Глава девятнадцатая. Эхо правды
Наступившая осень Эстер кажется намного теплее и приветливее, нежели в прошлом году. И дело вовсе не в погоде, застывшей в своей неизменности. Октябрьские ливни все также обрушиваются на город нескончаемым потоком, и холод пробирает до костей. Просто в жизни произошли значительные перемены. На душе наконец воцарил покой, еще недавно казавшийся несбыточной мечтой. Тогда, несколько месяцев назад, Эстер не поверила бы, что сможет избавиться от навязчивых мыслей о Ригеле, от животного ужаса при одной лишь тени его возможного появления. И лишь звонок Антареса, от которого даже сердце Рейнхард сжалось в предчувствии, подарил ей шанс на подлинную жизнь, а не жалкое существование.
В памяти девушки, словно выгравированные, до сих пор свежи слова Коннелли, произнесенные им спустя несколько дней после ее возвращения с Эреном из Мюнхена. В тот январский вечер, избегая деталей, он обронил: “Между Ригелем и отцом был долгий разговор. Наш отец даже пытался смягчить наказание, до последнего не желая отворачиваться от своего же сына, но… Ригель перешел черту, за что собственно и поплатился. Отец лишил его всего. Вычеркнул из своей жизни. Из нашей семьи. С Ригелем покончено. И еще… На следующий день он исчез. Наши люди обыскали все, но так ничего не смогли выяснить. Мы не знаем, где Ригель сейчас”.
Эти слова Антареса словно разрубили оковы, сковывающие Рейнхард. Первое время, правда, она еще жила в постоянной настороженности. Но со временем и эта тень растворилась, уступая место свету новой жизни.
И возникшим проблемам.
Сидя на балконе и смотря на заходящее солнце, Рейнхард докуривает сигарету, от которой на губах остается привкус вишни, и достает из пачки еще одну. Она тянется к зажигалке, лежащей рядом со стеклянной пепельницей, и резко вздрагивает от прикосновения к своему плечу.
— Эстер, ну ты так и будешь здесь сидеть до ночи? Вещи кто будет собирать? Или ты думаешь, что с утра успеешь все? — произносит появившаяся Ванесса со спины.
— Если ты еще раз так подкрадешься ко мне, то я вряд ли завтра куда-то поеду, — с ноткой недовольства говорит девушка. — И да, не волнуйся, я сейчас уже иду.
— Знаю я твое “сейчас”, — говорит Мартинес, присаживаясь напротив нее. Легкая усмешка на ее губах исчезает, видя наполненную пепельницу. — Эстер… — блондинка поднимает на сестру уставшие глаза и вопросительно смотрит на нее. — Ты в порядке?
— В полном, — она поджигает сигарету, отводит взгляд и поправляет плед, сползающий с плеч, слегка покрасневшими пальцами от холода
— Оно и видно, — выдает Ванесса, хмурясь. — Сколько ты выкурила?
— Не знаю, — с безразличием пожимает плечами девушка.
— Что с тобой? — следует еще один вопрос от Мартинес.
— А что со мной? — еле сдерживая свое раздражение, с издевкой, спрашивает Эстер. Она мигом одергивает себя, сжимает губы и делает глубокий вдох, чтобы успокоиться.
— Ты сама не своя ходишь в последнее время, — произносит она с волнением в голосе, касаясь запястья Рейнхард. — И это заметила не только я. Все в нашей компании тоже. Ты ведь понимаешь, про что я говорю, ведь так?
— Нет. Просвети, — она с прищуром смотрит на Мартинез.
— Эстер, ты можешь отнекиваться сколько угодно, что будто бы ничего не происходит и не изменилось, но это не так. Просто признай, что ты избегаешь Жана, — серьезно говорит девушка. — Ты сразу же меняешь свои планы, уходишь или придумываешь еще что-нибудь, чтобы с ним не пересекаться. А если этого не получается, то ты почти с ним не разговариваешь и сидишь вся как на иголках. Тебе напомнить, сколько я тебя уговаривала поехать завтра вместе с нами? — на одном дыхании выдает сестра. — Знаешь, это не самый лучший вариант прекратить все то, что было между вами. Тебе нужно поговорить с ним, а не продолжать игнорировать.
Дрожащими пальцами Рейнхард сжимает сигарету, ломает ее надвое, а затем выбрасывает в пепельницу. Девушка молчит, чувствуя себя раздавленной словами Мартинез. Больше не пытается оправдаться. Знает, что сестра попала в самое яблочко.
