Глава 6
«Чего-то не хватает.»
Первая мысль, проскользнувшая в Сареной голове, как только она открыла глаза. Что-то изменилось, но пока она не могла понять, что именно. Просыпаться в своей комнате и так было непривычно, и каждое утро девушка медлила, прежде чем осмотреться. Оправдывая себя тем, что не выспалась, но на деле, она боялась, что перед глазами у неё возникнут не белые стены спальни, а чёрные камни подземелья. Но сегодня что-то ещё заставило ее почувствовать себя не дома, одинокой и потерянной.
Вазы.
Пустые.
Ее взгляд упёрся в них и несколько секунд она даже не могла моргнуть.
Точно.
Сара набрала полные лёгкие воздуха и поднялась с кровати. Она избегала взгляда на пугающе пустые вазы в комнате, поспешила позвать Дорину, но, прежде чем успела подойти к двери, та уже вошла сама.
- Доброе утро госпожа, - улыбнулась Дорина. В последнее время она прибывала в приподнятом настроении и постоянно улыбалась. – Как вам спалось?
- Прекрасно, как и всегда, - соврала Сара.
Ее всю ночь преследовали призраки прошлого в самых извращённых сюжетах снов.
- Я выгладила все ленты и подготовила украшения, а ваш костюм доставили только утром, но и он приведён в порядок. Сейчас должны принести завтрак, - как по команде дверь отварилась и вошел ещё один брауни с подносом в руках. – Поставь его на тумбочку, - приказным тоном скомандовала Дорина, и брауни сделав это, моментально вышмыгнул за дверь. – Вы выглядите блендой госпожа, - Дорина взяла чашку чая с подноса и подала ее Саре. – Точно все хорошо?
- Бледность — это мое естественно состояние, - попыталась улыбнуться Сара и отпив чай добавила: - Привыкай милая Дорина. Теперь мне особенно будет идти белый цвет.
Дорина подала ей миску с какой-то травой, вареными яйцами и мясом. Сара поморщилась, но ничего не сказала и получив приборы принялась есть.
- Есть перед зеркалом плохая примета, госпожа.
Сара изогнула бровь и повернувшись на стуле осмотрела брауни сверху вниз.
- А я думала плохая примета раздражать меня, - усмехнулась она.
- Думаю я должна наверстать упущенные годы.
- Почти готова сказать, что скучала по твоему надоедливому ворчанию.
Брауни улыбнулась и прищурясь спросила:
- Разве там, где вы были никто не ворчал на вас? Очень сомневаюсь.
Сара чуть не подавилась шпинатом. Чтобы сдержать дрожь ей пришлось облокотиться о стол позади себя.
- У них не было времени ворчать. Чаще они просто вопили, - торопливо пробормотала она и, съев ещё немного мяса, протянула миску Дорине. – Почему я не вижу своего шикарного наряда? Разве сегодня я не должна блистать?
- Ну для той, кто планировала блистать, вы проснулись слишком поздно.
- А который сейчас час? – напряжённо спросила девушка.
- Шесть вечера, а это значит у нас четыре часа на сборы. А с вашей безумной прической, которую вы загадали чтобы я сотворила, три уйдут только на неё.
- Верю в твои силы.
Сара улыбнулась и развернулась к зеркалу давая понять, что готова начать. Пусть Дорина и ворчала, но прическа заняла меньше времени чем предполагалось. Уже через два часа длинные, белоснежные волосы были собраны в косы и закручены в безумный вихрь на голове. Задача и вправду была не из легких. Эту прическу Сара высмотрела на одной из картин во дворце. Одна из первых королев носила такую. Только ее косы были цвета обсидиана и украшала их россыпь изумруда. Сара же предпочла металлические дуги, что как солнечные лучи расходились от ее затылка и были усеяны рубинами.
Когда Дорина затягивала шнуровку ее корсета, Сара почти пожалела о выборе платья. Однако стоило ей взглянуть на себя в зеркало как все сомнения улетучились. Атлас цвета снега с багряной каймой утягивал ее грудь. Белая, едва заметная росшить звезд и переплетение оленьих рогов среди шипов роз. Едва заметно. Определённо чарующе. Блеск бриллиантов на ее запястьях. Перчатки из полупрозрачной ткани, достигавшие самых плеч, и такая же полоска шлейфа до самых пят, словно молоко, вытекающее сверху корсета. Юбка мягкими складками струилась из-под корсета и спускалась ниже до самых щиколоток. А от бёдер шло два разреза и когда Сара шагнула к зеркалу, ноги ее оголились, открывая взгляду не только изящные босоножки, но и шелковые ленты обвивающие их до самого верха. Но было то, что отличало этот ее образ от всех других. То, от чего сердце обливалось кровью каждый раз, когда ее взгляд падал на пальцы, укутанные невесомой тканью. Ни одного кольца. Тогда в замке у неё отобрали все украшения, в том числе и подарок, который она бережно хранила. В тот момент эта потеря показалась ей непомерно тяжелой, сейчас об этом напоминала ноющая боль в груди. Теперь у неё были лишь воспоминания, а единственное свидетельство любви черноволосого юноши к ее прекрасной особе, было утеряно навсегда.
- Помню, как вы впервые надели нечто похожее, - мечтательно произнесла Дорина любуясь своей госпожой. – Прошло так много времени. Вы изменились.
Обернувшись, Сара одарила брауни самой лучезарной улыбкой, на которую только была способна.
- В этот раз и правда все иначе.
- Я хочу сказать, - брауни замялась. – Хочу сказать, что горжусь вами.
- Это лучшее, что я могла услышать от тебя.
Видя, как заблестели слёзы в глазах Дорины, Сара подошла и обняла ее. Не долго, но крепко. Эти слова и правда многое значили. Никто прежде не говорил ей что горд за нее.
Почувствовав, что и сама сейчас ударится в сентиментальности Сара поспешно сказала:
- Я должна ещё увидеть отца.
