Мой жуткий зверь

Едва сняв кроссовки, Энни проскользнула в ванную, первым делом открыла кран и принялась намыливать руки.

– Я позвоню Дадсон и верну машину, а ты пока собирайся, – предупредил Фред.

– Хорошо, – коротко ответила девушка.

Она плеснула мыльной водой в лицо. Хотелось вымыть из глаз застрявший в них отвратительный образ. Прополоскала рот и почистила зубы. Спешно стянула с себя одежду, оставила её кучей на полу и шагнула под душ. Глаза щипало от слёз, воды и мыла.

– Ты виновата. Ты виновата Тупая сука. Они мертвы из-за тебя. Это ты виновата... – полуосознанно повторяла она, теряя ощущение времени.

От горячей воды кожа порозовела, стала неприятно-мягкой, словно воспалённой и, кажется, могла разорваться от малейшего растяжения. Энни хотелось подцепить её как пищевую плёнку и стянуть с себя, вместе со всеми последними воспоминаниями и запахом квартиры Фултона.

В реальность девушку вернул звук поворота ключа во входной двери.

– Энни? Ты всё ещё в ванной?

Голос Фреда окончательно развеял туман в голове Энни. Она, чуть не упав, выскочила из душевой кабины, наступила на смятую одежду, схватила полотенце и обернулась им. В следующее мгновение дверь открыл Фред:

– Ты тут жабры отрастила? – недоумённо спросил он и, сняв запотевшие очки, протёр их краем рубашки.

Энни попыталась изобразить улыбку, но губы её дрожали и кривились, покрасневшие глаза продолжали слезиться.

– Ты была здесь час... – парень вновь надел очки. – Всё нормально?

– Да... Просто... – Энни прикусила губу изнутри, стараясь успокоиться, но уже через пару секунд сдалась: – Это всё из-за меня... – ссутулив плечи и опустив голову, она чуть наклонилась вперёд и упёрлась лбом в грудь Фреда.

Он осторожно обнял девушку:

– Энни... Сладкая, ты не виновата... Я бы убил его, даже если бы ты не сказала...

Тут Энни внезапно громко, почти истерично рассмеялась со всхлипами. Подняв голову, посмотрела на Фреда:

– Это пездец! Какой же ты псих! – отстранилась и мягко толкнула его в грудь. – Я сейчас выйду...

Ошарашенный такими перепадами настроения, Фред поспешил ретироваться в другую комнату. Закрыв дверь и прислонившись спиной к стене, Энни немного успокоилась и умылась холодной водой. Надевать валяющуюся на полу одежду больше не хотелось, поэтому пришлось полностью переодеться.

– Через четыре часа начнётся регистрация на самолёт, через минут сорок Дадсон придёт за ключами. Надеюсь, что успеем, – сообщил Фред.

Он вывернул и внимательно осмотрел свой рюкзак, протряхивал каждую вещь, прежде, чем сложить.

– Может лучше уедем на машине? – с надеждой спросила Энни и, скрутив джинсы валиком, уложила их в сумку.

– Самолётом быстрее и надёжнее... Будешь собираться – проверь вещи, чтобы тараканов с собой не увезти.

– Захвачу с собой парочку, не одной же мне трястись всю дорогу... – девушка тяжело вздохнула и пригладила мокрые волосы.

Ей оставалось не по себе от одной лишь мысли о предстоящем полёте.

***

Подойдя к зданию аэропорта, Энни крепче сжала руку Фреда. Её ладонь была влажной, воздуха не хватало, от живота, через часто прыгающее сердце, к горлу поднимался липкий спазм.

– Какое же дерьмо... Мне надо ещё раз покурить... – хрипло проговорила девушка и поправила тёмные очки, коснувшись переносицы.

– Может выпьешь таблетку и успокоишься? – поинтересовался Фред.

– Выпью после регистрации... Надо ещё Кейт позвонить... – Энни нервно бегала глазами и откусывала кожу с нижней губы. – Вдруг в последний раз услышу её, – напряжённо хихикнула.

