Глава 5
Здесь, двадцать лет назад умерла Фиона Райс. В комнатах тогда ещё пустынных и обветшалых, в окружении незнакомцев, но она не была забыта. Может в этом здании ее жизнь и прервалась, но в тот же миг на ее месте возникла новая, а дом за годы преобразился до неузнаваемости. Он стал храмом памяти для его жильцов о женщине, которую они едва знали. Храмом, возведенным мужчиной, который некогда называл ее другом.
Роскошные букеты белых роз, расставленные в каждой комнате этого особняка, не уставали напоминать об этом. Символ надежды на вечную любовь полную счастья. Они выбраны неслучайно.
Горюя о девушке, что умерла у него на руках, пока он в окружении брауни отчаянно пытался спасти ее жизнь, Магистр видел лишь алую кровь, что окружала его. Когда последний вздох испущен, а силы навсегда покинули ее хрупкое тело, ее рука разжалась и в ней он увидел, что она сжимала все это время. Чёрная камея в серебряном обрамлении, а на ней, в самом центре, белоснежная роза. Эта вещь была настолько дорога ее хозяйке, что она не отпускала ее ни на секунду. Он не раз замечал, как она разглядывала ее украдкой, когда думала, что никого нет рядом.
Взяв камею еще из тёплых пальцев девушки, Магистр впервые увидел ее вблизи. Тонкий переплетающийся жгут серебра, обрамляла темную поверхность и белоснежная роза уже распустившаяся, но не утратившая свою красоту, а на обратной стороне гравировка: «Etiam cum omnia sidera exire, et ego diligam te. E. S.». (Даже когда все звёзды погаснут, я буду любить тебя.)
Магистр забрал украшение и это было единственным, что он позволил сохранить после ее смерти. Он так думал. Дорина же решила иначе и сохранила ее дневник, но он узнал об этом лишь через много лет. Белая роза, изображённая на камеи, станет для него символом угасшей жизни, которую он хотел сохранить, но как это часто бывает с магией она решила иначе. Ещё одно напоминание о том что за магию приходится платить и она столь непостоянна и опасна, что способна разрушать жизни, когда ее недостаточно, а когда ее вдоволь, то есть шанс на спасение. С тех пор в его доме помимо ребёнка появились белые розы, что однажды попросила поставить ее мать, а то, что он сначала счёл своим проклятием, стало для него спасением.
Девочка показала ему каким бывает этот мир. В ее глазах, в которых только зажегся огонь жизни он познавал тайны вселенной, прекрасные и необъятные. Как не старался Магистр он не сумел отказаться от неё. Ребенок безусловно меняет твою жизнь. Жертвы неоспоримо велики, но взамен ты получаешь гораздо большее.
Детский плачь и суета поселились в стенах особняка и тот преобразился, а когда на место плача пришло невнятное бормотание, дом уже было не узнать.
Обновленный, роскошный.
Магистр сделал все чтобы здесь было комфортно той, кто пробудила в нем желание жить и дала ему силы на борьбу со смертью. Счастье не в созерцании, а в прожитом моменте. Тогда он понял это и ощутил всей душой, но никогда не забывал ту, благодаря которой получил это счастье. Он бережно хранил память о той, чья смерть придала его жизни смысл. Ее надгробие он не смог спрятать, да и не захотел, разместил за садом в уютном уголке, где начиналось поле. Оно смотрела на дом, но при этом всегда было в вольных просторах, ведь именно такой ему виделась девушка, что лежала под серой плитой, служившей угрюмым напоминанием о том, за что и против кого он борется.
И так, стоя над колыбелью, Магистр принимал самое тяжёлое решение в своей жизни.
Хранить и оберегать. Ребёнок, чьё имя он дал в честь созвездия, что висело в ту ночь над домом. Созвездие, которое особенно любила ее мать.
- Представляю, что они скажут обо мне, – нахмурился он. – Да принципе все равно, но вот только Андромеда, ей придётся с толкнуться с этим. – Устало вздохнув мужчина посмотрел на брауни, что замерла у стеллажа, где протирала пыль. – Мне бы хотелось привести ее в лучший мир.
