Часть 14. Моя девчонка
На улице только начинало светлеть, Вахит, полный решимости, торопился к Адидасу за помощью. Всю дорогу он пребывал в сомнениях. Может, стоит самому выследить Колика и не сдерживать злость? Кровь закипала настолько, что контролировать себя становилось сложнее. Зима знал, что может сорваться и наделать лишнего, а если перегнёт палку, то напугает тебя и, может, подорвёт доверие, ведь давал обещание встать на путь исправления. С другой стороны, просто избить обидчика – недостаточно для мести.
"А если он не поймёт и вернётся? Как какой-то урод мог обидеть мою девчонку? Как я это допустил? – задавался вопросами парень, – И кем я буду, если не разберусь с ним? Убил бы, честно, убил!"
Вахит настойчиво стучал в дверь квартиры Суворовых, не обращая внимание на то, что в такое время все нормальные люди ещё спят. Стук становился всё громче, пока из квартиры не послышалось грубое, пусть и тихое: "Какую тварь так рано принесло", отец Вовы никогда не ограничивал себя в выражениях.
— Здравствуйте, это Вахит, я к Вове! – кричал парень всё ещё из-за закрытой двери, – Это срочно! Очень!
Ворча себе под нос, Суворов открыл дверь и неодобрительно смирил его взглядом.
— У нас беда там, – запинался Вахит, продолжая объясняться, – Только Вова поможет, поймите...
Тяжело вздыхая и даже не поздоровавшись, мужчина окликнул старшего сына, а сам ушёл спать дальше. Адидас, кажется, совсем был не настроен разговаривать, но, как старший, должен был помочь. Он кивнул головой, как-бы позволяя: "Ну, говори, раз пришёл...".
— Выручай, Колика знаешь? – торопился Зима, поэтому Вова не сразу понял, к чему он клонит, – Там это... Отомстить надо, поможешь?
По растерянному виду Вахита и его заплетающейся речи было ясно, что дело не терпит промедления. Всё ещё сонный Адидас не мог отказать другу в помощи, поэтому ушёл собираться, перед этим пробросив: "Разберёмся по пути.".
-----
— Сначала в качалку зайдём, – по дороге Владимир закурил, ожидая чего-то страшного, – Рассказывай пока, только не пыли.
— Там девчонку мою... Обидели, – по удивлённому лицу старшего, Вахит понял, что стоит уточнить некоторые детали, – Не смотри на меня так, если дело её касается, то я и тебе пробью, вот правда. Не было там ничего. Пришла в ночи, смотреть страшно...
— Можешь не говорить дальше, – Адидас прервал друга и задумчиво посмотрел вдаль, – Молодец ты, я ж говорил, надо за любовь бороться. Помогу. Ты же понимаешь, только, чем это обернуться может?
— Что, Вов? Ты туда же, да? Отошьют типа, слухов напускают? – вскипел Зима, ему даже слушать не хотел о возможных последствиях. Он всё понимал сам, знал, что возможно придётся пояснять, за что он разбирался с Коликом, это вряд ли останется без внимания. А если Валера обо всём узнает? Неизвестно, как отреагирует. Может, постараться скрыть всё от него? Тогда сам начнёт выискивать – ещё хуже будет.
— Родной, завязывай! – Вова слегка толкнул его, чтобы привести в чувства, – Ты как дальше жить собираешься? Что делать будешь? – чтобы сделать атмосферу более дружественной, старший протянул Вахиту сигарету.
— Отшиваться буду, – парень взял сигарету, хоть до этого успешно справлялся с желанием курить, – Хрен знает, сам видишь, что я пропадаю постоянно, там пацаны, наверное, воду мутят уже...
— Есть такое, – немного безысходно ухмыльнулся Адидас, – Ты ж если отшиваться решишь, точно вопросы появятся. Зря ты это начал, конечно... Но я тебя понимаю даже, – Вова похлопал друга по плечу, выражая поддержку.
— Понимаешь, думаешь? Вов, блять, честное слово, – парень нервно затянулся сигаретой, – Вы в зверей превращаетесь, даже ты. Вроде приехал из Афгана своего, всем затирал: "Ой, пацаны, не так живёте!", а сам увиливаешь сейчас. Да какая, нахрен, разница, кто там за что спрашивать будет?
