Глава 9
Глава 9
Оцелотка, вздрогнув, распушила шубку – утро выдалось прохладным. Как обычно, она была на лапах с самого рассвета, занимаясь организацией дневных патрулей. Два из них уже были на охоте, в то время как третий прямо сейчас направлялся к границе с Грозовым племенем – нужно было обновить пограничные метки.
Кошка посмотрела вдаль, в сторону далёкой пустоши, нежно розовеющей в лучах восходящего солнца. Она по-прежнему никак не могла привыкнуть к тому, что племя Ветра больше не охотилось на её просторах. Вереск, покрытый инеем, блестел на солнце и подступал почти к самой реке, у берега которой успела образоваться тонкая наледь. Глашатая слышала, как Крепколап и Тенёк крушат ледяную корку, охотясь на пескарей в камышовых зарослях.
– Оцелотка! – донёсся вдруг до её ушей зов Волнореза. Пятнистая кошка удивлённо обернулась – она думала, что тот уже давно ушёл вместе со своим патрулём. – Тут, у самой кромки воды, лисьи следы.
Глашатая возмущённо взмахнула хвостом. Да как эта рыжая тварь посмела показывать свой нос так близко к их лагерю!
– Ступай по её следу, — велела она серебристо-чёрному воителю, — и проследи, что она убралась обратно в лес. И, если не убралась, то оставь свой запах поверх её. Пусть знает, что падальщикам нет места на нашей территории.
Едва сдерживая рычание, Оцелотка подумала о патрулях племени Теней, которые в течение последних лун безнаказанно охотились на их землях. Вот бы их пахучих меток оказалось достаточно, чтобы избавиться и от этих падальщиков!.. Но они действовали с дозволения Метеора, и, несмотря на то что её шерсть вставала дыбом каждый раз, когда она представляла, как эти отвратительные жабоеды разносят свой смрад по её родной земле, пятнистая глашатая была вынуждена держать язык за зубами и ждать.
Речное племя меж тем день ото дня становилось всё сильнее – она прилагала к этому все возможные усилия. Каждый Речной воитель, и она, в том числе, всё своё время уделял патрулям, охоте и боевым тренировкам. Все они находились в отличной форме и понимали друг друга практически без слов. И, кажется, племя по-настоящему зауважало её – даже старики перестали ворчать себе в усы про молодость и неопытность новой глашатай.
— И, да, возьми с собой, на всякий случай, Травницу и Светловодную – мало ли чего можно ожидать от этой лисы, — подумав, добавила Оцелотка собравшемуся было уже уходить Волнорезу. Кошки вплетали мох в стенки палатки старейшин, чтобы уберечь Трещотку и Бурьяноусого от грядущих холодов. Услышав приказ глашатай, они оставили свою работу и поспешили вслед за Волнорезом.
Тут глашатая заметила Метеора, направлявшегося к выходу из лагеря. Предводитель собрал свой собственный патруль, в состав которого вошли Переливчатая, Выдрохвостая и Щукозуб – что было в его обыкновении после того, как более ранние патрули покинут лагерь. Оцелотка внимательно следила, чтобы в предводительском патруле всегда было хотя бы несколько из лучших охотников племени. Глашатая, ускорив шаг, направилась к нему – ей хотелось поговорить с Метеором, прежде чем он уйдёт. Кошку волновало, что в последнюю луну они слишком активно рыбачили на участке реки ниже по течению.
— На рыбалку собрались? – спросила она, подходя.
— Да, — ответил Метеор, поймав её взгляд. – А почему ты спрашиваешь?
— Просто я подумала – а почему бы вам не порыбачить возле Нагретых Камней?
С тех пор, как Грозовые забрали Камни себе, Метеор откровенно избегал приближаться к ним. Пускай он и не желал пока воевать за них, но поддерживать присутствие Речного племени в том районе было просто необходимо, считала Оцелотка. – Мы ведь не рыбачили там уже луны, — промяукала она, стараясь звучать как можно более непринуждённо. – В том месте река наверняка кишит рыбой. Так почему бы не наведаться туда?
Метеор прищурился: – Ты прекрасно знаешь, как я отношусь к тому участку реки.
— Да, знаю, — ответила глашатая. – Я понимаю, что сейчас Нагретые Камни принадлежат Грозовым. Но, пойми, просто неправильно из-за этого отказываться от рыбалки на участке реки, столь богатом рыбой. В конце концов, сама река по-прежнему является нашей территорией, — добавила она, склонив голову набок.
Переливчатая, Выдрохвостая и Щукозуб нетерпеливо переминались рядом с предводителем с лапы на лапу, выдыхая облачка пара в морозный воздух.
— В омутах под Камнями действительно полно рыбы, — согласился Щукозуб, прищурившись.
Оцелотка неотрывно смотрела в глаза своего предводителя. Было очевидно, что он услышал её, как и то, что он понимал, что остальные с ней согласны. Может, не стоило пока продолжать давить?..
— Впрочем, — продолжила она, — возможно, сейчас действительно будет разумнее не провоцировать Грозовое племя. Мир, установившийся в последние луны, помог племени окрепнуть, как ты и надеялся, а Нагретые Камни – не единственное место в реке, богатое рыбой.
