27
Лалиса
Чонгук остался в машине перед магазином, когда я пошла на свою первую примерку в свадебный салон в сопровождении мамы, Лии и Еджи. К нам присоединился только телохранитель Лии, поскольку Сону всегда оставался особенно бдителен.
- Я думала, ты создашь свою модель платья, - сказала Лия, когда я просматривала представленные варианты.
Я тоже так полагала, но по какой-то причине не могла заставить себя сшить свадебный наряд. У меня отсутствовало вдохновение.
Мама присоединилась ко мне и указала на красивое классическое платье с кружевом.
- Лалиса, ты бы выглядела в нем потрясающе красиво.
Если честно, оно понравилось мне больше всего.
- Сейчас примерю.
Через тридцать минут мы покинули салон. Я выбрала платье, которое предложила мама. Оно было весьма элегантное, и я чувствовала себя невероятно привлекательной.
Кстати, девушка-консультант спросила меня, то ли самое это платье.
Я не знала, что она имела в виду. Наряд чудесный, и я выглядела обворожительно. Но переполняли ли меня чувства, когда я надевала платье?
Нет. Не то чтобы я чего-то ожидала. Я заключаю брак не по любви и уже давно потеряла надежду, что она появится.
Мы с Чонгуком никогда не говорили ни о платье с фатой, ни о свадьбе. Со времени нашей последней ссоры мы вообще игнорировали этот вопрос. Даже наши встречи наедине, как и секс, стали редкими. Затянувшийся разрыв причинял нам обоим боль.
* * *
В следующий раз в салон я приехала одна. Это была предпоследняя примерка, и мне не хотелось никого видеть рядом. Мне претило, что все смотрели на меня в свадебном платье, пытаясь найти на моем лице намек на какие-либо эмоции.
Чонгук ждал перед магазином. Примерка проходила в отдельной комнате, в задней части салона.
Когда девушка-консультант помогла мне надеть платье, я попросила ее ненадолго оставить меня. Я терпеть не могла ее постоянную болтовню. Я знала, у нее были добрые намерения и, вероятно, взволнованные, счастливые невесты были рады поболтать, но мне хотелось тишины.
Я посмотрела на себя в зеркало в примерочной. Швея проделала замечательную работу. Платье сидело идеально. Я провела пальцами по корсету. Пыталась представить тот день, когда пойду навстречу к Сехуну, но в голове всегда возникал образ другого мужчины - Чонгука. Я ненавидела мозг за то, что он жестоко со мной играл.
Послышались тяжелые шаги.
Дверь распахнулась, Чонгук ворвался в примерочную. Мы оба замерли.
Он оглядел меня с головы до пят.
- Ты не должен меня видеть, - огрызнулась я, когда он захлопнул дверь.
Теперь мы были взаперти.
Он вскинул бровь.
- Я не жених.
- Верно. - Я пожала плечами. У меня пересохло в горле. Захотелось поскорее выбраться отсюда. - Я хочу поразить всех в день свадьбы.
Чонгук пожирал меня взглядом, отчего мне стало безумно жарко.
- Ты выглядишь прекрасно, но именно тебе следовало придумать дизайн платья. Ты слишком талантлива, чтобы носить чужое творение.
Меня охватило удивление. Это были самые приятные слова, которые Чонгук сказал мне за последние несколько недель, и они поразили меня до глубины души. Я до сих пор стеснялась своих моделей, кроме того, свадебное платье - не просто каждодневный наряд, а то, что надевают, возможно, раз в жизни.
- Создание платья заняло бы уйму времени. И вряд ли бы Сехун что-то заметил.
Чонгук прислонился к двери и засунул руки в карманы.
- Зато я бы заметил. У тебя особый стиль. Утонченная сексуальность.
Я рассмеялась.
- Утонченная сексуальность? Никогда не думала, что настанет день, когда мой задумчивый и саркастичный телохранитель будет говорить в таком духе.
- А я никогда не думал, что наступит день, когда ты выберешь платье на свою свадьбу с Сехуном.
Между нами воцарилась тишина. Тяжелая, как удушающий слой пепла после взрыва.
- Почему? - Мой голос звучал напряженно.
