5 - Восемь лет спустя.
Июль 1993.
Я медленно пробирался между деревьев стараясь не шуметь. Мне совсем не хотелось, чтобы меня заметили раньше времени. Ситуация была плачевная, но сдаваться я не любил. Не любил тогда, не люблю и сейчас. Но признаться, бывают ситуации, когда тебя обложили со всех сторон, и нет ни шанса спастись или как-то изменить ход событий. В такие моменты руки опускаются, и хочется поскорее все закончить. Сопротивление становилось пустой тратой времени. А больше чем сдаваться, я терпеть не мог попусту терять время.
Я проверил магазин своей M-4. Он был пуст. Патронов не осталось, и винтовка превратилась в весьма дорогую дубинку.
- Черт, – выдохнул я, отбрасывая ставшее бесполезным оружие в сторону.
Слева тихо затрещали кусты. Я сильнее вжался в ствол дерева и затаил дыхание. Треск сменился тихим шорохом, словно кто-то пробирается сквозь густую листву. У меня оставались два черных Кольта «Миротворца» пристегнутые к бедрам на манер ковбоев с Дикого Запада. Я достал один из них и взвел курок, поднеся револьвер к лицу. Отодвинув листья, я увидел человека в камуфляже, он пробирался мимо меня, низко пригибаясь к земле. Не думаю, что он что-то услышал, скорее, только почувствовал, как холодное дуло кольта уперлось ему в шею.
- Спокойно, – тихо произнес я. – Не дергайся, и мы оба уйдем отсюда живыми.
Он нервно сжал пулемет с длинной патронной лентой и оглянулся.
- Ты кто такой? – спросил он так же шепотом.
- Кто я? Это кто ты?
- Я первый спросил.
Я устало закатил глаза, но принял его доводы.
- Я из Лэнгли.
- Откуда?
- Лэнгли, Вирджиния.
Он продолжал непонимающе на меня смотреть и глупо хлопать глазами.
- ЦРУ, – пришлось пояснить мне.
- О, так вот оно что.
- Меня зовут агент... ну... Малдер. – Я виновато скривился и развел руки.
- Малдер? Серьезно? – усмехнулся он, шмыгая носом. – Ничего лучше придумать не смог?
- Ой, можно подумать ты у нас мистер Оригинальность. И как тебя зовут?
Он гордо выпрямился, выпятил грудь и ответил:
- Терминатор.
- Терм... что? Терминатор? – я хотел еще что-то добавить, но просто махнул на него рукой. – Ладно, пошли, Терминатор, они совсем рядом.
- За теми гаражами, если быть точным, – поправил он меня.
Я осторожно выглянул из-за большого красного гаража, за которым мы спрятались и осмотрелся. Никого не было видно.
- Ты уверен?
- Зуб даю.
- Ладно. – Я кивнул и взглянул на часы. – У нас меньше пятнадцати минут, чтобы достать их и свалить отсюда. Иначе на нас сбросят ракеты «Хелфаер» с беспилотника.
- Не думаю, что у нас есть шансы.
- Я тоже.
Мы услышали, как кто-то потревожил несколько камушков, спускаясь с пригорка, и они медленно покатились вниз. По дороге они цепляли еще и еще пока все это не переросло в маленький каменный оползень.
- Идут, – шепнул я.
- Нам так с ними не справиться.
- Есть идеи?
Он внимательно меня осмотрел, и вдруг его губы растянулись в улыбке.
- Держи мой пулемет и забирайся наверх, – сказал он, бросив мне свое оружие. – Ты выше, мне не забраться. Давай свои револьверы.
- Что ты задумал?
- Нападем на них с двух сторон. Ты сверху, а я выскочу снизу. Этого они не ожидают.
- Может сработать, – согласился я, нехотя протягивая свои кольты.
Я быстро закинул пулемет на крышу гаража и полез следом. Мой напарник сжал по револьверу в каждой руке и пристроился у самого края металлической красной стены. Мы встретились взглядами, и он кивнул мне. Я кивнул в ответ и лег на крыше, установив пулемет на специальные сошки. Мы дождались, когда враги окажутся рядом и одновременно открыли огонь. Я поливал их градом свинца сверху, а он оттолкнулся ногами и выкатился из-за гаража, расстреливая их из револьверов.