Ванесса права в том, что она избегает Жана, как чумы, постоянно съеживается под его взглядом, не в силах выдержать присутствие. А все потому, что ей просто-напросто стыдно. Стыд разъедает ее изнутри. Совесть грызет за ту искру надежды, которую она заронила в сердце Кирштейна. А теперь, без единого слова, она обрубила все концы, надеясь, что он сам все поймет. Рейнхард с самого начала нутром чувствовала, что поступает подло, отвратительно. Но собрать волю в кулак, набраться смелости и честно поговорить с ним, сказать, что всему конец, она не могла и пока что не может. Эстер предпочла трусливую позицию избегания, и теперь тонет в болоте собственного малодушия.
— Я прекрасно понимаю, что происходит, Эстер. И из-за кого именно все изменилось, — выдает сестра, намекая на Эрена. — Просто поговори с Жаном. Тебе станет легче, когда вы все выясните.
“Если бы Ванесса только знала, что и с Эреном дела обстоят не лучше”, — думает про себя Рейнхард.
Откровенный разговор, что произошел между ними после возвращения из Мюнхена, стал лишь призрачным воспоминанием. Следующим утром каждый из них вел себя так, словно его и вовсе не было. И по сей день они оба отчаянно делают вид, что это так.
Пусть Эрен и проронил той ночью, что у него к Эстер есть нечто большее, чем просто привязанность, он продолжал поддерживать между ними ту же дистанцию. Он понимал, что Рейнхард может быть не готова. Опасался спугнуть ее, действуя слишком стремительно, не давая времени залечить раны прошлого и обдумать свои чувства. Эстер же, в свою очередь, просто-напросто боялась дать ему понять, что все уже давно изменилось. В ее голове, словно заевшая пластинка, продолжала крутиться мысль: “А вдруг Эрен уже отказался от своих слов?”. И если это правда, она не смеет рисковать.
— Поговорю, — обрубает она.
— Хорошо, — кивает брюнетка, понимая в глубине души, что Эстер не слишком-то приятна эта тема и продолжать не стоит. — А теперь пойдем отсюда, я ужасно замерзла. Да и вещи сами себя не соберут.
— Так насколько мы в итоге едем? — уточняет Эстер, вставая со стула.
— Тебе бы почаще заглядывать в наш чат, а не дымить на балконе, — с укоризной говорит Ванесса, качая головой. — Завтра рано утром выезжаем, остаемся с ночевкой и, думаю, около полудня двинемся в обратный путь. Вечером возвращаться — самоубийство, дорога длинная, а в понедельник у всех первая пара, — поясняет она.
— Звучит вполне неплохо.
— Хотя бы так, — улыбается она. — А то мы все никак не соберемся. Учебный год только начался, а уже все заняты.
— Даже по выходным, — отмечает Эстер.
— На больное давишь. Я на прошлой неделе даже отоспаться на успела. С утра до ночи над рефератами сидела. Полмесяца только прошло, а я уже выжатая, как лимон, — бурчит недовольно Ванесса.
— Завтра ты тоже вряд ли выспишься.
— Зато никаких рефератов! — довольно произносит она.
Вскоре Мартинес уходит в душ, а Эстер принимается с неохотой собираться в завтрашнюю поездку загород. Она вынимает из шкафа несколько нужных вещей, присаживается на пол и ставит перед собой небольшую сумку. Девушка едва успевает положить одну толстовку, как вдруг слышит негромкий звук уведомлений. Не поднимаясь, Рейнхард дотягивается рукой до тумбочки, берет свой телефон и с интересом впивается взглядом на светящийся экран.
Эрен:
У тебя есть какие-то планы на этот вечер?
Может, прогуляемся?
Эстер:
Если только собрать вещи и все
Тебя дождь на улице не останавливает, да?
Эрен:
Нисколько
К тому же, у меня зонт
Это ты любительница забывать его дома
Эстер:
Вообще-то я опаздывала, поэтому не стала возвращаться
Не до него было
Эрен:
Никогда не забуду, как ты пришла вся мокрая и злая
Но хоть обратно мы шли вместе под моим зонтом
Тебе повезло, что у нас пары закончились в одно время)
Эстер:
Прям таки повезло?)
Эрен:
:(
Сделаю вид, что не видел этого сообщения…
Так ты идешь или нет?
Эстер:
Освобожусь через минут 15
Эрен:
Отлично
Только одевайся теплее
Рейнхард ставит телефон на зарядку и в ускоренном темпе начинает закидывать в сумку оставшиеся вещи и разные мелочи, уже не обращая внимания на то, аккуратно они сложены или нет. Вскоре девушка смотрит на время, выдыхает, после чего уже не торопясь, переодевается.