Чонгук раздевал меня взглядом. Мои глаза скользнули по его мускулистой груди. По телу побежали мурашки, а между ног собрался знакомый жар. Я сосредоточилась на физической реакции, отчаянно пытаясь игнорировать свое сердце. Я желала Чонгука. С желанием можно справиться: его легко удовлетворить.
Гораздо легче, чем утолить тоску сердца.
Мне никогда не хотелось испытывать подобное. Чонгук был доступным вариантом развлечься до брака. Надежным и безопасным.
И, черт возьми, мне было весело.
Он уверенно улыбнулся мне, что наводило на мысль: он знает, о чем я подумала. Эта улыбка всегда вызывала слабость в моих коленях и в то же время бесконечно раздражала.
Только Чонгук способен на подобное.
- Хочешь испытать парочку оргазмов, прежде чем тебе придется заниматься посредственным сексом с Сехуном?
Слова Чонгука задели, но я не показала ему это, не собираясь доставить удовольствие. Пусть его и разозлило то, что я выхожу замуж за Сехуна. Но я никогда не лгала. Чонгук знал правила еще с самого начала. Или, быть может, именно его способ справиться с запутанной ситуацией сказывался на нас обоих.
- Ты действительно занялся бы сексом с чужой невестой, пока та была одета в свадебное платье?
Чонгук оттолкнулся от двери и направился ко мне. У меня внутри все сжалось от желания при виде огня в его глазах.
- Я поступал гораздо хуже, малышка, - проговорил он на ужасном французском.
Уверена, Чонгук изъяснялся на нем, чтобы позлить меня.
- Не сомневаюсь.
Он остановился напротив и посмотрел на меня сверху вниз. Просунул руку под подол моего платья и нашел трусики. Я попросила швею немножко укоротить платье спереди, чтобы сделать его более индивидуальным, и теперь у Чонгука был лучший доступ.
Я дернулась.
- Чонгук, мне нужно надеть эти трусики в день свадьбы.
Его улыбка стала греховно-вызывающей.
- И ты не хочешь, чтобы бедняга Сехун стянул с тебя трусики, которые были испачканы от возбуждения, вызванного мной? Постирай их получше. И он не узнает.
Я впилась в него взглядом.
- Ты права. Нам не следует оскорблять Сехуна.
- Если бы все зависело от тебя, ты бы всадил пулю ему в голову.
- Если бы все зависело от меня, - пробормотал он, опускаясь на одно колено. Он схватил мои трусики и медленно стянул их, его глаза побуждали меня сказать «стоп».
Однако я помогла ему, приподняв одну ногу, а затем и другую. Он аккуратно свернул тонкие трусики и положил их на пол.
Потом он снова залез мне под платье, схватил мою задницу и нырнул головой под юбку. Его язык ласкал мои складки.
Я впилась зубами в нижнюю губу, обхватив руками его голову сквозь слои юбки. Консультант не вернется, пока я не позову ее, но риск быть пойманными сохранялся. Нами овладело чистое безумие и что-то неправильно интимное, что я не могла выразить словами.
Я наблюдала за собой в зеркале затуманенными от похоти глазами. Грудь вздымалась, а щеки залило румянцем. Мой взгляд упал на Чонгука, который прятался под моим свадебным платьем: ворох ткани прикрывал его наполовину. На моем лице появилась горькая улыбка.
Несколько лет назад я осудила Чонгука и жен-изменщиц за то, что они делали. А сегодня позволила Чонгуку доставить мне удовольствие, пока я стояла перед зеркалом в свадебном платье, которое надену на церемонию уже через месяц. Была ли нынешняя ситуация иной?
Пусть Сехуна и не волновало, были ли у меня другие мужчины, но наверняка его не порадует, если он узнает, что я занималась сексом в платье, которое выбрала для нашей свадьбы. Я отбросила дурацкую мысль. Мне не хотелось ни о чем размышлять.
Чонгук задел зубами мой клитор, заставив меня ахнуть.
- Не говори мне, что ты думаешь о Сехуне, пока я лижу твою киску.
Не в том смысле. Наверное, я всю оставшуюся жизнь во время секса с Сехуном буду представлять себе Чонгука.
- Не останавливайся! - взмолилась я.
Он выдохнул, прежде чем снова скользнуть языком по моей киске. Мы больше не разговаривали. Чонгук осторожно исследовал меня губами и языком. Сейчас ласки походили на прощание.