– Ты чуть не умерла, тебе дважды угрожали пистолетом, тебя чуть не увёз какой-то сутенёр, а ещё ты могла оказаться в тюрячке, и теперь ты переживаешь из-за одного перелёта, – парень иронично усмехнулся. – Даже если что-то случится – я не сомневаюсь, что именно ты останешься единственной выжившей.

– Может я этого и боюсь...

Изнутри аэропорт напоминал огромную дорогую больницу: много света, много гладких белых поверхностей. Некоторые люди – словно пациенты, ожидающие своей очереди, другие – будто пришедшие навестить их родственники с цветами. Неприятная ассоциация усилила дискомфорт Энни. Инспекторы по безопасности косо на неё посматривали, видимо подозревая, что нервничает девушка не просто так. Задали бы ей вопрос – она не вспомнила бы даже собственную дату рождения. Чем ближе была рамка металлодетектора, тем страшнее становились представления Энни о досмотре. Однако, при входе в аэропорт никаких проблем не возникло.

– Будешь дальше ходить с таким лицом – тебя точно заберут для проведения теста на наркотики, – заметил Фред. – У тебя ещё есть время позвонить домой.

Набирая знакомый номер, Энни очень надеялась, что её голос будет звучать достаточно спокойно. Она кашлянула и прочистила горло, мысленно повторила продуманный сценарий разговора, пока шли гудки.

– Алло?

Девушка вздрогнула всем телом, чуть не выронив трубку, тут же повесила её обратно на аппарат и шарахнулась от него, будто от удара током.

– Что такое?

Испуг Энни на мгновение передался и Фреду.

– Ничего... – она мотнула головой. – Мама ответила. Вот дерьмо, она всё ещё живёт у Кейт... Позвоню, когда прилетим...

– Тебя как будто змея из телефона укусила, – парень усмехнулся.

– Почти... Давай свои успокоительные, а то я точно теперь какую-нибудь паническую атаку словлю, и мы никуда не улетим...

Место Энни было у прохода на случай, если ей станет нехорошо или срочно понадобится помощь стюардессы. Фред сидел у иллюминатора и никак не мог удобно устроить свои длинные ноги. Посредине разместился лысоватый мужчина средних лет в полосатом галстуке и с отпечатком хронического недовольства на лице. Он был одним из тех принципиальных пассажиров, которые всеми конечностями и бесконечностями вцепляются в своё место, страстно желая восседать до конца полёта именно на нём. Разумеется, меняться с Фредом он отказался. Однако мистер полосатый галстук пожалел о своём решении, когда вскоре после начала взлёта Энни судорожно зашуршала гигиеническим пакетиком. К счастью, содержимое её желудка ограничивалось кружкой кофе и стаканом воды.

– Всё нормально? – спросил Фред, наклонившись ближе к девушке через среднего пассажира.

Поправив очки, Энни показала поднятый вверх большой палец.

– Может тебе ещё одну таблетку дать?

– Нет, а то она тоже в пакете окажется... – девушка ещё раз сплюнула.

– Жвачку?

– Она мятная?

– Ага...

– Давай...

Всё это время полосатый галстук сидел с недовольным видом, вжавшись в спинку кресла. Когда самолёт набрал высоту, стюардесса подошла к Энни, убедилась, что она в порядке, спросила, не нужно ли ей что-нибудь.

– Если только у Вас есть лошадиный транквилизатор, после которого я бы очнулась только в номере гостиницы, – поняв по недоумённому взгляду стюардессы, что шутка неудачная, девушка добавила: – Ничего, спасибо...

– Видишь? Всё хорошо. Ещё немного и будем на месте, – проговорила Фред. – Только при посадке ещё будет не очень приятно...

– Если я до неё доживу... – выдохнула Энни, прикусывая край нижней губы.

Немного помолчала, придумывая тему для разговора, чтобы отвлечься:

– За всё время ты хоть раз звонил домой?

– Нет, ни разу...

Средний пассажир раскрыл журнал, используя его как ширму от своих попутчиков.

– Думаешь, твоей матери настолько всё равно?

