный визит Адриана Агреста, которого уже шесть лет как не видели в Париже, потом неожиданное предложение о выпуске совместной коллекции, а затем еще более неожиданный вопрос о Камне Чудес.

      Ледибаг говорила, что Адриан был в особняке, когда умер его отец, что, вполне вероятно, видел его смерть, поэтому Нат предполагал, что ему известно, почему Кот убил Габриеля Агреста. Но тот факт, что он смог распознать в броши Камень Чудес, был весьма удивителен. Еще более удивительным был вопрос о квами. Куртцберг даже на секунду поймал себя на мысли: а не был ли сын в сговоре с отцом? Но тотчас же ее отогнал: Нууру говорил, что Габриель никого не посвящал в свои планы, а оснований не доверять маленькому квами у Натаниэля не было.

      Однако позволять Агресту пообщаться с Нууру он не собирался.

      Во-первых, он хотел знать, что именно могло понадобиться Адриану от квами. Пусть Нууру и говорил, что шесть лет назад сын не мог знать о грехах Габриеля, сейчас-то ему все было известно! Во-вторых, «Катаклизм», примененный к броши, пусть и не повредил ее, но все-таки повлиял на Нууру. Теперь, чтобы восстановить силы, мотыльку требовалось беспробудно спать на протяжении нескольких часов. В данный момент Нууру спал, разбудить его Нат не смог бы при всем желании, а сообщать эту особенность своего квами кому-либо он не собирался. Сонливость Нууру была уязвимым местом нового Бражника, а поведать свою слабость постороннему, особенно — сыну злодея, чревато плохими последствиями.

      — Прости, но вынужден отказать, — сказал Натаниэль. — Но если у тебя есть вопросы, ты можешь спросить у меня.

      Адриан кивнул, показывая, что ему понятна такая реакция.

      — Квами не говорил тебе, почему мой отец встал на путь зла? — спросил он.

      Натаниэль догадывался, что Адриан задаст именно этот вопрос, однако ответить на него было так же тяжело, как если бы он стал неожиданностью. Проще всего было бы сказать «нет», вот только правда Куртцбергу была известна, а взгляд Агреста молил об ответе.

      — Ходит легенда, что объединив кольцо Нуара и серьги Ледибаг, можно исполнить желание, — стараясь не смотреть на гостя, чтобы не видеть его реакцию на правду, тихо произнес Нат. — Твой отец хотел вернуть из мертвых твою мать.