Маттео Росси
Я целую её шею так, будто это последнее, что я делаю в своей чертовой жизни. Губы сами находят её кожу, горячую и нежную, и я не могу остановиться — кусаю, целую, оставляю следы. Каждый поцелуй — как моя метка. Я хочу, чтобы она знала: она моя. Только моя. Я чувствую, как она вздрагивает подо мной, и это сводит меня с ума ещё сильнее.
Её тело для меня — как наркотик. Чем глубже я вдыхаю её аромат, тем сильнее тянет.
— Маттео... — она тихо бормочет, и я понимаю. Наверное, она ещё не готова. Я смотрел на её лицо — такое близкое, такое желанное, но... не уверенное. Внутри всё сжалось: я жаждал её, каждую секунду сходил с ума от её запаха, но если она не готова — значит, я должен остановиться. Я не был чудовищем, я не хотел сломать её.
Я медленно выдохнул и чуть отстранился, оставив ладони на её талии. — Не сейчас, — сказал я себе мысленно. В этот миг я был уверен, что всё закончится именно так. Что снова придётся ждать. Что снова будет это мучительное «почти».
Я готов был отпустить, как вдруг она сделала то, чего я не ожидал. Её пальцы сами потянулись к моему затылку, её пальцы были в моих волосах, притягивая меня к ней. Её губы нашли мои и поцеловали. Сначала нежно и немного неловко. Лёгкое прикосновение, почти невесомое — и от которого у меня перехватило дыхание.
Я замер. Моё сердце колотилось, и в груди разлилось странное, тёплое облегчение: она сама. Она делает шаг ко мне.
Но в следующую секунду её поцелуй изменился. Осторожность сменилась жадностью. Её пальцы впились в мои волосы сильнее, она прижала меня сильнее, и её губы вдруг стали требовательными, горячими, не знающими пощады. Она целовала так, будто хотела забрать у меня весь воздух, всю силу, и я почувствовал, как теряю контроль окончательно.
Мир будто сорвался с места. Все сомнения исчезли в один миг. Она сама, своей жадностью, своей решимостью стёрла мои мысли о том, что «ещё не время». Она целовала меня жадно, а я в разы жаднее. Это было ощущение, которое невозможно передать словами, пока не почувствуешь. Я заставил себя оторваться, прижать её лоб к своему лбу, чтобы хоть немного удержать момент. Моё сердце билось слишком быстро, и голос звучал низко, хрипло, срываясь.
— Селеста... если ты хочешь остановиться, сделай это сейчас. Потому что потом... я не смогу. Я не остановлюсь.
Несколько секунд тишины казались вечностью. Я смотрел ей в глаза и видел там отражение собственной жажды. Она не отвела взгляд, наоборот, приблизилась ещё ближе.
— Я не хочу останавливаться, — её голос был тихим, но в нём было больше решимости, чем в любых криках.
Мир рухнул. Я больше не мог держать себя в руках. В одно мгновение я подхватил её на руки, прижал к груди, будто боялся отпустить хоть на секунду. Она крепко обвила меня руками за шею, её дыхание обжигало мою кожу. Каждый её вздох сводил меня с ума.
Я нёс её сквозь полумрак, не слыша ничего, кроме гулкого стука собственных шагов и её сердца, бьющегося так же быстро, как моё. Каждый шаг — будто отсчёт до взрыва. Красная комната ждала нас. Там не было правил, кроме одного — больше не сдерживаться.
Я распахнул дверь плечом и внёс её внутрь. Полумрак, алое свечение, мягкий шелест вокруг — всё это слилось в одно. Я осторожно опустил её на постель, но её пальцы не позволили мне отстраниться: она тянула меня ближе, требовала меня без слов.
Я накрыл её своим телом, и наши губы снова встретились, уже без тени осторожности. Её поцелуи были дикими, голодными, она сама вела меня в эту бездну. Я скользнул губами по её шее, и она выгнулась навстречу, подставляя кожу, задыхаясь от моих прикосновений.
Внутри меня всё пылало. Я ощущал её дрожь, её тепло, её нетерпение — и понимал: мы оба ждали этого слишком долго. Теперь не было возврата. Она лежала передо мной, раскованная и смелая, и я чуть не кидался на неё от одного взгляда. Свет красной комнаты играл на её коже, делая каждый изгиб совершенством. Моё тело жаждало её, и стояк уже невозможно было игнорировать — каждый вдох, каждое движение её пальцев по простыне только усиливало моё желание. Её глаза встретились с моими, и я увидел в них голод, который отражал мой собственный. Она нежно прикоснулась к моему плечу, и я ощутил дрожь, пробежавшую сквозь меня. Я наклонился, губы чуть коснулись её лица, и воздух между нами стал густым, как напряжение перед бурей.
Я скользнул руками по её талии, чувствуя каждое прикосновение, каждое движение, и понимал: она полностью отдаётся мне, выбирает меня так же, как я выбираю её.
Я провёл руками по её плечам, касаясь мягкой ткани её одежды, и медленно потянул вниз. Она не сопротивлялась. Ткань скользнула по коже, открывая плечи, ключицы, изгибы, на которые я жадно смотрел.
Её руки скользнули по моей спине, направляя, помогая, и я посмотрел на неё. Теперь, она была без одежды, только в нежно-розовом кружевном белье. Каждое кружево подчёркивало её красоту, каждый изгиб, каждую линию, и я не мог отвести глаз.
Её руки снова коснулись моих, медленно спускаясь по моим бокам, потом осторожно начали расстёгивать мою рубашку. Я смотрел на неё, и в моих глазах она была богиней, идеальной, властной и нежной одновременно. Я позволил ей это сделать, ощущая каждое мгновение: её прикосновения, дыхание, лёгкое дрожание кожи.