Повсюду стоял мощный запах пороха и крови. Пули свистели со всех сторон, отлетая от стен. Мир заполнился криками умирающих. Ошметки тел разлетались во все стороны...
- Ну все хватит, – махнул рукой мальчик по имени Миша. – Уделали нас жопоноги.
Мы с моим напарником, мальчиком по имени Вася, который был на год меня младше, переглянулись и махнули кулаками, как бы говоря: «Йес!».
- Да просто повезло им, – буркнул Денис, оттряхивая штаны от пыли. – Так бы снова огребли по полной.
Я спустился с гаража и подошел к остальным.
- Круто ты придумал! – Я стукнул Васю в плечо, и он довольно заулыбался. – Только благодаря тебе и завалили их.
- И все равно вы жопоноги, – задумчиво произнес Мишка глядя через дорогу в сторону дальних кустов.
К слову Мишка был на два года меня старше, а Денис на год. Мне было восемь. Вот такая разновозрастная компания у нас собралась. На самом деле мы вовсе и не собирались, просто жили вместе в одном доме по улице Горького. В маленьком двухэтажном доме на двенадцать квартир, который хоть и был построен из кирпича, но лестницы там все равно были деревянные. Деревянные, жутко крутые и невероятно скрипучие. Сидя дома ты всегда слышал, как кто-то поднимается, и со временем по скрипу половиц и стуку шагов ты учился понимать, кто именно из соседей идет домой. Не самые приятные, но, тем не менее, весьма забавные воспоминания.
В нашем доме было всего два подъезда и так вышло, что я жил в левом подъезде, а все мои друзья в правом. Но это как-то не особо нам мешало. Дом от одного края до другого был огорожен личными гаражами и стайками. Таким образом попасть в наш двор можно было только с одной стороны через невысокие зеленые ворота. Рядом располагалось здание пенсионного фонда, и бог знает чего еще. Так вышло, что на этой улице всего лишь два дома были построены из кирпича: мой дом и здание пенсионного фонда. Все остальные были частными домами из дерева, с личным огородом. Потом конечно они все превратились в красивые коттеджи, но случилось уже после того как я покинул город навсегда. Эти два кирпичных дома образовывали собой перевернутую букву «Г» а гаражи, что защищали наш двор, превратили букву «Г» в букву «Р». И вот это небольшое пространство внутри ушка буквы «Р» и был наш милый и тихий дворик, который мы безумно любили. Мы проводили там долгие часы каждый день, каждую неделю, пока мамы криком с балкона или из окон не загоняли нас домой.
- Чего ты уставился туда? – спросил Денис, подозрительно разглядывая пятно на штанах. Он не мог понять, было ли оно уже там или он только умудрился его поставить. Он не был неряхой, но в его голове постоянно возникали настолько глупые идеи, что я до сих пор с трудом верю, что мы пережили детство и даже не стали инвалидами. К тому же он много времени проводил с отцом в гараже, перебирая по частям двигатель автомобиля, и бог знает что еще. Потому масляные пятна и тосол под ногтями были для него нормой.
- Да фиг его знает, – ответил Миша, так же задумчиво. – Вроде слышал что-то. Или мне показалось.
- Пойдем, проверим? – предложил Вася.
Все сразу взглянули на Мишку. Он был старшим из нас и бесспорно этим заслужил право лидера. Хотя дело тут было не только в возрасте. Мишка умел руководить, умел убеждать, умел правильно отдавать приказы так, чтобы его слушались. Пожалуй, это и называют харизмой. Когда он что-то рассказывал, мы затыкались и внимали каждому его слову, кончено же стараясь вставлять едкие комментарии. Он только презрительно смотрел на нас и говорил что-то вроде: «Иди в жопу» или «Йо персоне подью де туалеттэ (обязательно с французским акцентом)», - наполовину придуманная фраза, которую можно было перевести примерно как - твое место на параше, и мы затыкались. Конечно же, он был умнее и начитаннее нас. Он был лидером. Так заведено. И мы с этим не спорили.
- Пошли, – кивнул он, и мы выдвинулись следом.