– Да, – уверенно подтвердил парень. – Она наверняка сейчас где-то трахается со своей подругой, скорее всего – пьяная в хлам. Последнее, о чём ей хотелось бы думать в этот момент – моё существование.

Полосатый галстук из-за журнала покосился на Фреда.

– Ты не говорил, что у твоей матери есть любовница, – брови Энни приподнялись над тёмной оправой очков.

– Как-то к слову не пришлось. Эти две зубастые вагины нашли друг друга, – Фред усмехнулся.

– Как её зовут?

– Вирджиния. Она на двадцать лет младше Барбары, была её студенткой.

– Ты с ней лично знаком?

– Да. Барбара привела её домой через день после смерти отца... Обе пьяные. Я ушёл из дома, чтобы не видеть и не слышать их. Почти неделю жил на улице, пока копам не попался... Ты не представляешь, как эти две стервы дрались, – уголки рта парня вновь приподнялись в улыбке, – реслинг по сравнению с этим – скука и детские игры.

– Барбара начала с ней встречаться после развода?

– Точно не знаю. Если бы Барбара просто сошлась с этой сучкой и оставила отца в покое – может он бы и не покончил с собой, но быть матерью одиночкой ей показалось слишком сложно. Поэтому она трепала отцу нервы, звонила его невесте, ругалась, не соглашалась разводиться... В общем, ты поняла, почему я не звоню ей.

Средний пассажир уже не читал и даже опустил журнал, он сочувственно похлопал Фреда по плечу:

– Почти один в один как моя бывшая, в разводе два месяца, еле отделался... Это из-за неё у меня волосы повыпадали, – он провёл ладонью по своей голове и представился: – Руперт.

– Фред, – парень дружелюбно улыбнулся и пожал протянутую собеседником руку.

– Может выпьем по пиву после приземления? Я угощаю.

– Я бы с удовольствием, но у нас есть одно срочное дело.

– В центре есть бар «Пивной медведь» – я всю неделю намерен напиваться там примерно... – Руперт прищурился, задумавшись, – ...с девяти вечера до полуночи. Присоединяйся, если что...

В это время Энни внимательно разглядывала салон самолёта и остальных пассажиров, чтобы отвлечься. Чувствуя привкус металла, продолжила кусать нижнюю губу, и сама не заметила, как до крови оторвала заусенец на большом пальце. Руперт не замолкал, рассказывая о своей бывшей жене, тёще, прелестях холостяцкой жизни и рабочих командировок.

В момент снижения Энни вцепилась слабеющими пальцами в подлокотники, стараясь глубоко дышать и зажмурившись. Когда самолёт приземлился, она не сразу смогла встать – ноги подкашивались, а дрожащие руки никак не справлялись с ремнём безопасности.

– Дерьмо... – пробормотала девушка, с трудом вылезая из кресла, и едва не упала, когда её случайно толкнул протискивающийся мимо мужчина.

При первой же возможности Энни обеими руками схватилась за предплечье Фреда и практически повисла на нём. Руперт не затыкался до тех пор, пока за ним не приехало такси.

– Пришла в себя? – поинтересовался Фред, поправив на плече рюкзак, и посмотрел на Энни.

– Почти... А ты? После Руперта... – девушка была бледной, но дрожь уже постепенно отпускала.

Во рту она всё ещё гоняла жвачку, которая потеряла вкус и больше напоминала комок размокшей бумаги.

– Ну и что теперь? – парень усмехнулся, увидев на лице Энни испуг от этого вопроса.

– Надо... Узнать... Куда могли поехать эти хиппи... Где они могут быть в городе...

– Как узнать?

Энни с совершенно несчастным видом пожала плечами, она уже совсем привыкла, что поисками руководит её спутник:

– Может надо было спросить у Руперта?

– Он сюда по работе приезжает и не особо похож на человека, который зависает с хиппи.

– Просто спрашивать у людей?

– Начнём с таксиста? – подсказал Фред.

Энни кивнула.

***

Водитель, к сожалению, не знал мест, где могут тусоваться хиппи.