- Да, хозяин хотел, чтобы вы отправились вместе, - шмыгая носом отозвалась Дорина, и Сара, кивнув, вышла из комнаты.
Брауни напоследок пожелала ей удачи, но девушка уже не слышала этого. Она спешила вперёд по коридорам и старалась не обращать внимания на изменения, произошедшие в доме всего за одну ночь. Запах роз продолжал витать в воздухе, хоть все вазы были пусты. Не единого цветка, ни в коридорах, ни в холле, ни на лестнице, ни даже в столовой.
Замерев в дверях, ей показалось, что проще провалиться под землю здесь и сейчас, чем зайти. И пусть она видела силуэт отца, стоящего напротив окна, и знала, что тот слышал, как она подошла, в ее сердце проскользнул страх. Томящий и обволакивающий. Она вновь вернулась на годы назад. Вновь пришла к отцу перед собранием в ее честь. И ей вновь страшно. Единственное отличие — это никаких роз, но почему-то сейчас от этого было вовсе не легче, а только хуже.
Магистр обернулся к дочери. Его взгляд прорезал ее кожу, пройдясь по лицу, испепелил наряд, коснувшись белой ткани, и отразившись в рубинах в ее волосах, замер.
- А я все гадал какой ты выберешь цвет, - усмехнулся мужчина. – Признаюсь, мне казалось, что ты отдашь предпочтение чёрному. Стоит убить короля за то, что он выбил из тебя любовь к драме.
Сара улыбнулась отцу. Струны ее души натянулись сильнее, когда он подошёл к столу. Страх начал перерастать в панику, и она отчаянно пыталась понять, как это прекратить. И дело было вовсе не в прожигающем взгляде отца, его улыбке, предстоящем празднике, а в этой несчастной комнате, где всегда была куча роз.
- Ты выглядишь бледнее, - задумчиво произнёс Магистр.
- Все мне об этом говорят.
Сара сглотнула ком и переступила порог.
- Ты точно готова предстать перед внутренним кругом?
- Конечно. Но мне все равно не нравится, что ты настоял на празднике в старом особняке.
Она попыталась улыбнуться, но видела, как взгляд отца стал более пристальным. Его не провести. Он уже обо всем догадался.
- Это единственное место куда можно переместиться, - сказал Магистр, внимательно следя за ней. – И там нам никто не помешает.
- С запретом на перемещения, как только куча людей использует руны в министерстве, все всполохнутся и спустят всех собак. Я придерживаюсь своего мнения.
- Как и я своего, дорогая. Пусть спустят хоть всю блохастую свору, но они не приблизятся и на десять километров. Сомневаться в моей защите — значит сомневаться во мне.
Сара изогнула бровь и сложив руки на груди произнесла:
- Я не сомневаюсь в защите. Просто так они приблизятся к разгадке.
- Поверь мне. Это им ничего не даст. Они уже двадцать лет пытаются разгадать секрет моих кротовых нор и все безуспешно.
- И я верю тебе на слово.
Магистр полез в карман и достав карточку с руной положил ее на стол.
- Твой золотой билет дорогая. Поостерегись использовать магию пока не можешь стабилизировать ее. И подумай над моим предложением.
- За руну спасибо, но на твое предложение носить браслеты для сдерживания магии я отвечу тоже, что и десять раз подряд до этого. Мне хватило подобных побрякушек, и я справлюсь без них.
Она недовольно поджала губы и подойдя к отцу взяла карточку.
- Я даже от сюда чувствую, что с тобой что-то не так, - усмехнулся Магистр. – Ты что напугана? Или сомневаешься? Ты же знаешь, что сомнения удел дураков, а страх...
- Верный знак того, что ты все делаешь верно, - закончила за него Сара, рассматривая карточку. – Я не боюсь и не сомневаюсь. Просто напряжена. Вот и все.
- Надеюсь ты не лжешь, - улыбнулся мужчина. – Не хотелось бы, чтобы после месяца затишья, они увидели перед собой ту, кого можно сломить. Дай им новый повод болтать. Покажи себя во всей красе, моя воскреснувшая дочь.
Сара взглянула на отца. Он совсем не изменился. Все тот же серый костюм, шрам под глазом, ледяная улыбка и пустой взгляд.
По телу побежали мурашки, и она отвернулась. Ее взгляд упёрся в пустые вазы, и она вздохнула. Сколько Сара себя помнила в доме всегда все вазы были забиты белыми розами. Напоминание о женщине, что умерла в этих стенах, о ее предательстве, о боли и о том, с чего все началось. День, когда жизнь ее отца была нарушена рождением ребёнка, а покой утерян. Когда колесо судьбы начало своё неумолимое вращение. Сотни белых роз, как белое море заливали все комнаты. Каждый день своей жизни Сара тонула в нем. Захлёбывалась в вине и печали. Чувствовала себя младенцем в руках жесткой стихии. Она была беспомощна перед этими цветами и перед памятью, которую они хранили.
Но все же был один день в году, когда дом избавлялся от букетов роз. Всего один день. И она могла вздохнуть свободно.
Всего раз в году белоснежные цветы исчезали из ваз. Их запах не струился по комнатам. Не заволакивал лёгкие. Не выворачивал наизнанку. И сегодня был именно этот день – день, когда одна жизнь угасла, чтобы позволить загореться другой.
- Почему именно сегодня? – спросила она у отца. – Почему не любой другой? – ее пальцы скользнули по ободку пустой вазы. – Ты мог выбрать любой... Но каждый год сколько я себя помню здесь эти цветы и каждый год, на один день, ты высвобождаешь всех нас из тисков их аромата. Почему?
Она обернулась к отцу. Тот долго молчал, но потом наконец ответил:
- Потому что сегодня день твоего рождения – не моей скорби, вины и сожалений.
Легкая улыбка тронула его губы, но, прежде чем Сара успела хоть что-то сказать, он уже вышел из комнаты. Ей стало больно. Считая, что цветы — это извращенное напоминание для неё о том, что случилось она совсем не заметила истины. Единственная причина почему розы стояли во всем доме, это чувства ее отца. Он не хотел забывать.