Шагая по коридору во мраке, Эстер проходит мимо ванной комнаты и улыбается, слыша, как сестра напевает какую-то песню за дверью. Тихо хихикая, она спускается по лестнице на первый этаж и выходит на улицу. На ступенях книжного магазина дяди и тети ее встречает Эрен, которого Рейнхард мимолетно окидывает цепким взглядом с ног до головы. Уголки ее губ слегка приподнимаются, видя слегка взъерошенные волосы парня, собранные в небрежный пучок и привычный усталый взгляд.
— Только не говори мне, что ты успел поспать под дверью, пока ждал меня, — шутливо поднимает она бровь, аккуратно убирая выбившиеся пряди волос с его лица.
— И тебе привет, Рейнхард, — отвечает он с усмешкой. — Держи, это тебе, — Эрен протягивает ей стакан с кофе и, раскрыв зонт, становится к ней вплотную.
— Спасибо. Из той кофейни, да? — спрашивает девушка, заметив фирменный черный дизайн стаканчика.
— Да. Тебе же тогда понравился там кофе, вот я решил взять. Знаю, что ты любишь больше холодный, но в такую погоду горячий куда лучше.
— Какая забота, — отвечает она с лёгкой иронией, но в ее голосе слышится искреннее тепло.
— Конечно. Ты на прошлой неделе пролежала с высокой температурой и кашлем несколько дней, — напоминает он. — Думаю, тебе не очень-то хочется повтора.
— И тебе конечно же было скучно без меня, пока я болела.
— Я и не скрываю. Мне не хватало наших вечерних прогулок и твоих тупых шуток, — улыбается парень.
— Спасибо, у меня был хороший учитель, — говорит Эстер, хлопая его по плечу.
Они проходят несколько домов, после чего от Йегера поступает предложение сходить в кафе, которое совсем недавно советовал ему Армин. Девушка тут же соглашается, поскольку бродить по улице в промозглую погоду все время не самый рациональный вариант. Лучше скрыться от дождя в каком-нибудь уютном местечке.
— Закрываются еще не скоро, нам повезло, — рассматривая режим работы на двери, произносит парень, а затем проходит в помещение. Эстер скользит взглядом по залу: почти пусто. Лишь несколько силуэтов персонала и три одинокие души, рассеянные по углам, нарушают тишину кафе
“Довольно симпатично”, — думает она, следуя за Йегерем. Они выбирают столик у окна, в самом укромном уголке зала, и вскоре делают заказ.
— Ты уверена, что больше ничего не хочешь? Может, возьмешь себе еще что-нибудь? — спрашивает парень. Йегер и так с горем пополам уговорил ее заказать хотя бы салат.
Эстер лишь качает головой и достают из сумки телефон, словно ища спасения в его холодном мерцании.
— Ты сегодня хоть что-то ела?
— Да как-то аппетита нет, — уклончиво отвечает Рейнхард.
— Ты в последнее время только это говоришь. Скоро свалишься где-нибудь, — ворчит он с беспокойством в голосе. — Тебя что-то беспокоит?
— Нет, — выпаливает Эстер, начиная ерзать на месте.
Йегер тяжело вздыхает и произносит: “Если что, ты можешь мне рассказать”. В ответ лишь легкий, почти незаметный кивок. Эстер торопливо меняет тему, будто отталкиваясь от опасного берега. Она не может ему ничего рассказать. Не может излить душу, обнажить свои терзания.
Потому что, черт возьми, объектом ее беспокойства является сам Эрен.
Следующие полчаса они непринужденно болтают, вспоминая разные совместные истории. За это время Эстер, кажется, ведет негласный счет: сколько раз она пересеклась с изумрудной зеленью его глаз и сколько раз она отвернулась, чувствуя, как он задерживает на ее лице пристальный, изучающий взгляд. Девушка нервно барабанит пальцами по экрану телефона, лежащему на мягкой обивке дивана, а свободной рукой неуверенно ковыряется вилкой в салате, почти не притронувшись к нему.
— Выйдем покурить? — после затянувшейся паузы, предлагает парень.
— Давай, — Эстер мигом соглашается, словно хватаясь за соломинку, и первая вскакивает из-за стола, направляясь к выходу.
