Несокрушимая сталь. ᵇᵉˡˡᵃᵐʸ ᵇˡᵃᵏᵉ ᶠᶠ

/flashback/

Следующая ее вылазка за отцом зашла слишком далеко.

Но ей было необходимо узнать правду.

Куда он исчезает по ночам? С кем встречается? Что он пытается добиться этими?

Ищет выход из заброшенного отсека? Но его нет.

Накрывшись одеялом с головой, она как обычно выждала тот час, когда отец приходил проверять ее.

После этого, как оказалось, он исчезал. Выходил за пределы отсека.

В этот раз он опять ушел посреди ночи. Теперь она понимала, как ему это удается. Он вставал бесшумно, ступал по холодному полу так, чтобы не издать ни единого звука, не прервать сновидения дочери. Чтобы на утро вернуться в свою постель и обнаружить ее все еще спящей.

Раньше она даже не подозревала о том, что отец куда-то пропадал. Ведь обычно, просыпаясь от кошмаров, она всегда находила его рядом. Он аккуратно перебирал густую копну ее волос и уверял в том, что под кроватью не прячутся монстры. И тени, бродящие по стене, это всего лишь отблески слабого света от керосиновых ламп, что были единственными источниками света в их отсеке.

Раньше она не задумывалась о том, почему у них всегда есть еда и откуда берется вода. И искренне удивлялась, когда отец приносил ей очередную игрушку, рассказав сказку о том, как заяц или плюшевый медведь ждали его под завалами металла, чтобы обрести свой дом в объятиях одинокой девчушки. Она дарила им всю свою любовь и ласку, недостающую ей самой. Потому что нередко в ответ на ее слова о любви, отец одаривал ее лишь щемящей в груди тишиной и суровым взглядом.  Он был с ней рядом всегда, но одновременно с этим его будто бы никогда и не существовало.

После четырнадцати лет ей открылась удивительная тайна: отец мог выходить наружу. Именно так он приносил ей еду и с помощью инструментов осуществлял какую-никакую, но подачу воды. Но несмотря на открывшуюся ей правду, она никогда не осмеливалась спросить у отца об этом.

Все разговоры о том, что происходит за пределами заброшенного отсека, были строго настрого запрещены.

Она думала, что это из-за того, что они все равно никогда не узнают, как продолжается жизнь людей, которым не приходится скрываться от всего мира.

Отец знал, что когда-нибудь все его вылазки за провизией обойдутся для них боком. И тогда их найдут. И подвернут наказанию, которого они когда-то избежали. Поэтому он никогда не подавал виду, что знает хоть что-то о жизнь вне их отсека.

Она услышала, как грохот залопывающегося люка разнесся по всему заброшенному отсеку.

Сейчас.

Она сбросила одеяло, одним резким движением поднимаясь с кровати. Босые ноги коснулись холодного пола. Она натянула ботинки.

Годы тайных выходов ее отца по ночам и ни единого объяснения. Лишь усталое молчание утром и тень чего-то невысказанного в его глазах.

Сегодня она узнает правду.

Аспид скользнула мимо груды заброшенного метала, старых запчастей от чего-то великого. Небольшой, неприметный, замаскированный под часть покрытия — старый люк наверху, который отец использовал для того, чтобы выйти наружу. Тихий щелчок и тяжелая дверь приподнялась, открыв чёрную пасть вентиляционного тоннеля.

На секунду в ее глазах мелькнуло сомнение.

Нет. Она сделает это. Сейчас или никогда.

Втянув воздух, Аспид забралась внутрь. Темнота обняла ее мгновенно. Проход был достаточно узким, но если сгорбится, то можно было пробраться ползком. Тоннель петлял, спускаясь то вверх, то вниз. Пробираться по нему было тяжело. Аспид ориентировалась по едва уловимым вибрациям металла под ладонями и слабыми потоками воздуха.

Голоса. Глухие, искаженные грохотом вентиляторов, но достаточно различимые, чтобы понять, в какую сторону вентиляции нужно ползти, чтобы добраться до них.

Аспид замерла, прижавшись лбом к прохладному металлу. Сквозь решетки было видно несколько фигур.

Отец. Она узнала его.

Он стоял чуть поодаль, перед ним стояли ещё пять фигур — четверо из них были облачены в костюмы...охранников?

Отец попался? Или их встреча была подстроена?

Гул вентиляции мешал ей различить полноценные фразы, которые доносились с их уст. До неё доносились лишь жалкие обрывки, но и они вгоняли в панику.

О чем они говорят?

— ... помогали тебе, все это время... — сквозь вентиляторы до неё донесся незнакомый, грубый голос.

— ... теперь отплатишь тем же...

Сдавленный голос отца был едва различим, и она так и не смогла понять, что он ответил.

— ...свергнуть нынешнего канцлера...

Заговор?

— ...власть наша...

Отец что-то сказал. Она смогла разобрать лишь «...риск...слишком велик»

— ..:придется пожертвовать...

О чем идёт речь?

Словно услышав ее мысли, гул вентилятора на мгновение стих и следующие слова, которые она услышала, прозвучали с ужасающей четкостью.

— Твоя дочь отличный кандидат для этого, Эрик.

Внезапно, весь ее мир сузился до этой решетки, сквозь которую она видела, как лицо отца исказилось в ужасе.

Кандидат?

Для чего, черт возьми?

Отец, во что же ты влез?

Сквозь этот внутренний хаос и и внешний рев пробился сдавленный, уставший голос отца.

— Я не позволю своей дочери участвовать в этом.

Аспид инстинктивно прижалась к холодной стенке тоннеля, пытаясь сглотнуть подступивший к горлу ком.

Он...защищает меня? От чего?

Ответ незнакомого человека словно выбил из ее легких весь воздух.

— Тогда вас ждет смерть. Заброшенный отсек хотят вновь привести в действие, вы не сможете больше скрываться в нем.

Что за?

Не может быть. Про этот отсек никто не вспоминал на протяжении двенадцати лет, почему он понадобился им сейчас?

Если их найдут, то это означает лишь одно – смертная казнь. Их не пощадят. Только не за то, что столько времени они скрывались от своего наказания.

— Ты не понимаешь, о чем говоришь, Шамуэй.

До ее слуха донесся сорванный и отчаянный голос отца.

Почему он разговаривает с ними? И почему эти люди знают о семье Джорданов?

— Ты всю жизнь тренировал ее как бойца, так в чем дело, Эрик? Она может быть полезна для нас.

Боец? Полезна?

О чем, черт возьми, они говорят?

Эти слова пронзили Аспид острой болью в сердце. Неужели именно для этого он тренировал ее на протяжении стольких лет? Не чтобы защитить?

А чтобы она сама смогла напасть. Убить.

— Черт! — неожиданно вырвалось у Аспид. Ее разум отказывался складывать все те слова в один пазл, его части были разброшены в ее голове, но даже если совместить их в единое целое, это было...ужасно.

Она просто не могла представить, во что они хотят ее ввязать.

Аспид инстинктивно отпрянула от железной решетки, и кажется, сделала непоправимое.

Нога неловко соскользнула и колено с громким стуком ударилось о металлическую стену. Глухой, но отчетливый звук разнесся по узкому тоннелю.

Нет. Нет. Нет. Только не это.

Внизу мгновенно воцарилась мертвая тишина.

Господи, они ее услышали.