****
Страх отступил сразу же как она оказалась в знакомом коридоре старинного особняка, спрятанного где-то между непроходимыми лесами, рвами и кладбищами, в окружении иллюзий, рун и невидимых стражей. Прошло три года с последнего ее визита сюда, а казалось, что целая жизнь. Размышляй Сара как обычней человек на чьи плечи не возложили ответственность за человеческие жизни, она бы наверняка подумала, как изменилась за это время. С грустью бы обернулась на себя прошлую, на ту наивную девочку, поверившую, что мир можно спасти и видящую зло лишь в мужчине, который ее вырастил. Но Сара не думала об этом и не вспоминала себя прошлую. Ей были не заметны изменения и то, как она преобразилась. Что в сердце не осталось волнения, когда она переступила порог зала, и ее каблуки теряясь в лепестках багряных лилий отбивали мелодию в такт звону бокалов. Не почувствовала, как яростно бьется ее сердце, чем глубже она продвигалась. Она и не заметила, что ей не пришлось приложить усилия чтоб, плечи были благородно расправлены, а голова гордо вздернута вверх. Глаза сами собой светились непокорность. Руки просто по-привычке завелись за спину. Улыбка едва коснулась губ. То, что раньше было ее маской, теперь стало отражением в зеркале, которое она видела поутру. Слова, которые когда-то приходилось подбирать, превратились в обычную речь. И пусть для неё это оставалось незримо, люди все видели и чувствовали.
Молчание, в которое погрузился зал, когда она вошла, ступор прислужников в коридоре, страх, недоверие, восхищение и сомнения, что мешались во взглядах, все это Сара приписала к тому, что они просто не ожидали, что столь долгий перерыв именуемый ее смертью завершится. Однако официант, переговаривающийся со своим коллегой у окна, уронил поднос не от неожиданности, а от взгляда, которым она его одарила. Люди опустились перед ней на колени не по доброй памяти, а по свежему страху. До них уже дошли слухи. В городах шептались о той, что чуть не погубила короля, а когда тот вышел на площадь спустя неделю с лицом на половину закрытым и сказал, что случай в малом дворце лишь случайность нестоящая обсуждений, все понимали, что он лгал.
Те, кто работали в министерстве одними из первых узнали, что дочь Магистра жива и все это время была рядом с короной, а крест поспешил объявить, что та самая случайность, о которой говорил король была чудом. Ведь на следующий день на месте развалин и пепла, выросли сотни багровых лилий, что не вяли даже если их сорвать. А если к этому прибавить байки о том, что будто дочь Магистра пришла ночью и вся в крови, прямо когда малый дворец тонул в огне, то всем сразу казалось, что они знают что случилось. Да и ещё перепуганная охрана шепталась о том будто видела змей в ее волосах, да таких чёрных, что даже тени терялись в них, а глаза госпожи светились как огонь в ночи и кожа отливала серебром будто свет луны струился сквозь неё. Были и те, кто утверждал, что у госпожи на руках были когти, а в крови ее тело было, потому что крылья разодрали ей спину и тут же исчезли, как только она оказалась у ворот. И много ещё каких небылиц ходило среди приближённых, а значит и среди людей. Слухи распространились быстро и все, кто хоть немного был знаком с природой магии понимал, что чтобы не случилось во дворце и кто бы не стал тому причиной, его магия отличалась от той, что они привыкли использовать. Она была кристально чистой, исключительной, личной. Без примесей и изъянов. Полностью развитая магия носителя, что уже столетия считалась исчезнувшей - стала реальной. И пусть находились скептики и те, кто верил, что все это лишь заговор, но молву было уже не остановить.
Напрасно Сара сомневалась, что приближенные не почтут ее возвращение и не склонятся с тем же рвением что и прежде. Напрасно опасалась их гнева за то, что покинула каждого из них в разгар войны. Теперь уже никто из приближённых не сомневался в том, что Магистр и его дочь особенные. Да и изменения, которые ее постигли лишь укрепили их веру. Блеклый взгляд ее потухших глаз, белое одеяние и золотые нити в молочных волосах, худоба которая одним могла показаться болезненной, для других служила знаком эфемерности, капли золота стекающие с ее губ заставляли задуматься не так ли давно на их месте были капли крови.
«Святая». Прозвище, данное ей за то, что с неизменным упорством и спокойствием отговаривала отца от неоправданной тирании и жестокости. Кто-то произносил его с насмешкой, кто-то шептал в восхищении. Но правда в том, что они не знали бояться ее или восхвалять, хоть и вознесли на пьедестал из костей. Однако было и другое обращение. Не столь громкое и напыщенное, но не менее двусмысленное. За глаза и среди людей внешних кругов, где никому не было известно ее истинного имени, люди называли ее «проклятой дочерь». Забавно? Безусловно. Задевало ли ее это? Врятли. Она и сама считала себя проклятой, но это никогда бы не помещало ей вознестись. И все же это не так резало слух, как «кровавая принцесса». А ведь прошёл только месяц с ее воскрешения. Однажды Сара словила себя на мысли, что ее удивляет то, как быстро приживаются к ней брошенные в ее сторону слова.
Когда она вошла в зал, праздник лишь начинал набирать обороты, но все уже собрались. Хоть она и не могла разглядеть лиц людей, что как по команде один за другим опустились перед ней на колени, Сара чувствовала, что все здесь ждали лишь ее. Даже Магистр, который уже был здесь и наблюдал за ней из-за столов.
Обведя взглядом приближённых, Сара про себя отметила, что в этот раз люди не облачились в чёрное, как бывало прежде, а каждый выбрал наряд себе по душе. Это не могло не радовать. Ещё одно доказательство, что сегодняшний пир — это праздник, а не похороны. Однако она не могла ни заметить, что пусть наряды и пестрили небесно-голубым, коралловым, синим, лиловым, да и кучей других цветов, никто не посмел надеть что-то белое или красное.
