Глава 8
Глава 8
Листва четырех исполинских дубов, выросших на крутых склонах широкой поляны, казалась серебристой в ясном лунном свете. На небе не было ни облачка, и Серебряный Пояс яркой сияющей полосой раскинулся по небосводу. Оцелотка выпятила грудку, гордо вскинув подбородок.
Это был первый Совет, который она посетила в качестве глашатая, и теперь золотистая воительница пристально вглядывалась в темноту кустарников на краю поляны, с нетерпением и затаенной злостью ожидая появления Грозового племени. Она знала, что ей будет больно видеть котов, убивших Желудя и ее близких – и все равно ждала. Прошло уже достаточно времени, но от листомордых не было ни слуху, ни духу. Они не злорадствовали, упиваясь своей кровавой победой, но и не стыдились своего злодеяния. Казалось, им было совершенно все равно.
И это не давало Оцелотке покоя. Как Грозовое племя посмело отнимать жизни из-за Нагретых Камней – не имея при этом даже права на эту территорию?
Племя Теней, однако, уже ждало остальных на поляне. Звездолом сидел у Великой Скалы, возвышавшейся над землей подобно обломанному клыку; его желтые глаза холодно светились на широкой плоской морде, пока огромный, испещренный шрамами кот лениво оглядывал окрестности. Метеор присоединился к нему, а Зололапка и Мохолапка поспешили скорее к группке иноплеменных оруженосцев. Оцелотка проводила их напряженным взглядом: конечно, она предупредила сестрёнок, чтобы не болтали о племенных делах слишком много, но все же была полна решимости не терять бдительности. Трещотка и Бурьяноусый нашлись в компании старейшин племени Теней, а Пачкун что-то обсуждал с Мокроусом – серо-белым целителем соседей – на краю поляны. Старшим воинам не нужно было объяснять, как важно быть осторожным в общении с остальными племенами, и все же Оцелотка не могла просто взять и отмахнуться от беспокойства. Было что-то нервирующее в традиции обмениваться новостями просто потому, что в небе сияла полная луна. Все воители жили рядом, но стоит Совету завершиться – и кто сможет гарантировать, что все, что было беспечно выболтано противнику, не будет использовано против Речного племени?..
Никому нельзя было доверять. И Грозовое племя – лучшее тому доказательство. Оцелотка очень бы хотела, чтобы и Метеор разделял ее беспокойство, чтобы он велел Речным котам держаться особняком от вражеских воителей, но сейчас она глядела на то, как ее предводитель приветствовал котов племени Теней – так тепло, будто те были его старыми друзьями! – и все больше сомневалась, что он прислушается к ней.
Оцелотка осталась сидеть в тени великана-дуба, позволив Белолапому и Лисице общаться с иноплеменниками самим по себе и старательно давя в себе желание остановить их. Метеор бы не одобрил подобной инициативы. Оставалось надеяться, что от подобного общения будет хоть какая-то польза, и ее соплеменники узнают что-нибудь действительно полезное для Речного племени.
Только Волнорез и Лягушатник составили пятнистой кошке компанию. Они сидели рядом с ней и тоже присматривались к поросшим папоротниками склонам, тревожно подергивая хвостами. Высматривали ли они тоже Грозовое племя?..
Лягушатник не оставлял Оцелотку одну ни на минуту с тех пор, как Речной патруль покинул лагерь. Кошка не скрывала своей радости по этому поводу: наконец-то у них появился шанс наверстать упущенное. В последнее время молодые воители редко проводили время вместе, ведь все свое время Оцелотка посвящала новым обязанностям. Она распределяла соплеменников в патрули, следила за тем, чтобы границы всегда были четко обозначены – особенно граница с Грозовым племенем – и лично следила за процессом обучения Зололапки и Мохолапки. Она попросила Совокрыла и Выдрохвостую сосредоточиться на изучении учениками боевых приемов, небезосновательно полагая, что грозокошки не остановятся на достигнутом и попытаются захватить больше Речной территории. Более того – пользуясь тем, что добычи было в достатке и охота не доставляла проблем, молодая глашатая настояла на том, чтобы каждый воин уделял время отработке боевых навыков, и сама частенько присоединялась к соплеменникам.
Само собой, Оцелотка принимала участие в практически каждом патруле. Будь то охота, тренировка – кошка старалась постоянно быть на виду у воителей, выслушивая их мнения и решая постоянно возникающие проблемы даже за едой. Воительница была полна решимости доказать всем и каждому, что интересы племени стоят для нее на первом месте, а Метеор сделал правильный выбор, назначив ее на столь ответственный пост.