— Ты первый раз вот так идёшь и пылишь, а успокоишься, так сможешь немного пораскинуть мозгами, – не смотря на грубые слова, интонация у Адидаса была по-отечески душевной, – Уезжайте просто, куда вы там хотели? В Москву? Или лучше ходить отшитым из-за девчонки, чтобы тебе на улице ходу не давали?
— А чё ты тогда идёшь мне помогать сейчас? Ну? Потому что ты сам нихрена определиться не можешь, такой же, как Турбо. Не сейчас, так станешь таким же.
После этого парни шли до качалки в тишине. Вова не мог развернуться и уйти, бросив друга в беде – слова Вахита отзывались тяжестью на сердце, ведь вернувшись с войны, Суворов был такой же... Энергичный, инициативный и борющийся "за справедливость", но со временем идеалы начали стираться, надёжность и стабильность вставали в приоритет, а некая "власть" над универсамовскими даже слегка развращала. Однако, слова друга вновь поселили в душе Адидаса некое сомнение: "Ну да, прав Зима, не дело это. Хреново ему будет, но за девчонку постоять – дело хорошее, придётся выручать...".
Зима же, наоборот, всё не мог успокоиться и попеременно злился то на себя, то на Суворова, то, конечно же, на Колика. Хотел быстрее расправиться с ним, выместить всю накопившуюся злобу, вместо того, чтобы непонятно зачем тащиться в качалку.
— Так а тут мы чего забыли? – спросил он, заходя в помещение, где пока-что никого не было. Вова же молча отошёл в сторону и порыскал за диваном, достав оттуда "помощницу" – то же оружие, что против них когда-то использовали "разъездовские", доску с гвоздями. Пока он оставил её при себе, жестом пригласив Вахита присесть.
— Кто там был, Колик? – Суворов попытался вспомнить, кто это и где его искать, – Так, ну это "Дом быта", видел я его один раз, да... Ты скажи, что делать планируешь?
— В смысле? Избить, ноги переломать... – Зима прервался под строгим взглядом старшего, – Выследить где-то, ты лучше знаешь, где его искать можно, я поэтому и пришёл.
— Ещё раз скажу, мне-то плевать, у кого там что было, чего не было, я тебе ни слова не скажу... А Турбо знает? Ты готов, что пацаны сказать лишнего могут? Ты и так на волоске, считай.
— Не знает он. С ним, по-хорошему, тоже поговорю, сам уже, – Вахит тяжело вздохнул, устав от давления Суворова, ведь он ясно дал понять свои намерения, – Хватит уже, куда ехать?
-----
Местом назначения была улица рядом с кафе "Снежинка", где и собирались "домбытовские". Немного опасно, если другие заметят, но кое-как затаившись среди построек, парни стали ждать, не пройдёт ли мимо Колик. Наверняка должен! Адидас видел его единожды и сказал, что "такую морду уродскую" точно заметит, да и повезло – по вторникам "Снежинка" не пустовала, кажется, никогда, с утра туда постепенно приходили пацаны, не может быть, чтобы среди них не было Колика.
Ждать пришлось долго, Вахит суетливо бродил вокруг, видя в каждом прохожем потенциальную жертву, но внешне спокойный Адидас его всё время останавливал и пытался вразумить, а так же держал при себе доску с гвоздями. Когда парни уже начинали замерзать, Суворов обратил внимание на знакомую машину. И точно, из неё вышел Колик, довольный и уверенный в себе, он нерасторопно шёл до места сборов. Кивком Адидас указал Зиме на обидчика.
Вахит, даже не выслушав наставления старшего, быстрым шагом стал нагонять Колика и, сбавив темп при приближении, окликнул его:
— Эу, ты Колик? – невозмутимо и резко спросил он, сжимая руки в кулаки.
— Я, и чё? – нахально ухмыльнулся тот, поворачиваясь. Насильник явно не ожидал подвоха, да и не вспоминал вчерашний случай, будто это было нечто обыденное.
— Да ничё, нахуй пошёл, Колик, – внезапным ударом кулака в голову Вахит заставил противника отшатнуться.
Колик было попытался ответить и рывком повалить Зиму, но сугробы мешали двигаться быстро, да и преимущество явно было на другой стороне. Вахит, полный ненависти нанёс ещё один удар по лицу. А затем ещё один. И ещё. Он сам не до конца понимал, что делает, действовал интуитивно и на адреналине. Колик даже не успевал отвечать, лишь пытался уклоняться, но довольно безуспешно. Зима вцепился в него, как лев в лань, его глаза были полны решимости, параллельно он осыпал обидчика оскорблениями, от чего дыхание сбивалось. Но ни волнение, ни учащенное сердцебиение, не помешали повалить Колика на снег. Дальше в ход шли ещё и ноги.