И вот Сара шагнула вперёд и люди, принявшие это как дозволение встать, стали вырастать вокруг неё как деревья в лесу, а она все шла и шла к столам, к своему отцу, к генералам которых заметила лишь когда все поднялись. Саре следовало бы радоваться, что все вот так, что ее ждали, что ей рады и перед ней готовы склониться, но в груди все равно гулял ветерок. Сперва ей показалось что дело в формате праздника. Когда отец предложил ужин с огромными круглыми столами, музыкантами, танцами и весельем ей это показалось странным. Она плохо представляла себе толпу приближённых, охмелевших от вина, вальсирующих друг с другом, но отец заверил ее что пока она не прикажет творить безрассудство ни одна капля крови не упадёт на каменный пол. И сейчас, когда она увидела огромный округлый стол в центре которого располагалась жаровня колоссальных размеров, ей пришлось признать, что внешне подобный праздник прельщает. Дальше тянулись ещё ряды столов, за ними виднелись музыканты, что были единственными в зале кроме официантов и ее отца, кто мог не кланяться ей. Статуи, вырастающие из стен, тянули свои руки к потолку. Свечи ярко горели, как и глаза приближённых, смотрящих ей вслед. Музыка лилась нежно и мелодично. Шепот вокруг неё все возрастал, а значит все постепенно привыкали к ее присутствию.
Но вот уже почти дойдя до стола, за которым виднелся Магистр, Сара поняла причину душевных терзаний, что были ее незваными спутниками.
Красный генерал.
Эдгар Морэнтэ в своём идеальном костюме с расшитым воротником. Волосы чуть длинен чем она помнила и уложены немного иначе. Глаза, в которых застыли ледники, смотрят прямо в ее душу. Причина, по которой она нашла в себе силы для борьбы с демонами завтрашнего дня. Человек, которого она когда-то любила всем сердцем. Стоит на постаменте из ее прошлого, на который она же его и воздвигла.
И все же было странно видите его спустя три года и понимать какая пропасть их разделяет. Поэтому Сара даже обрадовалась, когда ее перехватил Льюис.
- Вы как всегда прекрасны госпожа, - произнёс он и протянул ей бокал с багряной жидкостью.
Сара с улыбкой приняла его.
Возможно, она сможет найти в Льюисе союзника или даже поддержку. Всё-таки кто как не он понимает через что проходят они все.
- Как чувствуют себя гости генерал? – с улыбкой поинтересовалась она, продолжая медленное движение к своему отцу, что уже беседовал с какой-то женщиной. Вроде бы это была Маргарет.
- Ваши поданные покорны, сыти и через час будут хмельны от вина, - ответил мужчина. – А еще очень рады что вы воскресли.
- Сегодня они мои гости, да и я не воскресала, - возразила Сара, мягко коснувшись его руки. – Хватит поддерживать слухи Льюис.
- Людям надо во что-то верить. Так почему бы им не позволить верить в то, что вы погибли в пожаре, а потом как феникс восстали в огне малого дворца?
- Так вот что они говорят? Что я вернулась из мертвых? – удивилась она.
- То, что наш король воскресил вас, а вы, как и положено мертвым не хотели этого, вот и пришли в ярость.
- Интересные теории. И кто же их на такое надоумил?
- Не поверите, - Льюис пожал плечами. – Церковь.
- Льюис, вижу, ты все же довёл мою дочь, - улыбнулся Магистр. Конечно, если то, что образовалось на смытом силуэте его лица можно было назвать улыбкой.
- Простите, не мог устоять от соблазна поболтать с недавно воскресшей госпожой.
- Я не умирала, - напомнила Сара.
- Конечно госпожа, - Льюис улыбнулся ей такой улыбкой, словно она предназначалась только для неё, была создана для неё.
Сара даже растерялась на миг.
- Ты довольно убранством? – поинтересовался Магистр, чем вывел ее из замешательства.
- Я бы убрала лепестки. А то чувство будто иду по крови.
- Но багряные лилии твои любимые. Мы решили, что тебе понравится.
- Мы? – переспросила Сара.
- Ваш отец привлёк помощь со стороны, - усмехнулся Льюис.
Сара недовольно нахмурилась.
- Не хмурься дорогая, - улыбнулся ей отец. – Я обратился к людям, что носят твою любимую фамилию.
Сара вопросительно взглянула на Льюиса и тот засмеялся.
- Мои сыновья были рады помочь госпожа. Уверяю вас.
- Так Эдгар и Коул...
- Выбирали занавески и вино, совершенно верно, - весело заявил мужчина.
Ей стало не по себе от этого. Она не удержалась и окинула беглым взглядом зал. Лепестки на полу, золотая вышивка на скатертях, изумрудные костюмы официантов, огни у самых карнизов. Заметила даже фонтаны у дальней стены, на которые сразу не обратила внимание.
- Тогда я должна поблагодарить их, - сказала она и поспешила вглубь зала.
Обогнула стол и остановилась. Было так странно. В душе она ожидала что сейчас появится Коул и, как всегда, с улыбкой бросится сыпать комплиментами и шутками. Но его она заметила беседующего с Ребеккой возле небольших вытянутых столов. А потом отыскала взглядом и Эдгара.
И признаться после последних их разговоров полных холодных слов и сдержанных движений, ей стоило приложить усилия чтобы подойти к нему. Но не в ее привычках было потакать собственной слабости, особенно в такие моменты.
- Знаменитый красный генерал, - улыбнулась она подойдя ближе. – Рада видеть тебя на моем дне рождении.
- Госпожа, - Эдгар согнулся в поклоне. – Вы, как всегда, прекрасны. Но разве сегодня ваш день рождения?
- А разве не вы распускаете слухи что я воскресла?
И Эдгар улыбнулся, а ей показалось что лёд на секунду растаял.
- Так значит вы...
