Пустота во мне

Мы снова вошли в Глэйд. Нас встретил Ньют, стоя у входа, будто ждал. Минхо, лишь коротко кивнув ему, сразу скрылся в сторону деревьев.
— Как дела, бегунья? — спросил Ньют с лёгкой усмешкой.
— Смотрю, у тебя хорошее настроение, — ответила я устало. — А у меня... не очень.
— А что так? Что случилось?
Я отвела взгляд.
— Позже поговорим. Сейчас я хочу побыть одна, подумать.
— Ладно. Увидимся.
"Я должна... нет, обязана найти отсюда выход. Я вытащу всех. До последнего", — мысли гудели в голове, не давая покоя. Я даже не заметила, как подошла к самодельной кабинке душа.
Скинула грязную одежду, включила воду. Она текла еле-еле, но сейчас это было единственное, что могло хоть немного смыть тяжесть последних дней. Холодная. Пробирающая до костей. Но я стояла неподвижно, будто хотела заморозить чувства.
— Эй, ты в порядке?
Я вздрогнула. Голос Минхо. Повернувшись, я увидела, как он стоит за пределами кабинки, не заходя, но явно не собираясь уходить.
— Я просто... думаю, — выдохнула я, обернувшись полотенцем. — И не очень хорошо, если честно.
— Мы все здесь думаем слишком много. Особенно ты. Но, если честно... ты впечатляешь. Не каждый выдержал бы то, что выдержала ты.
Я посмотрела на него пристальнее. В его голосе не было иронии. Только серьёзность и что-то ещё — неуловимое.
— Спасибо, Минхо.
Он кивнул и уже собирался уйти, но замер, будто колебался.
— Если всё-таки решишь, что хочешь поговорить... я буду на смотровой. Вдвоём. Без лишних ушей.
Я кивнула, и он ушёл. Но тепло от его слов осталось, несмотря на холодную воду."Что это с ним?Но приятно...)"
Закат медленно растекался по небу, окрашивая небо кроваво-оранжевым. Мы сидели рядом на смотровой. Ветер трепал волосы, но тишина между нами начинала давить.
Минхо нарушил её первым.
— Послушай… я знаю, ты злишься. На Лабиринт, на Творцов, на всё это дерьмо. Но ты не можешь всё тащить одна. Это глупо.
Я медленно повернулась к нему, нахмурившись.
— "Глупо"? Ты серьёзно?
— Да. Ты рвёшься в бой, будто героиня какого-то фильма. Всё на себя, всё сама. Ты не думаешь, ты просто лезешь вперёд — как будто хочешь умереть.
Я резко встала, сжав кулаки.
— Лучше пытаться и ошибаться, чем сидеть и ждать, когда нас всех перебьют по одному!
Он встал тоже, глядя прямо в глаза.
— А если из-за твоих ошибок кто-то умрёт? Ты готова к этому? Или опять скажешь: "Я должна была спасти всех"?
Его слова ударили сильнее, чем я ожидала. Внутри всё сжалось, и что-то сорвалось. Боль, злость, страх — всё вырвалось наружу в один миг.
— Заткнись! — прошипела я и со всей силы влепила ему пощёчину.
Шлёп. Громкий звук разнёсся по смотровой. Он отшатнулся, ошарашенно глядя на меня. Щека покраснела, но он не отреагировал — ни злости, ни слов.
— Ты ничего не знаешь, Минхо. Ни о том, что я пережила, ни о том, что чувствую. Не смей меня судить.
Развернувшись, я быстро спустилась вниз, почти бегом. Грудь сдавило, глаза жгло. Но я не дала себе заплакать. Не здесь. Не сейчас.
                         *****

Я почти влетела в свою хижину, хлопнув дверью так, что стены дрогнули. Сердце колотилось, ладони дрожали. Злость и обида вгрызались под кожу, как Шипастики в глину стен.

«Он не имеет права… Не знает, через что я прошла. Никто не знает».

Я ударила кулаком по столу, сбив с него кружку. Разбитая керамика рассыпалась по полу, как мои нервы.

За дверью — шаги. Лёгкие. Осторожные. Я знала, кто это. И он знал, что я знала.

— Уходи, — бросила я, не оборачиваясь.

— Не могу, — ответил Минхо из-за двери. — Если я уйду сейчас, между нами так и останется этот дурацкий момент. А я не хочу.

— А надо было думать, прежде чем говорить, что я хочу умереть! — сорвалась я, подойдя к двери. — Ты понятия не имеешь, каково это — чувствовать, что каждую секунду всё может закончиться, и быть единственной, кто вообще пытается что-то сделать!

Тишина. И только через несколько долгих секунд:
…
— А ты понятия не имеешь, каково — каждый день видеть, как ты бросаешься в пекло и думать: «Если она не вернётся, это будет на мне». Я… я не хочу терять тебя.

Я замерла. Это прозвучало почти как... признание. Не любовное — но очень личное. Очень настоящее.

Я открыла дверь. Он стоял передо мной, руки в карманах, взгляд твёрдый, но в нём было что-то уязвимое.

— Можешь ответить мне на один вопрос? — сказала я, сдерживая дыхание. — Почему ты тогда, в самом начале, был со мной таким... резким? Грубым даже. Будто я мешала тебе просто своим существованием.

Он отвёл взгляд, чуть скривился, будто сам не гордился этим.

— Я... не знал, как с тобой быть. Ты появилась — упрямая, с характером, сразу лезешь в Лабиринт, как будто жила в нём всю жизнь. А я... — он на секунду замолчал. — Я слишком привык всё держать под контролем.

— И решил, что проще оттолкнуть? — тихо спросила я.

— Нет, — покачал он головой. — Я решил, что проще отнестись к тебе как к задаче. Как к новой переменной. Как к части работы. Я говорил с тобой не как с человеком… а как с потенциальным риском. Потому что я боялся, что если позволю себе видеть в тебе больше — мне будет невыносимо, если ты однажды не вернёшься.

Слова повисли между нами. Тяжёлые. Но не острые — скорее, те, что проясняют, снимают пелену.

— Ты самоуверенный придурок, Минхо, — прошептала я. — Но, чёрт возьми… я понимаю тебя. Просто… дай мне время.

Он кивнул. Не полез с извинениями, не попытался обнять. Просто… понял.

— Я буду рядом. Когда будешь готова.

Он развернулся и ушёл. А я закрыла дверь, впервые за день дыша чуть легче.