Аспид, не дыша, уставилась на вентиляционную решетку и увидела, как отец медленно поднял голову. Прямо в то место, за которым пряталась она.

— Времени мало, Эрик. — произнес тот самый незнакомый человек, проследив за его взглядом. — Нужно решать прямо сейчас. И я надеюсь, ты сделаешь правильный выбор.

Аспид долго не думала. Она сорвалась обратно по тоннелю, отталкиваясь руками и ногами от металлических стен. Теперь уже не было осторожности, было плевать, слышно ее или нет. Адреналин и быстро бьющееся сердце подгоняли ее обратно, в заброшенный отсек.

Аспид вывалилась из люка, как мешок с картошкой, неловко шлепнулась на холодный пол. Колени горели от удара, но она вскочила мгновенно, отряхиваясь одним нервным движением. По темным коридором она добралась до своей кровати.

Просто притвориться спящей. Завтра все будет как обычно. Может, отец подумает, что это был просто скрежет старых вентиляционных труб?

Она метнулась к своему углу, накрылась одеялом с головой, затаила дыхание. Нет. Логика холодной волной накрыла подступающую панику.

Он узнал бы ее из тысячи. Да и кому бы пришло в голову шнырять по вентиляции вслед за ним?

Черт. Он знает, что это была она.

Люк открылся снова. Аспид вжалась в кровать, кулаками сжав кончик одеяло. Тяжёлые, мерные шаги, знакомые до дрожи, приближались к ее комнате.

Она прислушалась. Они остановились у кровати.

— Я знаю, что ты не спишь.

Аспид не шевельнулась. Но проще было стать мертвой, чем притвориться ею.

Он все знает.

— Поднимайся, Аспид.

Его серьезный тон не оставлял места для неповиновения. Команда прозвучала. И ослушаться было нельзя.

Внутри все сжалось в ледяной ком. Она скинула с себя одеяло и резко отползла на другой конец кровати, вжимаясь спиной в холодную стену. Словно загнанный зверь, который искал укромное место, чтобы защитить себя от нападения хищника.

— Что ты услышала? — спросил он прямо, устало потирая виски.

— Ничего. — на одном выдохе произнесла Аспид, не решаясь посмотреть в его глаза.

Будь ей десять, пятнадцать или восемнадцать, она всегда боялась его гнева.

— Опять ложь. — отец устало покачал головой и в его голосе сквозила горечь. — Я знаю, что ты следила за мной по вентиляции. Долго же ты не решалась этого сделать.

Она сглотнула ком в горле.

Все это время он знал, что она следила за ним. Но только сегодня она нашла в себе силы выбраться дальше положенного.

И во что это обернулось?

— Что мы будем делать, если отсек приведут в действие?

Отец отвел взгляд, его челюсть напряглась. Он не мог ответить неправду.

— Если мы сделаем все правильно, то сможем выжить.

— Что мы должны сделать, чтобы выжить? Точнее, что я должна сделать?

— Аспид... — его голос дрогнул.

— Нет! — она вскочила на кровати, готовясь отпрыгнуть в любой момент. — Я слышала, что вы говорили обо мне. Отличный кандидат? Во что ты ввязался, отец?

Слёзы гнева и обиды на весь этот чертов мир застыли в ее глазах, но она крепко сжала кулаки, не позволяя ни одной слезинки пролиться на щеки.

Отец прикрыл глаза, с минуту молчал, словно бы подбирал нужные слова.

Но их не было.

— Заключил сделку, сам того не зная. Я много лет брал то, что нужно было для нашего с тобой выживания, у тех людей, кто имел власть на Ковчеге.

Он сделал паузу, с трудом переводя дыхание.

— Пришло время отплатить им долг. Но если бы я знал, — голос его охрип, сорвался. Он сжал кулаки до бледных костяшек. — Черт. Если бы я хоть на секунду подумал о том, что они попросят взамен...

Он не договорил. Просто не смог этого сделать. Вдруг между ними выросла стена, выстроенная из обрывок фраз и страшных догадок. На ней огромными, кровавыми буквами было написано: «Сделка».

Глаза Аспид, широко открытые и полные решимости, впились в лицо отца. Страх отступил, сдавленный железной волей выжить.

Они делали это раньше. Делают это сейчас.

Они сделают это и снова.

— Так наберись смелости, отец. И скажи, что нам нужно сделать, чтобы выжить?

Эрик Джордан смотрел на свою дочь и в его взгляде мелькнула гордость за ее стойкость, смешанная с невыразимой болью от того, во что он ее втягивает. Что он из нее сделал.

— Нам нужно свергнуть правительство Ковчега.

Тишина, последующая за этими словами, отразилась гулом в ее голове. Аспид ощутила, как по коже пробежали ледяные мурашки.

Свергнуть, значит – убить.

Это был акт абсолютной измены, гарантирующий смертную казнь в случае провала.

Хотя, все эти годы они и так висели на волоске от смерти.

Ничего не поменяется.

— Кого мы должны убить?

Логика выживания требовала конкретики. И какой бы страшный ответ не прозвучал, она готова была его услышать.

Они с отцом справятся. Выживут. Как обычно.

Эрик не смог ответить. Если бы его жена узнала о том, что он сотворил с их дочерью, она бы никогда не простила его за это.

Он воспитал солдата. Война. Убийцу. Кого угодно, но не дочь.

— У нас мало времени, Аспид. — наконец выдавил он хриплым и тихим голосом. — Я должен тебе кое-что сказать.

— Почему мало времени? — ее голос сорвался едва ли не на крик. — Что происходит, отец?

Аспид вскочила с кровати, отступив на пару шагов подальше, готовясь к обороне или бегству.

Все как обычно. Как он учил.

Эрик замолчал, собираясь с духом. Он сделал шаг к ней, протянув руку, но не для того чтобы схватить, а словно умоляя остановиться и выслушать.

— Когда умерла твоя мама... — начал он, глядя куда-то сквозь нее. — В тебе погас свет. Ты стала тихой, будто... сломалась. Я сейчас понял, что... поэтому я и был говнюком. Плохим отцом.

— Да, бывало... — прошептала Аспид, не в силах отрицать очевидное. — Но ты не... плохой человек.

Она поймала взгляд отца, пытаясь вложить в слова хоть каплю утешения. Он — единственное, что у нее есть.

— Я стал ублюдком, — отрезал он жестоко, отвергая ее попытку оправдания. — Когда связался с теми людьми на Ковчеге. Я стал жесток. Холоден. Равнодушен. Причем осознанно

Его признание повисло в воздухе горькой и страшной правдой.

— Я думал, раз потеря чудесной матери тебя так надломила, то хоть по мне горевать не будешь. Извращенная логика, да?

Он отвернулся от дочери, его плечи напряглись под грузом вины.

— Но быть отцом никто не научит, разве что отец. Мой меня не научил. Я не хотел, чтобы ты страдала. Я ведь и не надеялся отсюда выбраться.

Он махнул рукой, обводя стены заброшенного отсека. Он был их ловушкой. Капканом.

— Думал... если сделаю себя монстром в твоих глаза, то моя смерть или исчезновение не станут для тебя еще одной катастрофой.

— Не говори так! — вырвалось у Аспид.

— Нет, Аспид. — он повернулся к ней вновь и она увидела, как в его глазах стоят слезы. — Не отталкивать тебя надо было, а обнимать покрепче. Ты хорошая, Аспид. Сильная. Умная. Несмотря ни на что... о такой дочери я всегда мечтал.