- Ты, Морэнтэ, - поправила она. – Хватит утомлять меня фамильярностями.
- Прости, - вновь улыбнулся Эдгар. – Так значит ТЫ теперь вернулась на совсем?
- На совсем?
- Всмысле планируешь остаться или вновь пустишься в свободное плаванье?
И тут Сара все поняла. Эдгар решил будто ее уход — фарс ради публики.
- Мое отсутствие было вынужденным. Разве ты не понял?
- Мне нечего понимать госпожа. Я думал, что ты умерла и жил дальше.
Святые. Да он издевается. Опять лжёт ей в лицо как при первой их встрече. Нацепил на себя эту проклятую броню и думает, что умнее всех. Но всё-таки ему удалось ее провести. Он лишь делал вид что злился, что думал будто она ведёт игру. Оказывается, игру вёл он, но пока она не понимала какую.
На этом обмен любезностями можно было закончить.
- Вижу ты преуспел в жизни, - холодно улыбнулась она. – Семья, дом, новые друзья в виде короля. Даже общество оттаяло к тебе.
Эдгар изогнул бровь удивленный сменой ее настроя. Потом шагнул к ней. Подошёл вплотную, склонился и прошептал на ухо так, что могла услышать только она:
- Я просто пытался выжить в мире без Сары Лэдэр.
Сара вздрогнула и отступила. Взглянула в его глаза, цвета замёрзших речных льдов. И увидела пустоту, что в туже секунду попыталась поглотить ее.
Что-то не так. Сразу она не поняла этого, но что-то без сомнения было не так.
После возвращения у неё не было времени узнавать, чем живут люди, которых она оставила. Она мало знала о жизни Эдгара. На самом деле почти ничего не знала, кроме того, что он женился, водит дружбу с королем и обзавёлся неплохой репутацией для человека, который в войну убивал пачками. Ну в любом случае ей так показалось. Сара не знала, что высший свет принимал его из страха и что год назад он выжег небольшое городишко дотла, чем заработал себе славу безумца.
Сейчас она видела перед собой лишь парня из своего прошлого. В груди которого билось сердце в такт ее собственному.
Она смотрела на Эдгара. Пыталась запомнить каждый сантиметр его тела, лица, все, вплоть до каждой складочки на идеально черном костюме. Он стал для неё наваждением, был тенью в каждом ее сне, она видела его в отражениях зеркал. Стал самым тайным откровением для неё и заставил признать это.
Ее взгляд скользнул ниже к его рукам и замер на золотом ободке вокруг его безымянного пальца. Нелепый символ странного родства, но это причиняло ей боль.
Сара посмотрела на девушку, стоящую позади него. Высокая, некогда блондинка, сейчас блистала своей огненной шевелюрой. Обворожительна, с идеальными пропорциями в лице, но от одного ее взгляда веяло холодом и печалью.
Ребекка встретила взгляд Сары прямо, без сомнения или неуверенности. В ее глазах отражалось серебро ее платья, длинного, струящегося. Прекрасная работа кропотливых швей, и десятки метров сатина. Она была красива. Не просто красива, а идеальна, но скорее таков был бы выбор Коула чем его брата. Сара вздохнула.
- Я правда рад тебя видеть, – сказал Эдгар улыбаясь. – Ты выглядишь бесподобно. Впрочем, как и всегда.
Сара улыбнулась и не успела ответить, как Ребекка преодолела те несколько метров что, разделяли их и, встав возле Эдгара, взяла его под руку.
- С возвращением госпожа, – поприветствовала она и Саре показалась что Эдгар поморщился от негодования, что их прервали. – Я...
- Моя жена, – мягко перебил он, улыбаясь и указал на девушку.
- Рада видеть тебя Ребекка. Поздравляю с крепким браком, – Сара улыбнулась. – Но мне уже пора.
А земля так и уходила из-под ног. Это было больнее чем она ожидала. Видеть их вот так вместе и понимать, что это провал.
Она так спешно старалась скрыться в толпе, что помимо игнорирования слов приближённых о радости ее возвращения, столкнулась с парнем и тот чудом не влетел в стол.
- Осторожно... - недовольнее лицо вмиг озарилось улыбкой. – Куда так спешит моя принцесса?
Коул.
Хвала святым. Хоть кто-то в этом бренном мире не станет осуждать ее за то, что она чувствует.
Коул видя ее замешательство недоверчиво сощурился, а потом заглянул ей за спину и вновь улыбнувшись сказал:
- Сбегала от моего брата.
- Так заметно?
- Ты как испуганная лань, принцесса, - Сара недовольно сверкнула глазами. – Хотя нет. Ты скорее разъярённая волчица. Что тебе сказал этот бесчувственный сухарь?
- Ничего от чего бы стоило убегать. Пошли к нишам.
Взяв Коула под руку, она потянула его к стене.
- Не расстраивайся принцесса и не принимай на свой счёт все закидоны моего брата. Он тяжело пережил твою смерть.
- Я не была мертва, - процедила она, облокачиваясь о стену. Ноги начинало ломить от каблуков, и Сара мечтала о дне, когда опять наденет свои брюки и удобные сапоги.
- И мой брат на удивление тоже придерживался этого мнения.
- Что?
- Ну он был единственным кто до последнего считал, что ты жива.
- Он мне только что сказал... - Сара замялась в непонимании.
- Что оплакивал твою смерть? – Коул постучал пальцем по ее корсету, там, где предположительно располагалось сердце. – У него в груди бьется такой же бесполезный предмет. А в голове живет гордость, - он коснулся ее виска. – Не ждала же ты что он скажет, как скучал по тебе?
- Вообще-то именно этого я и ждала. Уж точно не того, что увижу его с женой.
- Бекка очень помогла ему.
- И всё-таки Коул, факт остался фактом.
- Эдгар Морэнтэ изменился в твое отсутствие, - Коул заставил ее оторвать взгляд от стоящего вдалеке Эдгара и посмотреть на себя. – Сделай одолжение принцесса, не сожги всех нас в святом огне в процессе знакомство с его новым я.
