Маттео Росси
Я проснулся от того, что её дыхание касалось моей груди. Она спала, свернувшись рядом, как будто создана для того, чтобы быть в моих руках. Моё плечо ныло от того, что я не двигался всю ночь, но я даже не думал пошевелиться. Рука крепко обнимала её талию, прижимая ближе, и пальцы сами по себе скользили по её коже, жадно запоминая каждый изгиб. Она принадлежала мне даже во сне.
Я склонился ближе, вдыхая её запах — тёплый, сладкий, сводящий с ума. Я чувствовал, как она слегка сжала мой бок, будто во сне тоже искала меня, и от этого меня накрыло ощущением дикого счастья и ярости одновременно. Никто не имеет права к ней прикасаться. Никто не имеет права видеть её такой — хрупкой, беззащитной, прекрасной.
Я смотрел на её лицо — на ресницы, чуть дрожащие во сне, на приоткрытые губы. Она была совершенством, моим проклятием и моим спасением.
Я осторожно высвободился, накрыл её одеялом и задержался на пороге. Глаза сами тянулись к ней, и в груди резануло. Но дверь закрылась — и вместе с ней закрылась и моя мягкость.
На лестнице я снова стал собой. Каждая ступень гулко отзывалась в голове, напоминая о ночи. Я кричал так, что сорвал голос. Я перевернул стол, когда услышал новости. Селеста испугалась. Она видела тень того, кто я есть на самом деле.
Внизу уже ждали двое охранников. Головы опущены. Они знали, что лучше не смотреть мне в глаза.
— Кабинет, — бросил я и они зашли.
Внутри меня всё горело, но лицо оставалось каменным. Дверь кабинета закрылась, и я ударил кулаком по столу. Тишина взорвалась.
— Контейнеры исчезли, — сказал я вслух, будто подтверждая самому себе. — Камеры вырублены ровно на семь минут. Охрана сменена в тот же момент. Это не случайность. Это предательство.
Я ходил по комнате, как зверь в клетке. Фотографии, бумаги, отчёты — всё разлетелось по столу. В голове всплывали имена. Серра. Доменико. Может быть, Ромеро. Слишком много совпадений. Слишком много удобных молчаний.
— Кто-то из вас продал меня, — сказал я тихо, глядя на охранников. Тишина. — И я узнаю кто.- после этого я их всех прогнал и они ушли.
Я поднял бокал, сделал глоток, и стекло треснуло в руке. Капли виски упали на стол, как кровь.
Внутри всё было холодным. Не ярость, не слепая злоба. Нет — расчёт. Сначала я найду крысу. Для этого нужен ложный след. Я дам им информацию — маршрут, цену, людей. Пусть попробуют снова. Пусть почувствуют, что победили. В этот момент мои люди замкнут ловушку. И тогда я увижу, кто и с кем работает.
Я остановился у окна. Сад блестел росой, рассвет рождался над городом. Красиво. Но за этой красотой всегда прячется грязь. И сегодня я сам её вытащу наружу.
Внутри вспыхнула мысль о ней. Селеста. О том, что если крыса сунется ближе к моему дому, если хоть одна тень упадёт на её лицо — я не остановлюсь. Я сожгу город. Я похороню их семьи, их деньги, их имена. Никто не прикоснётся к тому, что моё.
Я медленно сел в кресло, собрал бумаги в кучу. План был ясен:
— Проверить каждого.
— Подбросить ложный груз.
— Дождаться крысу.
— Ударить так, чтобы имя Костелло превратилось в плевок.
Я снова увидел перед глазами её испуганные глаза ночью. Она думает, что боится меня. Нет. Ей стоит бояться того, что будет с миром, если кто-то попробует её отнять.
Я сел за стол и на секунду прикрыл глаза. На поверхности стола хаос: документы, счета, распечатки. Всё это моя жизнь, всё это — кровь, деньги, власть. Я подтянул бумаги ближе, открыл ноутбук. Экран вспыхнул белым светом, врезался в глаза, но я не моргнул.
Пальцы сами нашли клавиши. Я проверял отчёты, вносил новые пароли, вычёркивал имена. В голове выстраивалась картина: кто, когда, где. Каждый факт я держал так крепко, будто любое упущение могло стоить мне не только бизнеса, но и жизни.
Часы тикали, а я не замечал времени. Только холодная концентрация, только цифры и схемы. Никакой усталости, никакой жалости — только работа.
