Серьёзно?
Прошла неделя.
За это время многое успело измениться. Глэйд, казалось, дышал спокойнее. После изгнания Бена наступила странная тишина, будто Лабиринт на время замер, давая нам вздохнуть. Мы с Минхо начали... привыкать друг к другу. Без лишних слов. Без драм. Просто рядом. Он всё ещё называл меня «глупышкой» — сначала это раздражало, потом стало привычным... а теперь я ловила себя на том, что улыбаюсь, когда слышу это.
Сегодня мы снова отправились в Лабиринт. Как обычно. Всё шло по плану — карта в голове, шаги отмерены, дыхание ровное. Я шла впереди, чуть в стороне, наблюдая за стенами. Минхо — позади. Мы не говорили, только обменивались взглядами, жестами. Всё было... нормально.
Пока я не оступилась.
Камень под ногой, сырой от влаги, сдвинулся. Я не успела удержать равновесие. Мир накренился, земля ударила в спину. Резкий, жуткий хруст. Затем — боль. Такая, что мне не хватило воздуха, чтобы закричать сразу.
А потом крик вырвался — рваный, истошный.
— ЛЭЙ?! — Минхо сорвался с места.
Я только успела выдохнуть:
— Н-ног...а...
Он подбежал, склонился надо мной. Его лицо исказилось от ужаса. Я видела, как он побледнел, увидев, как моя нога unnatural выгнулась в сторону.
— Перелом… Закрытый, — выдохнул он, сжав зубы. — Чёрт… глупышка, ну какого чёрта ты не смотришь под ноги?!
— Не сейчас… — прохрипела я, стискивая кулаки. — Не… издевайся…
Он молча сорвал ткань с рукава, сделал жгут выше колена и, не дожидаясь, осторожно поднял меня на спину.
— Держись за меня. Будет больно.
— Уже больно… — прошипела я, пряча лицо у него за плечом.
Он нёс меня, не говоря ни слова. Только дышал тяжело. Я чувствовала, как он напрягался при каждом моём вскрике. Он сжимал кулаки, когда думал, что я не вижу. Но не останавливался.
Мы ворвались в Глэйд с шумом.
— Лэй?! — первым выбежал Ньют, глаза расширились от ужаса. — Что с ней?! Минхо?!
— Перелом. Нога. Срочно… Клинта и Джеффа! — скомандовал Минхо.
— Больно… — прошептала я, вцепившись в Минхо сильнее.
— Сейчас, Лэй, сейчас… — Ньют уже куда-то побежал. — Они принесут обезбол. Потерпи ещё чуть-чуть!
Минхо аккуратно опустил меня на подстилку, но остался рядом, держал меня за руку. Его пальцы дрожали. Он смотрел на меня — без шуточек, без усмешек. В глазах была настоящая боль. За меня.
— Прости… — прошептал он.
— Ты же не виноват… — я слабо улыбнулась. — Хотя… если ещё раз назовёшь меня глупышкой…
— Я брошу тебя в Лабиринте, — выдохнул он, и впервые за весь день — улыбнулся сквозь страх.
В этот момент Клинт и Джефф уже подбежали с носилками и шприцами. А я, пока всё медленно рассыпалось в небытие под действием обезболивающего, подумала:
«Если я и могла кому-то доверить себя в тот момент — это был он».
Гипс на ноге тянул, будто она стала тяжелее в два раза. Всё тело ломило от напряжения, даже несмотря на обезболивающее. Клинт и Джефф сделали всё, что могли. Они наложили гипс, проверили температуру, вкололи что-то, чтобы я смогла спокойно уснуть.
— Всё, Лэй, теперь тебе только отдых, — пробормотал Клинт. — Минхо, проследи, чтобы она не встала хотя бы сутки.
— Она у нас упрямая, — буркнул Минхо. — Придётся сторожить, как енота в курятнике.
Когда боль начала отпускать, я почувствовала, как тело стало тяжёлым, как будто я тонула в подушке. Глаза медленно закрывались, и последним, что я увидела — был он. Минхо. Сидел рядом, локти на коленях, глаза — усталые, но цепкие. Он не собирался уходить. Совсем.
Я спала. Долго. Без снов.
Когда на следующее утро я проснулась, он всё ещё был там.