Хоть игру мы уже и закончили, но все равно подняли оружие и двинулись короткими перебежками, поглядывая в разные стороны и прикрывая отступление. Таким темпом мы добрались до памятника Ленину, что делил пополам длинный палисадник, в котором росла ранетка, шиповник и что-то еще, что уже не держится в памяти. Кажется, это были молодые березки. Он был окружен зеленым низким забором высотой по колено взрослому человеку. Сам палисадник делил дорогу на две части. С одной стороны наш дом, с другой его зеркально расположенная точная копия дом номер 3. Справа от него располагалось здание администрации (то самое, возле которого восемь лет назад бросилась под колеса красавица Оксана).
Мы поднялись по ступенькам к памятнику Ленина и, проходя мимо, не смогли сохранить каменные лица.
- Смотрите, письконос. – усмехнулся Денис.
Мы сначала громко прыснули, стараясь сдерживаться, но через секунду уже покатывались со смеху. Все дело в том, что старина Ленин постоянно страдал от разной степени вандализма. То ему что-то подрисовывали, то что-то отламывали, то наоборот, что-то добавляли. Иногда у него торчали ветки из-под плаща, словно из его жопы, иногда бутылку водки цепляли к руке. Прошлый раз, когда мы его видели, ему кто-то отломал нос. На этот раз нос ему вернули, только это был не совсем нос, скорее мужской половой орган, который мы называли не иначе как «писька». Хотя оглядываясь назад сегодня, я думаю, что он был скорее похож на нос осьминога Сквидварда из Спанч Боба. Думаю, суть вы уловили: главное чтобы Ленин не оставался целехоньким, лицо безмятежным, а его жопа не пустовала. Наверное, это и был девиз тех, кто все это делал. Но мы были детьми, нам было смешно.
Так покатываясь со смеху, мы добрались до противоположной стороны. Между домом номер 3 и зданием городской администрации раскинулись небольшие заросли из ранетки и еще одного дерева, названия которого я не помню, но у него были клиновидные листья, по несколько острых клинышков на каждом листе. Они были не большими, но для детей казались необъятными. Деревья там образовывали купол, скрывая нас от посторонних глаз, и мы входили туда, словно в объемное помещение, из пола которого возвышаются колонны цвета древесной коры. Правда, чтобы попасть туда, необходимо было перелезть через высокий зеленый забор. Нас это не останавливало. Тем более это была небольшая плата за то, чтобы попасть в такое чудное уединенное место. Именно там спустя несколько лет после этого я впервые увидел, как выглядит женский половой орган, предложив одной девочки выгодный, на мой взгляд, обмен. Что-то вроде: ты – мне, я - тебе.
Итак, мы перекинули через забор свое оружие и перелезли следом. Когда мы с трудом пробились через плотные ветки, что опускались почти до самой земли, то обнаружили в центре нашей святыни спящего бомжа. Он был грязный вонючий и храпел как конь. Я недолго думая навел на него дуло пулемета и нажал на спусковой крючок.
«Тррр-тыр-тыр-тры-тррр», - прохрипел пулемет, при этом его соединенная в круг красная патронная лента сделал полный оборот в его чреве.
- Серьезно? – изогнул брови Мишка. – Бомжа застрелил?
Денис усмехнулся, затыкая себе рот, чтобы не разбудить бездомного.
- Не ну а че он, – нашелся с ответом я, качнув в его сторону ствол пулемета.
Денис чуть не высморкался себе в ладошку.
- Не, ну все верно, – через минуту согласился Мишка, кивнув головой.
Денис не выдержал и стал громко смеяться, чуть ли не брызгая слюной.
- Вы два идиота, – хрипел он, краснея все сильнее.
Бомж лишь что-то пробормотал во сне, но не проснулся.
- По-моему он обоссался, – принюхался Вася, самый младший мальчик из нас который в последующие лет десять был моим лучшим другом, пока жизнь нас не раскидала. Мы много времени проводили вместе. Мы слушали музыку, играли в игры, курили за гаражами. С ним я впервые и напился, да так серьезно, что потом блевал чуть ли не полночи, слушая издевательства моей мамы и бабушки, которые не смогли отказаться и от колких замечаний на утро когда было так же хреново как вечером, пожалуй, даже хуже.
Денис принюхался и ответил:
- Да? А я думал, это от тебя пахнет.
Вася нечего ему не ответил, только скорчил смешную рожу.