- Но ведь именно это вы и делаете, – заметила Дорина. – Вы ведь пытаетесь сделать мир лучше. Разве нет?
- Люди никогда не поймут, что для результата необходимы жертвы, Дорина. Они будут судить, не зная всей картины.
- И как вы поступите? – Брауни нервно перебирала тряпку в руке. – Запрете ее здесь навсегда?
- Что ты! – усмехнулся он. – Я не хочу, чтобы она всю жизнь провела здесь. Рано или поздно ее желание увидеть, что происходит по ту сторону будет не обуздать. Не вижу другого выхода из этой ситуации, как показать ей кто я есть уже сейчас. Она не испугается, услышав домыслы и рассказы если вырастит, видя всю правду.
- Но вы же лишите ее добра?
- В мире нет хороших и плохих, есть лишь цель и путь к ней ты выбираешь сам. Пусть лучше она с самого детства видит, что можно получить все.
- А как же общество? Если вы не покажите ей что есть добро оно никогда не примет ее.
- Оно и так не примет ее. Так пусть они лучше боятся ее и не сомневаются в ее силе, чем погубят дар, не дав ей окрепнуть. Видела, что сделало общество с ее матерью? Эта девушка верила в существования добра и к чему это привело? Она умерла, потому что ее брат боялся, что она сумеет затмить его.
- Но разве она сможет жить в мире, который не понимает?
- Она будет жить в мире, который ей создам я. Андромеда вырастет свободной, необременённой тяготами выбора сторон и мнений. Она сможет сама определить, что плохо, а что хорошо. Таков человек, он стремиться все поделить. Нечестно с моей стороны загонять ее еще в какие-то рамки, за меня это сделала природа. Но ей точно никогда не будет больно, страшно или одиноко.
- Но она должна знать, насколько разрушительной может быть ее сила.
- И она узнает. Лишь прожив что-то ты действительно усваиваешь урок. Когда она разрушит мир вокруг себя, тогда она и поймёт на что способна, и ей хватит сил чтобы все восстановить. Она научится жить с силой, не подавляя ее и не боясь. Она станет могущественнее всех нас, а я посмотрю на это.
- А если она пойдёт против вас?
- Думаешь я стану сражаться с той, кого называю дочерью? – Его губы искривила улыбка. – Если мое слово перестанет иметь для неё вес, то я уступлю. Она станет действительно сильной, когда сможет возразить мне без дрожи в голосе. Когда поймёт, чего хочет. Обретёт силу и безопасность.
- У меня такое ощущение что вы хотите вырастить из неё война, – укоризненно заметила брауни.
- Нет Дорина, но в наших реалиях если она не станет по-настоящему сильной, то внешний мир сломает ее. Я хочу, чтобы она избежала этого.
- Лишив детства.
Ей явно не нравится такой расклад.
- Оно у неё будет. Просто не такое как хотелось бы всем этим женщинам в накрахмаленных беретах.
- А как же друзья?
- Ей не нужны будут друзья, ей будут поклоняться.
- Ей нужна любовь, как и любому ребенку, а вы хотите стать для неё полководцем, не отцом.
- У неё будет все что она пожелает и моя любовь, но ее проявление придётся убавить, как только Андромеда станет чуть старше. Я не могу рисковать ее будущим, теша своё эго. Быть для неё суровым надзирателем для меня так же трудно, как и любому отцу. Но если мы хотим, чтобы у неё было будущее придётся потерпеть.
- Она будет ненавидеть вас за это. – Дорина тяжело вздохнула. – Вы оставите ее совсем одну.
- Неправда. У нее будешь ты.
- Если я не ушла от вашей семьи за все эти годы, то это только потому, что вы хорошо платите, а в последнее время ещё и угрожаете убить.
- Я никогда бы не тронул тебя Дорина. Ты же знаешь.
- Знаю. Иначе зачем вам было спасать меня от тех людей?
- Они не были людьми. Те, кто сделал с тобой это... – Он указал на ее руки, где из-под ткани проступали шрамы. – Они не люди. Бессмысленные издевательства - бесчеловечны.
- Ну вы и сами промышляете подобным.