Минхо сидел у кровати. Вид у него был помятый, волосы растрёпаны, глаза красные, как будто он то ли не спал, то ли переживал слишком много за ночь. Рядом стояла тарелка с недоеденной едой и кружка с уже остывшим чаем. Он посмотрел на меня, когда я открыла глаза, и едва заметно улыбнулся.
— Доброе утро, костлявая.
— Ты… не спал? — прошептала я, голос хриплый.
— Не хотел. А вдруг опять упадёшь с кровати — и сломаешь вторую ногу?
Я хмыкнула. Даже не хотелось спорить.
Минхо наклонился ближе, поправил одеяло, взглянул в лицо.
— Тебе вкололи успокоительное. Но ты кричала во сне. Раз пять.
Я сжала губы.
— Прости.
Он качнул головой.
— Не за что. Просто… постарайся в следующий раз не ломаться, ладно? Я тут чуть не поседел.
— Хах, тебе бы пошло, — фыркнула я, поправляя волосы.
— Так больных не дразнят, — ухмыльнулся Минхо, но в голосе слышалась забота, не насмешка.
— Я тут, между прочим, комплименты раздаю, а он... всё, я обиделась, — театрально заявила я, надув губы и демонстративно отвернувшись к стене, скрестив руки на груди. — Ммм!
— Глупышка, — тихо сказал он. — Смотришься как ребёнок. Правда.
Я ничего не ответила, только сильнее надулась, как будто собиралась молчать весь день.
— Так-так, — протянул он, подходя ближе. Я слышала его шаги, чувствовала, как тень легла на моё лицо.
— Ну ты чего, реально обиделась, что ли? — в голосе появилась лёгкая тревога, но в ней всё ещё было озорство. — Хотя... я, кажется, знаю, что может помочь тебе перестать дуться.
Прежде чем я успела даже моргнуть — он нагнулся и быстро поцеловал меня в губы.
Это не был страстный поцелуй. Просто короткий, мягкий "чмок", почти как у детей. Но…
мир будто на секунду замер.
Тепло от его губ передалось в мою кожу, будто где-то глубоко что-то щёлкнуло. Я осталась с открытыми глазами, растерянная, с внезапно сбившимся дыханием.
Минхо отпрянул на шаг и усмехнулся, глядя в мои глаза.
— Ну что, перестала?
Я всё ещё молчала. Щёки начали медленно заливаться жаром, и я отвернулась, делая вид, что это ничего не значит.
— Тебе повезло, что я не могу догнать тебя с этой ногой, — пробормотала я.
— Вот именно, — ухмыльнулся он и, подмигнул.
Я всё ещё смотрела в стену, но сердце стучало слишком громко, чтобы игнорировать то, что только что произошло. Я не могла просто так это оставить.
— То, что ты сейчас сделал... это серьёзно? — спросила я, не оборачиваясь, но голос выдал моё волнение.
Минхо замер у двери.
Тишина между нами натянулась, как струна.
Он медленно обернулся, посмотрел на меня — долго, как будто взвешивал, стоит ли быть честным.
— А как ты думаешь? — тихо, почти не дыша, ответил он.
Я наконец повернулась. Наши взгляды встретились. И хотя я не знала, чего именно ожидала — его глаза были… мягкими. Настоящими. Без насмешки.
— Я просто... — он вздохнул, почесал затылок. — Не знаю, как с тобой быть. Ты бесишь меня, пугаешь, упрямая как никто. Но если ты вдруг исчезнешь, я, наверное, с ума сойду.
Я сглотнула. Что-то кольнуло внутри.
— Ты всё ещё не ответил, — шепнула я. — Это серьёзно?
Он сделал шаг ближе. Ещё один. Теперь между нами почти не было расстояния. Он наклонился, глаза были на уровне моих.
— Если ты не против… то да. Серьёзно.
И впервые за всё время я не знала, что сказать. Только тепло разливалось по груди, и губы сами собой растянулись в улыбке, хоть и совсем лёгкую.
— Тогда... я больше не обижаюсь, — прошептала я.
Минхо кивнул, довольный, и, будто ничего особенного не произошло, буркнул:
— Отлично. А то я уже думал, придётся звать Чака с цветами и музыкой.
— Придурок, — фыркнула я, но уже не могла сдержать улыбку.