Адидас издалека наблюдал, вновь закуривая. Он представлял, что другу сейчас важно самому расправиться с противником, поэтому просто стоял на подхвате, чуть поодаль. Первый раз он видел Вахита в таком яростном состоянии, ведь парень всегда был довольно спокойным и холодным, не делал лишнего и умел обдумывать свои действия, но сейчас – будто крышу сорвало! Даже Вова, закалённого войной, удивился этому.
Удары сыпались на Колика с такой силой, что каждое попадание оставляло синяки на его обезображенном лице. Звуки ударов и стоны боли отдавались эхом на пустой улице. Вахит был полностью поглощён злобой и желанием мести, но сколько бы он ни бил – легче не становилось, поэтому каждый последующий удар становился более кровожадным, в попытке успокоить внутренних демонов, разгневанный взгляд становился более отчаянным.
На Колика было невозможно смотреть, он быстро лишился сил, чтобы хотя бы попытаться защититься, получалось лишь судорожно прикрывать руками голову. Вахит, наконец, ударил Колика ногой с такой силой, что тот с болезненным кряхтением сложился пополам. Зима было потянулся за ножом, что лежал в кармане – всё ещё сдерживал себя, чтобы не забить обидчика до смерти, но помутнённый рассудок подначивал отрезать Колику яйца, чтобы тот больше не посмел прикоснуться к тебе.
Вова вмешался вовремя, подбежал, хлопком по плечу остановил друга и, убедившись, что вокруг никого нет, протянул заготовленную доску с гвоздями, чтобы тот нанёс последний удар. "В ногу бей" – уточнил Суворов, с отвращением смотря на то, во что превратилось лицо Колика. Наконец выдохнув, Вахит взял доску и наотмашь всадил её в ногу домбытовского, на что тот громко вскрикнул и, вновь согнувшись, попытался выругаться, но вместо этого лишь харкнулся кровью.
— Хоть раз увижу, – Зима присел перед лицом Колика, поднеся нож поближе, – Убью. Пальто там ещё было, сам додумаешься, через кого, как и куда отдать.
После этого универсамовские поспешили смыться, пока никто не пришёл на крик и не заметил их. Взгляд Вахита стал абсолютно пустым и поникшим, он не чувствовал, что такой мести достаточно. Да, свою агрессию получилось унять, но ведь, по сути, для тебя он сделал недостаточно.
"А чего я добился то? – мысли вызвали истерический смешок у парня, – Вдруг вернётся мразь эта. А девчонка моя, с ней что? Я с чем домой вернусь то? Не знаю, как из этого выпутываться, а её как защитить, она нежная совсем, льдинка такая... Я, блять, полный придурок. Только хуже сделал. Уезжать нужно скорее, на себя наплевать, а вот что будет со Снежной... Моя девчонка... Моя любимая девчонка, какой я дурак..." – в суете Зима стал прокручивать варианты, как лучше тебя поддержать. Они с Адидасом молча ехали в автобусе, каждый раздумывал о своём и не имел храбрости высказаться.
-----
В квартиру Вахит вбежал в желании поскорее тебя обнять. Ты только проснулась и даже не знала, что он уходил. Сон твой был беспокойным, но от усталости просыпаться не хотелось. На душе, однако, было уже не так гадко. Помощь любимого давала понять, что твоей вины ни в чём нет и не произошло ничего ужасного, ты бы смогла выбраться из тоскливого состояния, только вот... Как же возвращаться домой?
Громкий хлопок входной двери взбодрил тебя, выводя из расслабленного состояния.
— Снежная! – скинув куртку и обувь Зима первым делом подбежал к тебе, суетливо обнимая, – Я ему отомстил, Снежная! Тебя не тронет никто, я всегда рядом буду теперь, честно, – его дрожащий голос был полон раскаяния, парень непрерывно целовал тебя в макушку. То ли пытался успокоиться сам, то ли хотел успокоить тебя.
— Вахит, подожди пожалуйста, – ты остановила его, а Зима лишь сильнее прижал тебя к себе, ласково гладя по голове, – А что с нами дальше будет?