- Что?
Коул указал на ее руки. Она обхватила предплечья и теперь на ее перчатках виднелись обугленные дыры. Сара вывела руну и все стало как прежде.
- Может скажешь мне что с ним случилось?
- Ни я, - Коул улыбнулся. – Пойми меня правильно, я бы очень хотел, но я и сам не знаю всего. А так история получится неправдоподобной. Больше будет походить на мои попытки унизить его в твоих глазах.
Сара взглянула на Коула. Он продолжал улыбаться.
- А ты хоть скучал по мне?
- Каждый день лил слёзы, - отшутился Коул, и Сара отвернулась.
Ей показалось что она стоит на руинах города и название ему – жизнь.
- Слушай, так бывает. Нельзя ожидать, что он будет с тобой вечно, - вздохнул Коул. – В любви, как и в войне, кто-то проигрывает и в конце концов остаётся голодным.
- Это в страсти ты можешь голодать, - ответила Сара пытаясь не поддаться эмоциям бушевавшим внутри неё. - Страсть она как голод... неутолимый, а любовью... Любовью я хочу кормить его с ложек.
- Эдгар всегда был сложным. Считал, что никто его не полюбит. Когда твоя личность пропитана деньгами, статусом и громкой фамилией... Думаю даже с тобой он до последнего думал, что дело лишь в том, кто он для общества.
- Нет.
- Как знаешь. Но он всегда принимал ту любовь, которую думал, что заслуживает. Даже после всего через что он прошёл, ему казалось, что отец любит его. Понимаешь? Эдгар плох в понятии любви. Например, то, что он видел в Ребекке, ему это казалось скорее одержимостью. Он бы ни за что не поверил, что та искренне любит его. Никогда.
- Я не верю, что мой уход все разрушил.
- И правильно. Но он положил начало разрушениям, принцесса.
- Прости Коул, - она взглянула ему в глаза. – Я знаю, как эгоистично звучу, но...
- Госпожа.
Сара аж вздрогнула от неожиданности. К ней подошёл Джей и поклонился.
- Магистр настаивает, чтобы вы подошли, госпожа.
- Тебя вновь крадут у меня, - прошептал Коул.
- Я уже иду, - сказала Сара Джею и повернувшись к Коулу обратилась уже к нему. – Ты моя связь с новым миром Коул, так что завтра вечером я настаиваю о встрече за бокалом вина, где ты поведаешь мне последнии сплетни.
- Ради вас, что угодно, госпожа, - Коул посмотрел ей куда-то за спину. – Но боюсь если вы сейчас же не уйдёте, то завтра вечером я буду занят, зализывая раны.
Сара обернулась и увидела буравившего ее взглядом отца. Ему следовало умерить свою внезапно проснувшуюся тревогу за неё.
Ее место за столом располагалось по правую руку от отца, дальше сидел Эдгар с женой и Джей. С левой стороны от Магистра сел Льюис и Коул, а возле него женщина, с которой встретилась Сара в особняке Льюиса, которую как она помнила звали Леони, а рядом с ней сел юноша ровесник Коула. Сара смутно помнила, что его звали Брюс и он был кем-то вроде разведчика.
Все расселись по своим местам.
Подали утку.
Сара перехватила руку официанта прежде, чем он успел поставить тарелку перед ней.
- Унеси, - потребовала она с трудом подавив тошноту.
- Это же твое любимое блюдо, - удивился Магистр.
- Я поела перед выходом, - ответила она, спрятав отвращение за улыбкой. – Знаешь ли в это платье невозможно вместить много еды.
- Тогда стоило его сжечь.
Вздохнув, Сара отпила вина из бокала. Эдгар, сидящий рядом с ней что-то обсуждал с Ребеккой, но у неё не было сил прислушиваться к их болтовне. Она осмотрелась. Люди расселись по столам и весело переговариваясь, поглощали еду и вино, изредка подглядывая то на неё, то на Магистра. Напрасно Сара волновалась. Казалось, все на своих местах.
- Госпожа, - она обернулась к Эдгару. – Выглядишь скучающей.
- Если хочешь предложить позвать цыган, то остановлю твое рвение.
- Это твой праздник.
- Помню.
Сара отпила вина.
- Тогда может потанцуешь со мной?
Сара хоть и удивилась, но кивнула. Приняла протянутую ей руку и, под ледяной взгляд Ребекки, вышла из-за стола.
Танцы были неизбежны, хотя ее пробивала дрожь от подобных развлечений. Амар научил ее ненавидеть музыку и чужие руки на талии. Однако близость с Эдгаром перекрыла все. Стало тепло и до жути волнующе.
Эдгар махнул музыкантам и танец начался.
- Могу я рассчитывать на твою честность? – решилась спросить Сара, стараясь не думать о теплоте рук, что проходила даже через ткань.
- Такие вопросы не несут ничего хорошего.
- И все же?
- Я постараюсь ответить искренне.
Сара задумалась. Ее взгляд упал на воротник его рубашки и выступающие шрамы из-за белой ткани.
Стало душно.
- Я не люблю неясность, - начала Сара. – Знаю, что прошло много времени и я не ждала, что вернусь на тоже место откуда ушла, но... я чувствую, что что-то не так. Ты будто возводил стены весь этот месяц. Может объяснишь в чем дело, чтобы я не терялась в догадках?
- Я лишь старался выказывать должное почтение, - без раздумий ответил он.
- А если серьезно?
Она чувствовала прожигающий взгляд своего отца, пусть к их танцу присоединились и другие, на очередном развороте она встретилась с ним глазами. Наверное, он осуждал ее. Ведь она знала, что ему было точно известно, о чем сейчас идёт разговор.
- Я серьезно Сара, - она перевела взгляд на лицо юноши, с которым вальсировала. – Ты воскресла и вернулась. Я даже не знаю откуда. Ты так и не рассказала. Ничего.
- Но ты слышал слухи.