Вдруг Лягушатник привлек внимание подруги, кивнув в сторону дальнего склона:
– Явились, – прошептал он, не отрывая немигающего взгляда от зарослей.
Темные силуэты скользили в тенях, словно рыбы в воде. Оцелотка только сморщила нос, учуяв запах Грозовых котов – и вот Синяя Звезда выступила на поляну, ведя за собой своих воинов.
Практически сразу трое молодых котов отделились от общего строя и направились к общей толпе. Предводительница соседей направилась к Метеору и Звездолому, в то время как Пестролистая – черепаховая грозовая целительница – поспешила поприветствовать коллег. Оцелотка окинула Грозовых беглым взглядом и подозрительно прищурилась:
– Где же Ярохвост? – протянула она. Пятнистая прекрасно знала, что соседский глашатай был в том роковом для Желудя патруле.
Лягушатник тоже приглядывался к толпе, выглядывая знакомые черты: – Что-то я его тут не наблюдаю…
– Может, стыд замучал?..
– Очень на это надеюсь, – проворчал серый кот.
Оцелотка нашла взглядом Бурана и Львиногрива – те как раз неторопливо пересекали поляну, даже ухом не дернув под пристальным взглядом глашатаи Речного племени. Они беззаботно двигались сквозь толпу собравшихся воителей, будто бы и вовсе не обеспокоенные смертями Чистозуба, Солнечной и Желудя. Злость с новой силой разгорелась в груди Оцелотки.
– Племя Ветра задерживается, – задумчиво отметил Лягушатник, вновь посмотрев в сторону раскинувшейся где-то далеко, за пределами видимости, территории племени Ветра.
– Пусть от пустошей до Четырех Деревьев не близок, – мяукнула глашатая.
– Раньше им это не мешало.
Золотистая кошка нахмурилась. Товарищ был прав, да и разве Жуконос, вернувшись этим утром из патруля, не упоминал, что пограничные метки соседей давно не обновлялись и уже практически выветрились?.. Приоткрыв пасть, она попробовала воздух на вкус. Но среди запахов не было и намека на присутствие быстролапых кроликоловов. Густые папоротники, укрывавшие холм, с которого ветряные обычно спускались к поляне Совета, стояли недвижимо и безмолвно под бледным светом полной луны.
С Великой Скалы донесся громкий нетерпеливый вой.
– Давайте начинать! – провозгласил Звездолом с вершины огромного камня, и, когда Метеор занял свое место рядом с предводителем племени Теней, Оцелотка тоже поспешила к остальным глашатаям, собравшимся у подножья Скалы. Не удостоив и взглядом Львиногрива, подменявшего на эту ночь Ярохвоста, и коротким кивком поприветствовав Чернопята, Оцелотка с независимым видом устроилась чуть в стороне. Она собиралась с самого начала дать этим котам понять, что друзьями им не быть.
Синяя Звезда уселась рядом с Метеором, готовясь к началу Совета, но при этом она не отрывала взгляда голубых глаз от поросших папоротником склонов. Предводительница Грозовых котов, казалось, с любопытством ожидала развития событий: появится ли наконец опаздывающее племя Ветра или нет.
– Но мы не имеем права начать, – возмущенно воскликнула какая-то черношерстная Грозовая кошка. – Мы должны подождать, пока все племена соберутся.
Собравшиеся поддержали ее тревожными возгласами, и только воителей племени Теней, казалось, не интересовало ничего, кроме своего предводителя, равнодушно глядевшего сверху вниз на бурлившее под Скалой собрание.
Синяя Звезда шагнула вперед, остановившись у самого края огромного камня.
– Приветствую вас, коты всех племен, – звонко мяукнула она, высоко подняв голову. Гладкая серая шерсть кошки серебрилась в лунном свете. Глядя на спокойно и уверенно держащуюся предводительницу вражеского племени, Оцелотка презрительно сощурилась. Знали ли Грозовые коты вообще, что такое совесть? – Верно, что с нами нет представителей племени Ветра, но, тем не менее,Звездолом желает вам что-то сказать.
Собравшиеся настороженно притихли; всеобщее внимание вновь оказалось приковано к Великой Скале. И Звездолом не заставил себя долго ждать.
– Все мы знаем, что после трудного для всех сезона Голых Деревьев и запоздалого сезона Новых Листьев все наши охотничьи территории скудны на добычу, – громко взвыл он. – Но мы также знаем, что племя Ветра, Речное и Грозовое племена потеряли котят из-за длительных холодов. Но котята племени Теней выжили. Мы хорошо переносим холодные северные ветры и сильнее вас с самого момента рождения. – При этих словах в его темно-желтых глазах сверкнул вызов, но никто из присутствующих не проронил и слова против. – Поэтому у нас оказалось больше голодных ртов, а пищи для них — меньше.