Метеор пристально посмотрел на пятнистую кошку: – Что ж, я вижу, последние луны пошли на пользу не только нашему племени, в целом, но и отдельным его представителям, — промяукал он. – И я рад слышать, что в красноречии ты преуспела не меньше, чем в бою. Но, как ты сама справедливо заметила – ещё не время. И сегодня мы не пойдём к Нагретым Камням.
Взмахнув хвостом, Метеор направился к выходу из лагеря. Переливчатая и Выдрохвостая поспешили за ним, Щукозуб же, замешкавшись, одарил Оцелотку долгим взглядом, прежде чем последовать за предводителем.
Несмотря на отказ Метеора, глашатая чувствовала удовлетворение. Пускай у неё не получилось убедить предводителя – зато Щукозуб явно был с ней согласен! Возможно, ему удастся убедить и других старших воинов. Кроме того, в этот раз она не утратила самообладания. Пачкун мог быть доволен!
Трещотка с Бурьяноусым покинули палатку старейшин и грелись в скупых лучах солнца сезона Голых Деревьев. Крепколап и Тенёк по-прежнему хлюпали по воде в камышовых зарослях, охотясь на пескарей. Белолапый остановился неподалёку, глядя на их охоту и азартно взмахивая хвостом всякий раз, когда лапы оруженосцев стремительно опускались на тени, мелькавшие под водой.
Чёрный Коготь умывался неподалёку. Прошлой ночью он охранял лагерь, и поэтому спал допоздна.
— Чему сегодня будешь учить Крепколапа? – спросила его Оцелотка .
— Я думал сводить его в ущелье и поучить рыбалке в стремнине, — ответил чёрный кот.
Камень, возвращавшийся с поганого места, навострил уши: – Я возьму Тенёк и пойду с тобой, — пробасил светло-серый воитель. — Там как раз лосось на нерест идёт.
Белолапый выпрямился: – О, и я с вами!
Молодой воитель отлично рыбачил на быстрой воде в ущелье, и в Листопад в отдельные дни он приносил столько лосося, что его хватало половине племени, поэтому никто не возражал. Патруль уже собирался выходить, как из воинской палатки показались Лягушатник с Моховушкой. Они шли бок о бок, и их усы весело покачивались – кажется, Лягушатник рассказывал кошке что-то весёлое.
Оцелотка мгновенно обратила взгляд в их сторону, чувствуя, как ревность острым шипом пронзает её сердце. Эти двое всё больше времени проводили друг с другом, деля добычу и щебеча в сторонке от товарищей по палатке.
— Вы пропустили патрули, — резко сказала она, привлекая их внимание.
Лягушатник удивлённо уставился на глашатаю: – Но ты ведь сама говорила, что не планируешь назначать меня ни в один из ранних патрулей.
— Это не значило, что и Моховушка мне не нужна!
Шкуру глашатай вдруг закололо – она поняла, насколько мелочной придирой она сейчас выглядела. Она понимала, что то, насколько Лягушатник с Моховушкой были близки, было совершенно не её делом, но отпустить эту ревность было так тяжело!.. Ведь ещё две луны назад Лягушатник точно так же шутил с ней. А теперь… Что же происходит между ними двумя? Было ли это простой дружбой, или чем-то большим? Может, если она сможет, наконец, выяснить, к чему у них все идет, то ей станет легче?
— Хорошо, вы оба – пойдёмте со мной на охоту, — промяукала она, стараясь звучать как можно более дружелюбной. – Не терпится уже размять лапы.
«И заодно узнать, что между вами происходит», добавила про себя Оцелотка.
Чтобы не чувствовать себя третьей лишней, ей нужен был ещё кто-то в патруль, но лагерь, как назло, практически вымер. Наконец, к своему облегчению, глашатая заметила Камыша, выскребающего землю в том месте, где будет сложена куча с добычей, когда вернутся охотничьи патрули. Рядом с ним была Золушка – сестра Моховушки расчищала примёрзшие к земле перья. – Не хотите пойти с нами? – с надеждой спросила Оцелотка.
— С радостью, — легко согласился Камыш.
Река встретила их обжигающим холодом. Даже переплыв её и выбравшись на берег, Оцелотка ещё долго не могла восстановить сбившееся дыхание. Встряхнувшись, она как можно скорее поскакала в лес, пытаясь согреться. Кроме того, там они наверняка смогут найти птиц, скрывающихся от холода под сенью деревьев.
Камыш с Золушкой догнали её, когда она уже поднималась на холмик, заросший папоротником. Оглянувшись, глашатая почувствовала, как новый приступ ревности жгучей волной захлёстывает ей с головой – она увидела, как Лягушатник остановился, давая Моховушке первой переступить через торчащий корень. Та тепло улыбнулась коту в ответ, и вместе, бок о бок, они направились вверх по склону холма.
«А ведь на её месте могла бы быть я.»