— Дальше... – совсем растерялся он, – Дальше всё хорошо будет. Я же говорил, хочешь, можешь учёбу бросать сейчас, мы тут же уедем. Не хочешь – я рядом буду всегда, Вова Адидас меня прикроет перед пацанами, скажет, что нужно, мы спокойно проживём, не тронет никто, – ты верила Вахиту, но даже не могла представить, что он собирается взвалить на себя столько обязанностей. Было обидно, что из-за тебя его жизнь так поменялась. Кажется, в плохую сторону. Лучше бы оставался пацаном с "Универсама", зато в привычной обстановке, без необходимости брать на себя чужие проблемы.
— Давай я просто домой вернусь, Валере скажу, что оставалась у Айгуль, он не узнает ничего, – слова твои звучали абсолютно спокойно, ты уже вбила в свою голову мысль, что лучше выкручиваться самой и не портить парню жизнь, – Отпусти меня, пожалуйста. Брось, я сама не смогу уйти, но понимаю, что надо, – на деле же ты не хотела расставаться и в глубине души надеялась, что он тебя остановит, ведь у вас всё только начиналось
— Снежная, не дури, а. Какой "домой", куда? К брату? А вот это он как оценит? – Вахит кивнул в сторону твоей порезанной руки, – Давай перебинтую заново, кстати.
Он мигом встал, чтобы взять новый бинт. Как бы Зима не хотел показаться перед тобой спокойным, в каждом его движении чувствовалась нервозность – резкие движения, дрожащие руки и то, как он чуть ли не через слово шептал тебе "прости меня". "Будь со мной честным, что с тобой?" – ты, наблюдая, как он сосредоточенно залечивает твои раны, попросила его объясниться. Чувствовала, что он хочет высказаться, но не может.
— Знаешь... – Зима тревожно сглотнул слюну, – Я то, на самом деле, не знаю, что делать. Вот к Адидасу попёрся ранним утром, помощи просил, потом Колика этого... Избил – не то слово, у него не рожа, а месиво сейчас. А легче не становится. Я тебя не заслуживаю будто, ты поэтому уйти хочешь? – на этих словах он трепетно поднял на тебя взгляд, умоляя не покидать его. В этих чудесных, блестящих глазах отражался весь мир, все искренние чувства, что вмещало сердце парня.
Высвободившись из его нежных рук, ты аккуратно притянула Вахита к себе, сливаясь с ним в поцелуе. Он касался твоих губ с осторожностью, очень робко. Ты обвила руками его шею, согревая парня, что только недавно пришёл с мороза. Его тепло и запах морозного воздуха вскружили тебе голову. Очередной "спасительный" поцелуй отвлекал вас от негативных мыслей, вы постепенно расслаблялись и становились увереннее. Зима положил руки на твою талию, притягивая тебя поближе и защищая от всех бед, давая очередное обещание быть всегда рядом. Он будет напоминать об этом бесконечно, если будет нужно.
— Пошли с мамой тебя познакомлю, да с бабушкой, – прервался он, восстанавливая дыхание, – Невеста моя.
Вахит нежно взял твою ладонь и потянул за собой, даже забыв до конца перевязать раны на запястье. Да и ты, находясь рядом с ним, забывала о боли, поэтому лишь податливо пошла за парнем. Кажется, его мама с бабушкой часто проводили время вместе за телевизором. В семье в целом царила дружественная атмосфера, ты не слышала, чтобы кто-то шептался о твоём появлении, тебя просто приняли. Сразу стало ясно, в кого Вахит такой эмпатичный и понимающий, он ни разу не пытался бестактно достучаться до истины – чаще понимал всё сам, анализируя и считывая эмоции.
— Ба, мам, тут дело такое, – без сомнений и тревоги начал говорить Зима, крепче сжимая твою руку, подбадривая, – Не хотел вас на такой ноте знакомить, но вчера такая ситуация произошла. В общем, это – моя невеста, – он мягко выпустил твою ладонь, вместо этого приобняв за талию, – Я её люблю и... И ей очень помощь нужна, поэтому, надеюсь, вы не против, что она у нас поживёт. Ну, а если против... Мы найдём место какое-нибудь, дайте времени немного только.
Вахит посмотрел на тебя счастливыми глазами, радушно улыбаясь и немного краснея. Ты ожидала, что тебя поспешат выгнать или сделают замечание, но всё было совершенно наоборот. "Ой, как здорово, Вахитушка, ну наконец-то познакомил нас! Конечно, оставайтесь, сколько нужно. У нас же как? В тесноте, да не в обиде. Давайте я на стол накрою что ли?" – засуетилась его мама. Кажется, тебе здесь рады больше, чем дома.