- Это необходимость. Если они не будут видеть меня в кошмарах каждую ночь, то не поверят в силу, а это все равно, что позволить Ролану победить.
- Но девочке нужна настоящая семья. Не лишайте ее этого.
- Семья может ранить тебя глубже чем кто-либо другой Дорина. Но она и важнее чем кто-либо другой. Понимаешь?
- Поэтому вы и пораните ее сильнее всего.
- Так она станет сталью, и никто ей не навредит.
- Она станет холодной.
- Лучше холодной, чем хрупкой.
- Тогда нужно чтобы это место девочка смогла называть домом.
- Но это заброшенный особняк в полях. Это место не наш дом. Наш дом разрушен.
Дорина кивнула на комнату вокруг них.
- Дом там, где наше сердце. А где ваше сердце?
- Там, где она.
- Вот видите, - брауни улыбнулась и подойдя к мужчине коснулась его руки. – Вы хороший человек, а хотите заставить девочку делать то, что многим не под силу.
Дорина убрала руку.
Магистр взглянул в глаза этого прелестного существа и тронутый ее тревогой улыбнулся.
- Я никогда не заставлю ее делать то, чего она не может, - сказал он. - Только то, что боится.
- Я думала вы подарите ей безопасность.
- Если не хочешь быть съеденным – стань хищником и напади первым, - пожал плечами мужчина.
- Война, которую вы развяжете испортит все чтобы вы не пытались построить, - возразила брауни.
- Семя войны было посеяно в мирное время, - заметил он.
****
Воспоминания о том времени навсегда вонзились в его мозг. Иногда, казалось, что кто-то выжег их на подкорке. Время разочарований, сломанных идеалов и чувств.
Когда Ролан обменял собственную сестру на свою безопасность, Магистр согласился лишь по одной причине, он думал, что так Фиона наконец освободится от оков своей семьи. Однако судьба решила иначе.
- Не прикасайся ко мне! Ты, чудовище! – прокричала она, когда одна из брауни протянула ей полотенце. Все лицо девушки было в грязи. Ее глаза гневно сверкнули. Взгляд остановился на мужчине, что стоял в проходе. – Ты не посмеешь тронуть меня. Слышишь?
Ему отчаянно захотелось ее успокоить. Стереть этот ужас с ее лица вместе с кусками земли. Вновь увидеть улыбку и все объяснить, но он не знал, как объяснить девушке, которую всю жизнь отвергали, что это вновь произошло. Поэтому Магистр не придумал ничего лучше, чем сказать следующее:
- Завтра Эрнест присягнёт мне на верность. Его ждёт испытание, Фиона.
- Ты уже заставил его лишать невинных жизни. Что на этот раз?!
Она подскочила с кровати и в два шага оказалась прямо перед ним. И Магистр видел, как искажалось ее лицо от злости. Чувствовал отчаянье и страх, что разлились по ее венам. Он был готов поклясться, что Фиона готова заплакать от собственного гнева, но в ее глазах не было слез.
- Лишив жизни девушку, которую он любит, Эрнест докажет, что готов на все, ради меня. Он убьет тебя, Фиона.
На ее лице отразился ужас, а в глазах пуще прежнего запылал огонь гнева. Фиона попятилась назад, а ее правая рука легла на живот. Этот странный жест не скрылся от Магистра, а когда он вновь взглянул ей в глаза, то увидел слёзы. Впервые за все время, что они знали друг друга Фиона, что бесстрашно справлялась со всеми трудностями, выносила любые насмешки и косые взгляды, та, что, никогда не молча и часто оказывалась в передрягах, эта Фиона плакала. Но не так как плакали бы обычные люди. Она не была в полнейшем отчаянье. Губы поджаты, взгляд прямой. Даже дыхание ровное. А слёзы просто катятся градом, оставляя после себя дорожки из размытой земли.
- Ты не посмеешь, - процедила она. – Нет Тит. Ты не убьешь меня.
Он и не собирался. Однако то, что она произнесла дальше перевернёт всю его жизнь.
- Ты не станешь палачом мне и моему ребёнку. Ты можешь нас спасти, и я прошу тебя об этом как старого друга. Спаси меня и моего ребенка.