- Как думаете, откуда он тут? – спросил Мишка, присаживаясь рядом с бездомным и внимательно его изучая. К слову он был еще и самым смелым из нас, потому мы подошли ближе лишь после него. Денис, конечно, был тоже тот еще смельчак, но это скорее потому, что у него ветер в голове и он предпочитал хорошую шутку любому страху. Если бы лучшей шуткой на тот момент было сесть жопой на динамит за секунду до взрыва, то он бы первым стоял в очереди на пробу.
- Так понятно все, - уверенно словно профессор кивнул Денис. – Из того дома заброшенного.
- Какого дома? – спросил Мишка, оторвав свой взгляд от бомжа.
- Так это... той большой красной пятиэтажки, которую не достроили и она стоит там уже лет десять.
- Точно-точно, - подхватил Вася. – Я когда к маме на работу ходил часто видел, как туда кто-то заходит. Вроде как там живут бездомные.
- И не только бездомные, еще и маньяки, убийцы разные, – зловещим голосом заговорил Денис. – Я слышал, что там потрошат детей лет восьми и потом варят их внутренности, потому что больше им есть нечего.
Он скрестил руки на груди и спросил:
- Ну что сходим, посмотрим?
Мы с Васей переглянулись и поежились. Рассказ Дениса нагнал на нас жути. Мы не были трусами, но...
- Да мне домой надо... - попытался отказаться я.
- Зассал? – усмехнулся Денис.
Вася быстро смекнул, что к чему и потому согласился, гордо выйдя вперед. Он боялся не меньше моего, я уверен, но вот решил на моем фоне повысить свой статус в нашей маленькой тусовке.
- Вон видишь, даже Васян не ссыт. А ты ссыкун.
Я не был ссыкуном, но блин... мне было жутковато лезть в заброшенный дом, тем более после такого рассказа, который был явно выдуман, но от этого легче не становилось.
- Ну ладно, пошли, – согласился я, холодея внутри и прощаясь с миром.
- Тогда кто последний до аллеи тот заходит первым, – предложил Мишка как всегда, так как был самым спортивным из нас и добился неплохих успехов в футболе.
- Только давайте еще поможем себе набрать скорость, чтобы веселее было? – подхватил его предложение Денис.
- Это как?
- Да вот так, – ответил он, обходя бомжа. – Готовы?
Я неуверенно кивнул вслед за остальными. И тогда Денис, как следует, прицелившись, со всей силы пнул бомжа по заднице.
- Брлаа алра брлаа! – заревел бомж и стал крутиться на земле.
- Валим! – закричал Денис и первым рванул через забор.
- Бли-и-ин! – заверещал Вася и кинулся следом.
Они все перемахнули через забор, а я еще какое-то время стоял, глупо хлопая глазами, и глядя как бомж орет благим матом и пытается встать. Через секунду я рванул следом за пацанами. Бегун был из меня тот еще, потому даже если бы я и побежал первым, то все равно мог оказаться за спинами друзей.
Мы бежали мимо городской администрации и ржали на ходу. Люди даже из окон выглядывали, чтобы посмотреть на нас. Кто-то с улыбкой, кто-то крутил пальцем у виска. Нам было все равно. Мы были детьми, и нам было весело. А остальное... да пусть оно все идет в жопу.
Перебежав через дорогу, мы замерли в тени деревьев аллеи и стали оглядываться. Бомж нас не преследовал. Мишка подошел к Денису и шлепнул его по плечу:
- Ты идиот.
- Ага, – радостно ответил тот.
- Ну что, похоже, у нас есть победитель. – Мишка указал рукой на меня. – Дюха у нас идет первым.
Я скорчил грустную мину и поплелся первым. Да в те времена меня именно так и называли: Дюха, Дюша, Дюшес, Андрон, Дрон, изредка Андрюха. Один мой хороший друг и вовсе звал меня Андриано Челентано. Но меня сейчас вовсе не это волновало. Я поглядывал на виднеющееся сквозь заросли ранетки красное пустое здание и внутри у меня все сжималось. Я любил ужастики, любил триллеры, но потом ночью долго не мог заснуть. Я помню тот день, когда мы с Васей посмотрели залпом несколько частей «Кошмара на улице вязов». И что бы вы думали? Я полночи не мог спать. Лежал на кровати в холодном поту, содрогаясь каждому шороху, каждому скрипу. И это не смотря на то, что Фредди был моим любимым злодеем и любимым киногероем. Я даже перчатку себе такую смастерил, и она резала, правда не людей, но веточки с деревьев только так. Да, та еще ночка.