-----
"Семейный" обед прошёл очень мило, никто не доканывал вас неуместными и смущающими вопросами, тебе даже взгрустнулось, ведь в твоей семье вы давно не собирались вместо за столом. Как уехал отец – атмосфера домашнего очага тут же исчезла. Ни поддержки, ни тепла. В детстве тебе вечно приходилось упрашивать уставшую маму или отстраненного брата с тобой поиграть. А ведь Валера иногда соглашался и вы даже неплохо общались. Всё кончилось, когда он вступил в группировке и сделал её центром своей жизни, проводя там практически всё время, ведь общаться ему было не с кем. "Свои в доску" пацаны куда интереснее мамы и сестры! А ещё улица заменила ему отцовское воспитание и её законы он считал единственными правильными.
Уютная домашняя атмосфера была не только за обедом. Ты постепенно обживалась, привыкая к обстановке. Так проходил день за днём, Вахит уделял тебе много времени, помогая освоиться и подбадривая. Совместно вы приняли решение, чтобы он пока не спешил отшиваться – лучше сделать это перед уездом. И жизнь будто начала налаживаться, лишних вопросов никто не задавал. От Вахита ты узнала, что Колик попал в больницу и пока не может говорить. Значит, поэтому никто ничего не прознал.
Через несколько дней Вахит вернулся с тем самым пальто, что украл у тебя Колик. Сказал, что передали через Адидаса, а кто – оставил в секрете. Про учёбу на какое-то время пришлось забыть. Ты старалась заниматься самостоятельно, либо звонила одноклассницам, с которыми была не в самых плохих отношениям.
Единственное, что тебя смущало – домашние совсем не били по тебе тревогу, хотя квартира Вахита должна быть первым местом, где Валера решит тебя искать. Ты "успокоилась" через неделю, когда сердитый стук в дверь прервал вас с Зимой посреди просмотра кино. Знакомый голос недовольно кричал: "Зима, открывай! У тебя мочалка эта прячется?".
Сердце ушло в пятки, ты просила Вахита не открывать и соврать что-нибудь, но он сам хотел взглянуть в бесстыжие глаза Валеры.
— Ни про какую мочалку не знаю, – дерзил он, открывая дверь Валере.
— Сапоги её, вот, – с порога он указал на пару сапожек на каблуке, – Чё за хрень, вы чё себе позволяете?
— Да ничё, жениться собрались! – Вахит напирал на Турбо, мешая ему пройти дальше в квартиру, – У меня к тебе тоже вопрос так-то, "дружище". Сестру свою не проводил неделю назад, вечером, а обещал же. Ты что делал, трахался с кем-то, наверное?
— Слышь, – Валера напирал в ответ, взмахивая головой в стиле: "Тебе что, челюсть вправить?", – А к чему вопрос такой, а? Что эта вешалка натворила?
Турбо начинал накручивать одну мысль на другую, хмуря брови и багровея от злости. Он толкал Зиму, пытаясь пройти в квартиру и, поскольку был сильнее, всё же прорвался, оперативно найдя тебя в зале. Его взгляд и руки, сжатые в кулаки, очень испугали тебя, заставляя вжаться в диван. Турбо, казалось, взорвался бы от лишнего движения. Вахит же подоспел, остановившись в дверном проёме. Он наблюдал, что дальше будет делать Валера, чтобы первым не начинать драку прямо перед тобой.
— Мелкая! – взгляд брата остановился на твоей руке, которая в этот момент как раз не была перебинтованной и всё никак не заживала, – Это чё за хрень? – ты не ответила, вжимаясь ещё сильнее и немного пятясь назад, – Я тебя спрашиваю! Ты что себе позволяешь, шалава малолетняя? Замуж собралась, да? Дома хреново? Мы тебя с матерью быстро в психбольницу сдадим, узнаешь, где хорошо живётся, – Валера ринулся к тебе, пытаясь ухватить за руку и забрать отсюда, но его вовремя остановил Вахит, оттаскивая со спины всеми силами.
Дрожь пробирала тебя, снова вгоняя в ступор. Мозг снова вспоминал ужасный образ Колика, как бы проводя ассоциацию между его зверским обликом и тем, на кого становится похож твой брат в гневе. Лишь бы Вахит смог помочь, так не хотелось уходить отсюда обратно в такую опасную и холодную квартиру, что раньше была родной.