Оцелотка, хмурясь, оглядела воинов племени Теней: никто из них не выглядел истощенным или голодающим.
–Нашему племени требуется не так уж и много. Чтобы выжить, нам нужно больше охотничьих земель, поэтому я требую, чтобы моему племени позволено было охотиться на ваших территориях.
Речная глашатая шокировано выпустила когти, ее потрясенный вздох слился с возмущенными возгласами остальных воителей. Но первым подал голос Коготь – известный своей свирепостью грозовой кот:
– Еще чего! Делить с кем-либо наши охотничьи территории? – сердито прорычал он, и Оцелотка согласно ощетинилась. О чем, Звездные Предки свидетелями, тут вообще могла идти речь? Никогда племена не охотились безнаказанно на чужих территориях – и не стоило начинать!
– Что же, вы считаете, что племя Теней должно страдать только из-за того, что наши дети выжили? – требовательно крикнул бурый полосатый предводитель, перекрывая ропот толпы. Ошеломленная подобной наглостью, Оцелотка заставила себя проглотить рвущийся наружу гневный вой. Она боролась с бушующими эмоциями и не могла найти приличных слов, чтобы выразить свое возмущение. – Вы будете рады видеть наших котят голодающими? Если нет, то вы должны поделиться с нами!
– Ага, прямо обязаны, – недоверчиво хмыкнул какой-то Грозовой старейшина.
– Обязаны, – без тени иронии повторил Звездолом. – Племя Ветра не смогло этого понять, и мы были вынуждены прогнать их с пустошей.
Под возмущенный рев толпы по спине пятнистой воительницы пробежал холодок. Прогнать племя Ветра с их законной территории? Так, значит, поэтому на Совете не было ни одного из кроликоловов? И это то, что сулил Звездолом Речному племени в случае неповиновения? Грозовое племя уже наложило свои загребущие лапы на Нагретые Камни, и кто знает, что они еще могли попытаться себе забрать… А теперь еще и племя Теней взбесилось, требуя свободного прохода на чужие земли для охоты! Речные воители не смогли защититься от Грозовых захватчиков, так как же им теперь разорваться на два фронта?..
Звездолом тем временем угрожающе навис над краем Скалы, продолжая выкрикивать угрозы: – Не забывайте, что может настать час, когда это вы будете умолять племя Теней о помощи! Подумайте об этом сейчас и не заставляйте нас выгонять вас, чтобы хотя бы одно племя осталось сильным!
– Ты сомневаешься в нашей силе? – с угрозой зашипел Коготь, вперившись темным взглядом в огромного бурого кота. Он единственный продолжал противостоять беспрецедентной жадности Звездолома.
И Оцелотка вдруг почувствовала восхищение перед этим воином, не боявшимся отстаивать свое мнение перед агрессивным предводителем другого племени. Но Звездолом, в свою очередь, проигнорировал дерзость грозового кота:
– Я не жду вашего ответа прямо сейчас, – сказал он. – Ступайте по домам и поразмыслите над моими словами. Может быть, лучше добровольно поделиться добычей сейчас, чтобы не быть изгнанными из собственных лагерей потом, оставшись и без дома, и без добычи?
На мгновение над поляной зависла напряженная тишина. Воины, оруженосцы, старейшины – все недоверчиво переглядывались; коты племени Теней сохраняли независимое тяжелое молчание. И, когда Метеор сделал шаг вперед, Оцелотка насторожила уши, в нетерпении уставившись на своего предводителя. Сейчас-то он скажет этому зарвавшемуся жабоеду, куда он может запихнуть свои требования и угрозы! Позволить чужакам охотиться на территории Речного племени!.. Да кто в своем уме пойдет на такое?!
Но, когда Метеор заговорил, сердце золотистой кошки едва не остановилось: – Я уже дал свое согласие племени Теней на охоту на наших приречных угодьях.
“Что?!”Оцелотка глядела на светло-бурого кота, раззявив от удивления пасть. Ей не послышалось? Он уже согласился? Не сказав ей ни слова! Что за бред. Да в племени Теней коты даже плавать не умели, что для Речных охотников было так же естественно, как и ходить. Что уж говорить о рыбалке!.. Особенно сейчас, когда вода ниже по течению кишела щуками и сделала невозможной охоту на этом участке, и им был нужен каждый коготок речного русла, чтобы не оставаться голодными.