Будет ли теперь каждый секс прощальным? А каждое прикосновение пропитано тоской?
Чонгук раздвинул мои складки пальцем и нежно обхватил клитор губами. Он дразнил подушечкой пальца мой вход, продолжая медленно его обводить. Я отчаянно вцепилась в его голову, но не сводила глаз со своего отражения.
- Чонгук, - прошептала я.
Он ответил на мою хрипловатую просьбу глубоким толчком пальца и вскоре установил равномерный темп, который соответствовал его губам вокруг моего клитора.
- Пожалуйста, - выдохнула я. Я никогда не просила об оргазме, но сейчас была другая ситуация.
Чонгук ввел в меня второй палец и одновременно сосал мой клитор.
Я кончила с небольшой дрожью, слегка покачивая бедрами.
- Я не рассчитывал на такой слабый оргазм, - сказал он, вылезая из-под моего платья. Его волосы растрепались, губы блестели, а лицо покраснело от недостатка кислорода.
Чонгук встал, а после наклонился, чтобы поцеловать меня в губы, позволяя мне попробовать себя на вкус. У меня подкосились ноги, но руки Чонгука, сжимавшие мои плечи, поддержали меня.
Я нахмурилась.
- Я испорчу твое платье, и думаю, нам пора закругляться. Черт, ты почти замужем и в свадебном платье.
- Почти замужем, Чонгук. У нас с Сехуном - соглашение, что все, что происходило до свадьбы, не считается изменой. У него было много девушек, он определенно не может злиться на меня за то, что я с тобой.
Он покачал головой, пристально глядя на меня.
- Я бы никогда не смог делить тебя - и уж точно если бы ты была обещана мне. Я бы сгорел от зависти. Мне пришлось бы убить каждого мужчину, который прикасался к тебе.
- Но через четыре недели ты поделишь меня с Сехуном, - вдруг вырвалось у меня по непонятной причине. Прежде я никогда не собиралась изменять и не думала, что смогу. Возможно, если бы Сехун уже в качестве мужа не возражал против свободных отношений, в которых у нас обоих были бы другие партнеры, я бы могла об этом поразмыслить, но открыто изменять? Но я сказала именно так.
Чонгук снова покачал головой:
- Нет, не буду.
- Нет?
- Все прекратится, когда ты выйдешь замуж, Лалиса. Вероятно, даже раньше: когда ты перестанешь быть мне нужна больше, чем воздух. Я уже не могу, черт возьми, быть с тобой. Ты хочешь Сехуна. Это нормально. Вы пытаетесь сделать как лучше для ваших семей, а я сделаю то, что лучше для меня. У Сехуна есть телохранители, а Данте выберет кого-нибудь еще для твоей дополнительной защиты.
- Ты не будешь моим телохранителем? - Холод поселился внутри меня, я запаниковала. Мне было трудно объяснить свое состояние. Почему-то я надеялась, что Чонгук продолжит охранять меня, поскольку ради меня он отказался от работы головорезом. Я оказалась наивна и пыталась защитить сердце от суровой реальности будущего.
- Не буду.
Слово эхом прозвучало между нами. Чонгук посмотрел мне в глаза, и я почувствовала его решимость и глубокую боль, которую слишком хорошо знала.
Я кивнула и вновь коснулась его плеч. Мы помолчали.
- Ты прав. Возможно, нам надо закончить сейчас.
- Мы должны. - он сделал шаг назад, и мое сердце болезненно сжалось.
Я даже испугалась, что упаду в обморок.
Я прокашлялась, пытаясь избавиться от комка в горле.
- Мне нужно подготовиться.
Чонгук кивнул, его лицо превратилось в привычную непроницаемую маску. Чуть снисходительную и жесткую.
- Не забудь хорошенько постирать трусики перед свадьбой.
Я в свою очередь отреагировала:
- Уверена, Сехуну будет по нраву, если я не надену нижнее белье.
Чонгук повернулся и ушел.
Дверь за ним захлопнулась. Я схватилась за раму зеркала, пытаясь сохранить равновесие. Я чувствовала, что передо мной открылась черная дыра, которая могла и хотела меня засосать.