Скрываясь от ледяного дождя, они встают под навесом у входа. Эрен, совершив привычные действия, облокачивается спиной о перила, делая глубокую затяжку. Вслед за ним и девушка подносит сигарету к губам. Едкий дым обжигает легкие, даря мимолетное облегчение, иллюзию расслабления. Но тело Эстер снова напрягается, словно натянутая струна, когда с губ парня слетает негромкое, но уверенное: “Я хотел кое-что у тебя спросить”.
— И что же? — Рейнхард смотрит ему прямо в глаза, пытаясь разгадать, прочесть в них предвестие его вопроса. От нетерпеливого ожидания кончики ее пальцев начинают мелко дрожать. За эти несколько долгих секунд безмолвия она успевает прокрутить в голове калейдоскоп всевозможных вариантов того, какой темы он коснется.
Йегер глубоко втягивает воздух, отводит сигарету от губ и, готовясь произнести что-то важное, слегка приоткрывает рот. В ту же секунду раздается назойливый трезвон – на телефон девушки поступает входящий звонок.
— Извини, я сейчас, — виновато произносит она, глядя на экран, где высвечивается видеозвонок от сестры. — Это Ванесса, — добавляет девушка, уже собираясь убрать телефон в карман джинс.
— Ответь ей, — в его голосе слышится некая настойчивость.
Рейнхард с неуверенностью кивает, но все же нажимает на кнопку “принять”.
— О! Эстер, а ты куда так резко исчезла? И где ты? — с явным любопытством говорит Мартинес, всматриваясь в экран своего телефона. — Стоило мне отойти в душ, а от тебя уже и след простыл.
— Да я вышла прогуляться.
— И с кем же? — зная и так ответ, все равно спрашивает девушка.
— Со мной, — с самодовольной улыбкой произносит Эрен, встревая в разговор сестер. Он встает рядом с Эстер и машет рукой Ванессе в камеру.
— Эрен собственной персоной. Какая “неожиданность”! У вас что, свидание? — Мартинес начинает играть бровями, растягивая губы в широкой улыбке.
— Нет! — выпаливает блондинка.
— Да, — Эрен совершенно спокойно, с улыбкой, произносит положительный ответ, вызывая у Ванессы звонкий смех.
Эстер переглядывается с Йегером, пытаясь скрыть смущение, и шепчет ему: “Нашел кому подыгрывать”.
— Я и не подыгрываю.
— Все с вами понятно, — хихикает девушка, глядя на них с довольной ухмылкой.
— Так что-то хотела? — спрашивает Эстер, пытаясь вернуть разговор в конструктивное русло.
— Да ничего особенного. Просто хотела узнать, где ты, — пожимает плечами Ванесса, сохраняя на лице лукавое выражение.
— Я скоро тебя заблокирую, если будешь звонить мне по всякой ерунде, — бурчит Эстер, чувствуя, как краска заливает ее щеки.
— Так ты примерно через сколько придешь? Или мне можно тебя не ждать? — она игнорирует слова блондинки и продолжает лыбиться.
Эстер с прищуром смотрит на сестру, злобно улыбаясь ей в ответ, и, не дождавшись ответа, мигом завершает звонок. Она закатывает глаза, ставит телефон на беззвучный режим и убирает его прочь, бормоча себе под нос: “Когда же она удалит мой номер…”. Йегер, слыша это, начинает тихо смеяться, словно поддакивая ее мыслям.
— Так что ты хотел спросить? — возвращаясь к прерванному разговору, спрашивает девушка, чувствуя, как волнение снова нарастает.
— Да так… — Эрен резко замолкает, отводит взгляд, словно боясь выдать какую-то тайну, и задумчиво хмурит брови. — Ерунда. Забудь, — после уклончивого ответа он делает последнюю затяжку и тушит сигарету, так и не докурив ее до конца.
Эстер отлично понимает, что он ей врет, но выпытывать ответ не собирается. Ее губы трогает грустная улыбка, и она негромко произносит: “Ладно”. Небольшая неловкость, повисшая между ними, вскоре бесследно растворяется в воздухе, словно дым от сигареты.
Оставшееся время в кафе она мысленно роется в догадках, что же Йегер хотел ей сказать, какой секрет он скрывает за этой уклончивостью. В какой-то момент Рейнхард и вовсе выпадает из реальности, переставая замечать происходящее вокруг, и начинает безучастно смотреть в окно.
— Эстер, ты еще тут? — щелкнув пальцами перед ее лицом, произносит парень с усмешкой. — Пошли? Закрытие через пару минут.
— А? Да-да… Сейчас только оплатим счет, — растерянно говорит она, начиная рыться в сумке.