Мы медленно брели вдоль аллеи, наслаждаясь запахами лета и его чудесными цветами. Пацаны о чем-то увлеченно болтали и даже подначивали меня, но я мог думать только об одном – о большом красном доме, где расчленяют детей. Хотя, должен признать, путь через аллею меня успокоил. Я сейчас часто вспоминаю, как мы гуляли по ней назад и вперед, просто наслаждаясь летом и прячась в тени деревьев. А ближе к осени, когда поспевала ранетка на дачах, мы набивали карманы ее плодами так, что со стороны смотрелись как карикатурные изображения тяжелоатлетов. Мы бродили по аллее трещали о чем-то и поглощали меленькие яблочки. А когда они заканчивались, мы срывали те, что росли прямо на деревьях в самой аллее. Размером они были не больше горошин, но тоже вкусные. Поздней осенью считалось удачей найти такую ранетку, что была похожа на желе. Мы называли их «морозками». Они были невероятно вкусные и просто таяли во рту. И, как и все вкусное, их было очень тяжело найти. А если не было и ранеток, то мы грызли семечки или орешки, главное, чтобы всегда было что пожевать.
Мы перешли еще одну дорогу и остановились метрах в ста от заброшенной высотки, каких в нашем городе было не так уж и много. Позже конечно стали появляться более высокие дома, но это произошло позже. Для детей, живущих в двенадцатиквартирном двухэтажном доме, этот красный монстр с черными пустыми глазницами окон казался невероятным гигантом.
- Давай-давай, Дюха, не тяни. Перед смертью не надышишься, – подтолкнул меня Мишка.
Я покосился на них и двинулся вперед мимо здания, которое через десяток лет станет зданием городского вокзала. Мы прошли сначала по гравийной дороге метров десять, а потом закончилась и она. Впереди нас ждал большой пустырь поросший полынью и какой-то высохшей гадостью с заброшенным домом в центре.
Мы подошли к первому черному провалу-входу и я, глубоко вдохнув пока еще свежий воздух, вошел внутрь.
- Господи Боже... нет-нет-нет! – закричал я что было силы.
- Что такое? – схватил меня за плечо Денис.
- Там... - шептал я, указывая вглубь дома трясущейся рукой.
- Что?.. что там? – взволнованно спросил он, крепче сжимая мое плечо.
- Огромная куча дерьма в форме твоего лица, – ответил я грубо, свершая, таким образом, месть за бомжа и вообще за все это.
Мишка с Васей, да и сам Денис взорвались смехом и держались за животы, несколько минут переигрывая эту шутку по-своему, и тыкали пальцами в ту самую кучу говна, в котором я увидел лицо друга (а оно там действительно было, и поверьте мне, далеко не в одном экземпляре). Смеялись мы долго, и наш смех эхом разносился по пустым и черным комнатам заброшенного здания, иногда отвечая нам тихим стоном ветра сквозь пустые окна. Очередной громкий стон заставил нас замолчать и стер улыбки с наших лиц. Мы переглянулись и вместе посмотрели в пугающую черноту перед собой.
- Ну что идем? – уже не так уверенно, спросил Мишка.
- Конечно, – кивнул Вася. – Только Дюха первым.
Я раздраженно закатил глаза, но все же пошел первым. Своей целью я выбрал последний этаж. Мне было страшно до чертиков, но я очень хотел подняться наверх. Несмотря на светлый летний день, в некоторых помещениях было темно как ночью, и нам приходилось идти почти на ощупь. По полу были разбросаны куски разбитых кирпичей, бутылок и шелестящие пакеты. Каждый наш шаг эхом разлетался по комнатам, отражаясь от голых красных стен покрытых плесенью и многолетней пылью. Нам же эти звуки все больше казались нереальными, словно что-то из загробного мира следует за нами по пятам. Шаг и за ним эхо. Эхо, которое таковым не казалось. Мы оглядывались, но никто за нами не шел, там просто никого не было. Наверное, никого и не могло быть. Но ужас, ужас был с нами, он был в нас самих. В каждом из нас.
Добравшись до пятого этажа, я выбрал комнату с окнами, выходящими на северо-восток. Не думаю, что я специально ее выбирал, скорее просто она была чуть светлее, чем остальные. Пройдя вглубь, я остановился и оглянулся. Пацаны шли следом.