Когда стрелки подползли к полудню, я откинулся в кресле и позволил себе первый за всё утро глубокий вдох. Кабинет был тих, слишком тих, и эта тишина почти давила.
И вдруг — стук в дверь. Осторожный, ровный.
— Войдите, — сказал я глухо, не отрывая взгляда от экрана. Я услышал осторожный стук, и почти сразу дверь приоткрылась. На этот раз я точно знал — это Селеста. Она вошла без следа сонливости и остановилась у двери.
— Привет... — её голос прозвучал слишком спокойно, будто она репетировала заранее. — Ты уже давно работаешь?
Я закрыл глаза на секунду, подавляя усталость, и кивнул.
— Да, дела есть.
Она шагнула ближе, но взгляд у неё оставался настороженным.
— Ааа, понятно... а я поела. София очень вкусно говорит, — добавила она слишком быстро.
Я медленно закрыл ноутбук, отодвинул его в сторону и посмотрел прямо на неё.
— Умничка. Ты что-то хотела?
Селеста сжала пальцы, выдавая своё волнение.
— Ну, в общем... да.
Она избегала моих глаз, и в груди у меня зашевелилось странное ощущение. Не её стиль. Неуверенность — совсем не про неё.
— Да уж, — я поднялся из-за стола, чувствуя, как она напряглась, — что-то на тебя не похоже. Что такое?
Я сделал шаг к ней. Она отступила назад, взгляд дрогнул. Я сузил глаза, наблюдая.
— Во-первых... — её голос был тише, — я хотела ещё раз... извиниться за плечо. Прости...
Я нахмурился, не отводя взгляда.
— А во-вторых, — она вдохнула резко, — я хотела бы встретиться с подругой. Она мне предложила. Это очень хорошая подруга, моя давняя... Габи.
Внутри меня всё напряглось. Встреча. Подруга. Габи. Что за Габи? Я знаю всех её знакомых и подруг, и Габи не было. Она быстро ответила:
— Она из США. Она со мной училась в школе вместе. Очень хорошая. Она приехала в Италию... и вот предложила встретиться.
Я вздохнул. Больше всего на свете я не хотел её отпускать от себя. Я бы посадил её в какую-то клетку и не выпускал. Но я понимал, что не могу так с ней. Я её люблю. Только с ней я буду таким. Я буду исправляться. Делать всё, чтобы быть нежным к ней. Блять, я не хочу её терять. Никогда.
Я сжал челюсть, взгляд упал на её тонкие пальцы, которые она нервно перебирала. Селеста. Ей нужно хотя бы немного свободы. Она уже достаточно сидит рядом со мной, терпит мою маниакальную одержимость. Если я ещё и это отберу... она просто сломается.
«Ну блядь... не хочу», — повторил я про себя. Не хочу отпускать, не хочу делить её с кем-то ещё. Но с другой стороны — должен. Должен показать, что могу доверять.
Я глубоко вдохнул. Ладно. Пусть пойдёт. Два часа. Не больше.
Я криво усмехнулся. Только ведь клетка всё равно останется. У неё телефон... всё попадает ко мне. Каждое её движение у меня на ладони. Каждый звонок, каждое сообщение. А ещё — люди. Мои люди. Она их не заметит. Тени. Они будут следовать за ней шаг в шаг. И если что-то пойдёт не так — вмешаются за секунду.
— Да, конечно. Иди, — говорю я.
Она улыбается.
— Правда? Ничего себе. Спасибо, — говорит она, улыбаясь.
Она улыбнулась так искренне, что у меня внутри всё перевернулось. В её глазах мелькнуло облегчение, даже радость — такая чистая, детская. Чёрт, я редко видел её такой. Селеста выдохнула, будто сбросила тяжесть с плеч, и шагнула чуть ближе. А я? Я в этот момент лишь сильнее понимал, насколько она моя слабость.
Она, улыбаясь, выходит из моего кабинета. Я опустил взгляд на двух охранников, которые стояли у двери, и холодно сжал кулаки.
— Ascoltate bene, — сказал я тихо, но твёрдо.
(Слушайте внимательно)
Они сразу напряглись, и я продолжил:
— Voi due, seguirete ogni suo passo oggi. Ogni messaggio, ogni chiamata, ogni movimento. Mi riferirete tutto immediatamente.
(Вы двое, следите за каждым её шагом сегодня. Каждое сообщение, каждый звонок, каждое движение. Сообщайте мне обо всём немедленно.)