— Я уже оплатил. Пойдем, — по его улыбке становится очевидно, что он забавляется над ее действиями и бессвязными словами.
— Скажи, сколько я тебе…
Не давая девушке до конца задать вопрос, Эрен перебивает ее, говоря: “Нисколько. Не глупи”.
— Спасибо, — выдает блондинка, следуя за ним к выходу.
— Только больше не витай в облаках, а то я как будто сам с собой говорил, — без тени укора, лишь с теплой улыбкой, говорит Йегер.
Он аккуратно берет Эстер под руку, чуть притягивая к себе, и раскрывает черный зонт. Воспоминание о том, как они шли в кафе, просто бок о бок, без этой нарочитой близости, заставляет ее щеки вспыхнуть предательским румянцем. Снова. Уже какой раз за этот вечер. Она чувствует себя марионеткой, чьи нити дергает невидимый кукловод. Каждое прикосновение Эрена, каждый его взгляд обжигает кожу, вызывая неконтролируемый трепет. И в самой глубине души, Эстер робко надеется, что Йегер не замечает этой бури внутри нее.
Или…
Рейнхард, напротив, отчаянно желает, чтобы он увидел?
Пожалуй, да.
***
За последние пару часов Эстер не раз ловит себя на мысли, что поездка загород была ошибкой. Она готовилась к неизбежному разговору с Жаном, к необходимости расставить все точки над "i", но усмирить дикое волнение оказывается выше ее сил. Эмоции берут верх.
И сейчас, сидя на веранде за маленьким круглым столом, наблюдая, как дверь со скрипом отворяется и из дома выходит Жан, Рейнхард желает исчезнуть. Раствориться в воздухе, словно ее никогда и не было.
— Не против? — Кирштейн тихо спрашивает разрешения сесть, кивком указывая на стул рядом с ней. Он выглядит как обычно, но в глазах плещется скрытое отчаяние.
— Нет, — Эстер едва заметно качает головой. Пальцы судорожно цепляются в ткань черной толстовки, той самой, что когда-то отдал ей Эрен. И ужаснее всего то, что девушка лишь сейчас, осознает, что Жан знает, кому принадлежала эта вещь раньше.
Парень берет со стола начатую пачку сигарет и молча, не торопясь, закуривает. Блондинка, не зная, куда деться от давящей тишины, кусает губы и нервно сглатывает. Во рту пересыхает, в висках начинает неприятно пульсировать, а тело бросает в жар. Понимая, что каждая секунда дорога, что Кирштейн может уйти в любой момент, Эстер собирает волю в кулак и дрожащим голосом произносит: “Прости меня”.
Сколько бы Рейнхард ни репетировала в голове предстоящий разговор, то, как он должен начаться, она произносит совсем иные слова. Не заходит издалека, как планировала, не пытается оправдать свое поведение, а сразу просит прощения. Наверное, без этого "прости" Эстер и вовсе не смогла бы коснуться наболевшей темы.
— За что? — Жан медленно поворачивает голову, и тень грустной улыбки проскальзывает по его губам. Во взгляде мелькает ироничная насмешка. Эстер, готовая выплеснуть все, что терзало ее душу, приоткрывает рот, но он не дает ей и шанса. — Я все понимаю, Эстер. Давно понял. Я не слепой. Вижу, как ты смотришь на Эрена. И извиняться тебе не за что, — будто уже наперед зная, что она скажет, Жан обрывает ее. — Так сложилось. В этом нет твоей вины.
— Я избегала тебя все это время! И это… отвратительно, — выпаливает она, сжимая кулаки до побелевших костяшек. Слезы предательски блестят в уголках глаз, готовые вот-вот сорваться вниз. — Но сказать тебе все, как есть, не могла. Мне чертовски стыдно перед тобой. Я растоптала все, что было. Все испортила.
Кирштейн, видя ее подавленное состояние, мгновенно сокращает между ними и без того небольшое расстояние. Он бережно обнимает ее за плечи, словно боясь спугнуть. Эстер, всхлипывая, запускает пальцы в свои волосы и запрокидывает голову назад, пытаясь подавить дрожь, сотрясающую её тело. Жан мягко просит ее взглянуть на него, и она, с легким трепетом, выполняет просьбу. Его пальцы касаются щеки девушки с нежностью, словно он стирает не только слезы, но и все ее невидимые раны.