По телу пробежала озноб. Мужчина выпрямился в проходе. Теперь он стоял ровно как солдат на посту и чувствовал, как горит в гневе той, кто стоит напротив.
- Ребёнок? – с трудом переспросил он.
- Да, - ответила Фиона и развернулась, села на кровать, попутно забрав полотенце у брауни и принялась вытирать лицо.
Магистр мельком взглянул на Дорину. Та выглядела ровно так как он себя чувствовал – потрясённой.
- И отец я полагаю...
- Эрнест, - ответила девушка почти грубо, остатки мольбы в ее голосе исчезли. – Но он не знает. Я не успела сказать.
Она размазывала слёзы, смешанные с грязью по своему лицу, и молча смотрела перед собой. И знай ее Магистр чуть хуже, то решил бы будто она не находит в себе сил смотреть ему в глаза или стыдится. Однако он знал Фиону не первый год. Видел, как она однажды угрожала однокласснику ножом для писем. Как десятки раз уходила с врачами креста и возвращалась с этим отстранённым выражением лица. А когда Ролан в очередной раз называл ее маленькой ведьмой бурь, дарила ему такой ледяной взгляд, что казалось комната погружалась в вечный мороз. Он знал эту Фиону. Сильную, непокорную, несломленную.
Один из брауни принёс новый таз с водой и, с опаской косясь на девушку, поставил его возле кровати.
Фиона намочила полотенце и вытерла лицо. Теперь она была чистой.
- Я хочу пойти к нему, - произнесла она. – Тит, я не хочу умереть, - она подняла на него полный боли взгляд. – И мне страшно. Ты же знаешь, что люди всегда были жестоки ко мне. Не становись таким же.
- Не ты ли назвала меня чудовищем? – спокойно спросил мужчина и подойдя к Фионе забрал у неё полотенце и кинул в воду. – Сколько раз ты говорила, что я убийца?
- Тит, - девушка мотнула головой. – Прошу.
И она действительно умоляла. От этого Магистру захотелось отшатнуться и убежать. Наверное, впервые за последние пять лет. Ни гнев, ни злоба, которая исходила от неё, не давали ему понять каким монстром она его видит. Однако сейчас, глядя в ее глаза он знал – Фиона видела его достаточно жестоким, чтобы думать будто он и впрямь намерен лишить ее жизни. И тогда он пообещал:
- Ты не умрешь. Я обещаю тебе что ни ты, ни твой ребёнок не пострадают от моего слова или руки.
- А как же Эрнест?
- То, о чем ты говоришь делает его предателем Фиона. Если он не пройдёт проверку это будет означать что он не верен, - Магистр задумался. – Однако я не намерен быть палачом, как ты сказала. Вместо тебя пойдёт другая девушка. С твоим лицом, твоим голосом.
- Ты все же намерен лишить невинного жизни, - с ненавистью произнесла она.
- О, поверь мне. Она не невинна. Конечно, если ты не фанатка детоубийств.
- Заделался в благодетели? – с сомнением спросила она.
- Мое движение преследует всех, кто ослабляет магию. А такие люди как она, что ставят опыты на детях волшебников по извлечению их энергии, как раз и разрушают то, что я пытаюсь сохранить. Не думал, что ты в состоянии сочувствовать тем, кто разрушил твою жизнь.
- Я никогда не думала, что они заслуживают смерти.
- Ложись спать, Фиона.
Магистр ещё раз окинул взглядом комнату. Дом был в упадке. Первый попавшийся особняк среди лесов и полей, служил ему хорошим укрытием, но сейчас Магистру показалось что этого мало. Местами ободранные обои, топорная кровать с остатками позолоты, выцветшие ковры и рамы без картин. Все это вгоняло в тоску, а девушка, сидящая напротив заслуживала большего.
- Дорина останется с тобой на ночь, - сказал Магистр уходя. – Подготовит тебе новые простыли и прочее. Если что-то нужно скажи ей. Она все достанет. А завтра будь добра посиди спокойно, когда придёт человек чтобы подготовить внешность на твою замену.
