29
Чонха
- Я проверю Лалису еще раз, - сказала я Данте.
Супруг сжал мою руку - редкая публичная демонстрация чувств имела смысл. Похоже, он слегка нервничал. Для любого отца выдать дочь замуж является важным шагом - и особенно для такого защитника, как Данте.
- Отговори ее, - пробормотал Лиин.
Данте одарил сына предупреждающим взглядом.
Лиин ясно высказал свое мнение. Он считал, что выдать Лалису замуж за Сехуна - ошибка. Они с Данте несколько раз сталкивались лбами. Сын с самого начала был против брака.
Сперва я из принципа думала противостоять решению Данте. Как и большинство сыновей в нашем мире, Лиин пытался восстать против власти отца, по крайней мере, в частном порядке.
Я помотала головой. Сейчас не время и не место для ссоры. Я знала мальчиков, принципиально противоречивших отцам, но Лиину нужно понимать границы. Ему уже восемнадцать, сыну следовало научиться принимать решения отца.
Я повернулась и направилась к боковой двери церкви, а затем, очутившись в узком коридоре, проскользнула к особой комнате ожидания.
По пути я столкнулась с Лией: она как раз вышла из комнаты, где была Лалиса.
Лия - одна из лучших подруг Лалисы, поэтому и помогала невесте подготовиться. Меня охватило беспокойство, когда я разглядела выражение ее лица. Она быстро вернула себе бесстрастный вид, заметив меня, и улыбнулась.
- Лия, - приветливо сказала я с ответной улыбкой. - В чем дело? Лалиса плохо себя чувствует?
- Нет, - выпалила Лия. - Она в полном порядке. Просто немножко волнуется за Чонгука. И чувствует себя виноватой.
Конечно, речь шла именно о Чонгуке. Я ощущала странные импульсы между ним и Лалисой еще с тех пор, как они вернулись в Чикаго.
Лалиса была молчаливой, что вызывало еще больше подозрений. Между ними что-то явно произошло, но они оба знали: лучше не показывать этого. Я не рассказала Данте о своих опасениях. Он бы допросил Чонгука и, возможно, сделал бы выводы, которые стоили бы последнему жизни.
Честно говоря, я иногда сомневалась в принятом решении поручить Чонгуку охранять Лалису. Он выполнял свой долг, причем хорошо, но я прекрасно понимала, что мне не сообщали всех деталей.
Матери всегда горько осознавать, когда родная дочь что-то скрывает от нее.
Поведение Лалисы заставило меня усомниться в себе и в наших отношениях. Я всегда думала, что у нас очень тесная связь. Вероятно, я остро реагировала на любые события в ее жизни, и сегодняшний день не стал исключением: ведь моя старшая дочь сегодня станет женой Сехуна.
- Чонгук выполнил свой долг, - сказала я Лии.
Та кивнула, хотя мои слова наверняка не произвели никакого эффекта. Я надеялась, что Лалиса поделилась с подругой всем, что ее беспокоило.
- Я сейчас пойду к ней, а тебя уже муж ищет.
Лия быстро улыбнулась, подняла подол зеленого платья подружки невесты и ускорила шаг.
Я направилась к двери в конце коридора и постучала.
Лалисе потребовалась почти минута, чтобы ответить:
- Войдите!
Я переступила порог, и сердце забилось быстрее, когда я увидела ее в свадебном платье. Она была невероятно красива. Но затем взгляд остановился на ее лице, и вся радость исчезла.
Она улыбалась, но мне не хотелось видеть у дочери улыбку, полную боли, да еще и в день свадьбы.
Лалиса выдавливала из себя счастье.
- Ты прекрасна, - проговорила я, закрывая дверь, чтобы мы могли побеседовать по душам.
- Спасибо. Платье чудесное.
- Потрясающее.
Я расстроилась, когда она решила не заниматься дизайном ни своего наряда, ни платьев подружек невесты. У нее был настоящий талант, что сделало бы торжество уникальным.
Я подошла к ней и положила руку ей на плечо.