— Эстер, все в порядке. Правда, — уверяет ее Кирштейн. — Нельзя же заставить сердце любить против воли, так? И мы это оба прекрасно знаем. Да, у нас были теплые отношения какое-то время, но все изменилось. И опять же, это касается только нашей взаимной симпатии, не более. Рушить с тобой общение я не желаю. Это было бы глупо. Ты просто сделала свой выбор. И я искренне рад за тебя. К тому же, — он еле заметно усмехается, — ты у нас любительница убегать не только от меня.
— Что? — Эстер растерянно смотрит на него. Холодная волна пробегает по телу, а в голове мечется одна лишь фраза: “Что он только что сказал?”.
— Эрен мне все выложил. Вернее, я его вынудил. Чувствовал, что что-то нечисто, пытался вытянуть из него хоть слово, но он твердил одно: “Все в порядке”. Но незадолго перед вашим отлетом в Мюнхен, Эрен ворвался ко мне в бар, как угорелый, и начал в панике выспрашивать, где ты. На себя не похож был. А потом вы оба как сквозь землю провалились. Ни ты, ни Йегер не отвечали ни на сообщения, ни на звонки. Я спросил у Ванессы, где ты, а она сказала, что ты с Эмили уехала на каникулы в другой город. Ну, я и решил выждать пару дней, а потом все же написал твоей одногруппнице, будто невзначай, поинтересовался, не виделись ли вы в последнее время. Знаешь, что она ответила? “Нет”. А в тот же вечер ко мне заявился Эрен, с кровавыми отметинами на лице, бледный, как полотно. Тут уж я его припер к стенке и вытряс всю правду, — сообщает Жан. — Я в курсе про Ригеля. Про то, что произошло. И, честно говоря, я не знаю, как ты вообще все это пережила.
Эстер, переварив то, что сказал ей парень, спрашивает: “Кто-нибудь еще знает?”.
— Нет. И, как я понял, вы даже Ванессе ничего не рассказывали?
— Ей лучше не знать, — прошептала девушка, словно боясь, что ее услышат стены.
— И то верно. А то она поседеет на пару со мной, — Жан криво усмехается, представляя реакцию Мартинес.
— Она, скорее, нас всех в порошок сотрет, — уголки губ Эстер вздрагивают в слабой, почти незаметной улыбке.
— Кстати, насчет этого… Предлагаю вернуться в дом, а то я твоей сестре обещал приготовить коктейль еще час назад, — вспоминает он.
— И поэтому ты решил скрыться от нее здесь? — в голосе Эстер звучит легкая насмешка.
— Конечно, Эстер, только из-за этого, — с неприкрытой иронией протягивает Кирштейн. — Тебе, между прочим, тоже не помешает выпить хотя бы один коктейль, приготовленный мной, чтобы прийти в себя. Так что пойдем, — он поднимается с места и протягивает ей руку.
— Только пообещай, что он мне понравится, — говорит кареглазая, принимая его руку и следуя за ним.
— Обещаю, — улыбается Жан, пропуская ее вперед в объятия теплого помещения.
***
Рейнхард, так и не сомкнувшая глаз за ночь, словно пленница бессонницы, тихонько покидает небольшую комнату, которую они заняли с Ванессой на первом этаже. Решительно шагая по коридору, она направляется к двери, ведущей на улицу. Судя по отступающей темноте за окном, до восхода солнца остается всего ничего.
Холодный, пронзительный ветер обдает Эстер ледяной волной, как только она покидает дом. "Ну, хоть дождя нет," - думает она, устраиваясь на ступеньках.
Прижав к себе колени, девушка подносит к кончику сигареты зажигалку и ловко нажимает на кнопку поджига. Пламя за пару секунд жадно охватывает бумажную оболочку, отчего в воздухе появляется еле ощутимый запах табака. Эстер торопливо делает затяжку и с расслабленной улыбкой на губах выпускает дым, слегка приподнимая голову.
Сигарета дотлевает ровно до середины. За своей спиной Рейнхард сначала слышит характерный звук открывающейся двери, а потом смешок. Она резко поворачивает голову к источнику шума и видит перед собой Эрена. Парень, держа в руках сложенный плед, окидывает ее взглядом, а затем, улыбаясь и приподнимая бровь, спрашивает: “Решила встать пораньше, чтобы покурить?”.
— Я еще и не ложилась, — сообщает она.
— Что так? — Йегер накидывает на ее плечи теплый плед, словно укрывая не только от холода, но и от одиночества. Эстер с благодарностью кивает, чувствуя тепло его жеста.
— Не знаю, — пожимает плечами девушка. Она устремляет свой взгляд на восходящее солнце, лучи которого размеренно пробиваются сквозь утренний туман. — Сон не идет. А ты чего не спишь?
