Часть 13. Точка невозврата
Тебя охватывает ступор, парализует и заставляет стоять, как вкопанную. В панике невозможно придумать план действий, ты замираешь, лишь обводя местность взглядом, в поисках помощи, но вокруг нет никого. Темнота, тишина, вокруг только деревья и, чуть поодаль, переполненная мусорка, вокруг которой разбросаны блестящие зелёные стёклышки. Именно они помогают тебе вспомнить, что девчонки постарше всегда советовали носить с собой лезвие, завёрнутое в платочек. Как порежешь себя, так будет шанс, что насильник сочтёт тебя сумасшедшей и уйдёт. Пусть обворует, изобьёт, лишь бы не использовал. Ты пытаешься дрожащей рукой залезть в карман пальто, где и лежало спасение.
– Ручки куда прячем, красавица? – Колик, снующий вокруг, вдруг рывком подскочил и жёстко одёрнул твою руку, не дав шанса достать лезвие. Даже его прикосновения к одежде казались грязными, ещё хуже стало, когда он, сально ухмыляясь, провёл пальцами по твоей ладони, – Пальтишко красивое, снимай, – приказал он.
Ты решаешь не перечить, пусть забирает, что хочет. От холода тело била крупная дрожь, ты медлила, снимая пальто, хотела потянуть время, но грозный взгляд парня заставлял тебя действовать быстрее. Ты протягиваешь Колику пальто и стараешься даже не глядеть в его сторону, морщась. Он, в своё время, выхватывает его у тебя, показывая свою незаинтересованность.
— Ну, нормальное, а воротник-то какой... – небрежно осмотрев пальтецо, он бросает его на снег, снова возвращаясь к тебе, – А чего отворачиваешься? Гляди, какой я красавец завидный, а ты даже не смотришь.
Его грубые руки касаются твоего подбородка и пытаются насильно повернуть лицо. Ты чувствуешь себя куклой, сердце, поражённое страхом, мешает придумать запасной план. Неужели, остаётся лишь беспрекословно выполнять всё, что он говорит? В памяти всплывают обрывки молитв, которые ты где-либо слышала, сейчас – что угодно, лишь бы пронесло.
— А ты вон какая, оказывается, – Колик, придвинувшись ближе, заглядывает в твои глаза, сжимая руку на подбородке ещё сильнее, – Взгляд не отводи, – издевательски он похлопал тебя по щеке и вытянул губы трубочкой, как-бы посылая воздушный поцелуй.
Его злобная усмешка вызывала у тебя отвращение, ещё и паника с каждой секундой накатывала всё больше. Было тошно, жутко и мерзко, провалиться бы сквозь землю, умереть, лишь бы не чувствовать ничего. А парень всё бродил вокруг, нагуливая аппетит и гогоча с твоего испуга. Он приговаривал: "Тебя никто не тронет, пообщаемся просто", но эти слова не внушали доверия. Время тянулось медленно, каждое новое движение Колика напрягало, ты не могла предугадать, что он будет делать, поэтому из ступора выбраться так и не получалось, только отдышишься – он снова вытворит что-то гадкое, снова начнёт тереться рядом, задавая грязные вопросы:
— А ты чё, – Колик презрительно окинул тебя взглядом и хищно облизнулся, остановив взгляд на ногах – Девственница ещё?
В этот миг время остановилось, невозможно ни моргнуть, ни вздохнуть, голова идёт кругом, но надо держаться, если упадёшь и отключишься – будет только хуже, а так остаётся шанс, пусть даже самый маленький, что его отвлечёт какое-нибудь чудо. А вдруг это сон, где нужно просто проснуться, чтобы прекратить мучения? Но нет, каждое прикосновение – реально, оно вырывает тебя из мыслей. Вот уже твёрдая ладонь Колика ложится тебе на ногу, с животным интересом поглаживая её и с каждым разом забираясь всё выше, постепенно скользя под юбку.
Ты чувствовала себя виноватой, грязной и испорченной, пусть он и не успел сделать ничего насильственного, но на душе было так больно, что сердце, казалось, разорвётся на части. Ты отворачиваешься, пытаешься отодвинуться, но всё тщетно. На секунду в голову приходит идея – использовать вместо лезвия те стёкла, что лежали около мусорки, пусть даже ты подцепишь заражение крови – плевать! Выброс адреналина затмевает разум, заставляя ватные ноги сделать пару рывков. Ты застреваешь в сугробах, нет сил, чтобы двигаться активнее, но ошарашенный Колик не успел понять, как ты удрала, поэтому у тебя была фора.