- Ты хочешь поговорить? Ты нервничаешь?
Лалиса ослепительно улыбалась.
- Нет. И пожалуйста, не надо нам разговаривать, не заставляй меня, мама. Уже слишком поздно.
Я рассмеялась. Я не тешила себя старомодной фантазией, что у нее не было интимного опыта за границей. Я даже надеялась, что он был, ведь Сехун не вел себя как монах.
- Знаю. Но я совсем другое имела в виду. Возможно, ты хочешь посекретничать.
Лалиса казалась бесстрастной. В тот момент дочь напомнила мне Данте. Она могла быть вспыльчивой и упрямой, как я, но когда дело касалось чего-то важного, становилась холодной, как Данте.
Однако вскоре выражение ее лица смягчилось. Но она не должна утешать меня.
- Все замечательно, мам. Сегодня я выполню свой долг, как всегда делал каждый член семьи.
Мы воспитали их с сильным чувством личной ответственности.
Лалиса выросла достойной дочерью дона, решив заставить нас гордиться ей. Лиин же ярче проявлял протест и часто боролся против правил. У Беа оставалось больше свободы.
Иногда я задавалась вопросом, стоило ли нам дать ту же свободу Лиину и Лалисе.
Но долг - краеугольная часть нашего существования.
- Больше всего я хочу, чтобы ты была счастлива.
- Когда ты согласилась выйти замуж за папу, ты не думала, что сможешь стать счастливой.
Я покачала головой:
- Не используйте мою историю на своей жизни. - Я сделала паузу. - Меня не тянуло эмоционально ни к кому другому. Огромная разница, правда?
Лалиса с любопытством посмотрела на меня.
- Меня тоже. У меня нет чувств ни к кому. Уверена, что мы с Сехуном найдем взаимопонимание, чтобы упрочить наш брак.
- Говоришь как настоящая жена политика.
- Я практиковалась.
Я кивнула, но после слов дочери мне стало еще грустнее. Лалиса была пылкой женщиной. Я не уверена, что брачные ограничения, на которые она уже согласилась, действительно ее устроят.
- Я встретила Лию в коридоре. Она сказала, что ты чувствуешь себя виноватой из-за Чонгука.
- Ничего не могу поделать, но я справлюсь, мам, - спокойно заявила она.
Я вздохнула.
- Я всегда буду на твоей стороне, Лалиса. В любой ситуации. Полагаю, ты считаешь, что не можешь поделиться со мной некоторыми проблемами, но ничто из сказанного тобой не заставит меня любить тебя меньше. С того момента как я родила тебя, моя любовь к тебе была безоговорочной. Так будет всегда.
- Мам. Мне сейчас нельзя плакать. - Она легонько обняла меня. - Я буду в порядке. Но спасибо. - Затем выпрямилась. - И я тоже тебя люблю.
Я сглотнула, желая добавить что-то еще, но Лалиса была права. Я не должна заставлять ее плакать.
Раздался стук.
- Входите, - сдержанно проронила Лалиса.
Данте приоткрыл дверь. Взволнованно посмотрел на нас с Лалисой, стоящих близко друг к другу. Слезы в моих глазах, вероятно, тоже не остались незамеченными.
- Церемония вот-вот начнется. Как вы? - Глаза Данте искали мои, пытаясь обнаружить молчаливый ответ на свой вопрос.
Я отступила от Лалисы. Данте смог рассмотреть свадебное платье дочери во всей красе и шагнул вперед. Для тех, кто его не знал, все выглядело бы так, будто его не тронуло изумительное зрелище, но его взгляд рассказал мне иную историю.
Лалиса - великолепная невеста. Она была такой, какой я ее себе представляла. Не хватало только чувства влюбленности в глазах дочери. Мне всегда хотелось, чтобы она была с любимым человеком, но в нашем мире это практически невозможно.
- Все хорошо, - заверила она с очаровательной улыбкой маленькой девочки, которая была у нее заготовлена только для Данте.
- Ты выглядишь сногсшибательно.