* * *
Между мной и Чонгуком возник невидимый барьер после нашего разговора в свадебном салоне неделю назад. Мы не спали вместе. Соблюдали дистанцию, о которой условились, но до сих пор я тосковала по нему.
Семь дней - слишком маленький период времени, чтобы забыть о нашей связи. Я сосредоточилась на злости по отношению к нему.
Чонгук шагал в нескольких шагах позади. У меня даже не было сил смотреть на него. Я чувствовала себя виноватой, ведь он сопровождал меня на обед с Сехуном, но в то же время злилась, поскольку он явно хотел, чтобы я почувствовала себя виноватой. Он винил меня в том, о чем знал с самого начала. Я никогда ему не лгала. Мы оба понимали, что у наших отношений есть срок годности. Три года.
Или, быть может, срок уже давно истек. Ощущалось все именно так.
Я вошла в кафе. Сехун и двое телохранителей уже находились в заведении.
- Конечно же, Сехуну нужны два охранника, чтобы защитить его изнеженную задницу, - пробормотал Чонгук.
Слова подлили масла в огонь моего гнева на него, на себя, на ситуацию и даже на Сехуна.
Я повернулась к Чонгуку и прошипела:
- Хватит оскорблять его. Вырасти поскорей и преодолей уязвленную гордость. Я выйду за него замуж, прими реальность и двигайся дальше.
Лицо Чонгука окаменело, однако глаза пронзили меня еще одним уколом вины, прежде чем они тоже стали жесткими и холодными.
Он кивнул.
- Я отойду в угол и продолжу делать свою работу.
С натянутой улыбкой я направилась к жениху и поприветствовала его, чмокнув в щеку - он даже не успел поцеловать меня в губы, - а затем села напротив.
Голубые глаза Сехуна метались между мной и Чонгуком.
- Ты в порядке?
- Разумеется. Мой телохранитель просто считает дни до того, как освободится от моих оков. Он ненавидит эту должность.
Сехун задумался.
- Ты хорошая лгунья, а он скрывает свои эмоции. Будет ли он создавать проблемы?
Моя улыбка погасла.
- Можешь перестать меня расспрашивать. Я говорила тебе, что нет. Давай поговорим о причине встречи.
- В связи со свадьбой возникли некоторые проблемы с безопасностью, поэтому мы, вероятно, будем вынуждены сменить место проведения торжества, чтобы предотвратить незапланированные инциденты.
У меня открылся рот.
- Ты хочешь сменить место за три недели до свадьбы?
- Необходимо. Отец очень беспокоится за свою, а возможно, и за мою безопасность.
- Поэтому появились два охранника?
Жених кивнул.
Я наклонилась вперед.
- Это из-за позиции твоего отца на выборах?
- Да. С тех пор его жизни угрожали несколько раз. Я выступаю за него, поэтому мне также угрожают.
- Ты женишься на принцессе мафии. Все под контролем, не волнуйтесь. Папа принял самые строгие меры.
- Однако кое-какие подробности нашей будущей свадьбы уже давно известны общественности. А изменения, произошедшие в последнюю минуту, усложнят потенциальные планы атак.
- Если кто-то хочет убить твоего отца и тебя, они не станут рисковать и предпочтут действовать втихаря. Наша свадьба - не самый лучший для них вариант. С мафией потом проблем не оберешься. Даже фанатик выберет более удачный день.
- Мы сделаем громкое заявление.
- Каждый раз, когда кто-то нападает на тебя или на него, это становится громким заявлением! - раздался голос Чонгука. Он как сумасшедший бежал к нашему столику с пистолетом наготове.
Наши глаза встретились, и в его взгляде я уловила чистую решимость, смешанную со страхом за меня.
Прогремел выстрел, и кровь залила мое лицо. Чонгук бросился на меня, повалив на пол и опрокинув стул. Я приземлилась, в ушах и голове звенело от удара. Чонгук заслонил меня своим телом, полностью прикрывая и пытаясь утащить прочь.
Раздались новые выстрелы. Чонгук выругался.
Я была дезориентирована, растеряна. Тепло разлилось по животу и бедрам. На секунду я задумалась, не обмочилась ли от страха, но мне было не так уж и страшно.
Я была... даже не знаю.
Чонгук продолжал оттаскивать меня и стрелять. В ушах болезненно звенело. Я взглянула вниз и увидела, что моя белая блузка стала красной.