И Магистр ушёл. Как же он надеялся, что ему не придётся вернуться вечером с новостями, которые разобьют сердце той, что ожидала его решения. Однако, когда Эрнест Саверьен без раздумий перерезал горло девушке, как капля воды похожей на Фиону, Магистру показалось что это его плоть рассекло холодной сталью.
Когда он вернулся то по-правде ожидал увидеть хаос, но либо его слова убедили Фиону, либо она настолько верила Эрнесту, что просто решила дождаться исхода, либо была в отчаянии. Когда же Магистр застал Фиону в столовой, то понял ее спокойствию причиной было что угодно, но только не отчаянье. Она сидела и пила чай с печеньками с таким выражением лица, будто готовилась к войне, а не поглощала сладкое. А когда увидела, что он зашёл поставила чашку на стол и изогнув бровь объявила:
- Твой дом — это пример упадка. Хоть бы цветы поставил и то не так угрюмо было бы.
Магистр улыбнулся.
- Вижу ты стойко держишься.
Он сел напротив Фионы, а Дорина стоящая позади девушки нахмурилась.
- Вижу ты пришёл один, - Фиона отпила чая. – Полагаю Эрнест прошёл твою проверку?
Отстранённость, с которой она говорила подсказала Магистру, что та на грани, ну и взгляд Дорины об этом тоже сказал.
- Я бы хотел соврать тебе Фиона, но Эрнест сделал свой выбор. Для него, ты мертва.
Фиона замерла на секунду. Чашка в ее руке вздрогнула и с глухим звуком опустилась на стол. Она посмотрела в окно и спросила:
- Как он это сделал?
- Фиона...
- Как, Тит? – она посмотрела на него полным боли взглядом. – Я заслужила знать, как он убил меня!
Чашка полетела со стола вместе с сахарницей и тарелкой с печеньем.
- Он перерезал тебе горло, - заставил себя ответить мужчина. – Взял нож и в одно движение...
- Я поняла, - оборвала его она и вновь отвернулась к окну.
- Если тебя это утешит, то сталь лучше рун. Он выбрал один из самых гуманных способов, - Магистр попытался улыбнуться, но Фиона продолжала смотреть в окно.
- Зарезать меня как свинью на убой негуманно, Тит. Даже если он думал, что так спасает меня от страданий.
- Ты жалеешь?
- О чем?
- Обо всем этом? – Магистр придвинулся ближе. – О том, что вокруг тебя? Ты могла не влюбляться, могла сбежать, стать сильнее.
- Нет, Тит. Я не жалею ни о чем из того, что сделала. Жизнь дана для того, чтобы жить и тебе тоже не помешает помнить об этом. Счастье не в созерцании, а в прожитом моменте. А я была счастлива.
- И все же сталь лучше рун, - усмехнулся мужчина, надеясь приободрить Фиону и хоть немного развеять траурную мрачность.
Но та даже бровью не повела.
- И почему же?
- Руны бы оставили на тебе его след. Это осквернение.
- Как мило, - фыркнула Фиона, потом подумав спросила. – Что ты собираешься с ним делать?
- Ничего. Он хорош в магии и верен мне. И все это с приставкой очень.
- Тогда могу я попросить тебя об одолжении, - она повернулась к нему лицом. – Когда Эрнест оступится, сохрани ему жизнь.
- Защищаешь его после убийства? – удивился Магистр.
- Я не могу ненавидеть отца своего ребёнка.
Фиона вновь отвернулась к окну.
Как бы он не хотел отговорить Фиону и переубедить во взглядах, но ему все же пришлось пообещать, что Эрнест не умрет по его приказу. Он не надеялся, что Фиона сможет понять его и принять своё положение. Однако всегда пытался ей угодить в чем мог. Так на столах появились розы, брауни стали готовить более разнообразную еду, а в саду появился пруд, где поселились золотые рыбки. Все это не могло скрасить боль и одиночество, в котором прибывала Фиона и он это понимал, также как понимал, что ее ненависть и призрение никуда не исчезнут. Только это не было важным. Как бы отчаянно ему не хотелось, ее отпустить он не мог. В любом случае пока, но поклялся себе, что как только ребёнок родится, он поможет Фионе создать новую жизнь, ту, где ее не будут осуждать за то, кто она. Ему никогда не хотелось держать ее в тюрьме и иногда ему казалось, что та это понимает, а иногда он думал, что та либо беспросветно тупа, либо сумасшедшая. Но тут дело было скорее в ее страхе.