- Тебе пора, иначе свадьба никогда не начнется, - сказала Лалиса мне и лукаво прищурилась.
- Мне бы хотелось напоследок поговорить с твоей матерью, - промолвил Данте.
Я чмокнула ее в щеку и последовала за Данте в коридор. Он закрыл дверь и испытующе посмотрел на меня.
- В чем дело, Чонха? Мне не нравится выражение твоего лица.
- Мы все делаем ошибку. Я чувствую.
Данте приподнял бровь.
- Чонха, именно ты предложила закрепить связь с О через брак, и мне кажется, что ход весьма удачный.
Я кивнула, поскольку в прошлом была в этом убеждена и, как упоминал Данте, считала брачный союз нашей дочери с Сехуном, отец которого принадлежал к политической элите Чикаго, выгодным ходом, но не видела Лалису рядом с Сехуном.
- Лалиса что-нибудь сказала? Разве она не хочет довести дело до конца?
- О нет, она настаивает на браке.
Но мне хотелось, чтобы дочь поведала мне все. Мы бы не принуждали ее, если бы она выступила против замужества.
Данте взял меня за руку.
- Тебе следует вернуться, Чонха.
Он, вероятно, думал, что я испытываю страх, ведь сегодня как раз настал тот знаменательный день, когда мне действительно надо отпустить ее, признать, что она выросла и больше не наша милая девочка, но дело не в этом, по крайней мере, не только.
- Хочешь, я провожу тебя?
Я фыркнула:
- Незачем. Я не больна, однако обеспокоена и эмоционально нестабильна.
Данте поцеловал меня в губы, чего он никогда бы не сделал на публике. Мы защищали то, что было слишком ценно. И не хотели делиться важной частичкой наших отношений с людьми, которые в основном не являлись друзьями.
- Ступай.
Через минуту я уже находилась на месте. Я села рядом с Беа и Лиином. Сын лишь выгнул бровь, но ничего не спросил. С каждым днем он все больше походил на Данте, даже несмотря на то, что они были разными, хотя и не настолько, как любил притворяться Лиин.
Вскоре зазвучала музыка.
Сехун ждал у алтаря. Жених выглядел умиротворенным. Его, как и мужчин в нашем мире, научили носить маску, хотя мир Сехун и не представлял такой опасности, как наш.
Он, как будущий политик, хотел казаться ближе к людям, а не держаться на расстоянии, как мафиози. Но я понимала, какие неприступные стены он успел воздвигнуть вокруг себя.
Лалиса однажды призналась мне, что боится: ведь Сехун никогда не снесет эту преграду ради нее, поскольку все его родные были эмоционально закрытыми, поэтому подобное состояние привычно для него. Мы же, невзирая на сложности, считали нашу семью надежной гаванью, где на каждого можно положиться.
К сожалению, Сехун так не считал.
Когда сияющая Лалиса вместе с отцом направилась по проходу к Сехуну, мое беспокойство возросло. Глаза жениха и невесты ненадолго встретились, а Данте передал нашу дочь О-младшему.
Молодые люди продолжали вести себя как и подобает.
Слушая речь священника, я потерла обручальное кольцо, чувствуя себя максимально неловко. Лалиса даже не дрогнула. Она выглядела бесподобно, а ее улыбка была именно той, которую все ожидали от невесты в день свадьбы, но я знала дочь слишком хорошо.
Настоящее счастье не отражалось в ее глазах.
Я попыталась поймать взгляд Лалисы, чтобы дать ей понять: я приму любое ее решение. Но она не смотрела в мою сторону, возможно, как раз потому, что не хотела ослаблять свою решимость.
Сехун не колеблясь ответил священнику. «Да» жениха звучало убедительно. Однако я пока все же не сумела разгадать, что творилось у него в душе.
Когда настала очередь Лалисы надеть кольцо Сехуну на палец, мне внезапно захотелось встать и прервать церемонию. Но я сдержалась, поскольку Лалиса сделала свой выбор. Тем не менее я обязательно поддержу дочь, несмотря ни на что.