Охранники кивнули, глаза горели послушанием и страхом.
— Non un passo senza controllo, capito?
(Ни один шаг без контроля, поняли?)
— Sì, capo, — ответили они почти хором.
(Да, босс.)
Я медленно вернулся к столу и снова сел за ноутбук. Бумаги аккуратно разложены передо мной — отчёты, маршруты, распечатки звонков, заметки. Каждый документ — часть шахматной доски, где каждая фигура может предать.
Но теперь мои мысли были уже не только о контейнерах и предателях. Я проверял телефоны, переписки, логи звонков, пересекал данные с маршрутами охраны. Каждое движение Селесты, даже если она думает, что гуляет с подругой, должно быть учтено. Я открывал ноутбук, щёлкал файлами, коды, пароли, камеры — всё под моим взглядом.
Пальцы бегали по клавишам почти машинально. Я распределял охрану, ставил точки наблюдения, проверял, кто где должен быть, на случай непредвиденных ситуаций. Всё должно работать идеально, как часы. Даже два часа её прогулки не должны стать для меня сюрпризом.
Я сделал глоток кофе, не отрывая взгляда от экрана, и снова погрузился в цифры и схемы. Прошел примерно час. Вдруг телефон зазвонил. Я взял трубку.
— Boss, c'è un problema... — слышал я знакомый голос охранника.
(Босс, тут проблема...)
— Что? — вырвалось у меня сначала тихо, а потом резко. Сердце застучало быстрее.
— S... S... Selesta s'è incontrata con un uomo... è uscita con lui.
(Селеста встретилась с мужчиной... она пошла с ним в кафе.)
Я замер. Сердце как будто выстрелило в грудь. Мозг начал работать на пределе.
— Cosa?! — выкрикнул я, не думая; ноги сами понесли меня по комнате.
(Что?)
Я кинул взгляд на стол — ноутбук, документы — всё это полетело в разные стороны. Руки сжимались в кулаки, дыхание резкое, лицо пылало. Как она могла? Она солгала.
— Блядь... — я швырнул стул, не глядя, куда он упадёт. — Блядь, что за нахер?!
Я шагал туда-сюда, глаза налиты кровью, мысли — вихрь: «С кем? Куда? В кафе? Что он делает с ней? Что она делает?» Всё это обжигало внутри. Сердце требовало немедленной реакции, но разум кричал: сначала контроль.
Я схватил телефон:
— Алло! — холодно, но с угрозой. — Не подходьте к ней. Пусть гуляет. Два часа. Только если что-то пойдёт не так — тогда вмешаетесь. Поняли?
— Sì, capo... — голос охранника дрожал, но кивнуть они не могли.
(Да, босс.)
Я откинулся на спинку кресла, дыхание постепенно стало ровнее. Холод снова вернулся, но внутренняя ярость не угасала. Я открыл ноутбук, камерами и базой данных перекрыл каждый её шаг. Телефон — под контролем. Даже если она думает, что гуляет свободно, я всё вижу, слышу и знаю.
Я занялся переписками. Вход к базе, проверка сообщений... И там, в переписке с Габи. Я зашёл в переписку и понял, что это мужчина, блять. Сердце сжалось от злости, руки опять сжались в кулаки. Я представлял, как они сидят в кафе, смеются, разговаривают...
— Пиздец... — пробормотал я, не отводя глаз от экрана. — Она моя. Всё равно моя.
Прошла почти половина часа. Я сидел — пальцы, глаза, мозг были в постоянной готовности. Телефон на связи с охраной, камеры под контролем. Каждое её движение я видел. Каждое слово — в моих руках.
И вот, спустя час, она вошла. Я сидел на диване в зале.
— Привет, — сказала она, едва улыбаясь и слегка устало.
Я поднял взгляд, сердце снова забилось. Но внутри я всё равно был готов разорвать кого угодно, кто посмел нарушить мою власть.
— Ну как погуляла? — сказал я тихо, но с тяжестью контроля в голосе.
— Да, да, всё хорошо... — чуть нервно ответила она. — Устала, но нормально.
Я сделал шаг ближе, холодно, но с лёгкой улыбкой.
— Поехали со мной? На мотоцикле прокатимся.
— Нет, я не хочу... — она замялась, глядя на меня.
— Поехали, Селеста, — сказал я, не отступая. Грубо и строго.
Она сделала паузу, а потом тихо согласилась:
— Ладно... хорошо.