Шли недели, месяцы и чем ближе было рождение ребёнка, тем страшнее становилось Фионе. И пусть теперь каждое утро пахло манной кашей и розами. Вечер лавандовым чаем. Все казалось таким важным и таким и было. Но ее страх...Магистр чувствовал это. Ее страх парил в воздухе, мешался с запахом роз и разъедал кожу. Было дико ощущать это вот так. Чей-то ужас перед неизвестностью.
Фиона никогда не спрашивала, что будет дальше, и Магистр надеялся, что она понимает, что теперь ее жизни ничего не угрожает, но чем больше времени проходило, тем сильнее он убеждался насколько сильно эта девушка ненавидела жизнь. И это было оправданно, надо сказать. Ее все подвели. Сперва родители, которые вместо поддержки отдали ее в закрытый интернат в возрасте трёх лет, где с ней неустанно работали доктора и ученые. Потом брат, когда всегда держался с ней немного с высока и тайно ненавидел за силу, которой та обладала, а после и вовсе выбросил ее на растерзание волку. Ещё и парень которого она любила и готова была провести с ним всю жизнь, убил ее без раздумий и сожаления. Ее предали все. Даже отец, который бросил ее еще до рождения и не удосужился сообщить о том, кем был.
Магистр сочувствовал ей, но помочь не мог. Поэтому, когда в него полетел графин и он отразил его руной, все что он испытал это сожаление.
- Ты сломал мне жизнь Тит! – крикнула девушка. – Лишил будущего и даже настоящего! Теперь я вынуждена сидеть запертой в этой тюрьме, которую ты называешь домом и ждать рождения ребёнка и даже не знать, что со мной будет потом!
- Я не собираюсь тебя убивать, - как можно мягче сказал Магистр.
- Ты уже убиваешь меня! Своим контролем, вечным присмотром Дорины. Я медленно умираю от жизни под крышей убийцы, который сперва совратил моего брата, а потом и любимого на свою сторону. Я презираю тебя! Слышишь? Сколько тебе ещё нужно сломать жизней чтобы остановиться?! Сколько людей убить чтобы понять, что твой путь неверный? Сколько Тит? Неужели жизни твоих друзей тебе недостаточно? Неужели моей жизни, тебе мало?!
В него полетел стакан, и он вновь выставил щит. Фиона вообще любила швырять вещи и перебила гору посуды. Видимо это было заложено в генах и передавалось по наследству, потому что Андромеда тоже долгое время вымещала свои эмоции именно так.
Магистр обошёл стол и встал возле девушки, что обессилено опустилась на стул. Гнев в ее глазах поутих, дыхание сбилось. Но она все ещё резала без ножа. Само ее присутствие.
- Твою жизнь сломал не я, - произнёс Магистр, подавая ей уцелевшую чашку и налившая в нее чай. – Это сделала твоя семья, которая вместо того, чтобы развивать твою силу испугалась и отдала тебя в интернат. Это сделали врачи, которые вместо того, чтобы помочь, ставили на тебе эксперименты, желая получить твою частичку силы, без полного ее извлечения. Это сделал крест, который спонсировал их и годами истреблял таких как ты, потому что боялся, что если сила первых трёх волшебников сможет развиться в его потомке, то он свергнет их правление и осудит за убийство. Это сделала корона, которая отреклась от самих себя ради власти и сохранения престола, - он убрал с лица ее растрепавшиеся волосы и с облегчением заметил, что девушка не сдвинулась с места. — Это сделал твой брат, который вместо того, чтобы тебя защищать и оберегать, завидовал твоей силе и ненавидел тебя за неё, а после и вовсе предпочёл продать мне. Это сделал с тобой любимый, который предал. Люди, которые за своей тупостью не видят правды. Одноклассники, которые издевались из-за твоей одарённости, а им следовало бояться. Это они разрушили твою жизнь Фиона, не я.
- Я бы убила тебя если бы могла, - прошептала она.
Магистр засмеялся.
Девушка погладила заметно округлившийся живот.