Близь урны ты валишься с ног, падая в снег и пытаясь дотянуться до стёклышек, взять себя в руки и бросить последние силы на то, чтобы подползти к ним поближе, пока Колик тебя нагоняет. Ему даже не пришлось стараться.
— Куда побежала, красота? – он подходит вальяжно, насмехаясь над тобой и харкая, стараясь попасть в твоё лицо, – Думаешь порежешь меня? Ой-ой-ой, напугала! Ну раз ты легла, мне даже легче будет, – издевался он, расстёгивая ширинку.
Времени думать не было, дыхание сбивается, а тремор и темнота в глазах на даёт сделать первый надрез. Ты прикладываешь множество усилий, чтобы крепко держать стекло и наконец резко провести им по запястью. Нет ни боли, ни слёз, лишь раз за разом, судорожно ты наносишь порезы – один за одним, не прекращая и не замечая, как стекает кровь. Ты делаешь это так быстро, даже не удаётся понять, что происходит, взгляд становится ещё более затуманенным.
— Фу, блять! – на пол пути к тебе Колик остановился, с омерзением отведя взгляд, – Кто такую ебать будет, то-то ты и целка, – раскидываясь оскорблениями, он поспешил уйти, прихватив с собой пальто и ещё раз пренебрежительно плюнув в твою сторону.
Только сейчас ты осознаёшь, что произошло. Теперь ощущаешь и холод, и боль, на слёзы всё ещё нет сил, хочется просто упасть и замёрзнуть прямо здесь, но жизнь ведь только началась, не хочется прерывать её так. Как в тумане ты поднимаешься и плетёшься домой, с трудом передвигая ноги, как зомби без эмоций.
Кое-как добравшись до квартиры, ты даже не думаешь, что скажет мама или брат. Просто открываешь дверь и тащишься в комнату, падая на кровать. Есть ли кто-нибудь дома? Даже если и были бы – вряд ли пришли бы на помощь. Осознание всё больше и больше накатывает, в голове прокручиваются одни и те же картинки, отвратительный взгляд Колика и его тошнотворные прикосновения.
"Как там говорила Катя, я теперь игрушка использованная? Получается так... А что Валера скажет? Не поверит же, что ничего не было. Ха, на мороз выпнет? Мать меня убьёт нахрен, даже глазом не моргнёт, кому дочь-шалава нужна? А Вахит? А я не знаю даже. Он поверит, что меня не тронули? Вдруг нет?" – мысли цеплялись одна за другую и вызывали не тоску, даже не страх, а лишь неуместный смех, перерастающий в истерику. Хотелось испортить себя ещё больше, раз и так никто не поверит в твою невинность – "сгорел сарай, гори и хата". Ты буквально доползаешь до холодильника и, покачиваясь, находишь в нём бутылку водки и внезапно для самой себя, делаешь первый в жизни глоток алкоголя.
"Кубанская" водка предательски обжигала горло, мерзкий горький вкус только усугубил тошноту и заставил прокашляться. Нащупав стул, ты присела и, не отпуская бутылку, попыталась отдышаться. "Не, дрянь редкостная – после второго, совсем маленького глотка, до тебя доходит, – Никогда не попробую больше". Ощущение беспомощности поглощает тебя. Куда податься? Где тебя смогут принять? Поддержит ли Вахит? Ты не знаешь, но решаешься признаться ему во всём прямо сейчас – не сможешь молчать или скрывать, если и решит бросить, то пусть сделает это сейчас, терять уже нечего.
-----
Качаясь из стороны в сторону, всё в той же одежде, которая была уже грязной, без пальто, ты шла к человеку, что был твоим спасением. Сама не понимала, зачем это делаешь, кажется, просто осознавала, что домой дорога закрыта, там, даже если поверят, что тебя не изнасиловали – будут докапываться до порезов, если вообще не сдадут в психбольницу. Ещё можно развернуться и уйти, решиться замёрзнуть насмерть, но ты стучишь в дверь – настолько сильно хочешь ощутить поддержку Вахита и узнать, а будет ли он верен тебе даже в такой ситуации?
— Кто там? – из квартиры раздаётся уже родной голос, но в ответ не получается сказать ничего, только промычать нечто невнятное – Снежная, ты?