Лягушатник рядом с ней тоже гневно вздыбил шерсть: – Коты племени Теней – да на нашей земле??
Оцелотка наконец совладала со своим голосом: – Ни одно племя не будет охотиться на нашей территории, кроме Речного племени!
Бурьяноусый гневно хлестал хвостом по бокам, глаза Трещотки метали молнии. Волнорез, прижав к голове уши, поднялся на лапы:
– Ты забыл спросить нас, – завопил он, гневно щурясь на замершего на вершине Скалы Метеора.
– Я считаю, что так будет лучше для нашего племени, – решительно мяукнул светло-бурый предводитель, бросив быстрый взгляд на серебристого полосатого кота, а затем встретился глазами с Оцелоткой. Кошка едва сдержала рычание, видя, в этих зеленых глазах приказ замолчать. – Для всех так будет лучше.
Кровь шумела в ушах. Золотистая воительница едва слышала, как Синяя Звезда отвечает Звездолому, как она обещает своему племени обсудить с ними этот вопрос, прежде чем дать окончательный ответ. Почему Метеор не посоветовался со своим племенем? Почему не спросил ее – свою глашатаю?! Она уж точно имела право знать о подобных вещах!
Не успела она прийти в себя, как предводители спрыгнули с Великой Скалы, ознаменовав окончание Совета, и Грозовое племя с Речным направились в разные стороны. Метеор взмахнул хвостом, созывая своих воителей, и направился к склону, ведущему к принадлежащим им границам.
– Пойдем, – позвал подругу Лягушатник и, подхватившись на лапы, поспешил догнать соплеменников. Пятнистая кошка растерянно смотрела товарищу вслед. Что это сейчас такое было?.. Решение принято, а Речным воителям теперь придется любезно уступать часть своей добычи этим наглым сумрачным котам и молча мириться с подобной несправедливостью? Может, они уже и подстилок племени Теней наделают, чтобы те не натрудили лапок и отдыхали от охоты на их территории со всем возможным удобством?
Нет, она не могла это так оставить. Ей было необходимо поговорить с Метеором, убедить, что нельзя допускать подобного! Оцелотка бросилась за уходящим Речным патрулем, чувствуя, как бешено колотится в груди сердце, и лишь в последний момент заметила кота из Грозового племени, возникшего у нее на пути. Не успев увернуться, она тяжело врезалась в его полосатый бок и с запозданием опознала Когтя.
– Прости, – буркнула пятнистая, обходя его стороной и уже собираясь уйти, но тут желтоглазый воин неожиданно ответил.
– Оцелотка? – голос огромного кота звучал неуверенно. – Ты новая глашатая Речного племени, верно?
Оцелотка остановилась и с недоумением посмотрела на Когтя. Ей же не почудилось восхищение в его словах?..
– Да, – осторожно подтвердила она.
– Рад видеть, что хоть у одного из предводителей хватило мозгов назначить глашатаем молодого воина, – доброжелательно мяукнул бурый кот, с любопытством скользнув взглядом по ее фигуре. – Звездолом – видела? – выбрал Чернопята, хотя разве что Предки знают, сколько ему уже лун. А Синяя Звезда выбрала Львиногрива.
Тут Коготь бросил скептический взгляд через плечо на золотистого соплеменника, шагающего рядом со своим отрядом вверх по склону. Оцелотка лишь захлопала глазами, старательно пряча свое недоумение. Больше, чем информация о смене глашатая в Грозовом племени, ее удивило поведение собеседника: он не боялся открыто сомневаться в решениях своего предводителя? Перед кошкой вражеского племени?
– Племена нуждаются в свежей крови и энергии, чтобы суметь противостоять устаревшим предрассудкам, – продолжал тем временем кот, выжидающе глядя прямо ей в глаза, – ты так не думаешь?
Пятнистая сощурилась, колеблясь. Коготь был воином Грозового племени, а она еще не готова была отпустить и простить гибель своих соплеменников. Но и отрицать правоту полосатого воителя было невозможно.
– Пожалуй, – проворчала она и отвернулась, ставя точку в этом странном разговоре.
Метеор уже достиг вершины холма, и воительница со всех лап рванула за ним, ловко лавируя между речными котами, чтобы догнать светло-бурого кота. Она настигла его, когда тот уже шагнул на тропинку, ведущую к реке через рощу.
– Метеор! – задыхаясь, Оцелотка затормозила рядом с предводителем и требовательно вскинула голову. – Ты не можешь так с нами поступить!