- Ты бы могла убить меня щелчком пальцев Фиона. Но вместо того, чтобы дать тебе развить силу они заковали тебя в кандалы и бросили в воду. Ты тонешь до сих пор, - он указал на браслеты на ее руках, что она не снимала уже больше пятнадцати лет. – Это знак того, что они боялись тебя. Но никто из них даже не удосужился сказать почему.
Фиона подняла на него взгляд. Изумрудные глаза светились интересом.
- А ты можешь? – спросила она. – Можешь рассказать кто я?
- Я знаю, как узнать от чьего ты рода наверняка и насколько сильный в тебе ген, - честно ответил Магистр.
- Тогда сделай это, - попросила она. – Я хочу узнать правду. И... и стоил ли их страх моих мучений.
И Магистр согласился. Ответить на вопрос Фионы было несложно. Нужна была пара капель ее крови, знания химии и что-то с остатками магии первых трёх. И все это было под рукой.
Когда они прошли его кабинет и оказались в холле Магистр указал на дверь с чёрной ручкой. Следующая после его комнаты и комнаты Фионы.
Он специально дал ей комнату возле себя. Так было безопаснее.
- Эта дверь постоянно заперта, - сказала Фиона, берясь за ручку. - И здесь руны.
Магистр положил руку поверх ее и надавил. Дверь поддалась.
- Это кровавые руны. Сюда могу зайти только я. Это моя мастерская. Здесь я творю злодеяния, - улыбнулся он.
Фиона зашла первая и Магистр удовлетворенно наблюдал за ее реакцией. Как та с интересом разглядывала окружающие столы, бутылки и склянки с жидкостями. Он знал, что это место произведёт на неё впечатление. Его лаборатория единственное место, напоминающее о родном доме. У его матери была такая же и именно она привила ему любовь к химии, со всеми ее вытекающими. Именно благодаря ей, он увлёкся зельями и сложными рунами. И все же было непривычно, что в его обители, где даже брауни не бывали, оказался посторонний.
Остановившись у солевой горки, Фиона коснулась беловатого песка.
- У тебя здесь целая лаборатория, - задумчиво произнесла она. – Всегда думала, что Ролан преувеличивал о твоём таланте, да и увлечении в целом.
- Мне нужно взять у тебя кровь, - сказал Магистр и открыв один ящиков в стеллаже достал оттуда запакованный шприц.
- Всё-таки ты добьёшься капли моей крови, - улыбнулась девушка.
Закатав рукав платья, Фиона протянула ему руку.
- Тебе не понравится, - предупредил он.
- Это не первая игла вонзающаяся в мою кожу, Тит. Уверяю тебя, я справлюсь.
И он ввёл холодный металл ей под кожу. Брови на ее лице слегка дрогнули, но Фиона промолчала.
Взяв кровь, Магистр отложил шприц и перевязал Фионе руку.
- Ты был нежнее чем доктора, - улыбнулась она. – А долго ждать результата?
- Не очень. Через пару часов уже будет понятно. Можешь подождать здесь если хочешь.
К удивлению, когда он взял весы и обернулся, Фиона уселась на стул возле стеллажа. Магистр преступил к извлечению фрагмента энергии из крови. Смешивал, взвешивал, палил и остужал. В какой-то момент он даже забыл, что не один и начал напевать мелодию, остановился, когда услышал смешок Фионы и одарил ее сердитым взглядом.
И вот Магистр удовлетворенно смотрел на янтарный порошок, а значит оставалось одно действие и все станет ясно.
- Подойди, - позвал он Фиону, и девушка моментально оказалась рядом. – Видишь, - он указал на раствор в вытянутой склянке. – Он сделан на основе энергии первых трёх. А это, - он указал на порошок. – Это твоя энергия. Я извлёк ее из твоей крови и кристаллизовал. Теперь соединю их, а потом добавлю выявитель и все станет понятно.
- Что станет понятно? – не поняла Фиона.
- Выявитель сделан специально под эти три энергии. Каждую он пометит своим цветом. Артемиус – кобальт. Антарес – голубой. Вега – изумрудный. А степень твоей близости к ее магии зависит от насыщенности цвета.