Меня застрелили? Затем я увидела рубашку Чонгука, пропитанную кровью.
Прогрохотал очередной выстрел, Чонгук дернулся и застонал. Кровь струилась из свежей раны в его плече.
Стиснув зубы, он напрягся и нацелился на кого-то.
За барной стойкой скрывался мужчина, получивший несколько огнестрельных ранений.
Чонгук выстрелил: голова мужчины дернулась, и он рухнул на пол замертво.
Чонгук тяжело вздохнул и медленно повернулся ко мне: лицо было пепельным, а глаза слегка расфокусированы.
- Ты ранена? - прохрипел он.
Я помотала головой, пытаясь сесть, но Чонгук толкнул меня обратно. Затем оперся на руку, явно не имея сил, чтобы выпрямиться.
- Лежи, на случай, если их станет больше.
- Тебе нужен врач. Надо вызвать «Скорую»! Тебя подстрелили!
Он ухмыльнулся:
- Я же говорил, что умру, защищая тебя.
- Не надо так! - прошептала я.
Кровь Чонгука капала на меня. Он выглядел ужасно.
- Поцелуй умирающего в последний раз, чтобы я мог притвориться, что ты моя.
- Чонгук, - выдохнула я, но он заставил меня замолчать, прижавшись губами к моим. Я обняла его, целуя в ответ, он выскользнул из моей хватки и упал на бок. - Чонгук? - крикнула я, стоя на коленях. Я принялась трясти его, но он не пошевелился.
- Мы вызвали «Скорую», - произнес один из охранников.
Другой прикрывал Сехуна и зажимал рану на плече парня.
Я слушала лишь вполуха. Взяла телефон и набрала номер папиного мобильного, оставляя на экране кровавые следы.
Спустя пару секунд я прокричала:
- Папа, Чонгука подстрелили! И не раз! Он без сознания!
- Где ты? Ты в безопасности? - спросил папа. В динамике раздался шорох. - Чонха, предупреди каждого охранника!
- Чонгука застрелили, папа!
- Успокойся, Лалиса. Ты в безопасности? - повторил он.
До моих ушей долетел голос мамы, послышался рев мотора.
- Да, - прошептала я. - Я в кафе «Линкольн».
- Оставайся на месте, я пришлю ближайших к тебе людей.
- Пап, я думаю, Чонгук умирает, - прошептала я, погладив непослушные темные волосы Чонгука.
Лицо его ничего не выражало: ни гнева, ни разочарования, ни радости, ни любви.
- Мы скоро будем там. Не отключайся, ладно? - уверенным и сдержанным тоном добавил папа.
- Хорошо, - тихо сказала я, притиснув телефон к уху.
- Помогите ему, он выглядит хуже, чем я, - простонал Сехун.
Один из его телохранителей опустился на колени рядом с Чонгуком и пощупал его пульс. Затем взял тканевую салфетку и приложил к ране на спине Чонгука.
Я сидела и гладила его по лицу, пока он мирно лежал на боку.
Время, казалось, остановилось. Сирены нарушили тишину. Внезапно меня схватили сильные руки. Один из наших пытался меня поднять.
- Не трогай меня! - зарычала я, подобно дикой кошке.
Солдат папы кивнул и расположился неподалеку.
Приехали парамедики. Они кинулись к Чонгуку, отталкивая меня в сторону. Я отползла назад, но не ушла, словно мое присутствие могло удержать его в этом мире.
- Лалиса! - крикнул папа.
Я посмотрела вверх, когда он наклонился надо мной, взял за руки и помог встать, а после внимательно осмотрел и поцеловал в щеку. Ко мне бросилась мама и заключила в объятия.
- Поедем домой.
- Нет. Мне нужно быть с ним.
Папа направился к Чонгуку, и только тогда я заметила Энцо, стоящего на коленях возле Чонгука, пока врачи пытались его реанимировать.
Мама еще крепче обняла меня. Энцо погладил Чонгука по волосам, как и я.
Мое сердце разбилось.
Парамедики уложили его на носилки, Энцо не отходил от него, пока мужчину выносили из кафе.
Я двинулась за ними вместе с мамой, продолжающей меня обнимать.