— По той же причине, что и ты, — усмехается он. — Услышал, как кто-то встал, а потом увидел тебя, курящую в гордом одиночестве. Решил составить компанию, — поясняет Эрен.
— Нашему недосыпу не позавидуешь, — говорит она, аккуратно расправляя плед и укрывая им Эрена тоже. Блондинка сидит практически вплотную к нему.
— Решила проявить заботу ко мне? — следя за каждым ее движением, парень ухмыляется.
— Я сегодня просто добрая, не обольщайся.
— Ну или же до чертиков замерзшая, — констатирует он, касаясь рук Эстер и слегка сжимая их в своих ладонях. — У тебя руки ледяные. Решила согреться, прижавшись ко мне? — Йегер смотрит прямо ей в глаза.
— Как ты догадался? — в шутку отвечает она.
— Просто научился читать твои мысли, — Эрен берет ее за запястье и, нежно потянув, прижимает к своей груди.
— Что ты делаешь? — растерянно шепчет Рейнхард, чувствуя, как жар его тела проникает сквозь ткань ее одежды.
— Брось, Эстер, —с лукавой усмешкой говорит он, аккуратно приобнимая ее за талию. — Ты ведь не против.
— С чего это ты взял?
— Я же говорю, читаю твои мысли, — смеется парень, в его голосе слышится неприкрытая нежность. — Расслабься и не рыпайся, — добавляет он.
Рейнхард молча вздыхает и, больше не говоря ни слова, устраивается поудобнее. Она докуривает сигарету и, сидя в объятиях Эрена, не чувствует ни малейшего смущения, лишь умиротворение. Положив голову на его плечо, девушка мягко улыбается, продолжая неотрывно смотреть на алеющий горизонт. Тишину утра внезапно разрезает скрип двери. Синхронно повернув головы, они видят Армина, который, судя по сонному выражению лица, совсем недавно покинул кровать.
— О, вы уже проснулись? — произносит парень, и, заметив их тесное положение, смущенно отводит взгляд.
— Можно и так сказать, — улыбаясь другу, говорит Эрен. — А ты что, в клуб ранних пташек записался?
— Пришлось. Специально поставил будильник, чтобы сфотографировать рассвет, — рассказывает он, держа в руках фотоаппарат. — Хочу потом распечатать фотографии с поездки. Со вчерашнего вечера уже насобирал десятки отличных кадров.
— Сфотографируешь нас с Эстер? — говорит Йегер, переводя взгляд с блондина на девушку.
— Конечно, — он подходит к ним ближе и, подобрав удачный ракурс, делает несколько снимков. Затем, не в силах сдержать восторг, мигом присаживается рядом с ними, спеша показать результаты.
— Спасибо, Армин, — рассматривая фотографии, произносит Рейнхард. В ее голосе слышится искренняя благодарность.
— Я вам отправлю все, как только приедем домой.
— Хорошо, — говорит Эрен.
Арлерт, сделав еще несколько кадров для себя, убирает фотоаппарат в чехол и, словно вспомнив о чем-то важном, спрашивает: “Кто-нибудь хочет утренний кофе?”
— Кажется, все мы, — отвечает Йегер.
— Тогда пойдемте на кухню, — махнув им рукой, блондин заходит в дом.
Эрен, сняв со своих плеч плед, полностью укутывает им девушку и, в шутку, с улыбкой, легонько щелкает ее по носу.
— Эй! — Рейнхард наигранно хмурится и в ответ треплет его по волосам. Увидев, как он выглядит после ее выходки, она не может сдержать смех.
— Все-все, больше не буду! — Йегер, обезоруживающе улыбаясь, хватает ее за запястья, пытаясь остановить, и притягивает к себе. Он слегка наклоняется и целует ее в макушку, а затем, проведя пальцами по ее волосам, отпускает. Эстер, словно громом пораженная, не сразу понимает, что произошло. Она стоит на месте как вкопанная и ошарашенно смотрит в его глаза, в которых плещется нежность и что-то еще, неуловимое, но от этого еще более волнующее. С ухмылкой на губах, Эрен негромко говорит ей: “Теперь я знаю, как буду в следующий раз успокаивать тебя”. Не дожидаясь ответа, он, словно тень, следует в дом вслед за Армином, оставив девушку в полном смятении.
Рейнхард обжигает язык позывом окликнуть его, остановить этот ускользающий момент, но вместо этого она словно прирастает к земле, не в силах оторвать взгляд от удаляющейся спины. Ладони влажные, ноги ватные, сознание отказывается принимать реальность. Быть может, все это — лишь искусная игра воображения? Слишком яркий, слишком правдоподобный сон? Нет, это явь. И эта явь пьянит ее, заставляя сердце безудержно трепетать.