Смерив ее спокойным взглядом, кот продолжил свой путь.
– Ты не должен был позволять племени Теней охотиться на нашей земле, – нажала глашатая, в негодовании на его молчание взмахивая хвостом.
– Как и ты не должна была перечить мне перед всеми племенами, – наконец ответил Метеор, поглядев свысока на нее через плечо и недовольно дернув ухом. Волнорез и Чащобник, следовавшие за ним, обменялись нечитаемыми взглядами. – Ты моя глашатая, не забывай об этом.
Долго сдерживаемый до сих пор, гнев наконец выплеснулся наружу: – Я-то помню, но почему ты не посоветовался со мной в таком случае?
Метеор мягко оттер Оцелотку в сторону, к раскидистому можжевельнику на краю тропы, давая своим воителям пройти мимо. Когда наконец последний речной кот скрылся из виду, Метеор вновь пристально уставился на золотистую кошку:
– Я не нуждался в твоих советах, – мяукнул он резко. – Не трудно было догадаться, что ты скажешь.
– Я сказала бы тебе то же самое, что и любой другой настоящий воин на моем месте! – горячо воскликнула Оцелотка. – Я бы сказала, что нельзя пускать чужаков на нашу территорию и позволять им присваивать нашу добычу!
– Ты хочешь вовлечь Речное племя в войну сразу против двух племен? – потребовал ответа зеленоглазый кот. – Ты действительно думаешь, что мы сможем защитить себя от нападения племени Теней, если мы даже Нагретые Камни удержать не смогли?..
– Но мы должны хотя бы попытаться!
– И сколькими бы жизнями мы заплатили за эту попытку?
– Неужели мы так просто отдадим наши землю любому, кто только попросит об этом? – тряхнула головой пятнистая кошка, не веря своим ушам. Отдать жизнь, защищая свое племя – разве не это была высшая награда для воина? В голове не укладывалось, что ее предводитель даже не попытался бороться, предпочтя быстренько сдаться. – Ты что же, позволишь этим лисьим душонкам прогнать нас так же, как они прогнали племя Ветра?
– Нет, конечно, – рявкнул Метеор, прерывая ее горячечную речь. – Но, только проиграв эту небольшую битву, Речное племя сможет выжить. И это поражение приведет нас в итоге к победе в войне.
– Но как? – вскинулась Оцелотка, лихорадочно пытаясь найти ответ в глубине его глаз. – Как мы сможем победить, потеряв уважение всех племен? Когда дадим им понять, что об нас можно вытирать лапы?..
– Так будет не всегда, – мягко заверил ее предводитель. – Я понимаю твою растерянность и тревогу, но лучшее, что мы сейчас можем сделать, это остыть и взять себя в лапы. Это одна из причин, по которой я решил назначить тебя своей глашатай, и до сих пор ты отлично справлялась. Я вижу, как ты стараешься усилить Речное племя – отправляя пограничные патрули, призывая к дополнительным боевым тренировкам, и хочу, чтобы ты продолжала в том же духе.
– Ради чего? Если ты не готов бороться?..
– Потому что однажды нам все же придется, просто этот день еще не настал, – твердо ответил предводитель, и молодая глашатая беспомощно уставилась на него. Она не понимала. Ради чего было тянуть?..
– Ты даже не сказал мне, что заключил с Звездоломом сделку.
– Знаю, – тяжело вздохнул Метеор. – Как и знаю то, что ты бы предпочла надрать ему морду, чем согласиться на его условия.
– И в чем я была бы не права?
– Ни в чем, – грустно усмехнулся кот, – но для начала тебе придется понять, когда стоит вступать в битву, а когда – нет. Если предводитель обнажает когти по поводу и без, то племя однажды просто захлебнется в крови. Если иные пути для защиты близких. Бескровные пути.
– Я не понимаю, – жалобно протянула Оцелотка, чувствуя, как к горлу подступает обида. – Если ты не хочешь слышать мое мнение, то зачем вообще назначил меня своей правой лапой?..
– Речное племя нуждается в твоей отваге и бесстрашии, – отозвался Метеор. – Но до тех пор, пока ты не научишься усмирять свой темперамент, я буду прислушиваться к советам более опытных котов.
– Кого, например? – с вызовом прошипела пятнистая глашатая. Бурьяноусый? Волнорез?.. Да они желали выдворить племя Теней с Речной земли ничуть не меньше самой Оцелотки! Взгляд предводителя скользнул ей за спину, и, обернувшись, Оцелотка задохнулась от удивления. Неподалеку замер Пачкун, явно прислушивающийся к их разговору. Но почему? Он что, и был тем самым “более опытным котом”, к которому Метеор собирался обращаться за советами?