"Ты хорошая" — ударило Аспид сильнее любого удара на бесчисленных тренировках отца. Они пробили броню обиды, прорвались сквозь годы непонимания прямо к тому маленькому ребенку внутри, который все эти годы мечтал услышать именно это. От него. От папы.

— Пап... — сорвалось с ее губ шепотом. Слезы, наконец, хлынули ручьем, но теперь она не пыталась их сдержать.

Эрик Джордан сделал шаг вперед, его рука неуверенно потянулась к ее плечу, но так и застыла на месте.

— Прости.. — прошептал он и в этом слове была боль всего мира. — Прости, что причинял тебе боль. Я просто пытался сделать так, чтобы потом... потом никто не смог обидеть тебя сильнее, чем это смог бы сделать я. Чтобы ты была готова... ко всему. Но по итогу я обижал тебя сам, сильнее всех.

— Это не правда! — попыталась возразить Аспид сквозь слезы, хоть и понимая, что на самом деле все было именно так. — Ты учил меня выживать! Защищаться! Без тебя не было бы и меня.

— Нет, Аспид. — он покачал головой с бесконечной усталостью. — Я учил тебя не доверять. Не чувствовать. Быть оружием. Потому что сам стал оружием в чужих руках.

Он, наконец, опустил свою руку ей на плечо. Жест был робким, словно он позволил себе эту слабость впервые за долгое время.

— Иди сюда.

Он не стал ждать. Сильные руки обхватили ее, притянули к груди, к грубой ткани старой, потрепанной кожанной накидке. Аспид на мгновение замерла. Потом ее тело дрогнуло, и она вцепилась в него, словно под ней было бесконечное море и она не хотела пойти ко дну.

Она впервые за долгое время позволила себе быть просто тем ребенком, той девочкой, той принцессой, которую все время оберегал отец.

— Я люблю тебя, Аспид. Я так люблю тебя. — голос отца прозвучал прямо над ее ухом, тихий, сдавленный слезами и никогда не прощаемой виной. — Прости, что никогда не говорил этого тебе.

— Все хорошо, пап. — прошептала она дрожащим голосом, прижимаясь лицом к его груди. — Я не злюсь на тебя. Правда. Я не ненавижу тебя.

Он сжал ее еще сильнее, словно бы в следующее мгновение она могла испариться.

— Боюсь... — его голос сорвался. — Что я уже сделал то, за что ты меня возненавидишь.. Прямо сейчас.

Аспид отпрянула от отца, ровно настолько, чтобы увидеть его лицо.

— О чем ты? — спросила она, чувствуя, как ледяная тревога вновь накрывает ее сердце.

Внезапный, оглушительный звук шагов над ними разорвал тишину. Сверху, из вентиляционных решеток раздались громкие голоса, один из них был знакомым.

— Пап? — Аспид инстинктивно вырвалась из его объятий, принимая боевую стойку. Звук открываемого с внешней стороны люка. Того самого, что вел в коридоры заброшенного отсека.

Не может быть.

— Пап, надо уходить! — закричала Аспид, хватая руку отца и пытаясь оттянуть того подальше. — Нас нашли, пап!

Но Эрик не двинулся с места. Он опустил ее руку и посмотрел ей в глаза. Его лицо было мертвенно-бледным и кажется, дрожь пробирала все его тело.

— Нет, Аспид. — произнес он тихо, виновато потупив взгляд в пол. — Это...я привел их.

Весь ее мир перевернулся. Звуки — стук, голоса, скрежет люка — слились в оглушительный гул в ушах.

Не может быть.

Аспид отпрянула от отца так, будто только что обожглась. Она не могла в это поверить.

— Я... не понимаю.

Тут, в проеме, заливаемый светом аварийных ламп, показались пять фигур. Те самые, что разговаривали с отцом. Один из них, высокий и широкоплечий, вышел вперед и поравнялся с ней. На его вышивке на груди Аспид смогла прочитать: "Шамуэй".

— Время вышло, Эрик. — не глядя на нее, он обратился к ее отцу. — Твоя дочь готова?

Аспид растерянно вертела головой, взглядом метаясь то к незнакомцу, то к отцу.

Сердце бешено заколотилось, сменяя страх на гнев, ужас и полное непонимание.

Нужно бежать.

— Я никуда не пойду! Отец! — выкрикнула Аспид, тут же метнувшись назад, к темному углу. Иллюзия безопасности. Глаза ее обратились к отцу, пытаясь найти в нем защиту.

Но он даже не смотрел на свою дочь.

Двое из группы того человека вышли вперед и впились железной хваткой в ее предплечья. Аспид дернулась, пытаясь вырваться, применила один из приемов, которым учил ее отец. Но шансов не было. Ее руки скрутили за спину и коленями она ударилась о холодный пол.

Вот и все.

— Пап... — со слезами на глазах прошептала Аспид, предпринимая еще одну попытку вернуть отца в этот мир. Единственным ответом послужил тихий, надтреснутый голос Эрика, обращенный все еще к полу.

— Ты выживешь, я знаю это...Я готовил тебя к этому всю твою жизнь.

Самый страшный кошмар — не просто быть преданной, а быть преданной тем самым человеком, который должен ее защищать.

— Да о чем ты, мать твою, говоришь! — зарычала Аспид, отчаянно дергая руками в попытке выбраться.

Главный из незнакомых людей усмехнулся, наблюдая за сценой с холодным любопытством.

— Поздравляю... — его голос прозвучал язвительно. — Тебе выпал шанс, о котором большинство обитателей Ковчега могут только мечтать. Шанс увидеть все красоты Земли... если ты, конечно, выживешь. Хотя твой отец, кажется, в этом уверен. Его вера в тебя такая...трогательная.

Черт возьми. Земля?

Эта мысль была настолько абсурдна, что не помещалась у нее в голове. Неужели они хотят спуститься на Землю?

— Земля не обитаема. — на одном выдохе произнесла она. — Радиация уничтожила ее еще сто лет назад.

— Возможно... — с театральным безразличием пожал плечами Шамуэй. — А возможно и нет. Впрочем, твой отец знает об этом больше, чем все остальные. Ведь именно из-за этого твою мать казнили. Из-за этой информации вам пришлось торчать в этом отсеке хренову тучу лет.

— Я никуда не пойду без отца. — заявила Аспид с последней, иссякающей надеждой.

— Твой отец... — он кивнул на Эрика, который все еще не решался посмотреть в их сторону. — Будет жив. Но если ты не выполнишь наши указания, боюсь, нам придется убить его.

Настоящие дни.

Ледяной крик застрял в горле, обернувшись хрипом. Аспид рванула вверх, спина больно ударилась о холодную и шершавую стену пещеры. Глаза широко раскрылись в темноте, пытаясь зацепиться хоть за одну маленькую деталь, подтверждающую, что она в реальности.

Темный силуэт навис прямо над ней.

"Твоя дочь готова".

События минующего сна отразились в ней диким ужасом, смешивая сон и реальность. Инстинкт перехватил управление. Ее рука по инерции рванула к ножу, выхватывая тот из под пояса штанов.

Она даже не думала ни о чем в тот момент. Просто сделала так, как учили.

Колено Аспид прилетело в бок того силуэта, сбивая его с ног.

Они не заберут меня.

Всем свои телом она навалилась на него, приковывая силуэт к земле. Покрепче сжала холодную рукоять и приставила лезвие ножа к горлу.