Когда рубашка исчезла с моих плеч, я снова наклонился, губы жадно нашли её, касаясь, целуя, чувствуя её ответные движения.
Я спускаюсь не спеша к шее, плечам, груди, я хочу насладиться ею — каждое касание было как тихий шёпот страсти. Она выгибалась навстречу, подставляла себя, её руки проводили по моей. Её лиф — нежно-розовое кружево — подчёркивал каждую линию, каждое движение, и я не мог оторвать глаз.
Я почувствовал, как её дыхание становится всё тяжелее, когда я медленно опускаюсь ниже. Каждое движение её тела под моими руками и губами разрывает меня изнутри, заставляя жаждать ещё сильнее. Я аккуратно снял её трусики. Её киска — это что-то. У меня было много шлюх, но ни у кого не было чего-то подобного. Блять. Я готов жизнь отдать за эту киску. Только бы насладиться её соками. Мой член пульсировал до боли, и мне нужно было срочно что-то с этим делать, но блять... Её кожа была тёплой, почти горящей под пальцами, и каждое прикосновение отзывалось эхом в моём теле. Я наклонился, мои губы скользнули по её бедрам, и она тихонько застонала. Я направился к её киске, и мой язык оказался там, где она была особенно уязвима и чувствительна — клитор. И я начал. Её дыхание стало прерывистым, губы тихо шептали что-то, а руки впились в мои волосы. Я двигался осторожно, прислушиваясь к её откликам, исследуя её тело губами и языком, меняя скорость, лёгкость, направление — каждый раз стараясь вызвать отклик, который заставлял меня терять контроль.
Она выгибалась навстречу мне, дрожала, стонала тихо, и это разрывало меня изнутри.
Я видел, как её дыхание сбивается, как грудь слегка поднимается и опускается, как она стонет тихо. Моё тело реагировало мгновенно — каждая клетка была полностью включена, каждая мысль сосредоточена только на ней. Она была совершенством, на которое я смотрел, и от одного её взгляда я терял голову.
И вдруг её ножки начали сильнее дрожать, она начала громче стонать.
— Маттео... я... не могу, — это были её последние слова перед тем, как на мой язык поступил её сок. Блять. Какой же он сладкий. И такой вкусный. Я поднял голову и увидел её покрасневшие щеки. Какая она милая... это ведь начало. Я не собираюсь её отпускать до утра, так точно. А сейчас мне пиздец как нужно успокоить член. Я снимаю остатки одежды быстро, и она смотрит на него. Мой член стал в два раза больше от возбуждения. Не успел я что-то сказать, как она подползла к краю кровати и опустилась на пол. Она сидела на коленях передо мной, и черт, я не мог налюбоваться ею. Сидя вот так передо мной, это ещё больше возбуждало меня. Она дотронулась рукой до моего члена, и я не мог больше сдерживаться.
— Блять, Селеста, сделай это. Я не могу уже, — прошептал я, и из моего рта прозвучал тяжёлый стон.
Она, как будто послушав меня, берет мой член двумя руками и начинает бродить вверх-вниз. Было видно, что она не знает, что делать, но с другой стороны это только возбуждало. Селеста открыла ротик и взяла мой член. — Блять... хоро... шая девочка... — едва произнёс я. Я положил свою руку на её волосы. У меня вырвались несколько стонов. Она начала сосать, и она не останавливалась. Наоборот. Она всё быстрее делала мне минет, набирая ритм. Моё тело отзывалось на каждое её действие. Я ощущал, как напряжение нарастает, дыхание сбивается, а каждая клетка требует ещё и ещё. Её движения были плавными, изучающими, как будто она читала меня по каждой реакции, каждой дрожи, каждому вздоху. И это заставляло меня растворяться в её присутствии и доверять полностью. Через две минуты я понял, что вот-вот и всё...
— Я сейчас кончу... — говорю я, думая, что она отстранится и не захочет продолжать, но на моё удивление она ускорилась, из-за чего я не выдержал и кончил. Сука... как это было прекрасно. Я так долго об этом мечтал. И не зря. Это лучший минет и куни за все мои 32 года. Я посмотрел на неё, а она всё проглотила. Блять. Я готов кончить только от мысли об этом. Я схватил её за талию и одним движением положил на кровать опять. Своей рукой я держал её два запястья над головой. Дыхание всё ещё сбивалось, сердце бешено колотилось, а тепло её кожи под моими пальцами оставалось самым сладким в мире ощущением. Она лежала передо мной, лёгкая и нежная, взгляд — полный доверия, близости и ещё невыраженного желания.
Я наблюдал за ней, наслаждаясь каждым мгновением, каждым изгибом её тела, каждым её дыханием. Её глаза встречались с моими, и я видел там что-то, что сводило меня с ума: доверие, покорность, но одновременно и желание. Её волосы разливались по подушке, мягкие, тёплые.
— Ты готова? — спрашиваю я её. Я хочу войти в неё. Трахнуть так, чтобы это было лучшее в её жизни. Она кивает, и я понимаю — она доверяет мне. Хочет того же, что и я. Поэтому, не теряя ни секунды, я аккуратно, но уже более настойчиво ввожу два пальца в неё. Она издаёт громкий стон — как рай для моих ушей — и выгибает спинку. Я начинаю делать это быстрее. Блять, почему её киска такая узкая? Очень узкая. Мои два пальца едва трахают её. Через две минуты, когда ей уже было немного легче, я вынимаю свои пальцы, и в ход идёт мой член. Как же долго он ждал это блаженство...