От этой мысли у кошки перехватило дыхание. Был ли Лягушатник счастлив оттого, что она предпочла служение племени ему? Возможно, Моховушка нравилась ему больше, чем когда-либо могла понравиться она, Оцелотка? Черепаховая кошка была настоящей красавицей, а её белая грудка была мягкой, словно утиный пух… Оцелотка вонзила когти в землю, ненавидя себя за эту ни к чему не ведущую злость. Она сделала свой выбор, ей и предстояло жить с ним. Не жалуясь и не позволяя сожалению мешать ей служить Речному племени.
Вдруг папоротник перед ними закачался. Золушка замерла, а Камыш ощетинился, а затем оскалился. И Оцелотке тут же стало понятно, почему – их удушливой волной окатило запахом племени Теней. На расстоянии в несколько деревьев от них подлесок задрожал. Топот чужих лап усилился, и из камышей выскочил серый кот, а за ним следом – ещё несколько.
Оцелотка во все глаза смотрела на пришельцев. Кажется, коты племени Теней плевать хотели на шум, который они производят. Вот чуть поодаль, взметнув в воздух опавшие листья, из папоротников выскочил кролик, пытающийся скрыться от преследования. Но шансов у него было мало – трое сильных Сумрачных воителей, торжествующе завывая, не только не отставали, но стремительно сокращали дистанцию до жертвы. Птицы в панике спорхнули с ветвей, и пятнистая глашатая с досадой подумала, что пройдёт немало времени, прежде чем дичь вернётся в эту часть леса после такой свистопляски. Она в ярости смотрела, как пришельцы догоняют добычу и, наконец, один из них ловит кролика и наносит ему смертельный укус.
Золушка зашипела. Камыш сделал было шаг вперёд, но Оцелотка предупреждающе взмахнула хвостом перед самым носом своего подопечного.
— Стоять, — приказала она. К огромному сожалению, выбора у неё не было. – Метеор разрешил им охотиться здесь.
— Он разрешил им охотиться в плавнях, а не в лесу, — огрызнулся Камыш. В это время Моховушка с Лягушатником поравнялись с товарищами.
Лягушатник непонимающе взглянул на Камыша: – Так пускай лучше ловят кроликов вместо рыбы! – промяукал он. – Мы ведь всё равно почти не охотимся на них. Разве так не будет лучше для Речного племени?
— А обязательно им при этом так орать и шуметь? — прорычал Камыш. – Стоит поучить их охотиться так, чтобы не распугивать всю добычу вокруг.
— А им-то что? – хмыкнула Оцелотка. – Распугав всю нашу дичь, они могут спокойно вернуться на территорию своего племени и охотиться там.
Камыш яростно хлестнул хвостом: – И как долго Метеор позволит этому продолжаться?
— Худой мир лучше доброй войны, — примирительно отозвался Лягушатник.
Светло-серый кот повернулся к нему: – Только если ради этого «худого мира» кому-то не приходится голодать, — отрезал он.
— А что, разве кто-то голодает? – не понял Лягушатник.
— Да мы будем, если Голые Деревья выдадутся тяжёлыми! — прошипел Камыш.
— Но что мы можем поделать? — вклинилась в спор Золушка. – Сам погляди, что стало с племенем Ветра после того, как они отказали Звездолому.
Лапы Оцелотки закололо от гнева. Как мог Звёздный Луч так просто оставить свою землю? Она бы лучше погибла в бою, чем допустила такой позор!
Один из воинов племени Теней, меж тем, подхватил убитого кролика и повёл свой патруль дальше, вглубь леса. Речных котов они, кажется, не заметили вовсе.
— Могли бы, по крайней мере, поблагодарить нас, — прорычал Камыш.
— Бьюсь об заклад, они даже Звёздное Племя не благодарят, — фыркнула Моховушка.
Лягушатник обиженно посмотрел на неё.
Душу Оцелотки озарила надежда. Кажется, Лягушатник был недоволен тем, что черепаховая кошка приняла сторону Камыша! Но уже спустя несколько мгновений разум подсказал ей: неважно, о чём думает Лягушатник. Она уже сделала свой выбор. Признала племя более важным, чем любовь. Кроме того, в глубине души, она была согласна с Моховушкой – племени Теней здесь было нечего делать. И всё же, она была глашатай, а, значит, была обязана поддерживать своего предводителя и его идеи о том, что является благом для их племени. Поэтому Оцелотка вскинула голову:
– Мы должны уважать решение Метеора, — твердо заявила она. – Племя Теней просто пытается прокормиться и выжить.
Случайно встретившись взглядом с Лягушатником, пятнистая кошка не без удовольствия заметила одобрение в его глазах. – Пойдёмте, — взмахнула глашатая хвостом, поворачиваясь к реке. – Здесь уже бесполезно пытаться что-то поймать. Давайте лучше порыбачим.
Оцелотка повела свой патруль вверх по течению, где река была шире и где было проще поймать рыбу в спокойной воде.