– У въезда в город со стороны Нью-Соу-сити есть какие-нибудь забегаловки? – поинтересовался Фред.

– Есть там две рядом...

– Давайте туда.

Они вышли из машины у закусочной с мексиканской едой. Проходя в дверь под обшарпанной лаймового цвета вывеской, Фред чуть пригнулся. Занят был только один стол, за которым сидела семья из четырёх весьма упитанных взрослых и двух откровенно жирных детей.

– Добрый день, – с улыбкой Фред подошёл к стоявшей у кассы уставшей и совершенно не похожей на мексиканку девушке.

– Здравствуйте, – она попыталась тоже изобразить улыбку.

– Скажите, Вы здесь каждый день работаете?

– Нет... – девушка несколько забеспокоилась. – А что?

– Я ищу своих знакомых. Они путешествуют на фургоне и могли останавливаться здесь на днях... Среди них была девушка, невысокая, блондинка, они могли называть её Кейт или Эмбер...

Энни невольно отвлеклась на разговоры, доносящиеся от занятого семьей столика:

– ...он сказал, что её, вроде как, задушил её сын... Он же какой-то отсталый или сумасшедший... – хрипловатым низким голосом проговорил седой кудрявый мужчина в очках.

– Пап, – укоризненно перебила его женщина с испачканным соусом подбородком, – не при детях.

Самим детям, похоже, было совершенно всё равно, о чём говорят взрослые: мальчик лет восьми был слишком увлечён поглощением жареной курицы и слизыванием кетчупа, в котором извозился почти до локтей; второй мальчик – лет пяти – сосредоточенно ковырял в носу, держа в другой руке вилку. Зато у Энни от услышанной фразы по спине пробежал холодок.

– Я не видела этих людей... Могу позвонить парню, который работал вчера и спросить у него, – предложила девушка у кассы.

– Мы были бы Вам очень благодарны...

Энни вновь прислушалась к беседе семейки за столом, но больше к теме убийства они не возвращались.

Не получив никакой полезной информации, Энни и Фред перешли на другую сторону дороги ко второму придорожному кафе. Там толстый мужчина с собранными в хвост сальными волосами сообщил, что тоже не видел никаких хиппи в фургоне.

– Вот дерьмо. Думаешь, они ещё не доехали? – с надеждой спросила Энни.

– Вполне возможно. Накурились где-то по пути и отходят, – Фред пожал плечами. – Не думаю, что придётся их долго ждать. Можем вернуться сюда вечером и ещё раз спросить или пытаться найти в городе места или людей, которые могут их привлечь. Но сначала нужно где-то оставить вещи...

***

В третьем часу дня они пересекли порог гостиницы с оригинальнейшим названием «Ночлег» и по затоптанному грязно-оранжевому ковру прошли к стойке ресепшена, за которой на раскладном стуле сидел, надувая пузыри из жвачки, прыщавый и хмурый молодой человек. У противоположной стены узкого холла стоял облезлый коричневый диван, на котором дремал мужчина с большой сумкой у ног, а в паре метров от него на трёхногом столике работал маленький пыльный телевизор.

Пока Фред договаривался с администратором о том, какой номер занять, Энни поставила на пол сумку, расправила и ссутулила уставшие плечи, посмотрела на седую голову и заляпанную куртку дремавшего мужчины, затем на обсыпанный рябью экран телевизора и даже вздрогнула, увидев фотографию Эрла, слух её тут же уловил дикторский голос: «...на данный момент главный подозреваемый в деле об убийстве Полы Хиггинс – её несовершеннолетний сын – Эрл Росс Хиггинс. Подросток состоит на учёте в психиатрической лечебнице и в настоящее время...», – канал резко сменился, громкий закадровый смех из какой-то неудачной комедии прозвучал как издёвка. Прыщавый администратор вновь щёлкнул жвачкой и убрал пульт за стойку. Ключи звякнули о прицепленный к ним жетончик с номером комнаты.

– Идём, сладкая, – Фред тронул девушку за плечо.

– Ты слышал? – спросила она, не оглядываясь, и накрыла руку парня своей.

– Да. Она получила то, что заслужила.