- Слухи, сплетни, россказни стариков. Все это далеко от правды.
Эдгар резко увёл ее в бок и Саре пришлось крепче ухватиться за его плечи.
- Но твоя неосведомленность не объясняет, - она осмотрела его. – Тебя.
- Мы оба изменились, стали сильнее, циничнее. Если хочешь правды, так и быть, - он на секунду замолчал. – У меня не очень получалось жить без тебя. Куча ошибок и неверных решений перевели меня к тому, кто я есть. Я не избегаю тебя, но видеть тебя мне тяжело, - Сара затаила дыхание, так больно кольнуло в груди. – Ты призрак моего прошлого, которое я давно отпустил.
Сара отвела взгляд и отстранилась, завершая танец.
Призрак его прошлого. Что это вообще значит? Что у них нет будущего? Что он счастлив? Будь это так, то он бы не выстраивал стены. Ведь весь вечер он не сводил с неё взгляда. Она продолжила ловить его, когда беседовала с приближёнными, обсуждала дела с Льюисам и даже шепчась с Коулом. И это не взгляд человека, что видит призрака. Он же смотрел так, будто не понимал кто перед ним.
Сара пыталась понять, что упускала. Снова маски и холод. Отстранённость и лицемерная надменность в голосе. Так себя вёл старый Морэнтэ, тот, что боялся себя.
Перехватив Эдгара за руку, она заставляет его остановиться.
- Как ты пережил мою смерть? – спросила она тихо, но резко. – Коул сказал, что тяжело, но как ты смог это пережить?
Эдгар побледнел в лице. Выглядел так будто его облили холодной водой и выгнали на мороз. И молчал, смотря ей в глаза. А во взгляде было так пусто, что Сара почти поёжилась. Там не было ничего. Лишь бесконечный холод и тьма, клубящаяся на задворках сознания.
- Это простой вопрос, - повторила Сара. – Как?
И видимо поборов в себе какого-то монстра он ответил:
- Иногда лучше выбрать пустоту, чем сжигающую скорбь.
Сара пришла в ужас от этого ответа, но зато сразу все стало ясно. Вот, что она чувствовала, вот, те изменения которых не понимала. Это была не злость или призрение к ней, а полнейшая пустота.
- Ты же не стёр себе память или что-то ещё? – с трудом спросила она.
- Нет Лэдэр. Я все прекрасно помню. И как ты ушла и как пахла опалённая плоть.
Тошнота. Она прикрыла глаза чтобы побороть ее.
- Ты ничего не чувствуешь? – она заставила себя спросить это, но ответ не хотела услышать.
А Эдгар ответил. Коротко. Словно полоснул лезвием по коже.
- Да.
- Идиот, - выдохнула она.
- Не нужно так расстраиваться, - улыбнулся он. – Зато я добился успехов в жизни.
- Ты превратил свою жизнь в бесформенное нечто.
- Ты ничего не знаешь, а бросилась осуждать только за то, что я не бежал за тобой как собака?
Тон его переменился и теперь Сара отчётливо ощутила злость.
- Я...
- Не оправдывайся. Ты любила меня, а я тебя. Понятно почему ожидала виляния хвостом.
- Я ожидала самоуважения.
- В любом случае теперь можешь расслабиться, - усмехнулся Эдгар.
- Но это не конец. Должны же быть вещи, ради которых стоит жить. Хоть что-то должно вызывать у тебя чувства. Ненависть? Жалость? Любовь? Что-то ты должен чувствовать, что-то обязательно заставляет тебя ощутить хоть что-то.
Она подошла вплотную и старалась говорить тихо, но буря, бушевавшая в ней, стремилась вырваться наружу.
- Что-то должно? – Он усмехнулся. – Например ты?
Его язвительный вопрос отозвался болью в области груди.
- Сейчас ты должен извиниться.
- Сейчас ты должна уйти. Тебя ждёт отец.
- О, тише, тише.
Кто-то подошёл сзади и став между Сарой и Эдгаром обхватил ее за талию.
Гневно обернувшись, Сара увидела улыбающегося Коула.
- Вы так шипите друг на друга, что на вас уже оборачиваются. Может в другой раз будете выяснять отношения?
- Думаю нам нечего выяснять, - холодно ответила Сара, освобождаясь от руки Коула.
- Так, вижу, что ты Эдгар лишён всякой элегантной манеры общения с дамами, которой обладают все в нашей семье, - Коул цокнул языком. – Умерьте оба пыл. Тебя Сара заждался Магистр. А ты братец, - Коул кивнул к столам с шампанским. – Не навлекай на себя гнев сразу двоих прекрасных особ.
Все посмотрели в сторону куда кивнул Коул. Наблюдали как Ребекка остановилась возле стола с бокалами и глядя прямо Эдгару в глаза взяла нижний из пирамиды. Вся стеклянная композиция в момент с лязготом рухнула. Шампанское разлилось. Девушка же лишь безразлично отпила из своего бокала.
- Похоже Бекаа недовольна, - шепнул ему Коул. – удачи брат. А ты принцесса, пошли со мной. Видимо пришло время толкать речь.
Сара протестующе застонала, больше всего она не хотела делать именно это. Тем более сейчас. Какое безумие говорить им всем, что она хочет вновь развязать войну. И ради чего?
Вздохнув, она села возле отца.
- Я не хочу ничего слышать в духе я же говорил, - сказала она, прежде чем тот открыл рот.
- Я и не собирался. Мы обсуждали с Льюисом твои перспективы.
- Как мило.
Остаток вечера люди провели в разговорах танцах и веселье. Речь на удивление далась Саре легко, да и приближенные вполне были ей рады. Они даже воодушевились. Но это возможно только потому, что отец выставлял все так будто она и впрямь вернулась из мертвых, а не сидела три года в сырости и не слушала байки Амара. Но и в словах отца была правда. Пусть Сара и стояла на руинах своего прошлого, но людям нельзя было отказать ей. Ей пришлось делать ставки и ставить на кон их и свою жизни. Ее ждало будущее полное надежд и крови, и она шагнула в него.