В том месте, где Речные воители вышли из-под деревьев, берег реки окаймлял широкий пляж, простиравшийся от лесной опушки до самой воды. И перед глазами пятнистой глашатай предстало удивительное зрелище: посреди прибрежной гальки возвышался новый, яркий, казавшийся при этом мягким, валун. Оцелотка встревоженно вглядывалась в непонятный объект, тонкие стенки которого шумно трепетали на ветру. В открывавшейся нише валуна она увидела Двуногого. «Так это, значит, палатка Двуногого, или что-то вроде того» - догадалась воительница. Двуногий, подобно белке, сидел на задних лапах, в передних при этом держа длинную палку. Тонкая нить, отдалённо похожая на паутину, тянулась от конца палки и исчезала в реке. Она качалась по воле течения, но, кажется, держалась на палке крепко и не отрывалась.
Камыш подошёл к Оцелотке, кажется, в большей степени заинтересованный, нежели встревоженный происходящим: – А что он делает?
— Одному Звёздному Племени известно, — буркнула глашатая. Она не разделяла интереса соплеменника и испытывала лишь раздражение. Мало того, что их лес заполонили коты племени Теней, так теперь ещё и Двуногие объявились на берегу!
— Что это тут? – спросила Золушка, подходя, но тут же с шипением попятилась, увидев яркую палатку.
— По крайней мере, он здесь один, — констатировала Моховушка.
— Нужно доложить об этом Метеору, — встревоженно промяукал Лягушатник.
— Доложим позже, — ответила Оцелотка, когти которой буквально закололо от разочарования. – А пока пойдёмте ниже по течению. Мы не можем вернуться в лагерь с пустыми лапами.
Кошка уже развернулась было, чтобы уходить, как вдруг тонкая нить на палке Двуногого дёрнулась. Она погрузилась глубже, словно что-то потянуло её под воду. Оцелотка, замерев, смотрела, как Двуногий поднялся на задние лапы и принялся тянуть палку на себя. Она изогнулась, подобно ветви дерева под тяжестью фруктов, а Двуногий всё продолжал тянуть, пытаясь вытащить конец нити из-под воды. Неужели рыба пыталась украсть его нить?
Внезапно гибкая палка взметнулась вверх, и рыба, действительно болтавшаяся на конце нити, выскочила из воды. Она отчаянно билась на нити, но всё было тщетно: Двуногий подтащил её поближе, после чего схватил своей мясистой лапой. Отпустив свою палку, безшерстный великан легко снял рыбу с нити и опустил её в оранжевую ёмкость, стоявшую неподалёку.
Оцелотка, напрягая мышцы, приподнялась на задние лапы, чтобы получше рассмотреть, что было внутри. Она едва сдержала удивлённый возглас. Ёмкость была наполнена водой, напоминая небольшой прудик, внутри которого плескалась рыба! Причём, судя по её количеству, Двуногий вытаскивал её из реки с самого рассвета!
Удивление быстро сменилось гневом.
— Немудрено, что в реке почти ничего нет, — прорычала пятнистая глашатая. – Уверена, этот Двуногий крадёт нашу рыбу уже не первый день!
Золушка вслед за Оцелоткой заглянула в ёмкость, и в животе у кошки тут же заурчало: – Может, тогда хотя бы пойдём на заливной луг и поохотимся на лягушек?.. — жалобно промяукала она.
Оцелотка перевела взгляд на тёмно-рыжую кошку: – Ну уж нет. Я не собираюсь есть лягушек, пока этот Двуногий таскает у нас из-под носа нашу рыбу!
В её голове начал зреть план. Если он выгорит, то они вернутся в лагерь с достаточным количеством рыбы для того, чтобы накормить целое племя.
Золушка тем временем непонимающе уставилась на неё: — Но как мы остановим его?
Камыш ощетинился от ярости: — Давайте просто прогоним его прочь!
— Мы не можем прогнать Двуногого. Он ведь огромный, — остудила его воинственный пыл Моховушка.
— Может, уведём его в лес, а в это время столкнём его палку в реку? — предложил Лягушатник, задумчиво покосившись на рощицу.
— Или мы можем просто украсть у него рыбу, — заявила Оцелотка, взмахнув хвостом.
— Но как? – распахнула глаза Золушка.
Пятнистая глашатая посмотрела в сторону яркой палатки Двуногого: — Нам просто нужно отвлечь его, а в это время стащить рыбу из той оранжевой штуковины.
Несколько мгновений патруль молча смотрел на неё, не в силах поверить в услышанное, однако затем взгляд Лягушатника просиял: – Отличная идея!
Моховушка, кажется, была настроена менее позитивно: — На как мы его отвлечём? – спросила она, растерянно склонив голову.
— Вы с Лягушатником, Золушкой и Камышом нападёте на палатку, — промяукала Оцелотка. – Это отвлечёт Двуногого от рыбы, а я в это время стащу его улов.
— Звучит опасно, — нахмурилась черепаховая кошка.
Зато Камыш перебирал лапами от нетерпения: — Двуногие – медленные существа, — азартно сказал он. – Кроме того, нас тут аж пятеро, а он - всего один.
Золушка облизнулась: – Что ж, попробовать определённо стоит. Если дело увенчается успехом, то нам даже лап мочить не придётся.
Лягушатник какое-то время задумчиво смотрел на оранжевый контейнер, после чего повернулся к глашатае: — Тебе понадобится помощь с рыбой.
— Всё в порядке, я и сама…
— Я помогу Оцелотке, — перебил Лягушатник, обращаясь к своей новой подружке. – Ты не против?