Ее отец опустил голову, развернулся и направился прочь. И от этого молчаливого подтверждения ее мыслям ярость с новой силой вспыхнула в сердце пятнистой кошки, словно сухие листья под жарким солнцем. Бесспорно, Пачкун был по-своему мудрым котом, но ведь он не был воином!
Оставив Метеора, Оцелотка поспешила догнать его, с силой рассекая хвостом воздух за своей спиной: – Пустить котов племени Теней в наши земли – это твоя гениальная идея?
– Он только поинтересовался моим мнением, – спокойно ответил Пачкун, не сбившись с шага. Может, он догадывался, что дочь бросится требовать ответов?
– Это моя обязанность! – фыркнула Оцелотка.
– Но все же он спросил меня, – остро взглянул на нее целитель.
“А меня спросить он и не подумал…”, с горечью подумала Оцелотка, не находя слов.
– И ты, конечно, ты считаешь это только лишним доказательством своей правоты, – наконец рыкнула она, справившись с перехватившим горло спазмом.
– Правоты?
– Это же ты считаешь, что я не готова к должности глашатая, и раз Метеор прислушивается к тебе, а не ко мне, то ты, конечно, считаешь, что прав.
Но отец ошибался. Оцелотка знала, что он ошибался – и готова была шерстью своей поклясться, что докажет это!
– Не важно, прав я или нет, – остановился Пачкун и открыто встретил ее взгляд. – Важно только то, что я стараюсь уберечь тебя и Речное племя. Все, чего я хочу, так это чтобы ты стала лучшей воительницей, какой ты только можешь быть.
– Я глашатая! – рявкнула Оцелотка, прижав уши. Неужели он совершенно не гордился ею? – Этого недостаточно для тебя?
– То, что тебя назначили глашатай, не делает тебя лучше.
– Но ты всегда говорил, что я особенная! – гнев постепенно сменялся отчаянием. Отец всегда был ее надежнейшим сторонником, сколько Оцелотка себя помнила. Так в чем она подвела его? Когда он успел так сильно в ней разочароваться?
– Я все еще так думаю, – тепло мяукнул бурый кот. – Однажды ты спасешь наше племя – я уверен в этом. Я помню тот сон так хорошо, словно он приснился мне накануне. Но пока что ты еще слишком юна, и так легко выходишь из себя…
– Да потому что вы с Метеором меня в упор не слышите! – взвыла кошка; разочарование затапливало ее с головой. “Великое Звездное Племя, что же мне делать?..”
Старый целитель склонил голову набок: – А ты слышишь нас?
Предательская дрожь скользнула вдоль ее позвоночника. Оцелотка хотела слышать. Она хотела понять! Но могла ли?.. У нее не было ответа.
– Мудрый глашатай должен в первую очередь уметь слышать, а только потом говорить, – продолжил Пачкун, сочувственно касаясь ее плеча хвостом. – Да, ему надо быть готовым сразиться за свое племя, но это никогда не будет его первым решением, – уши Оцелотки горели от стыда, – ведь битва – это самое крайнее средство добиться своего. И я надеюсь, что ты не позволишь гневу одержать над собой верх, принимая решения о судьбе своего племени. Я надеюсь, что ты не выберешь войну, когда ты еще можешь сохранить мир.
“Мир?” После всего, что сотворило Грозовое племя? После жестоких требований Звездолома?! Да что не так с этим старшим поколением?.. Видимо, Коготь был прав. Племена отчаянно нуждались в свежей энергии, иначе бы все они закончили в изгнании, как племя Ветра, будучи слишком напуганными для защиты всего, что им дорого.
Но Пачкун все говорил:
– Ты еще можешь привести Речное племя к более спокойным временам, – вдохновенно мяукнул он, сияя янтарными глазами. – Временам, когда воителям не придется проливать кровь ради кучки камней. Не придется терять близких ради границ или добычи. Что, если бы ты могла спасти Речное племя, принеся нам всем мир?
Отец глядел на нее, а Оцелотка безмолвно таращилась в ответ. Как он мог упустить, что коты, вроде Звездолома, не очень-то заботятся о причинах для агрессии, и о том, что Грозовое племя никогда не оставит своих попыток отщипнуть кусочек-другой от их территории?