Под ней что-то зашевелилось. Раздался сдавленный стон. Слишком знакомый...

— Воу, Джордан, полегче.

"Джордан".

Так ее называл только один человек в этом чертовом мире.

Беллами Блейк.

Фокус вернулся и тени обрели форму. Тот страшный силуэт оказался вовсе не одним из тех людей, что скрутили ее тогда, в отсеке. Широкие плечи, непослушные темные волосы, знакомые черты лица.

Беллами смотрел на нее с округлившимися от шока глазами, перехватывая тот самый нож, что был приставлен к его горлу.

— Твою мать. — выдохнула Аспид, осознавая, что она только что чуть не прирезала Блейка. Она отдернула руку, как от раскаленного металла, судорожно пряча нож обратно за пояс. — Прости...

Беллами не выглядел злым. Скорее... озадаченным и настороженным. Не каждый день на тебя нападает тот, кого ты решил разбудить из-за ночного кошмара.

— Защитная реакция? — тихо произнес он, потирая свое горло. Еще бы чуть-чуть и оно могло быть перерезанным.

Аспид прикрыла глаза, с силой вытирая ладонью пот со лба. Образ отца, закрывающего лицо рукам, все еще стоял перед ней.

" Готовил тебя для этого... всю жизнь."

Она сглотнула ком в горле, медленно открывая глаза.

Все в порядке. Она не в отсеке. На земле.

— Типо того. — хрипло выдавила она, не решаясь посмотреть на лежащего под ней Беллами.

— Я только что уложил Шарлотту спать. — проговорил он тише, кивая в сторону мирно сопящей в углу девочки. — Похоже, не только ей снятся кошмары по ночам.

— Похоже на то.

— Ей снились родители. А тебе? — осторожно спросил Блейк, но тут же выругался про себя за свое дурное любопытство.

А тебе?

В голове вновь вспылили вспоминания того дня. Или ночи. Она не могла определить, какое время суток стояло в заброшенном отсеке. Туда никогда не проникал свет с космоса.

— Ковчег. — выдохнула она одним словом.

Подробности были ни к чему. Блейку вовсе необязательно было знать, что творится у нее в голове и почему каждую чертову ночь ее преследуют дурацкие воспоминания.

— Видимо, он еще долго будет преследовать нас.

Между ними повисло неловкое молчание. Аспид уставилась куда-то в стен пещеры, пока Беллами с любопытством оглядывал ее.

Он нарушил тишину первым.

— Эй, может, слезешь с меня, Джордан? — насмешливо произнес он. Уголок его губ дрогнул в полу-улыбке.

Аспид краем глаза посмотрела на Блейка. И только что поняла, что все это время она и вправду все еще сидела на нем.

Вот же черт.

— Идиот, — выругалась Аспид, но поспешно слезла с его бедер, отодвинувшись обратно к стене. Горячая волна стыда ударила в ее лицо.

Мало того, что она чуть не убила его. Так еще и сидела на нем. После того, как едва не зарезала.

Беллами с легким стоном выпрямился, разминая мышцы и потирая ушибленный бок.

— Этот "идиот" уже дважды спас тебе жизнь. — напомнил он с преувеличенной обидой в голосе

Аспид скосила на него свой взгляд.
— Правда? — процедила она с фальшивым безразличием.
— Я был бы не против простой благодарности, знаешь ли. — Блейк притворно вздохнул, прикладывая руку к груди. — Колено у тебя вообще-то железное.

Аспид задержала взгляд на его лице. На минуту дольше положенного. На губах Блейка играла все та же идиотская улыбка.

Она сжала зубы. Сказать это было сложнее, чем пережить ядовитый туман.

— Спасибо. — выдохнула она сквозь зубы. — Тебе полегчало?

Беллами неодобрительно покачал головой. Но ничего другого он от нее не ждал.

Аспид Джордан не та, в чьем лексиконе есть такие слова, как "спасибо" и "пожалуйста".

И к этому он уже привык.

— Выживу. — пообещал он, вставая и оттряхиваясь. — Но в следующий раз, если захочешь посидеть на мне, не обязательно бить и приставлять нож к горлу. Окей?

Аспид только фыркнула в ответ, отворачивая голову, чтобы он не увидел, как уголки ее губ дрогнули в улыбке.

Господи, какой же он идиот.

Но только он заставлял ее улыбаться.

— Кстати, Джордан. Когда ты перестанешь быть такой?

Лучше бы они молчали. Аспид быстро поняла, что к чему. Она скрестила руки на груди, будто укрываясь в защитном барьере.

— Какой? — бросила она вызов, хоть ответ на этот вопрос она давно уже знала.

— Невыносимой. — без колебаний отпарировал Блейк, пожав плечами.

— Ты тоже не подарок, знаешь ли.

Ну уж нет. Если он решил затеять игру, то Аспид Джордан никогда не станет в ней проигравшей.

Беллами откинулся на стену, опершись на локти. Его тень заплясала на стене пещеры и только сейчас Аспид заметила, что он разжег небольшой костер.

— Мне интересно, — начал он задумчиво, глядя не на нее, а на тлеющий огонь. — Как так получилось, что мы оказались здесь вместе. Ты вроде как старалась держаться от меня подальше.

— Я не знала, что ты тоже пойдешь на охоту.

Беллами повернул голову и поймал ее взгляд. В полутьме его глаза казались темнее, проницательнее. Аспид поежилась.

— Не знала? — спросил он, прищурившись. — Ты вроде как видела меня. Я стоял рядом с...

Он не смог произнести его имя вслух.

— Я пошла не с тобой, ясно? — выпалила она, чувствуя то же, что и он.

Боль от потери человека. Одного из них.

— Это твоя сестра попросила поговорить меня с Атомом.

Тусклый свет от костра выхватывал острые скулы Аспид и сжатые челюсти Беллами. Воздух в пещере будто наэлектризовался, старой, знакомой враждой, которая казалась бесконечной.

Аспид Джордан и Беллами Блейк никогда не смогут мирно существовать рядом друг с другом.

— Октавия? О чем ты вообще? — Беллами непонимающе нахмурился.

— О том, — Аспид впилась в него взглядом. — У нее появился шанс жить на Земле свободно. Но только ты лишаешь ее этой возможности.

— Выражайся яснее, Джордан.

— Ты запугал своего друга настолько, что Октавии пришлось просить меня разобраться с ним. Потому что подойти к тебе ей просто страшно.

— Атом... — голос Блейка оборвался и он скривил лицо, почувствовав горечь. — Был не тем парнем, кто ей подходил.

— Ты не думаешь, — Аспид наклонилось вперед, чтобы не разбудить их спорами спящую девчонку. — Что вмешиваться в ее жизнь - это вверх идиотизма?

— Идиотизм - это лезть в наши взаимоотношения, Джордан. Они тебя не касаются!

— Касаются. — Аспид начала закипать. — Если твоя сестра настолько отчаялась, что пришла за помощью ко мне.

— Ты не научишь ее ничему хорошему, Джордан. — произнес сквозь зубы Беллами. — И не смей набиваться к ней в подруги.

— А это уже не твое дело, Блейк. И я, в отличии от тебя, не собираюсь учить ее жизни.

— О, так ты теперь выставляешь меня плохим братом?

Аспид устало потерла глаза. Все эти вечные ссоры выматывали ее за жалких пару минут.

— Знаешь, Блейк. То, что мы вынужденно застряли здесь с тобой, вовсе не означает, что нам нужно разговаривать.