Моховушка встревоженно посмотрела на серого товарища: — Хорошо, — наконец, тихо промяукала она в ответ.
Глашатая ничего не могла с собой поделать – у неё в груди радостно трепетало, когда она смотрела, как Лягушатник, приняв охотничью стойку, покрался по пляжу к заветной ёмкости с рыбой.
— Будьте осторожны, — предупредила она остальных. – И бегите в лес сразу же, как только Двуногий приблизится к вам.
Оцелотка поспешила за Лягушатником, успевшим уже прокрасться за палатку, и вместе с ним спряталась за камнем в хвосте от яркой ёмкости с рыбой. Бесшерстный гигант не обращал на них никакого внимания: его взгляд был намертво прикован к нити, плавно колыхаемой речными волнами.
Меж тем Камыш, Моховушка и Золушка крались к палатке. Ожидая, пока они займут свои позиции, пятнистая кошка полной грудью вдыхала до боли знакомый ей запах Лягушатника. У нее вдруг защемило сердце: как же давно она не ощущала его тепла рядом… И в этот момент глашатая уже не была так уверена, что сделала правильный выбор.
Лягушатник прервал морок, легонько коснувшись её плеча лапой: – Ну что, готова?
— Готова.
Патруль успел достичь палатки и сейчас замер. Три пары глаз неотрывно смотрели на глашатаю, ожидая команды. Тянуть больше не было смысла. Оцелотка выпустила когти и резко взмахнула хвостом.
Камыш поднялся в полный рост и, издав воинственный вой, вонзил свои когти в стенки палатки и с силой прочертил ими. Моховушка с Золушкой последовали его примеру, шипя, словно они напали на барсука. Плоское лицо Двуногого заметно напряглось. Его впавшие глаза расширились, а сам он закрутил головой по сторонам. Его палатка ходила ходуном, её тонкие стенки, громко хлопая, колыхались, словно речная трава, попавшая в стремнину. Заметив наконец воительский патруль, терзающий его укрытие, Двуногий вскочил на задние лапы, вскрикнув.
— Быстро! – скомандовала Оцелотка, бросаясь к оранжевой ёмкости. Встав на задние лапы, она полезла внутрь. Нащупав лапой одну из рыб, глашатая вонзила в неё когти и попыталась вытащить, но добыча была слишком тяжёлой, чтобы справиться в одиночку. — Помоги, — попросила она Лягушатника.
Кота не нужно было просить дважды. Подлетев к соплеменнице, он вцепился в рыбу и принялся тащить её к поверхности. Добыча отчаянно билась в их когтях, не желая сдаваться на милость воителей. Будто ей была какая-то разница, кем быть съеденной: котами или Двуногим! Оцелотка закачалась на задних лапах, едва сохраняя равновесие. Она никак не ожидала, что уже пойманная рыба будет так яростно бороться за жизнь.
Сам Двуногий, меж тем, изо всех сил махал своими лапищами на Золушку. Скача на задних лапах, он визжал и выл, словно собака, не решаясь, впрочем, подойти ближе к патрулю. Наконец, он размахнулся и попытался ударить речных котов своей задней лапой, но безуспешно – ему явно не хватало ловкости и быстроты реакции.
Оцелотка ещё сильнее свесилась в ёмкость, пытаясь схватить другую рыбу:– Ну же, помогай! – воскликнула она Лягушатнику.
Однако тёмно-серый кот словно застыл на месте.
— Да помоги же ты! – воскликнула глашатая, отчаянно пытаясь поймать взгляд Лягушатника, но тот смотрел на остальную часть патруля. Оцелотка перевела взгляд в ту же сторону и ощетинилась: Двуногий подобрал свою палку, которая при ближайшем рассмотрении оказалась довольно толстой и конец которой венчал, подобный когтю, изогнутый острый шип. Подняв палку над головой, он стремительно махнул ей в сторону Камыша.
— Беги! – что было мочи, закричала глашатая.
Камыш услышал и отскочил назад. И вовремя – острый шип просвистел буквально в усике от него. Кот понёсся в сторону деревьев, прямо за ним бежала Золушка, испуганно оглядываясь на палку Двуногого, то и дело со свистом рассекавшую воздух позади них.
—Моховушка! — пронзил вдруг воздух отчаянный крик Лягушатника.
Черепаховая кошка пыталась освободить свои когти, застрявшие в стенке палатки, но всё было тщетно – цветные стенки растягивались, но никак не поддавались. Двуногий занёс свою палку над пленницей, замахнулся…
Лягушатник среагировал мгновенно. Он, подобно ястребу, бросился на великана, с размаху врезавшись в одну из его задних лап. Пока тот пытался удержать равновесие, воин уже добрался до подруги и зубами разорвал стенку палатки. Та выскочила и изо всей прыти побежала прочь. Двуногий кинулся было за ней, но кошка уже успела достигнуть леса.