Разве можно было быть таким наивным? Ведь Пачкун прожил среди племен достаточно долго, чтобы уяснить, что мир между воителями невозможен до тех пор, пока один готов воровать у другого. И в каждом племени всегда найдется тот, кто не устоит перед соблазном воспользоваться слабостью соседей – дай только повод! – и попытаться украсть то, что ему не принадлежит. Просто такова жизнь, и ничего с этим нельзя поделать. Пустые мечты о прекрасном светлом для всех будущем ничего не изменят. Оцелотка была нужна Речному племени для сражений. И, пока старые, погрязшие в своих страхах и предрассудках коты будут принимать решения, ее соплеменники рискуют потерять все.
Пачкун все еще ждал ее ответа.
– Ты подумаешь над тем, что я сказал? – мягко попросил он. – Я верю, что, приложив усилия и усмирив свой гнев, научившись слушать, прежде чем говорить – ты станешь великой предводительницей. Такой, какой я всегда тебя и представлял.
Золотистая воительница моргнула, с болью глядя на отца. Действительно ли она была такой в его глазах? Вспыльчивой и не способной слушать?.. Оцелотка отвела взгляд.
Не было никакого смысла спорить и что-то доказывать. Если Пачкун искренне верил, что только бесконечные уступки всяким мерзавцам вроде Звездолома смогут спасти Речное племя, то ничто из того, что она могла сказать, не изменило бы его мнения. Похоже, ей с Пачкуном никогда не сойтись взглядами – ни в том, что она по праву занимает пост глашатая, ни в том, к чему стоит направлять племя. И эта мысль причиняла боль, но Оцелотка не видела способа изменить что-либо. Сглотнув горечь разочарования, кошка опустила голову.
– Хорошо, – пробормотала она негромко. – Я постараюсь держать себя в лапах и больше слушать.
А когда целитель потянулся к ней мордой и коснулся щекой ее щеки, воительница прикрыла глаза, сдерживая тоскливый вздох. Ах, если бы жизнь была такой простой, как казалось ее отцу!..
***
Луна все еще висела высоко в небе, когда Речные коты наконец добрались до родного лагеря, и Оцелотка замедлила шаг, позволяя Пачкуну первым пройти сквозь тростниковый тоннель. Это был невероятно долгий день. Пятнистая проснулась еще до рассвета, планируя патрули на весь день, а последовавшие за тем споры с предводителем и целителем сильно ее вымотали. Соплеменники давно уже разбрелись по своим гнездышкам, и Пачкун обернулся к дочери, посылая ей ласковый взгляд, прежде чем скрыться в своей палатке.
Оцелотка последовала его примеру и направилась было к палатке воителей, когда в тени, у самой стены шевельнулась чья-то фигура. Кошка узнала серую шерстку и знакомый полосатый хвост, и сердце ее снова забилось сильнее.
– Ты ждал меня…
Забота Лягушатника не могла не тронуть, и Оцелотка прижалась носом к щеке друга. Вдыхая его теплый приятный запах, глашатая наконец успокоилась и осознала, как сильно скучала по нему в последние дни.
– Я хотел с тобой поговорить, – блеснул глазами в лунном свете воин. Оцелотка насторожилась, оценив, что Лягушатник действительно выглядит неожиданно серьезно и собранно.
– О чем?
Что могло случиться?..
Лягушатник поманил ее за собой, отходя подальше от палатки воинов.
– Это в первый раз, как мы остались одни с тех пор, как ты стала глашатай, – мяукнул кот наконец, останавливаясь у самой лагерной стены.
– Знаю, знаю, – виновато мяукнула Оцелотка, с раскаянием заглядывая товарищу в глаза. – И мне очень жаль, правда. Просто я так занята в последние дни…
Мысленно она уже пообещала себе, что постарается выделить для Лягушатника время завтра. Скажем, они бы могли пойти вместе в патруль – только вдвоем. Они могли бы поохотиться выше по течению, например, размять лапы рыбалкой в небольшой заводи с пескарями – совсем как раньше, когда они тренировали Белолапа дни напролет.
– Но ты ведь будешь всегда так занята отныне, не так ли? – кот говорил ровно, но все же обида проскользнула в его настойчивом взгляде.
И как бы Оцелотке хотелось это изменить, как ей хотелось утешить его!.. Но все же она знала, что в словах друга, пусть и отчасти, но есть правда.
– Мне столько всего нужно сделать, – она придвинулась ближе, касаясь боком его шерсти. – Но я даю честное слово, что буду изо всех сил выделять для тебя больше времени.
– Я не хочу, чтобы ты выделяла для меня время, – пробормотал Лягушатник, с досадой дернув хвостом. – Я не должен быть для тебя лишь одной из обязанностей.
– Ты – не одна из обязанностей, и ты сам об этом прекрасно знаешь.