— Я пытаюсь быть с тобой добрым, Джордан! — Беллами взорвался, с трудом контролируя свой гнев и раздражение. — Да только у тебя есть удивительная способность выводить людей из себя за считанные секунды.

— Если ты так быстро выходишь из себя, может, проблема не во мне? — съязвила Аспид, понимая, что если не можешь защищаться, то нужно нападать в ответ.

— Может быть... — Беллами внезапно затих. — Но если бы ты хоть раз попыталась не быть такой едкой, мы бы уже давно...

Он осекся, не понимая, как закончить предложение.

Мы бы давно - что?

Понимали друг друга? Не враждовали? Стали чем-то большим?

— Нет никаких "мы", Блейк. Не волнуйся, как только мы вернемся в лагерь, все станет как прежде. Ты - в своем кругу. Я - в своем одиночестве. Идеальный баланс.

— Будем избегать друг-друга? — спросил он и в его голосе прорезалась усталость, а не злость.

— Да.

Беллами покачал головой, смотря на Аспид со смесью раздражения и...чего-то еще.

— Джордан, кого ты пытаешься обмануть? У нас не получится сделать это.

— Не знаю, о чем ты. — Аспид гордо вскинула вверх подбородок и отвернулась. — Неделя без тебя в моей жизни была просто отличной.

— Ты говоришь о той неделе, когда ты заперлась на челноке и отказывалась выходить? Отличный способ для решения проблем, Джордан.

— И что ты предлагаешь? Устраивать душевные посиделки у костра и делиться секретами?

— Не лезть друг другу в глотку по каждому поводу. Научиться понимать что постоянный взрывной коктейль из нас двоих никому не нужен. Джордан, я не хочу собачиться каждый раз при встрече с тобой, но иногда ты не оставляешь мне другого выбора.

Беллами замолчал, тяжело дыша. Аспид не решалась поднять на него свой взгляд. Уставилась на стену пещеры так, будто вот-вот и на ней магическим образом появятся тайные символы. Прочтешь их и раскроешь секрет, как спокойно находиться рядом с Блейком.

Она не знала, что ему ответить. Признаться, что он хоть в чем-то был прав, просто исключено. Но и отрицать очевидное - что их постоянные стычки друг с другом надоели не только им самим, но и всем вокруг...

Что ж, это и правда так.

— Хорошо. — спустя пару минут выдавила она. — Я подумаю над твоим предложением.

Со стороны Блейка раздался резкий, беззвучный выдох. Она почти физически ощутила на себе, как он закатил глаза.

— Черт возьми, Джордан... — пробормотал он тихо.

Ее "подумаю" звучало так, будто она обсуждала не их ежедневную войну, а деловое партнерство.

Ее не исправить. Но можно приручить.

— Как ты думаешь, туман добрался до нашего лагеря? — вновь начал Беллами.

Аспид слегка повернула голову к темному входу пещеры.

Что, если туман никогда не исчезнет?

— Вряд ли. — ответила она после паузы. — Он шел с другой стороны.

— Если это повторится, мы не сможем жить на этой планете.

Аспид коротко и беззвучно усмехнулась. Страх перед туманом был понятен, но...

— То есть бешенные земляне тебя уже не смущают? — ответила она с прежней колкостью.

— Я просто покажу им тебя, Джордан. — парировал он, и в его голосе прозвучали знакомые искорки дерзости. — И они все разбегутся в диком страхе.

Уголок ее губ дрогнул. Не в улыбке, нет, но в этом был намек на какую-то теплоту.

— Спасибо, Блейк. Ты хорошего мнения обо мне.

Что это? Временное перемирие или простая усталость? Неважно, сил ни у кого из них уже не осталось.

— Спи. — сказала она тихо. — Я подежурю.

Беллами медленно кивнул, не решаясь с ней спорить. Нужно было отдохнуть. Чтобы через пару часов выдвинуться обратно в лагерь, если от него еще что-то осталось.

***

Угли окончательно потухли, оставив лишь холод и запах гари. Аспид сидела, прислонившись к стене, отсчитывая последние песчинки времени. Прошло пять часов. Дольше задерживаться здесь было нельзя.

— Блейк, просыпайся. — она наклонилась, тормоша спящего Беллами за плечо. Не грубо, но настойчиво. Выспаться не удалось никому.

Беллами вздрогнул, как от удара током. Глаза открылись мгновенно и тут же нашли маленькую Шарллоту, что уже не спала, но все еще ютилась в темном углу пещеры.

Как будто боялась кого-то. И этим кто-то была Джордан.

— Нужно идти. — констатировала Аспид, отступая, чтобы дать Беллами пространство.

— А что, если туман еще не спал? — донесся из темного угла голос Шарллоты. Беллами сел, резко потер лицо ладонями, сгоняя с себя остатки сна.

Нужно действовать.

Аспид мельком оглядела девчонку и пожала плечами, подходя к выходу из пещеры.

— Единственный способ это проверить - выйти наружу. — она повернулась к Беллами. — Просыпайся, а я пока пойду посмотрю.

— Нет! — он остановил ее одним привычным движением руки. — Первым пойду я.

Аспид замерла, ее брови поползли вверх. Она уже собиралась открыть рот и выплюнуть очередную язвительную фразу, но он опередил ее.

— Нет, Джордан, скажешь хоть слово и я оставлю тебя здесь.

Аспид медленно выдохнула и кивнула. Он был прав. Сейчас не время для их вражды.

— Минуту, Блейк. Не больше. Если не вернешься, я иду за тобой.

Беллами усмехнулся.

— Переживаешь за меня, Джордан?

Он ласково потрепал ее по голове, по растрепанным скомканным волосам. Его фигура растворилась в темноте за пару шагов.

Эта злосчастная минута длилась целую вечность. Аспид осталась стоять у входа в пещеру, всматриваясь в темноту так, будто она могла рассеяться. Она нервно дергала ногой, не отталкивая даже маленькую Шарлотту, что прибилась к нее ноге, обнимая маленькими руками.

Наконец. Голова Беллами появилась из темноты.

— Идем. Все чисто, тумана нет.

Аспид облегченно выдохнула. Не то чтобы она переживала за Блейка, просто...неважно.

Беллами, не теряя времени, повел Шарлотту за собой. Аспид же, еще с минуту потопталась на месте, окидывая взглядом пещеру. А потом оказалась снаружи.

Тумана действительно не было.

Аспид переглянулась с Блейком. В его глазах читалось то же облегчение. Он кивнул в сторону лагеря.

— Нужно идти туда. Проверить, как там остальные.

Весьма логично. Но в голове Аспид внезапно засела другая мысль. Острая, колючая, как заноза.

Атом.

Он остался там.

Она подорвалась с места, не обращая внимания на крики Беллами, доносившиеся ей в след.

— Что ты творишь? — его голос настиг ее раньше, чем рука, грубо схватившая за плечо, вынуждая Аспид обернуться. Он стоял близко, тяжело дыша, и Аспид готова была покляться, что в его глазах промелькнуло что-то, похожее на беспокойство.

За нее.

— Атом. — одно короткое слово, но его было достаточно, чтобы вырваться из его ослабевшей хватки и продолжить бежать.

Атом был еще жив.

— Черт... — произнесла Аспид, остановившись, как вкопанная. Она посмотрела на парня и желудок скрутился в тугой узел.