Оцелотка вновь устремила своё внимание на рыбу. Обязательно нужно достать хотя бы одну. Это был её план, и кошка не могла позволить ему пойти прахом. Глашатая всеми четырьмя запрыгнула в оранжевую ёмкость и передними лапами схватила одну из рыбин, сновавших внутри. Это был огромный лосось, изо всех сил бившийся в попытках вырваться. Посильнее оттолкнувшись задними лапами, она попыталась перекинуть добычу через край контейнера. Тот, закачавшись, начал опрокидываться на бок. Оцелотка закрыла глаза, но рыбу из лап так и не выпустила. Спустя мгновение охотница и её добыча очутились на мокрой гальке. Вода залила ей нос и глаза, но это уже не могло остановить Речную глашатаю – вместо этого она крепче прижала лосося к камням и стремительным укусом прикончила его.
— Спасайся! – прорезал воздух крик Лягушатника. Кот со всех лап нёсся к ней, преследуемый Двуногим с его занесённой палкой.
Оцелотка застыла. Ей во что бы то ни стало нужно было доставить добычу в лагерь! Другая рыба, вывалившаяся из контейнера, билась вокруг, но пятнистой кошке не было до неё дела: её взгляд был прикован к Лягушатнику. И тот, кажется, понял всё без слов. Едва замедлив свой бег, он схватил лосося за хвост, и они вдвоём потащили добычу по прибрежной гальке.
Сердце пятнистой кошки готово было выскочить из груди, но она просто не имела права позволить себе сдаться и отпустить добычу, даже несмотря на то, что преследователь был всё ближе. Вдвоём они продолжали тащить свою добычу прочь от беспорядка из трепыхающейся на камнях рыбы. Шаги Двуногого гремели уже за самыми их спинами, а его палка со свистом рассекала воздух. Им достаточно было достичь воды – Двуногий наверняка не полезет за ними в реку! Но до её кромки оставался ещё целый хвост дистанции. Смогут ли они преодолеть это расстояние, прежде чем тот достанет их своей палкой?..
Оцелотка из последних сил волокла лосося по камням. Глаза Двуногого горели яростным огнём. Он замахнулся палкой на воителей…
…как вдруг краем глаза заметил остальную свою добычу. Другие рыбы, освободившиеся из контейнера, изворачиваясь, бились по гальке и уже приближались к краю воды. Ярость сменилась в крошечных глазках Двуногого тревогой. Он отбросил палку, схватил контейнер и, упав на четвереньки, принялся собирать свой удирающий улов.
Ободрённая глашатая с удвоенной силой потащила лосося. Лягушатник не отставал, и вскоре они уже были у воды. Быстро пройдя мелководье, коты погрузились в реку и, удерживая добычу между собой, поплыли к противоположному берегу реки. Только выбравшись на берег и протащив рыбу сквозь прибрежные камыши, глашатая позволила себе разжать клыки и, тяжело дыша, опустилась на землю. Рядом с ней буквально рухнул её соплеменник.
— Мы справились! – взволнованно выдохнул он.
— Только где наш патруль? – встревоженно промяукала Оцелотка. Она встала и направилась сквозь камыши обратно к берегу, откуда принялась осматривать реку. К счастью, она почти сразу заметила три кошачьи головы, возвышавшиеся надречной гладью и стремительно приближавшиеся к ней. Камыш первым взобрался на берег, кошки последовали за ним.
— Вы в порядке? — спросила глашатая, внимательно осматривая товарищей.
— Да, всё хорошо, — коротко ответила Золушка.
Лягушатник тут же поспешил к Моховушке и, прильнув к кошке, принялся тщательно осматривать её коготь, застрявший в палатке Двуногого: – Не вырвала? – встревоженно спросил он.
— Всё хорошо, — заверила она друга. Она пару раз лизнула свою лапку, прежде чем серый кот мягко притянул её к себе и сам принялся вылизывать лапу кошки. Та, смущённо улыбнувшись, быстро отвела взгляд.
Сердце Оцелотки разрывалось на части. Ей было больно видеть, насколько близки успели стать эти двое. А ведь когда-то Лягушатник такими же глазами смотрел на неё… Глашатая на мгновение закрыла глаза, стараясь справиться с эмоциями. Нет, так дело не пойдёт. Это был её выбор – именно её и ничей другой. И она не должна ни жалеть о нём, ни злиться на Лягушатника с Моховушкой за то, что они обрели любовь, от которой она сама отказалась ради служения племени. Пятнистая кошка хорошенько встряхнулась. – Ну, пойдёмте. Нам ещё нести нашу добычу в лагерь.
Глаза Камыша радостно сияли: – Не могу дождаться, когда мы расскажем соплеменникам о том, как оставили в дураках целого Двуногого!
Оцелотка, помрачнев, посмотрела на него: – Мы не можем.
— Но почему? — нахмурился серый кот.
Шерсть глашатай начала вставать дыбом: – Если мы расскажем им, то другие тоже могут захотеть попробовать такой способ добычи пропитания, — ответила она.
— Да, это действительно было опасно, — быстро согласился с ней Лягушатник. – Моховушка чуть не погибла!
— Да, мы справились, — продолжила Оцелотка, взмахнув хвостом, — но что, если подобное решит повторить кто-то из оруженосцев? Не уверена, что им так же повезёт.
— Да, пожалуй, ты права, — неохотно проворчал Камыш, опустив голову.