– Он не мог... Что с ним теперь будет? – обернувшись, Энни пошла за парнем к лестнице.

– Закроют в психушке, если никто из родственников не возьмёт под опеку.

– Он не мог её убить, – повторила она, будто от мнения Фреда что-то зависело.

– Он ведь пока только подозреваемый.

Под скрип ступенек они поднялись на второй этаж, парень остановился у второй двери и, немного пригнувшись, вставил ключ в скважину.

– Когда это могло случиться? Мы вчера ещё были там... Мы бы что-то услышали...

– Но ведь мы не были у них в квартире...

Фред первым вошёл в маленький затхлый номер. Вид на стену соседнего дома, две кровати, застеленные синевато-серыми пледами в ромбик, выцветшие голубоватые обои, шкаф с тремя целыми и одними сломанными плечиками, две несколько отличающиеся тумбочки и табурет, неизвестно для чего находящийся в комнате.

– Протряси вещи над ванной, чтобы наверняка тараканов не заселить. Хотя я не удивлюсь, если их сородичи уже здесь обитают...

– К ним могли приходить какие-то люди. Пола сама приводила всяких баб и мужиков, – продолжала рассуждать Энни. – Мы же можем быть свидетелями?

– Уже планируешь новое расследование? – парень подхватил её сумку до того, как та оказалась на полу. – На первом этаже есть телефон, не хочешь ещё раз попытаться позвонить домой?

– Да... Надо бы... – рассеянно согласилась Энни. – А сколько времени? – придержав руку Фреда, посмотрела на его часы, тут же забыла положение стрелок и вышла в коридор.

Телевизор всё ещё транслировал комедию. Седой мужчина и его сумка уже куда-то пропали. Неопрятный парень за стойкой также чавкал жвачкой и листал журнал.

– Можно позвонить? – поинтересовалась Энни.

Не поднимая головы, администратор угукнул. Девушка привычно набрала номер, стараясь отогнать от себя мысли об Эрле и настроиться на разговор.

– Алло?

Энни машинально ответила:

– Привет, Кейт...

– Энни? Это ты?

От знакомого голоса у девушки в голове будто взорвалась бомба. Мозг просто отказывался признавать очевидное.

– Алло?

Внутренний голос кричал: «Этого не может быть!!!», – но из приоткрытого рта Энни вылетело только смятое, едва разборчивое: «Полли?».

– Да... Это я... – интонация виноватого ребёнка.

– Где ты? – не понимая смысла своего вопроса, проговорила девушка.

– Дома... Ты звонишь нам домой...

На фоне послышался голос Кейт, Полли передала трубку ей.

– Энни! Ты слышишь? Она вернулась сегодня утром!

От весёлого голоса сестры, Энни рефлекторно улыбнулась, всё ещё глядя перед собой с совершенно тупым видом.

– Эта дурында узнала, что беременна и сбежала с парнем к его родственникам... Ты слышишь меня?

– Да...

– Я пока не стала заявлять не на них, не на него... Мы всё утро тут втроём ревели, до сих пор отойти не можем... Ты скоро приедешь? Хочешь сама с ней поговорить? Только не ругайся, хорошо? Она и так расстроена...

– Нет... Я... Я очень рада... Скоро приеду... – речь, как и мысли, едва ползла.

– Ты в порядке?

– Да... Я перезвоню... – повесив трубку, Энни ещё несколько секунд стояла на месте, затем нервно хихикнула и размеренно пошла к лестнице, попутно стараясь уложить в голове всю поступившую информацию.

В номере девушка прислонилась спиной к стене справа от двери, сдвинула очки на лоб и рассмеялась, сползая на пол, и закрывая лицо руками.

– Ты чего? – Фред выглянул из ванной с недоумённым видом.

Запрокинув голову и всё ещё содрогаясь от смеха, Энни издала страдальческий стон:

– Мы в дерьме...Она залетела! Раньше Кейт! А я говорила! – хохоча до всхлипов, она поднялась, нетвёрдо шагнула к Фреду и упёрлась лбом ему в грудь, на несколько секунд обняла и отстранилась.