Все тело Атома было покрыто волдырями. Жуткими, вздувшимися, они сливались в сплошную массу страдания. Его лицо невозможно было узнать. Атом едва дышал. Короткие, хриплые, клокочущие вздохи вырывались из едва вздымавшейся груди.

Его глаза, искаженные острой болью, были открыты. И смотрели прямо на нее.

— Он пролежал так всю ночь. — произнесла она подошедшему Беллами.

Лицо Блейка стало каменным, но в глазах бушевала буря гнева и отчаяния. Сожаления.

Это он не спас его. Это он оставил его умирать.

Он подошел поближе к Атосу. Тот мучительно медленно приоткрыл глаза, из перекошенного язвами рта доносились тихие хрипы.

— Убей...меня...

Просьба. Мольба. Приговор. Аспид замерла.

Другого выхода не было. Им не спасти его, уже нет. Было слишком поздно.

Беллами не смог сдержать эмоций. Его каменная маска треснула и сдавленный стон вырвался из горла, когда он присел на корточки рядом с умирающим другом, закрыв лицо ладонями.

— Прости... — прошептал он. — Прости, что не смог спасти тебя

— Убей... — прохрипел Атом еще раз.

Жизнь Атома превратилась в адскую агонию и лучшее, что они могли сделать для него, закончить эти мучения.

Аспид вытащила нож. Она крепко сжала его в руке, но не осмелилась подойти к умирающему парню.

Беллами протянул руку, не глядя на нее. Его пальцы сомкнулись на рукояти ножа, поверх ее пальцев.

— Это должен сделать я.

Он покрепче сжал нож, ощущая его смертельную тяжесть. Он аккуратно высвободил клинок из рук Аспид и направил острие к виску Атома. Его рука замерла и задрожала.

Он не мог этого сделать. Просто не мог.

И тут его руку накрыла теплая ладонь Аспид. Твердо, уверенно, ее пальцы аккуратно выудили нож из его сведенных судорогой пальцев.

Беллами удивленно посмотрел на нее.

— Все в порядке, Блейк. — тихо прошептала она.

— Нет... — попытался возразить он, но Аспид его перебила.

— Октавия не простит тебя, если ты убьешь его дважды.

Убьешь дважды. Слова ударили Беллами, как огромный молот.

В первый раз он убил Атома, когда не помог Аспид дотащить его до пещеры. Этот последний удар ножом стал бы лишь финальным аккордом в его предательстве.

Беллами знал. Беллами все понял. Он тяжело вздохнул, словно сбросив с себя невообразимо тяжелую ношу, и отступил.

— Шарлотта. — сказал он хрипло, поворачиваясь к маленькой девочке. — Тебе лучше отвернуться.

Аспид склонилась к умирающему Атому.

— Октавия... — с трудом выговорил Атом. — Я... не сказал ей.

Аспид приложила палец к своим губам.

— Я скажу ей, Атом. Все, что ты не успел.

Атом едва кивает.

— Посмотри в мои глаза, Атом. — сказала она чуть громче. — Смотри на них.

Она хотела, чтобы он не видел этот нож. Видел только ее.

Аспид приставила нож к его голове. Ее рука не дрожала. Она смотрела в его глаза, пропитые болью. Видела, как в них мелькает последнее осознание.

Принятие.

Одно резкое и быстрое движение. Клинок вошел в плоть и дошел до мозга. Короткий выдох, больше похожий на облегчение, ченм на стон.

Тело Атома дернулось и обмякло.

Его мучениям пришел конец.

Аспид тихо выдохнула. Убивать невиновных людей было сложнее, чем до смерти забить одним лишь камнем землянина.

Но это нужно было сделать.

Она аккуратно вытащила клинок и протерла его об траву, убирая остатки крови. Потом медленно закрыла глаза парню.

Последний жест уважения.

Аспид поднялась, повернувшись к стоящим в стороне Беллами и Шарлотте.

— Нужно идти к лагерю. Возьмешь своих людей и заберешь тело Атома отсюда.

Обратный путь в лагерь прошел в гробовой тишине. Аспид шла поодаль от всех, до тех пор, пока они не наткнулись на выбегающих из леса Кларк, Финна и Уэллса.

— Где вы были? — обеспокоенно спросил Беллами, оглядывая тех.

— Мы укрылись от тумана в заброшенном бункере. — быстро ответил Финн и встретив непонимание, добавил. — Расскажем, как вернемся в лагерь.

— А где Атом? — раздался голос Кларк.

Аспид тут же посмотрела на Беллами и поняла, что его взгляд был так же направлен на нее.

— Не выжил. — сухо произнесла Аспид, отводя свой взгляд и идя дальше. — Заберите его тело, Беллами покажет, где он лежит.

Они вернулись в лагерь ближе к вечеру, под тяжелым взглядом уходящего солнца. Финн и Беллами тащили за собой мертвого Атома, чье лицо было накрыто одной из курток. Весть об их возвращении разнеслась по лагерю мгновенно. Похоже, ядовитый туман и вправду не добрался до них.

Аспид знала, что ей предстоит. Встреча с Октавией.

Сердце болезненно сжалось в предчувствии чего-то плохого. И не зря.

На их голоса тут же выбежала Октавия, заключая брата в крепкие объятия. Ее лицо светилось ожиданием, она что-то быстро рассказывала Кларк, но Аспид не могла разобрать ни единого слова.

В голове творился полный беспорядок.

Она стояла рядом с мертвым телом, будто пытаясь закрыть его от цепкого взора Октавии. Отчаянно пыталась отдалить неизбежное.

Но это было невозможно.

Октавия все поняла, когда посмотрела на Аспид. Когда, обведя взглядом толпу, она не нашла в ней родное лицо. Атома с ними не было.

— Где он? — выдохнула она и ее голос дрогнул. Аспид не могла ответить. Почему-то сейчас все слова, которые она так тщательно подбирала в пути, застряли в горле огромным комом.

Беллами вышел вперед, в попытке преградить путь своей сестре к мертвому телу.

— Нет, нет, не может быть! — закричала Октавия, пытаясь вырваться из рук брата и обойти его.

— Мы ничего не могли сделать, Октавия. — голос Беллами был полон отчаяния и вины.

Он не смог остановить свою сестру. Октавия все же вырвалась и пронеслась мимо Аспид, остановившись у тела, накрытого курткой. По щеке младшей Блейк пронеслись слезы.

— Как... как он умер?

Беллами молчал, пожав губы. Он не мог сказать правду. Язык не поворачивался сказать те слова, которые обнажили бы то, что он бросил Атома умирать, зная, как он дорог для его сестры.

И тогда Аспид сделала то, что было нужно. То, что могло спасти хрупкие остатки отношений Беллами и Октавии от окончательного падения в пропасть.

— Мне пришлось оставить его в лесу, — начала она ровным голосом, глядя куда-то в глубь леса. Не решаясь посмотреть на плачущую Блейк. — Атом застрял в корне дерева, когда начался туман. Он упал, схватив меня за ногу. Я не могла выбраться, а он меня не отпускал. Туман уже настиг его ноги и тогда мне пришлось отбиться от него, чтобы встать самой.

Голос Аспид дрогнул на этом месте, но она нашла в себе силы продолжить.

— Я не смогла дотащить его до пещеры, О. Прости.

Беллами шокирующе уставился на Аспид, его глаза расширились от непонимания.

Что, черт возьми, она говорит?