Голос Зимы звучал испуганно, он поспешил открыть дверь и, завидев тебя, явно был ошарашен. Ты сама не знала, как безобразно сейчас выглядишь: бледная, дрожащая, в одежде, заляпанной кровью, а омерзительный запах спирта дополнял образ. Без промедления и лишних вопросов парень быстрее подхватил тебя, помогая опереться и пройти в квартиру. Он старался не пугать тебя своей реакцией, но по глазам было видно – Вахит боится и не знает, как тебе помочь. Он не брезгует, поддерживает тебя надёжно и при этом аккуратно, чтобы не причинить боль.
В зале сидели его мама и бабушка, но тебе не хватило сил, чтобы поздороваться или объясниться, Зима бросил в их сторону короткое: "Я объясню потом", продолжая вести тебя до комнаты. В ответ ему ничего не сказали, то ли привыкли, что в квартире периодически появляются побитые друзья сына, то ли доверяли ему.
— Моя снежная, не болит ничего? – он заботливо суетился, усадив тебя на край кровати, – Воды принести? Одеяло дать? Не молчи только, льдиночка, – от отчаяния он присел перед тобой, заглядывая в глаза и трепетно взял тебя за руки, поглаживая ладони. Взгляд Вахита упал на рукав, пропитанный кровью. Округлёнными глазами, полными боли, он попеременно смотрит то на тебя, то на руку, не решаясь ничего сделать, – Что случилось? Расскажи мне, снежная, я тебе помогу, только расскажи...
— Я от Айгуль шла, – поникшим голосом, едва связывая слова в предложения, ты пыталась быть честной, поборола страх, лишь бы он знал правду, – А там мужик. Пальто, говорит, отдавай. Лез потом. Руки трогал, ноги, харкал, пощечину дал. Я побежала. Там стекло было. Решила резать, он отстал.
Каждое слово всё больше возвращало тебя в этот болезненный момент, наконец ты позволила себе отчаянно заплакать, громко всхлипывая. Ты пыталась спрятаться , отвернуться, вырваться из рук Вахита, но он не позволил. На его лице отражался то гнев, то печаль, он был абсолютно растерянным и принял решение сначала помочь тебе, а потом, во что бы то ни стало, отомстить обидчику.
Зима покрывал твои ладони поцелуями, гладил их и извинялся:
— Прости меня, нежная, прости, я рядом должен был быть, – приятная слуху картавость парня помогала восстановить дыхание и прислушаться к его словам хотя бы немного.
— Вахит... Ничего не было, я чистая, ты веришь? – эта тема волновала тебя больше всего, ты не простишь себя, если он не поверит, а остальное как-нибудь сможешь пережить.
— Я знаю, ты чего, – он поднялся и присел рядом, одной рукой мягко приобнимая тебя, а другой, не останавливаясь, вытирал твои слёзы, – Тебе не надо объяснять ничего, только имя урода скажи, прошу тебя.
Сквозь снова нахлынувшие слёзы ты, запинаясь, назвала имя. Вахит был готов прямо сейчас подскочить и пойти искать его, переломал бы ноги, но он не может оставить тебя в таком состоянии. Какое-то время вы сидите в тишине, ты пытаешься убедить себя в том, что Зима тебе правда поверил, а не соврал для вида, а он, в свою очередь, винит себя во всём и хочет ещё больше тебя защищать и оберегать.
"Я найду Колика этого, челюсть сломаю, ноги, нахер, вырву. Ебучее животное, убью! Сам себя, сука, не прощу, как можно было девочку свою оставить... Почему её брат-то не проводил, она говорила, что он проводит! Валера... Блять, же он ей жизни не даст спокойной!" – скупая мужская слеза скатилась по щеке Вахита, он продолжал успокаивать тебя, ласково гладил по голове и осторожно целовал щёки, едва касаясь. Зима не врал сам себе, он и впрямь чувствует себя виноватым, готов сложить весь мир к твоим ногам, лишь бы ты была цела и оставалась рядом. А ведь он обещал, что не будет вести себя подобно зверю, научится решать конфликты мирно. Можно ли в этой ситуации поступить иначе? Хотя бы постараться и не убить этого урода...
— Снежная... Ранку обработать надо, пойдём к раковине? Ты мне здоровая нужна, у тебя ручки красивые, – приговаривал Вахит, помогая тебе встать, – Ничего страшного, я столько ран обработал, мы сейчас с тобой быстро справимся.