На завтра страну всколыхнули новости о безвременной кончине заместителя министра. Послезавтра перемирие было поставлено под вопрос. А ещё через три дня министр объявил частичны призыв, потому что как он сказал: «В стране вновь готовится переворот». Но Сара бы назвала это иначе. Она была намеренна выжечь сердце этого материка, а из углей создать прекрасное будущее. А для этого была нужна армия, верные ей генералы и много, очень много магии. Накоплением которой она и занялась.
И казалось, что вечер ей бы уже ничего не испортило, но уходя она осмотрелась и увидела его. Эдгар сидел к ней спиной, а рядом Ребекка. Их пара смотрелась так естественно, так гармонично. При мысли об этом Сара чуть поморщила нос, но так и осталась стоять в стороне. Наблюдать, как они говорят о чём-то с женщинами, сидящими напротив. От неё не ускользнуло какие восхищенные взгляды устремляла Ребекка на своего мужа, он же в свою очередь лишь раз взглянул на неё, и легкая улыбка словно занавеса тумана окутала его губы, и Сара решилась подойти. Шаг. Ещё один. И она замерла. Рука Эдгара мягко скользнула по спинке стула, останавливаясь у оголенной шеи Ребекки. Пальцы коснулись мраморной кожи, легко пощекотав выступающий позвонок, а после спустились ниже и остановились у лопаток. Принялись вычерчивать узоры по ее оголенной спине. В этот момент Сара впервые засомневалась. Решила, что ошиблась. Возможно, Эдгар Морэнтэ действительно нашёл счастье без неё? Свое личное счастье. Но могло ли это быть правдой?
Сара мотнула головой словно лошадь, на которую насильно накинули уздечку. Нет. Это не могло быть правдой. Его покой, дом, да и вся жизнь была рядом с ней. Вся эта пыль из прикосновений и улыбок не обманет ее. В конце концов Эдгар был превосходным лгуном, когда ему это было нужно. Она поймёт, что случилось с ним. А пока стоило признать, что белый флаг мира в их отношениях был заменён на красный. Будет тяжело. Но разве они не переживали вещи и похуже?
Уже дома скинув каблука и встретив приветливый взгляд брауни, Сара осознала, насколько тяжело будет прийти к своей цели. Нет, она и раньше не питала иллюзий, но сейчас действительно осознала, как много предстоит ей сделать. Надеть на голову корону совсем непросто. Убедить народ, что ты достойна - ещё сложнее. Для этого ей нужно сотворить чудо. А для чуда нужна невиданная сила. А сила в предметах первых трёх. Диадема. Чётки. Глаза.
- Андромеда, - она вздрогнула и обернулась на голос отца. – Я надеюсь ты понимаешь какой путь тебя ждёт?
- Конечно.
- И если появятся помехи...
- Я знаю, что должна сделать.
Подумав, она добавила:
- И сделаю. Понимаю, что ты думаешь будто я...
- Я ничего не думаю, - перебил ее отец. – Просто знаю как твои чувства иногда берут верх.
- Я лишь устала. Ночь была тяжёлой, - попыталась перевести тему она.
Тогда отец пристально посмотрел ей в глаза. Подошел ближе и коснулся подбородка. Сара подавила в себе желание сжаться от этого прикосновения. Но не вздохнуть не пошевелиться не могла. А потом он улыбнулся так по-доброму, так открыто и произнёс:
- Ты будешь шёпотом, мыслью от которой люди будут просыпаться по ночам и бросаться шептать молитвы у твоих алтарей. Ты заполнишь весь мир своим существованием, но вот кем ты точно не сможешь стать так это героем. Ты не герой, дорогая, не спаситель и не надежда на счастье. Ты само разрушение, чья суть первозданна и непостижима. Тебе не справиться с самой собой, никому не справиться с тобой. Не думай, что я не пойму твоих сердечных страданий. Но не забывай, что, когда вся страна ляжет к твоим ногам, королем ты сможешь объявить любого.
Сара чувствовала, как умирала. Медленно таяла как снежинка на окне. Ее будущее могло быть другим, но сколько она бы не заглядывала в него все багровело от крови.
- Я просто хотела чего-то стоить.
- Отвратительно.
Магистр убрал руки, и она все же вздрогнула.
- Ты ненавидишь меня за мои чувства? – поспешила спросить она.
- Хватит пороть чушь, дорогая. Сейчас ты грустишь не из-за чувств, а я вижу в тебе отсутствие здравости не из-за ненависти. Меня поражает, что ты вообще способна на подобное. Расстроилась из-за мальчишки, который ведёт себя так, будто способен справиться со все в этом мире? – Магистр скривился. – Я столько сил потратил на него, ни чтобы ты здесь ходила как побитая собака и скулила Андромеда. Хочешь чего-то? Так возьми.
Он наклонился к ней, и девушка вздёрнула голову.
- Я не скулю отец и уж точно не думаю, что Эдгар так просто избавится от меня.
- Оно и хорошо. А то я уже было подумал будто ты забыла кто ты.
- Андромеда, - вздохнула она. – Я Андромеда Эдэрл. Твоя дочь.
- Вот именно. Поэтому если ты захочешь, чтобы весь мир сгорел то пусть.
- Сожнёшь его?
- Что? – Он усмехнулся. – Нет, конечно. Если захочешь, чтобы мир сгорел, я дам тебе спичку, встану за твоей спиной и буду наблюдать как ты ходишь по пеплу.
- Восприму это как обещание, что ты не станешь лезть чтобы я не задумала сделать с Эдгаром.
- Да хоть сердце ему вырежи, мне все равно, - отмахнулся от неё мужчина и развернувшись пошёл прочь.
«Этому ты бы только обрадовался».
Сара обернулась к брауни бесшумно наблюдавшей за ними.
- Пошли в ванны.
- Конечно госпожа.