Золушка нахмурилась: – Но, что же получается – нам придётся врать, что мы сами поймали её?
— А разве это не лучше, чем своим примером подталкивать соплеменников к неоправданному риску? — спросила Оцелотка, встретив её взгляд.
— Наверное… - ответила рыжая воительница, которую слова глашатай, очевидно, так до конца и не убедили.
Лягушатник задумчиво посмотрел на лосося: — Я бы не хотел врать племени, но если в будущем это поможет уберечь наших соплеменников от опасности…
— Так будет лучше для всех, — резюмировала Оцелотка. — Кроме того, этой рыбой мы сможем накормить половину племени, а добывать пропитание для племени – важнее, чем что бы то ни было другое.
Моховушка неуверенно посмотрела на друга, будто бы ища у него подтверждения словам глашатай.
— Всё будет хорошо, — ласково промурлыкал он, глядя на возлюбленную, после чего встал. – А теперь пойдёмте в лагерь, — добавил кот, прихватывая зубами за спину их добычу.
***
***
К тому моменту, когда они достигли лагеря и опустили лосося в кучу с дичью, шея Оцелотки уже основательно болела. Даже с помощью Лягушатника, Камыша и Золушки тащить его было очень нелегко. Немногочисленные птицы и рыбы, принесённые другими охотничьими патрулями, казались крохотными по сравнению с их добычей. Однако их усилия не прошли даром – соплеменники были восхищены.
—Как вам удалось поймать такую огромную рыбину? — спросила Мягкокрылая, обходя их добычу со всех сторон и возбуждённо помахивая хвостом.
Волнорез облизнулся: – Звёздное Племя сегодня точно было на вашей стороне, Оцелотка!
Глашатая смущённо поджала лапы. В конце концов, возможно, именно Звёздные Предки и направили их к палатке Двуногого…
Тут в лагерь с воробьём в зубах вошёл Метеор. Переливчатая, Выдрохвостая и Щукозуб шли за ним. Учитывая, что все остальные шли налегке, кажется, охотничья удача улыбнулась лишь Речному предводителю.
Метеор опустил свою добычу в кучу с дичью и кивнул на лосося: — В ущелье поймали?
— Нет, выше по течению, — ответила Оцелотка.
— Рядом с камышами, — добавил Камыш.
— Отличная работа! — предводитель, кажется, был по-настоящему впечатлён их успехом. — Чтобы поймать такую, нужно как минимум двое воителей, работающих в команде.
Оцелотка бросила взгляд на Лягушатника и Моховушку: – Скажу больше – тут потребовались усилия всего нашего патруля.
Крепколап и Тенёк протиснулись между соплеменниками и принялись обнюхивать рыбу.
— В ущелье мы таких огромных лососей не видели! — промяукал Крепколап.
Тенёк облизнулась: – Можно попробовать?
— Только сначала иди угости Трещотку и Бурьяноусого, — велел предводитель.
Тёмно-серая кошечка, довольно кивнув, вонзила свои зубки в щёку лосося и принялась было отрывать от добычи кусок плоти, но вдруг резко отдёрнулась.
— Ой! — воскликнула ученица, облизывая мигом проступившую на губе кровь. — Она меня укусила!
Глашатая встревоженно качнула хвостом. Она во все глаза смотрела на добычу, не понимая, что случилось. Рыба была очевидно мертва. Как она могла укусить Тенёк?
Метеор, опустив голову, принюхался, а затем аккуратно поддел добычу когтем. Предводитель медленно вытащил из рыбьей плоти длинный серебристый шип, изогнутый и зазубренный на конце. Шкуру Оцелотки окатило жгучей волной. Наверняка Двуногий использовал эту штуку для того, чтобы вытащить лосося из реки. Краем глаза она взглянула на предводителя, и сразу поняла, что тот обо всём догадался.
Усы предводителя качнулись, а в глазах загорелись весёлые искорки: – Та-аак… В реке, говорите, поймали?..
Оцелотка опустила взгляд: — Ну… почти.
Лягушатник с видимым усилием поднял голову.
– Мы стащили её у Двуногого, — признался он. – Это было очень опасно, и мы не хотели распространять среди соплеменников такой способ охоты. Моховушка, между прочим, чуть не погибла, — добавил он, серьёзно посмотрев на оруженосцев.
Черепаховая кошка весело оглядела собравшихся: – Ну, Лягушатник несколько преувеличивает, — озорно подмигнула напрягшимся было соплеменникам она. — Кроме того, он всё равно меня спас!
Оцелотка взмахнула хвостом: – Этот Двуногий украл целый прудик с рыбой из нашей реки! Мы лишь возвращали то, что по праву принадлежит нам.
— Двуногие! – прорычала Выдрохвостая, ощетинившись. – Вечно норовят наложить лапу на чужое!
Щукозуб кивнул Оцелотке: – Вы правильно сделали, что вернули рыбу нам.
Вокруг тут и там послышалось одобрительное мурлыканье.
Глашатая почувствовала облегчение: — Мне и самой не нравится врать, — призналась она, — я лишь хотела защитить остальных. Это слишком опасный способ охоты.