– Полли, наконец, вернулась? – спросил парень почти без удивления.

– Бинго! – воскликнула Энни.

Она прошла в ванную и, опершись рукой на край тумбы у раковины, открыла холодную воду. Внезапно смех прервался, девушка обернулась и внимательно посмотрела на Фреда:

– Почему ты так сказал? Наконец вернулась...

Парень стоял в дверном проёме, сохраняя ледяное спокойствие:

– Потому что она сбежала с парнем из дома напротив моего. Я видел, как они садились в машину.

– Ты шутишь? – покрасневшее от смеха лицо Энни постепенно начало белеть.

– Его зовут Клемент Фармер, можешь сама у неё спросить.

Губы девушки задрожали, словно словам не хватало сил, чтобы их раздвинуть:

– Почему? – наконец спросила она.

– Почему я сразу не сказал? Это был мой единственный шанс провести с тобой время и заодно попробовать себя в роли детектива, – Фред улыбнулся. – К тому же, трудности сближают. Мы стали почти настоящей парой, пипочка... – он шагнул к девушке.

Та резко отпрянула:

– Парой?! Да ты в конец ебанутый! Не трогай меня! – все собравшиеся эмоции моментально превратились в гнев. – Это из-за тебя! Дерьмовый ублюдский извращенец! Недотраханный мудак! Ебаный садист! – запнувшись о лежавший на полу рюкзак, она схватилась за настенное зеркало и случайно сорвала его, падая.

Раздался звон. Девушка стукнулась спиной о край ванны, но даже не почувствовала этого. Фред чуть поморщился:

– Тише, сладкая, не заставляй меня...

– Заткнись! Я тебе не сладкая! – Энни схватила выпавший из рамы зеркальный обломок, порезав ладонь, и яростно швырнула его в парня. – Тупой ты кусок дерьма! Надо было давно тебя пристрелить! Не подходи ко мне! – пытаясь подняться, она взяла ещё один острый осколок, готовясь отбиваться им. – Я убью тебя! Слышишь! Только подойди! – голос надрывно хрипел.

Первый осколок не нанёс Фреду никакого вреда, но заметно разозлил. Резко подавшись вперёд, парень схватил руку Энни, в которой та сжимала своё импровизированное оружие, и стиснул её так, что девушка взвизгнула от боли. Кровь закапала на пол. Одним рывком Фред поднял сопротивляющуюся Энни с пола за ворот футболки, которая испуганно затрещала нитками, резко развернул и перегнул через край ванны, придавливая коленом, и одновременно заламывая руку девушки за спину. Тёмные очки стукнулись о железное дно. Энни засипела, пытаясь вдохнуть, стараясь свободной рукой упереться в скользкий желтоватый металл и вытолкнуть себя. Открыв холодную воду, Фред сунул голову девушки под кран. При очередной попытке освободиться, Энни попала ладонью на свои очки, которые тут же хрустнули, или же это хрустели её рёбра... Опомнившись, Фред отпустил девушку и импульсивно вышел из комнаты. Схватившись окровавленной рукой за борт ванны, Энни с трудом оттолкнулась от него и села на пол, судорожно вдыхая, подвывая и всхлипывая. Она слышала, как кто-то постучал к ним в номер, видела, как Фред прошёл мимо ванной, попутно захлопнув дверь.

– Я слышал шум... Что у вас случилось? – незнакомый мужской голос.

– Простите. У моей девушки эпилепсия, – извиняющийся, обеспокоенный, совершенно невинный голос Фреда. – У неё бывают галлюцинации, и она кричит...

– Может вызвать скорую?

– Нет-нет, не нужно, всё уже в порядке, я её успокоил. Она сейчас в ванной. Спасибо, что побеспокоились.

– Ладно... Вам точно не нужна помощь?

– Нет. Мы вместе три года, так что у меня всё под контролем. Пойду проверю её. Всего доброго...