Ведь все было совсем не так. Ее вины в этом не было. Это он приказал ей бросить Атома умирать. Это он не помог ей, это он оттаскивал ее от умирающего друга.

Так почему она взяла вину на себя?

Октавия сквозь слезы зло посмотрела на Аспид. Ее боль превращалась в ярость, направленную на удобно стоящую рядом мишень.

— Почему? — прошипела она. — Почему ты не спасла его?

— Я не могла, О. Туман уже настиг его и...

— Не надо! — вскрикнула Октавия, отшатываясь, как от самого больного удара.

— О, он сказал перед смертью.... — Аспид предприняла попытку передать предсмертные слова Атома, в надежде, что это хоть как-то успокоит младшую Блейк. Но ее слезы и горечь утраты уже нельзя было остановить.

— Нет! — истерическим голосом перебивает ее Октавия. — Я не хочу этого слышать! Ты убила его! Ты! — дрожащим пальцем она ткнула в ее сторону.

Аспид молчала. Она знала, что реакция Октавии будет именно такой. Она приняла это в тот самый момент, когда решила обрушить всю вину на себя. Не на Беллами. Не на брата Октавии.

Такая цена была за то, чтобы Беллами не стал для своей сестры убийцей.

— О... — Аспид попыталась вновь, окликнув ту по дурацкому сокращению.

— Нет! — отчаянно прокричала Октавия, не желая ничего слышать. — Больше никаких "О". Я для тебя только Октавия. Ты слышишь? Только Октавия. Я послала тебя поговорить с ним, а ты принесла мне его мертвое тело. Больше не подходи ко мне! Никогда!

В этот момент Аспид машинально потянулась к Октавии в жесте пустой надежды Но та резко отмахнулась от нее, как от ядовитой змеи. Не глядя ни на кого, не видя шокированных и печальных лиц, не видя потерянного взгляда брата, Октавия убежала в свою палатку.

Аспид же так и осталась стоять у тела Атома, под тяжестью лжи, которую только что породила. Идти куда-то не было сил. Единственный друг, которого она обрела за долгие годы одиночества в отсеке, теперь считал ее предательницей.

Убийцей.

Все постепенно начали расходиться. В лагере полным ходом кипела работа и откладывать ее было нельзя. Аспид почувствовала чье-то присутствие за своей спиной. Она могла не оборачиваться, чтобы понять, кто это был.

На ее плечо легла тяжелая рука. Не грубо, как обычно, скорее, с неуклюжей попыткой поддержать.

— Почему ты соврала? — тяжелый и тихий голос Беллами донесся до нее со спины.

Аспид медленно повернулась, встретившись взглядом с ним.

— Почему ты не сказала ей, что это был я?

— Потому что Октавия не вынесла бы еще и потерю своего брата. — холодно ответила Аспид. — Лучше, если она будет ненавидеть меня.

Невелика потеря. По крайней мере, в мире добавится еще один человек, который не испытывает к Аспид никаких теплых чувств.

Все будет в порядке.

Так она пыталась себя успокоить.

— Джордан... — голос Беллами сорвался. В нем была благородность, смешанная с ужасом от того, какую цену она заплатила. За него.

— Не надо, Блейк. — отрезала Аспид, отводя свой взгляд. Ее плечо под его рукой напряглось. — Я сделала то, что должна была. За тобой остается малое. Пойти и успокоить свою сестру.

— Но это...неправильно. — прошептал он, сжимая кулаки. — Она будет ненавидеть тебя!

— Нет, правильно. — парирует Аспид и в ее голосе впервые прозвучала горькая искра. Она вновь посмотрела на Блейка и в ее глазах читалась немая ирония. — Ты сам говорил, чтобы я не отшивалась рядом с ней. Помнишь? Что ж...

Она развела руки в жесте, что очерчивали весь этот кошмар - лагерь, тело Атома и остывший след Октавии, оплакивающий человека, которого она любила.

— Твое желание будет исполнено, Блейк. Теперь Октавия будет обходить меня за километр.

Аспид отвернулась от него, готовая уйти в свое привычное одиночество.

Она всегда была одна. Ничего не поменяется.

Но Беллами не отпустил ее. Его пальцы сжались на ее руке сильнее, чем следовало, но это нужно было для того, чтобы она не ушла.

Не сейчас.

— Так не должно быть, Джордан. Я расскажу ей правду.

Аспид резко дернула руку, но он не отпускал.

— Ты с ума сошел? — прошипела она. — Так ты разрушишь ее окончательно!

— А позволить ей ненавидеть тебя - не разрушение? — его глаза горели ярким огнем. — Я видел, как ты смотришь на нее. Она важна для тебя. Я не могу принять то, что она будет ненавидеть тебя из-за моей ошибки.

— Примешь. Это мой выбор, Блейк.

— Нет, Джордан. — он шагнул к ней ближе. То ли хотел преградить ей путь к бегству, то ли... что-то другое заставило его подойти к ней ближе. — Я расскажу ей все сам.

Аспид сцепила зубы, поражаясь тому, насколько сам Блейк был упрям и невыносим.

— Блейк, расскажешь ей — и пожалеешь об этом. Я предупредила.

Хватка Беллами на ее руке ослабла. Но почему-то она не спешила уходить.

Бежать больше некуда. Вновь прятаться на втором этаже челнока? Но это не жизнь.

Рядом с ними раздался чей-то насмешливый голос, вынуждающий повернуть голову в сторону его обладателя.

Мерфи. Он подошел не один - с парой каких-то ребят из своей компании.

В этом лагере одна часть преступников ходила за Беллами. Другая - более адекватная, слушалась Кларк.

Но самые отморозки всегда ходили по пятам за Джоном Мерфи.

— Да уж, тяжелая выдалась ночка. — пробормотал Мерфи с преувеличенным, ядовитым сочувствием. Его глаза, вечно хитрые и ищуще слабое место, куда было можно ударить посильнее, обратились к телу Атома, потом по Аспид, задерживаясь на ее застывшем, угромом лице. Его ухмылка стала еще шире.

Аспид всей душой почувствовала что-то неладное.

Это же Мерфи. Он не мог прийти просто так.

И опасения не заставили себя ждать.

— Что, — протянул он, растягивая каждое слово. — Твоя подружка психопатка опять кого-то завалила?

Он кивнул на тело Атома. Мерфи обращался к Беллами. Не к ней. Ее он попросту проигнорировал.

Слова были рассчитаны на то, чтобы ударить по больному. Если он не может напасть на нее с кулаками, то будет действовать по другому. Уничтожать изнутри.

И тут произошло то, что Аспид никак не ожидала увидеть.

Беллами словно сорвался с цепи. Не было ни крика, не слов предупреждения, с его уст вырвался только низкий, подобно звериному, рык. Он подбежал к Мерфи с такой скоростью, что тот даже не успел отшатнуться. Грубо схватив его за воротник куртки, Беллами встряхнул Мерфи так, что у того щелкнули зубы.

— Моя кто? — проревел Беллами. Его лицо, искаженное яростью, находилось в паре сантиметров от перекошенного лица Мерфи. — МОЯ КТО?

Его голос разнесся по всему внезапно затихшему лагерю, привлекая внимания всех, кто в нем находился.

Аспид увидела, как Мерфи испугался. По настоящему. Это это блеснуло в его лице лишь на секунду, а затем вновь скрылось за маской безразличия. Он одернул руку Беллами и отряхнулся, как будто смахивая с себя пыль.