Метеор внимательно посмотрел ей в глаза: — И, всё-таки, в следующий раз предоставь, пожалуйста, мне право решать, о чём сообщать или не сообщать нашим соплеменникам.
Оцелотка склонила голову, признавая свою неправоту.
Метеор же, тщательно осмотрев рыбу, оторвал от её бока добрый кусок плоти и подвинул к Тенёк:
– Отнеси это Бурьяноусому с Трещоткой, — повторил он свою просьбу.
Ученица ушла, и Метеор принялся отрывать от лосося куски и распределять их среди соплеменников. Речные коты, взяв свою долю, довольно направились на край поляны, где и устроились ужинать.
Оцелотка стояла рядом с кучей с дичью, с удовольствием наблюдая за племенем – сегодня им не придётся ложиться с пустыми животами. Но тут её взгляд упал на Лягушатника с Моховушкой, устроившихся рядышком на травянистой лужайке неподалёку от стенки лагеря с куском лосося. Против воли она вспомнила тепло шубки Лягушатника, ещё совсем недавно прижимавшегося к ней. Ей вдруг стало очень стыдно за ту робкую надежду, которую она ощутила, когда кот согласился с её планом. Конечно, он предпочтёт Моховушку. Она могла дать ему всё своё время и родить столько котят, сколько он пожелает. А ещё она была нежной и красивой…
Лишь одна мысль утешала её разбитое сердце – именно она, Оцелотка, когда-то была его первым выбором. Когда-то он любил её, и этого ей должно быть достаточно. «Нужно раз и навсегда выбросить это из головы и сконцентрироваться на подготовке к тому, чтобы однажды стать хорошей предводительницей и повести за собой Речное племя», убеждала себя кошка.
— Оцелотка, — вырвал кошку из омута её мыслей предводительский голос. Могучий кот направился в сторону от кучи с добычей, взмахом хвоста велев кошке следовать за ним.
Подойдя к своей палатке, Метеор кивком пригласил её внутрь. Оцелотка, не понимая, что происходит, зашла. О чём вдруг предводитель захотел поговорить с ней наедине?
— Что-то случилось? — встревоженно спросила она. Здесь, в палатке, было заметно теплее, чем снаружи: ивовые ветви надёжно защищали предводительскую палатку от холодных ветров.
Метеор взглянул на неё, блестя в полутьме своими изумрудными глазами: — Ты не видела ничего необычного, пока охотилась?
Шкуру Оцелотки закололо от волнения: — Только патруль племени Теней, охотившийся в нашем лесу, но, так как ты сам разрешил им это делать, я не стала их прогонять.
Светло-бурый кот, едва слышно ворча, отвернулся. Редко Речного предводителя можно было видеть таким взволнованным.
— Что случилось? — не отступала пятнистая глашатая. — Ты что, решил запретить им охотиться на нашей территории? – взволнованно спросила кошка, чувствуя, как её сердце наполняется надеждой. «Неужели? Наконец-то!»
— Я пока ещё ничего не решил, — со странными нотками торжества в голосе ответил ей предводитель. – Но Звездолома изгнали из племени Теней.
Оцелотка ахнула: – Как, изгнали?..
— Грозовое племя объединилось с частью его собственных соплеменников, и вместе они выгнали его, — объяснил Метеор. — Теперь Звездолом бродяга, а новым предводителем племени Теней станет Черняк.
«Черняк?», эхом отдалось в её голове имя, но мысли кошки, летя с бешеной скоростью, сейчас были заняты вопросами поважнее.
— Так это значит, что наше соглашение со Звездоломом больше недействительно! – воскликнула Оцелотка, чувствуя, как её сердце переполняет радость. – Отныне племя Теней больше не имеет права охотиться на нашей земле! Когда ты объявишь об этом племени? – спросила она, нетерпеливо глядя на предводителя. – Нам нужно немедленно увеличить число пограничных патрулей и сказать всем, чтобы они были наготове. Я могу…
Метеор сурово посмотрел на свою глашатаю: – Пока это ничего не значит, - отрезал он. — Лишь то, что нам нужно ждать и смотреть на то, как дальше будут развиваться события.
— Что? — не веря своим ушам, переспросила пятнистая. Как же он не понимает, что наконец пришло время действовать! – Но мы должны показать Грозовым и племени Теней, что мы сильны, как прежде!
— Спешка в условиях таких потрясений никогда не доводит до добра, — ответил Метеор. – И я хочу, чтобы до поры до времени эта информация оставалась между нами. Считай, что для нас вообще ничего не поменялось. Самое главное, что наше племя в безопасности.
— Но надолго ли?
— Не стоит пытаться переплыть реку, не дойдя до её берега, — отозвался предводитель, направляясь к выходу из палатки. — А пока я, с твоего позволения, отведаю наконец того вкуснейшего лосося, что вы сегодня принесли.
Пятнистая глашатая молча смотрела ему вслед, чувствуя, как тревога поглощает её всю без остатка. «Наше племя в безопасности»? Если Грозовые объединятся с племенем Теней, то Речное племя будет в такой же «безопасности», в какой находится котёнок, оказавшийся в лисьем логове.