Но как мог он ожидать большего? Оцелотка обязана была ставить племя на первое место ради их общего блага, но это же не значило, что он тем временем переставал быть важен для нее…
– Я думал, между нами была особая связь, – глухо отозвался воин, глядя в сторону.
– Она была! – К чему он клонит? Пятнистая переступила с лапы на лапу, унимая нервную дрожь. – Она есть!
– Я представлял, что мы могли бы вскоре стать парой, – пояснил Лягушатник, все так же избегая ее взгляда. – Завести собственных котят. Как Солнечная и Жуконос.
“Котята?”Оцелотка не смогла скрыть своего ужаса при одной только мысли об этом.
– Но я не могу завести котят прямо сейчас. Я же глашатая. Однажды я могу стать предводителем, хотя я, конечно, надеюсь, что с Метеором ничего не случится… – ее голос оборвался, но мысли в голове неслись вскачь быстрее белок в лесу. А что, если с предводителем действительно что-нибудь случится? Что, если он умрет? Ей придется отправиться к Лунному Камню и получить там девять жизней… Это все изменит. – Но, если это произойдет…
– Если это произойдет, – прервал ее Лягушатник, – то у тебя вообще не останется на меня времени.
– Я бы нашла для тебя время, – поспешила уверить его глашатая, не зная при этом, когда она убеждает больше: себя или друга. – Ведь у остальных предводителей бывают пары – вот у Ледозвезда, например, была Туманинка. Чем я хуже?
Но серый воитель смотрел на нее круглыми печальными глазами.
– Может, остальные коты просто более благородны, – тихо мяукнул он и поспешил продолжить, не давая собеседнице вставить и слова. – Они не так эгоистичны, как я, и могут ставить интересы племени превыше собственных надежд и желаний. Но я всего лишь хочу котят от любимой, у которой всегда будет время для меня. И я, кажется, начинаю понимать, что это значит. Что мне надо искать пару среди обычных воителей, таких же, как я сам.
– Но ты не обычный, – с жаром воскликнула Оцелотка. – Ты особенный. Как и я. Вместе мы можем сделать Речное племя сильнее!
– Это твоя судьба, – качнул головой Лягушатник, с болью глядя на нее. – Но не моя. Я хочу просто быть частью Речного племени. Ты же хочешь вести нас за собой, мечтаешь однажды получить девять жизней. Мне же не нужно много, и я не хочу прожить всю жизнь впустую – одной лишь надеждой, что моя любимая когда-нибудь найдет для меня время.
Боль отозвалась в груди, словно ежевичные плети оплели сердце и сжали его в своих колючих объятиях. Это оказалось так неожиданно, так остро, что Оцелотка на какое-то мгновение забыла, как дышать.
– Неужели жизнь со мной действительно кажется тебе пустой тратой времени? – хрипло мяукнула она, стараясь тверже стоять на лапах. Но в голове шумело, а перед глазами плыл туман.
– Нет, если только это будет наша общая жизнь, – мягко поправил ее Лягушатник. – Но ты хочешь посвятить всю себя Речному племени, и я не хочу ставить тебя перед выбором.
Глашатая хотела бы сказать ему, что перед ними не стояло никакого выбора, но понимала, что вновь он был прав. Даже если бы они стали парой и завели семью, ему бы всегда пришлось довольствоваться вторым – после всего племени – местом. И, пожалуй, это было бы несправедливо по отношению к нему. Лягушатник – замечательный кот, и он заслуживал полюбить кошку, которая бы посвятила ему и их котятам всю себя. Которая бы подарила ему любовь, о которой он так мечтал.
Ее глаза были полны грусти, когда она встретилась с ним взглядом вновь.
– Прости меня, – прошептала Оцелотка. – Я люблю тебя, но Звездные Предки выбрали мне путь. И он зовет меня.
Серый воин коснулся нежно носом ее щеки, и от ощущения его последнего, такого родного и теплого дыхания, кошка всхлипнула. Наконец, тяжело сглотнув и восстановив дыхание, она отстранилась.
Лягушатник смотрел на нее еще мгновение, прежде чем опустил голову и зашагал прочь. Лунный свет мерцал на его шкуре, переливаясь от каждого движения подтянутого, сильного тела, словно на водной глади. Боль этой нежданной утраты переполняла ее, но все же Оцелотка где-то в глубине души понимала, что они приняли правильное решение. Если она собиралась следовать своему предназначению, то должна была быть готова жертвовать чем-то на этом пути.
Сейчас кошке оставалось лишь надеяться, что позже она не пожалеет об этой жертве.