Это наваждение преследует ее весь день, до самого возвращения домой. Но хуже всего — чувство недоумения из-за того, что Эрен после этого ведет себя совершенно непринужденно. Словно ничего и не было. Эстер же, напротив, в его присутствии невольно отводит взгляд, заливалась краской и запиналась. Уверенность словно покидает ее.
Спустя пару часов, в отчаянной попытке бегства от навязчивых мыслей об Эрене, девушка решает разобрать сумку, заодно отыскав зарядку для телефона, который вот-вот должен был сесть.
Она присаживается на корточки, расстегивает замок и с недоумением смотрит на содержимое сумки. Ее взгляд мгновенно выхватывает из общей картины маленькую черную коробочку, одиноко лежавшую сверху. Эстер точно знает, что она не ее. Да и не Ванессы тоже.
Любопытство, словно магнит, притягивает Рейнхард к находке. Коробочка в руках кажется довольно легкой и хрупкой. Эстер, сведя брови, осторожно открывает ее, словно боясь, что внутри может оказаться что-то неожиданное. С губ срывается негромкое: “Что за?..”. Она замирает, не в силах отвести взгляд от содержимого: внутри покоится золотистая цепочка с изящным кулоном в виде звездочки, а под ней – маленькая записка.
Аккуратным почерком, ровно по центру, выведено: "Надеюсь, для тебя этот поцелуй что-то значит."
В правом нижнем углу она видит имя и внутри у нее все переворачивается.
Эрен.
Это от него.
Перечитывая написанное, Эстер бросает в жар. Кажется, за эти несколько секунд она испытывает почти весь спектр эмоций — от удивления до трепета, от радости до растерянности. Дрожащей рукой от волнения блондинка хватает почти разряженный телефон и быстро заходит в диалог с Йегерем. Перед глазами возникает какая-то пелена, а пальцы резко останавливаются, набирая сообщение. Рейнхард стирает текст с благодарностью за подарок и вместо него пишет совершенно другое. Она глубоко вздыхает и нажимает "отправить", ощущая, как внутри нее нарастает волна тревоги.
Эстер:
Эрен, ты завтра занят?
Едва успевая усомниться в своей импульсивности, она хочет удалить сообщение, но парень мгновенно появляется в сети, не заставляя ее ждать ни секунды. Наблюдая за тем, как он что-то печатает, Эстер нервно сглатывает и сжимает губы.
Эрен:
Для тебя я всегда свободен
А что?
Эстер:
Хотела встретиться с тобой
Эрен:
Уже успела соскучиться?
Эстер:
Размечтался
Эрен:
Если только немного)
Во сколько тебе завтра будет удобно?
Эстер:
Вечером, часов в семь
Эрен:
Как насчет прогулки на мотоцикле?
Эстер:
Я не против
Только обещай, что я не потеряю сознание от страха
А то я знаю, с какой скоростью ты ездишь
Эрен:
А ты просто держись крепче за меня)
Я ведь тебе этого не запрещаю
К тому же, мне нравится, когда ты обнимаешь меня со спины
Эстер закусывает губу, стараясь сдержать улыбку, которая так и рвется наружу. Она откладывает телефон, чувствуя легкое покалывание в кончиках пальцев. В комнате становится душно, и она распахивает окно, впуская прохладный ночной воздух. Мысли путаются, но в голове отчетливо звучит его последнее сообщение: "Мне нравится, когда ты обнимаешь меня со спины". Эти слова, наполненные нежностью и теплом, вызывают у нее сладкую дрожь.
Ночь плетется утомительно долго, каждая минута – как удар сердца. Эстер мечется в постели, сон бежит от нее, словно пугливый зверь. Образы завтрашней встречи, золотистая цепочка, которая теперь кажется ей символом чего-то большего, записка с его именем, написанным каким-то особенно красивым почерком – все это крутится каруселью в голове, не давая ей покоя. Предвкушение окрыляет, но вместе с ним подкрадывается и тихий страх.
Эстер закрывает глаза и пытается успокоить себя, но каждое биение сердца напоминает о том, как много для нее значит этот человек. Словно в ответ на ее тревоги за окном начинается тихий дождь, и капли стучат по стеклу, создавая успокаивающую мелодию.
И в голове, сквозь шепот дождя, проносится уверенное: “Все будет хорошо”.
Все. Будет. Хорошо.