Улицу уже заполонили солдаты Синдиката. Папа разговаривал с Сехуном и его телохранителями, пока двое медиков возились с плечом Сехуна.
- Можно и нам поехать в больницу? - спросила я маму, когда дверцы кареты «Скорой помощи» захлопнулись.
В глазах мамы мелькнула нежность.
- Дорогая, сначала необходимо отвезти тебя домой и убедиться, что ты в порядке. После того как ты отдохнешь, мы навестим Чонгука.
Папа вышел из кафе. Он махнул черной машине:
- Вам надо домой. И как можно быстрее. Я буду позже, когда поговорю со всеми свидетелями.
- Если ты поедешь к Чонгуку, я хочу с тобой, пожалуйста.
Папа кивнул и поцеловал меня в щеку, а затем проводил нас с мамой в машину.
Голова затуманилась. Когда мы оказались в особняке, я увидела Лиина. Он сразу же направился к нам. В кобуре у него было два пистолета.
- Беа в библиотеке с Хисыном и Хюнином. В нашем квартале пока тихо. - Лиин обнял меня и осмотрел с головы до ног, как и папа некоторое время назад. - Я хотел поехать, но папа велел мне охранять Беа вместе с Хюнином и Хисыном.
Я кивнула, обнимая его.
- Как Чонгук? - Глаза брата впились в мои.
У меня пересохло в горле. То, что я хотела сказать, нельзя говорить в присутствии мамы.
Лиин слегка похлопал меня по плечу.
- Я отведу Лалису в ее комнату, мам. Можешь проверить Беа, она напугана.
Мама замешкалась, но я вновь обняла Лиина, забирая у нее право выбора. Он потащил меня наверх, мои ноги были слишком тяжелыми, и я с трудом поднималась по ступеням.
Когда мы очутились в спальне и Лиин прикрыл дверь, я увидела себя в косметическом зеркале. Мое лицо было покрыто брызгами крови. Я точно не знала, принадлежали ли они Сехуну или Чонгуку.
Однако кровь, пропитавшая мою белую блузку, точно принадлежала Чонгуку.
- Туалет! - прохрипела я.
Лиин поволок меня в ванную комнату и придержал за волосы, пока меня рвало.
Когда мне полегчало, брат спустил воду в унитазе.
- Я впервые помогаю тебе в этом. Обычно на твоем месте - Хисын, которого выворачивает наизнанку после слишком большого количества алкоголя и дури.
Я слабо улыбнулась, попросила его намочить полотенце и промокнула лицо. Но не встала. Лиин опустился напротив меня, прислонившись к ванне.
- Лалиса, что случилось?
Я начала рассказывать, и мой голос сорвался, когда я дошла до той части, где Чонгук безжизненно лежал на каталке.
Лиин потянулся ко мне, и я прильнула к брату, позволяя ему обнять меня.
- Чонгук сильный и упрямый ублюдок. Он не умрет.
Я вздрогнула.
- Он рисковал жизнью ради меня.
- Такова его работа, Лалиса. Не чувствуй себя виноватой. Если хочешь, вини себя за то, что заставила беднягу влюбиться в тебя, хотя ты собралась выйти замуж за другого.
Я нахмурилась:
- Удар ниже пояса.
Лиин ухмыльнулся.
- Лучше злость, чем слезы, сестренка. Направь гнев в нужное русло.
- Думаешь, мне лучше не выходить замуж за Сехуна?
- По-моему, Синдикату не стоит вмешиваться в политику, да и тебе тоже. Но я единственный в семье, кто думает именно так. Не буду указывать тебе, что делать, но прими окончательное решение, прежде чем увидишься с Чонгуком. Не мучай его и отпусти. Дай ему свободу.
Я тяжело сглотнула. Мне следовало отпустить Чонгука гораздо раньше. Я знала, что часть его всегда надеялась, что я выберу его, и, возможно, я воспользовалась этим, но оказалась слишком слаба, чтобы распрощаться с ним навсегда.
Лиин прав. Я не могла продолжать удерживать его. Чонгуку нужно жить для себя. Он не мог продолжать защищать меня и ждать чуда. Ему нужно найти кого-то, кто заслуживал бы его больше, чем я. Я чрезмерно долго вела себя как эгоистка.
Если он выживет, я наконец подарю ему свободу, даже если это окончательно разобьет мне сердце.