— Я про Аспид. — выдавил он нехотя.

Беллами отошел от него на несколько шагов, но все еще стоял, как разъяренный бык, которому где-то вдалеке помахали красным флагом и приказали напасть.

— Вот именно. — прошипел Блейк. — Ее зовут Аспид. Ты хотел сказать про нее что-то еще?

Весь лагерь смотрел. Ярость Беллами была осязаемой и Мерфи понял, что перешел черту.

Теперь Блейк не на его стороне. Теперь он защищает Джордан.

— Нет. Прости. — выдавил сквозь зубы Мерфи.

Беллами прожила взглядом Мерфи до тех пор, пока тот, спотыкаясь, не потащил своих дружков подальше от эпицентра взрыва.

Когда Беллами обернулся, чтобы найти взглядом Аспид, ее уже здесь не было. Она исчезла, как тень, воспользовавшись моментом всеобщего замешательства.

Но перед тем, как уйти, она видела, как Беллами полез защищать ее. На глазах у всего лагеря.

Что это, черт возьми, было?

Еще совсем недавно он точно так же угрожал ей при всех. А сейчас он за нее заступается.

Ей нужно было побыть в дали от всех. В том самом, привычном одиночестве.

И она бродила по окраинам лагеря, заходя чуть дальше в лес, плевав на то, что там могло быть небезопасно. До тех пор, пока мысли не прояснились. Пока она не решила, что нужно делать дальше.

И она тайком пробралась в палатку, ту самую, которую Октавия совсем недавно предлагала разделить на двоих. Нужно было выполнить свое обещание, данное мертвому Атому.

Октавия сидела, поджав колени, ее лицо было скрыто в руках, но по содрогающимся плечам, Аспид поняла, что та все еще оплакивает Атома.

— О... — несмело начала Аспид, и тут же с силой сжала губы. — Октавия.

Младшая Блейк подняла на нее заплаканный взгляд. В ее красных, опухших глазах читался лишь один немой вопрос.

Что ты здесь делаешь?

— Я уйду, если ты не хочешь меня видеть. — добавила Аспид, готовая развернуться и уйти. Ее присутствие здесь наверняка было последним, чего хотела Октавия. Но если не поговорить сейчас, то потом последствия будут непоправимы.

Но Октавия неожиданно похлопала по месту рядом с собой, на разостланном по полу одеялу.

Аспид осторожно опустилась на указанное место, сохраняя дистанцию между ними.

— Мне жаль, что так получилось. — начала она, пытаясь подобрать нужные слова.

— Не надо, Аспид. — голос Октавии был хриплым, как после долгих криков. — Если ты пришла ко мне за жалостью, то не надо.

Аспид замолчала. В ней не было жалости, лишь горькая правда, которая была необходима.

— Я говорила с Атомом, перед туманом. — Октавия заметно напряглась. — Пришлось пригрозить ему, чтобы он замолчал и выслушал, но... он согласился со мной. Мне жаль, что он так и не успел поговорить с тобой сам, Октавия.

Младшая Блейк молчала. Слезы по ее щекам вновь покатились ручьем, она сжала кулаки на коленях, не в силах ничего сказать. Слова застряли в ней комом горя и обиды.

— Он сказал, что любит тебя. Перед тем, как умереть. Это все, что я хотела сказать тебе, Октавия.

Обещание, данное Атомом, выполнено. Больше ей делать здесь нечего.

Аспид поднялась со своего места, и не дожидаясь ответа, направилась к выходу из палатки. Ее рука уже отодвигала полог, как со спины донесся тонкий голос.

— Спасибо. — получилось тихо и едва различимо.

Аспид обернулась, но Октавия не смотрела на нее.

— Если понадоблюсь, ты знаешь, где меня найти.

Аспид вышла из палатки, позволив Октавии пройти через это все самой.

Снаружи была полная темнота и похоже, что все улеглись спать по своим палаткам, оставив всю работу по лагерю на следующее утро. Где-то вдалеке Аспид увидела лишь одну темную фигуру, узнать которую ей не составило никакого труда.

Какой черт ее дернул, она так и не поняла, но решила направиться именно туда.

Беллами Блейк, стоящий на патруле, встретил ее неодобрительным взглядом.

— Нашлась, пропащая.

Аспид почувствовала, как внутри что-то сжалось, не показала виду.

— А ты что, искал меня? — она вновь бросает ему вызов, будто говорить по другому с ним было невозможно.

— Ты бы хоть предупредила, что уходишь. — Беллами пропускает мимо ушей ее ядовитые слова.

— Ты был слишком занят разборками с Мерфи. — пожала плечами Аспид, уводя взгляд куда-то в сторону кромешной темноты.

Куда угодно, но не смотреть на Беллами.

Беллами замер. Он и сам не понял причину своего гнева, когда он был готов едва ли не прибить Мерфи за то, что тот назвал Джордан психопаткой.

Ведь сам Беллами придумал ей это прозвище.

Так почему тогда оно вызвало в нем такую ярость?

— У меня нашлось бы время и для тебя. — поддел ее Беллами и улыбнулся своей обезоруживающей улыбкой.

Но Аспид не спешила отвечать. Между ними вновь воцарилось неловкое молчание, которое вскоре прервал Беллами, вернувшись к своей обычной, слегка издевательской манере общения.

— Все ушли спать. — он махнул рукой в сторону пустующего лагеря. — А ты решила присоединиться к патрулю? Или просто соскучилась по мне?

Аспид подавила в себе смешок.

Вот же идиот.

— Блейк, ты бы заткнулся, пока я не подправила твое смазливое личико.

Беллами лишь едва заметно поднял бровь. И тут же, мгновенно, на его губах появилась торжествующая ухмылка. Он наклонился к ней чуть ближе, чтобы произнести заговорщицким шепотом.

— О, так ты считаешь мое лицо смазливым, Джордан?

Он намеренно растянул ее фамилию, поймав ее на слове и вывернув ситуацию в свою пользу.

В глазах Аспид мелькнула досада на свою собственную оплошность. Она закатила глаза, сжав кулаки.

— О господи...

***

В тот самый час.

Мертвая тишина сгустилась над ней и все еще теплым телом. Хриплое, прерывистое дыхание Аспид нарушало гнетущую тишину. Оно рвалось из груди, как у загнанного зверя, который сделал то, что должен был.

Убил - чтобы выжить.

Руки ее дрожали, мелкой, неконтролируемой дрожью.

Нож. Проклятый нож. Он все еще ощущался в ладони - липкий, чуждый. Лезвие, что мгновение назад было устлано лишь холодным металлом, теперь покрыто густой липкой кровью.

Пальцы разжались. Клинок выскользнул бесшумно, как змея, и упал на грязную землю.

Я сделала это, чтобы выжить.

Твердила она про себя, оглядывая бездыханное тело, лежащее на земле.

Она отшатнулась назад. Один шаг. Второй. Ботинки увязли в грязи.

Надо думать, что делать дальше. Спрятать труп. Или оставить здесь?

Спрятать улику. Подбросить другую.

Никто не узнает, что это была она.

Взгляд скользнул в сторону, в непроглядную тень под сомкнувшимися ветвями огромного дуба.

В темноте виднелась маленькая, хрупкая фигура, что притаилась за деревом.

Когда она вышла и лунный свет озарил ее лицо, ледяная волна страха окутала Аспид.

Не может быть.

— Шарлотта?