Он очень заботливо помогал тебе, каждое движение парня было осмысленным, чтобы не задеть порезанную кожу и лишний раз не причинить тебе боль. Казалось, что Вахит тревожится больше, чем ты сама, как бы он ни пытался делать всё уверенно, дрожащие руки выдавали страх.
— У тебя одежда вся грязная, давай своё дам что-нибудь, некрасиво конечно, но на первое время. И ванну принять можешь, я за дверью постою, не буду подсматривать, не пугайся. Только разговаривай, чтобы я знал, что ты живая там.
Внимание парня трогало тебя и успокаивало, будто ты находилась дома. Рядом с ним – надёжно и не страшно, даже мысли о том, что ты можешь показаться "испорченной" отодвигаются на второй план. Вот бы только проснуться и отблагодарить его от всего сердца за эту доброту, но пока что ты не можешь и слова лишнего сказать, в основном киваешь.
-----
В ванне на тебя напал очередной приступ истерики, появилось желание сорвать с себя кожу, что ты и сделала бы, если бы не голос любимого с другой стороны ванной комнаты:
— Льдинка, – Вахит постучал в дверь, – Живая? Я тут стою. Почему ты одна шла? – он понимал, что для тебя этот вопрос может быть неприятным, но если в деле виноват Турбо, то и ему достанется по заслугам.
— Валера звонил, сказал, типа проводить не сможет, а на улице меня и так знают все, – вода постепенно приводила тебя в чувства, позволяя разговаривать не односложными предложениями.
После этих слов Вахит вскипел и ударил кулаком в стену, тяжело дыша. В голове уже строился план мести, для Зимы это была точка невозврата – надо быстрее решать, как жить дальше. Отшиваться, но будет трудно. А если поползёт слух? Тогда жизни не дадут не только тебе, но и ему. Может, перетерпеть и отшиться перед уездом? Планов было много, но Вахит точно решил завязывать с прошлым и постепенно обрывать старые связи. То, что ему было так нужно – он уже нашёл.
— Прости меня, я не должна была одна идти, – услышав удар, ты испугалась и хотела оправдаться.
— Ты девушка, за тобой следить должны и думать о твоей безопасности, а не ты сама себя должна защищать. Сегодня тут ночуешь, это не обсуждается даже, – всё же группировка закалила его характер, сейчас он был абсолютно серьёзным, как-бы снова напоминая того пацана, что не стеснялся выражений и бегал драться с "разъездовскими", – С Валерой разберусь, и с тварью той, можешь не переживать. Новую жизнь начинаем, Снежная!
-----
Одежда Зимы казалась особенно комфортной, парень даже принёс тебе одеяло потеплее, а сам собирался лечь не полу, но в той же комнате, чтобы быть рядом в случае чего.
— Мама приготовила, поешь, пожалуйста, – и снова он перевоплотился из группировщика в тёплого кота, даже интонация его изменилась, стала спокойнее.
— Спасибо. Ты ей рассказал, что случилось? – стало стыдно, ты бы не хотела отягощать ещё и его родственников.
— Завтра утром расскажу, я же обещал. Представлю как невесту, – опять эти слова оставили удивление на твоем лице, – Да-да, привыкай, теперь так тебя называть буду! Сюда переедешь. Как захочешь, вместе пойдём на квартиру твою, вещи соберём.
— А что с моей семьёй делать? Они не поймут...
— Тайком сбежим, мы же с тобой эти... "Ромео и Джульетта", ну! Пусть попробуют разлучить. Тебе тут безопаснее будет.
— Я тебя напрягать не хочу, буду обузой. Вы живёте в квартире маленькой, не хочу мешаться...
— Так, – Вахит резко прервал тебя, в необычной для него манере, – Твои проблемы теперь мои, буду разруливать. Хрен знает, подзаработаю где-нибудь, если нужно. Я же обещал, а слово мужчины... – он на ходу придумывал, как бы тебя успокоить, – А оно многогранно, между прочим! Видишь, какие слова знаю?
— Ты серьёзный такой, даже не узнаю, – наконец тебе удалось хотя бы улыбнуться, – Я посуду пойду помою, спасибо, вкусно было.
Зима подбежал, положил тебе руку на плечо, несильно надавливая, показывая, что ты можешь сидеть дальше и он всё сделает сам. "Чувствуй себя как дома, – говорит парень и добродушно целует тебя в макушку, – Не злись, если я суровый какой-то. Исправляюсь, но не всё сразу!". Это уже было больше похоже на Вахита, к которому ты привыкла – даже в трудных ситуациях он пытался подключать юмор и обаяние. Срабатывало всегда, даже если было не совсем уместно!