- Поняла, давай уже быстрее Тит, - подгоняла девушка и он повиновался.
Смешал все составы и стал ждать. Сперва получившаяся смесь стала темно-янтарной, потом грязно-серой и в конечном итоге выкрасилась в ярко зелёный. Чистый, изумрудный цвет.
- Интересно, - выдохнула Фиона и отвернувшись облокотилась о стол.
Интересно? Магистр не мог отвести взгляда от смеси и благодарил святых, что Фиона не видела его удивления и потрясения. Ноги стали тяжелыми, руки дрожали, но мужчина вздохнул и собравшись обратился к Фионе.
- Ты понимаешь, что твоя семья практически убила в тебе силу, которую все считали давно потерянной? Считается, что род Веги оборвался уже давно, на мужчине, а последняя женщина из этого рода была убита целых двести лет назад. Ты могла получить все, - вздохнул он. – У тебя могли быть деньги, влияние, даже престол. Ты же знаешь, что Вега та, кто изначально сидела на троне. Фиона, - позвал он ее, но девушка продолжала смотреть в пустоту впереди себя. – Ты даже могла помочь восстановить брешь созданную инвентами. Слышишь?
Но Фиона молчала, а потом неожиданно спросила:
- Магия Веги сильнее всего перерождается в женщинах, верно? – она устремила на Магистра полный боли взгляд. – Это значит, что если я рожу дочь она будет обречена на те же страдания что и я.
- Это не так, - Магистр подошёл ближе. – Ты оказалась в такой ситуации из-за семьи. Они думали, что ты ходячее разрушение, проблема, которую можно решить, болезнь, которую нужно вылечить. Но это ложь, Фиона. Ни ты, ни твой ребёнок не враги этому миру. Ваша магия несёт не только разрушение, но она и создаёт. Она уникальна. Ты уникальна. Неужели ты не понимаешь? Твоя сила не проклятие – это дар.
- Дар? – Фиона засмеялась. – Ты сам говоришь, что церковь преследует и истребляет всех с магией первых трёх. Особенно потомков Веги, Тит. Я не знаю, что хотела увидеть в результате, но Тит, этот мир убил меня и я, - она запнулась. – Я не хочу, чтобы этот мир сделал с ней тоже самое.
Магистр коснулся ее плеча. Физически почувствовал, как разрывается ее сердце. Ему хотелось обнять ее и пообещать, что этого не случится, что он не позволит, но вместо этого произнёс:
- Не бросай ее Фиона, не запирай ее силу, не делай из ее силы угрозу и тогда если у тебя родится дочь, она сможет стать великой.
Фиона тупо моргнула несколько раз и отвернулась.
- Надеюсь у меня будет мальчик, - сказала она. – Тогда может он сможет постоять за себя как это сделал ты. Ведь в тебе тоже течёт та сила? Ролан был прав?
Кивнув, Магистр убрал руку с ее плеча.
- Да, Фиона. Залог моего успеха во всем этом движении, это сила. Я использую исключительно магию носителя и силён от природы.
- И чей ты потомок?
- Антарес, - соврал он.
Правда умрет вместе с ним. Фиона не узнает, что его кристаллизованная кровь окрасилась в зелёный. Это только сделает их отношения ещё сложнее.
После этого маленького опыта Фиона стала как-то спокойней. Все чаще предпочитала проводить время не в одиночестве, а в обществе Магистра. Иногда вечерами они обменивались историями, смеялись и даже изредка вспоминали прошлое. В какой-то момент Магистру показалось что она пришла в себя после всей той боли, что нанёс ей мир, а потом... Потом одна роковая ночь изменила все. Он будет вечно помнить ее кровь на своих руках, слёзы в изумрудных глазах и детский плачь на фоне. А спустя двадцать три года стоя у окна в своём кабинете, будет собирать в себе остатки надежды и веры в ту, кого не должно было быть в его жизни.
- Ну же Андромеда, не сдавайся. Звёзды же не сдаются, - шептал он вглядываясь в тьму за окном.
И в эту ночь они любовались одним сумраком. Магистр из окна своего дома, а Андромеда из окон дворца, ставшего ей тюрьмой.