Щёлкнул дверной замок. Энни со страхом ждала, она была уверена, что Фред теперь убьёт её, но даже не попыталась позвать на помощь. Просто продолжала сидеть на полу – мокрая, перепачканная собственной кровью и дрожащая. Дверь в ванную открылась, парень не спешил заходить:

– Живая? – спросил он как-то неловко, почти извиняющимся тоном.

Энни несколько раз кивнула.

– Прости меня. Просто я хотел, чтобы ты замолчала...

– У т-тебя п-пол-лучилось... – чуть слышно ответила девушка, стуча зубами.

Выдохнув, Фред чуть улыбнулся и, сняв очки, протёр их краем рубашки:

– Я понимаю, что ты не в восторге от того, что во время нашей поездки умерли два человека, но эти уроды это заслужили. Да, пришлось помотаться по всяким борделям и пожить в клоповнике, но, согласись, всё это было занятно. К тому же, в итоге Полли дома и её жизни ничто не угрожает... Ну, кроме перспективы стать матерью, конечно. Поэтому тебе не стоит так нервничать и злиться, – он вновь надел очки и поморгал, фокусируя зрение. – У этой истории хороший финал. Что скажешь?

Энни чуть пожала плечами. Её страх отступал. Фред подошёл ближе и присел рядом:

– Покажи, – он осторожно развернул ладонью вверх дрожащую руку девушки, чтобы осмотреть порез. – Надо хорошо перевязать, – он снял с вешалки бежевое гостиничное полотенце и подал его Энни. – Возьми, чтобы на пол не капать, – после этих слов он помог ей встать, затем поднял на руки, осторожно вынес из ванной и посадил на кровать. – Сейчас приду...

Энни слышала, как он закрыл воду, сдвинул в сторону осколки зеркала. Она только сейчас ощутила в полной мере боль от падения и пореза, осознала, что в ванне стояла её сумка и, скорее всего, сложенные на дне вещи намокли, что любимые очки безвозвратно сломаны, что на шее нет цепочки с ключиком и замочком...

Фред вернулся с небольшой аптечкой, положил на прикроватную тумбочку разорванную цепочку и две подвески и присел рядом с девушкой:

– В обморок не падаешь? – поинтересовался он.

Энни мотнула головой и позволила парню обработать рану.

– На этот раз новые очки потребуются тебе, – Фред размотал бинт, который при соприкосновении с ладонью девушки начал менять цвет с белого на красный.

– Вот дерьмо. Этого я точно не переживу... Я должна была погибнуть с ними... – тихо отозвалась девушка.

– Я уверен, они хотели, чтобы ты продолжила жить и обрела своё счастье с другими очками.

Энни беззвучно усмехнулась. Она не понимала, как человек, который несколько минут назад чуть не убил её, сейчас мог так осторожно и почти нежно оборачивать бинтом её кисть.

– И что теперь? – поинтересовалась она. – На ближайшем самолёте обратно в Каблерг?

– Так сразу? Даже не проведёшь собственное расследование, чтобы доказать невиновность Эрла? Теряешь хватку.

– Это ты у нас детектив, а я всего лишь бармен... Мой единственный план «Б» – напиться до беспамятства.

– Придётся за тобой присматривать, а то опять впутаешься в неприятности, – закончив перевязку, Фред аккуратно разрезал кончик бинта. – Опять подерёшься или с копом, или со стриптизёршей.

– Если тоже хочешь накидаться – так и скажи, – Энни устало вздохнула, чувствуя, как капли воды с волос всё ещё затекают за шиворот. – Спасибо... Заботливый парень эпилептички...

– Не за что, сладкая.

– Как думаешь, зачем в номере этот табурет? – неожиданно спросила девушка.

– Думаю, его использовали как подставку.

– Под телевизор?

– Под висельника.

Посмотрев на собеседника, Энни улыбнулась. Ей вдруг захотелось положить голову ему на плечо, и сил бороться с этим неуместным желанием не было совершенно. Фред чуть вздрогнул, то ли от неожиданности, то ли от прикосновения мокрых волос девушки, но не отодвинулся и, кажется, даже дыхание задержал. Все мысли Энни погрузились в ленивую, умиротворяющую тишину.