— Так, ты ложись, – говорил он, уже возвращаясь с кухни, – я рядом буду, если сон плохой будет, или захочешь чего-то, то можешь меня толкать в бок или на ухо орать. Сплю крепко, но не храплю. Годится?
— Ложись со мной... Пожалуйста, – учитывая ваш недавний поцелуй, полный страсти, вновь появившуюся неловкость было сложно понять.
Долго уговаривать Вахита не пришлось, он был только рад прилечь рядом, просто не хотел навязываться, но раз ты сама предложила – было бы глупо отказываться. Он, запрыгнув на кровать, подоткнул твоё одеяло поплотнее, чтобы ты не замёрзла, а сам лёг рядом, не укрываясь.
— Представляешь, – блестящие, тёмные глаза Зимы были наполнены искренней любовью, даже привязанностью! – А я сегодня понял, что буду любить тебя всю жизнь.
— Это как?
– Знаешь, не смейся только! Я первый раз во взрослом возрасте слезу проронил, – ты улыбнулась во все 32 зуба от такого трогательного признания, – Да чего ты угараешь, ё-моё?
— Я не угараю, улыбаюсь просто! Че-е-естно, – кокон из одеяла мешал сказать это, положа руку на сердце.
— Поверю на первый раз. Так вот, я сам от себя не ожидал. А это так... Круто? Я не педик, конечно, – взглядом ты пожурила парня, – Ну правда! Просто вот, ты рядом когда, мне не надо придуриваться, строить из себя хрен пойми кого, я об этом только мечтать мог. Думал, не найду никогда "ту самую", а ты вот она.
Зима говорил это так ребячливо, по-настоящему и не стесняясь! Это и отличало его от остальных, другие до конца будут играть свою роль и свято верить в какие-то сомнительные идеалы, как это делает твой брат, который даже в быту успевает что-то затирать про "очищение улиц". То, что парень не боится признавать свои слабости – делает его мужчиной, пацан же не может себе такого позволить. И раз за разом ты убеждаешься в том, насколько сильно любишь и ценишь Вахита. Пусть с его появлением жизнь явно пошла не по тому пути, но вместе вы обязательно справитесь.
Выбравшись из под тяжелого одеяла, ты бросаешься в объятия Зимы, хаотично усыпая его лицо поцелуями. Он, с улыбкой чеширского кота, перехватил инициативу. Целовал с опаской, не касаясь твоих губ, понимал ведь, что тебе сегодня пришлось нелегко и поцелуи ты сейчас можешь воспринимать с трудом, вспоминая ужасающий вечер, поэтому он, в основном, шептал успокаивающие нежности.
— Что мне сделать, чтобы ты всегда была рядом? – тихонько мурлычет Вахит тебе на ухо.
— Ты такой хороший, я и не подумаю уйти, – ты решила, что пора отходить ко сну, да и настроение всё ещё было удручающим, ведь мысли о встрече с Коликом внезапно возвращались и поселяли в голову идею: "Это я виновата".
-----
Уснуть удалось далеко не сразу, только закроешь глаза – всплывёт пугающий образ. На секунду провалишься в сон – всё то же. Вахит не засыпал сам, наблюдал за твоим состоянием, то приносил попить воды, то открывал окно, чтобы наполнить комнату свежим воздухом. Погрузиться в сон удалось только когда парень своим бархатным голосом решил почитать тебе сборник произведений Пушкина, что лежал на прикроватной тумбочке.
Однако, Вахит не заснул следом, пусть и очень хотел. Тихо поднявшись с кровати он принялся собираться, не издавая лишних звуков. Нельзя медлить, кровь закипала от злости, поэтому Зима торопился к единственному человеку, кто сможет помочь не только выследить Колика, но и вовремя сдержать порыв ярости. О сне не может быть и речи, пока Вахит не отомстит и не взглянет в глаза урода, который над тобой поиздевался. Сделал бы всё сам, из под земли достал бы, но знает, что сорвётся и забьёт до смерти, поэтому надо было идти до квартиры Суворовых – будить Адидаса.
-----
[От автора: в тгк spyassenav будет альтернативная версия этой главы (НЕ КАНОН), зарисовка в духе "что было бы, если б героиню всё же изнасиловали.]