- Ну что? – спросил я. – Достаточно далеко?
- Тип того, – кивнул Денис, подбирая с грязного пола кирпич и кидая его о стену.
Звук был таким, словно в здании взорвали бомбу. Эхо еще долго не могло успокоиться, гуляя по его пустым комнатам (пустым ли?). Нам показалось, что на эхо кто-то отозвался, легким шуршанием ног по усыпанному мелким камнем полу. Но ведь это просто игра воображения, так? Мы могли принять ветер за шаги. Мы были детьми, и воображение у нас работало на все сто процентов, а у меня так и на все двести. Я смело мог представить, как что-то идет по нашим следам, шаркая ногами по земле и загребая мелкие камешки. Как оно прислушивается к нашим голосам, к дыханию, биению сердца и роняет на пол желтые слюни. Оно где-то там. Притаилось. И оно ждет нас.
- Ты чего делаешь, дибил (да-да, мы говорили именно дибил)? – схватил его за руку Мишка.
- А че такого? – удивился Денис.
- Не стоит тревожить... - Мишка не договорил, лишь прислушиваясь, оглядывался по сторонам.
Но я закончил его фразу. Он хотел сказать – мертвых. Не стоит тревожить мертвых. И в этом я, пожалуй, был с ним согласен. Не думаю, что тут могли убивать детей, но точно помню, как слышал, что кто-то спрыгнул с крыши и разбился. Кто знает, сколько людей тут могло умереть: наркоманы, бомжи, алкаши, зашедшие покурить подростки... или маленькие дети, что так хотели посмотреть, кто тут водится.
Может призраки их до сих пор тут. Они ждут своего часа. Ждут сигнала, чтобы вырваться наружу, чтобы убивать, чтобы кормиться. Этим сигналом может быть очередная смерть, сигнал к сносу здания или... брошенный о стену камень. И тогда они оживут. Тогда их крючковатые кривые пальцы потянуться к нам. Их холодные тела заскользят на верхний этаж, а утыканные острыми желтыми клыками челюсти сомкнуться на наших шеях, чтобы мы смогли стать частью их армии. Частью этого здания. Смогли стать мертвецами.
- А помните, я говорил, что тут убивали детей? – не обратил на Мишку внимания Денис, подхватывая с пола очередной камень.
- Ну? – кивнул Мишка.
- Ага, – закивал Вася.
- Так вот, это все правда. Тут пару лет назад убили ребенка. Затем каждые полгода находили новое тело.
- Да ты шу-шутишь, – нервно оглядываясь, выдохнул Вася.
- Нет, – покачал головой Денис, перекидывая камень из руки в руку. – Каждые полгода в том самом месте, где ты стоишь, находили маленького мальчика лет семи-восьми.
Вася посмотрел себе под ноги.
- Видишь это пятно? – указал Денис на большое темное, мокрое пятно.
Вася кивнул громко сглатывая.
- Это пятно – кровь детей, которых он расчленял тут. И когда он ел их потроха сырыми, вынимая прямо из живота, дети были все еще живы. Он смотрел, как они кричат и радовался. Никто не знает, что он любил больше: есть их внутренности или наблюдать, как они мучаются, видя, как он поедает их заживо.
- Ты... ты же шутишь? – Вася дрожал всем телом.
- А знаешь, как он выбирал свои жертвы?
- Н-н-нет.
- Он искал плотных мальчиков по имени Вася. Убивал только их. А знаешь, как его вызывали? Громким звуком.
- Звуком?
- Да, - кивнул Денис. – Например, таким.
С этими словами он с размаху кинул камень о стену и тот разлетелся на части, породив новое страшное эхо. А за спиной Васи раздались шаркающие шаги, и холодная рука легла ему на плечо. Он закричал, а пацаны засмеялись. Дело в том, что пока Денис рассказывал, все внимание Васи было сосредоточено на нем, и он не заметил, что Мишка зашел ему за спину. Он и положил ему руку на плечо, охладив ее о каменные стены.
- Это был бомж-убийца! – закричал Денис, торжественно разведя руки.
Мишка схватился рукой за лицо и покачал головой:
- Тьфу, на тебя, придурок. А так хорошо все начиналось.
Я усмехнулся и подошел к окну присев на краешек подоконника и выглянул наружу. На небе собирались тучи. Странно, с утра не было ни намека на дождь. Да его не было, даже когда мы заходили в здание. Небо было кристально чистым, а день солнечным.
- Ты идиот, – выдохнул Вася, переводя дыхание. – Оба такие.
- Кто обзывается тот сам так и называется, – парировал Денис.
- Эй, - крикнул я. – А что это там?
Мишка подошел ко мне и выглянул в окно.
- Дом номер 99 по Первомайской, – сразу же ответил он.
- Но ведь там всего 91 или 92 номера. – Денис удивленно опустил руки и подошел к нам.
- Не может быть, – покачал головой Мишка. – Я сам его видел. Черный такой, с покосившимся забором. Только вот его словно впихнули не на свое место между 42-м и 44-м.
- Я слышал о нем.
Все перевели взгляд на меня.
- Там мальчик повесился лет восемь назад, – медленно произнес я, сжимая себя руками и защищаясь от внезапно налетевшего порыва холодного ветра. – Его нашли через два часа после того как он ушел гулять. Висел на старом ремне на кухне. Он смотрел в окно, словно хотел выбраться, но ему не дали. Я слышал разговор бабы Нюры с соседкой, они говорили о мальчике. Говорили, что ушел он из дома восьмилетним, а нашли его одиннадцатилетнее тело. За два часа он постарел на три года. Одежда вся износилась, а волосы отросли ниже плеч. Но самое странное, что ушел он в пятницу, нашли его в пятницу, спустя два часа, но в милиции сказали, что он мертв уже два дня. Его мячик лежал в траве перед домом.
- Ха-ха, очень смешно, – нервно хихикнул Денис.
Мишка лишь искоса на меня посмотрел. Он стоял рядом и так же сжимал себя руками, хоть это и выглядело, как будто он их просто скрестил на груди. Наверное, он чувствовал это напряжение во мне. Страх который я испытывал рассказывая эту историю передался и ему.
- Это не шутка, – ответил я, не оглядываясь и продолжая смотреть на дом. – А за полгода до этого в чебуречной убили девушку. – Я повернулся ко всем. – Только никому не говорите. Мне этого не рассказывали, я нашел в одной из старых газет. Знаете, у меня бабушка собирает газеты. Их у нас в гараже целые столбы. Там даже есть за 1960-ый год.
Пацаны кивнули, словно понимали о чем я.
- Она говорит, что хранит их на случай ремонта, ну там мебель накрыть, или что-то укрыть на даче, но я так не думаю. Может это у нее такое увлечение, собирать газеты. А может быть, она что-то знает и потому каждый год собирает газеты.
- Знает что? – трясущимся голосом спросил Вася.
- Знает что-то об убийстве в чебуречной. Тот мужик вилку в глаз девчонке воткнул. И затем избивал ее, пока не превратил лицо в кашу. Вряд ли это такой способ ухаживания.
- Да просто псих какой-то, – усмехнулся Денис, но лицо его не выражало уверенности. – Да и не связанно это никак.
- Может быть и нет, да вот только...
- Что вот только? – спросил Миша, который все это время внимательно слушал.
- Я чувствую, что это не просто так.
- Чувствуешь? – снова усмехнулся Денис. – А это ты чувствуешь?
Он несколько раз оттопырил шорты, словно проветривая свое хозяйство. Мы сдавлено усмехнулись, но обстановки это не разрядило.
- Что? – вскинул голову Мишка, заметив мой пристальный взгляд. – Хочешь сходить туда?
Я кивнул. Вася тихо ахнул. Денис почесал яйца.
- А мать не наругает, что ушел так далеко?
- Она на работе. Ей знать не обязательно.
- Тогда идем.
Мишка вышел первым. Вася засеменил за ним следом. Денис поднял еще один камень и кинул его о стену. Отметины на стене от красного кирпича сложились в виде письки. Он довольно кивнул и пошел следом за всеми. Я бросил еще один взгляд из окна туда, где еле заметной точкой чернело пугающее меня до дрожи здание. Оно словно звало меня, тянуло к себе. И я шел к нему. Мы все шли.
Погода ухудшилась. Небеса почернели, и налетел ледяной ветер. Через два часа погода должна была излиться ужасающей бурей, но этого не произошло.