Зверь

Варна
Ерос Аджеров

Погода отвратительна, и я понятия не имею, зачем я нахожусь в Морском саду. Я вовсе не любительница природы, меня не интересуют ни волны моря, с которыми свирепствует ветер, ни птицы, которые, видимо, набирают энергию, летая против него. На самом деле я здесь, потому что это последнее место, где меня будут искать. Ещё прошлой ночью мой брат начал готовить меня к разговору, который должен был состояться сегодня утром, но я была настолько пьяна, что не смогла вникнуть в его слова. Они казались мне очередной его болтовней. Поэтому, когда сегодня утром мой отец заявил, что пора взять себя в руки и заняться семейным бизнесом, это ударило меня, как стена. Я жалела, что осталась спать в его доме. Всегда жалуюсь, но продолжаю сама себе это причинять.

Как обычно, после подобных разговоров я выхожу куда-нибудь, а потом Ереб просто находит меня и возвращает домой – как непослушное дитя. Я смотрю в серое небо, которое намекает, что вот-вот начнётся дождь. В этот раз Еребу не удастся. Я ненавижу эту чёртову фирму и всё, что с ней связано, и они не заставят меня работать там. Родители уже имеют идеального сына, который управляет всем бизнесом, и две дочери, для которых, очевидно, мир моды – лучшее, что может быть. Не понимаю, почему хотят втянуть меня в эту историю. Я разваливаюсь на скамейке от усталости, и только тогда понимаю, что она мокрая. Естественно, я тут же подпрыгиваю, но мои штаны уже прогрызены. Я прихорашиваюсь и думаю, что всё уже кончено, пока что-то сбоку не заставляет меня обернуться.

Там, примерно в трёх скамейках от меня, стоит девочка. Её синие глаза кажутся слишком широко раскрытыми, чтобы быть нормальными, что означает, что она, видимо, была на публике. У неё густые чёрные волосы, длиной примерно до плеч, и стеклянные синие глаза, холодные почти так же, как этот проклятый день. Её губы слегка приоткрыты, а её маленький нос, как будто, немного напряжён.

«– Да?!» – поднимаю бровь, а она просто опускает голову и прижимается к своему шарфу.

Если бы я не был так зол, я бы вообще не стал с ней возиться. Но сейчас мне нужно кого-то, с кем можно поссориться, а эта девочка здесь и кажется мне... отзывчивой и совершенно подходящей для цели. Я усмехаюсь и спешу к её скамейке, в то время как она продолжает не обращать на меня внимания. Я встаю, полон ярости. Ужасающие её глаза вцепляются в мои.

«– Есть ли что-то, что ты хочешь мне сказать, дорогуша?» – спрашиваю я язвительно, а она просто качает головой.

Меня доводит до безумия, когда я задаю вопрос и не получаю ответа. И это уже второй раз!... Она устраивается удобнее на скамейке и зарывает руки глубже в карманы своего пальто, которое, между прочим, принадлежит нашему семейству. Хм, едва ли она меня знает. Я обычно не появляюсь на публике и стараюсь избегать объективов, но, возможно, она меня заметила где-то – и поэтому сейчас так смотрит.

«– Ничего не скажешь?» – задаю третий вопрос.

Моё терпение уже на исходе, и я вовсе не горжусь им. Она снова качает головой.

«– Ты же ничего не говоришь?» – четвёртый вопрос.

Я вижу, как она медленно вдыхает, а затем так же медленно выдыхает воздух. Её нос слегка сморщается вместе с нахмуриванием бровей. Её губы, кажущиеся немного синеватыми, слегка приоткрываются во время выдоха. И в этот момент я представляю, как она стояла, присев перед «тем самым» в моих штанах, и смотрела на меня своими огромными глазами. Эта мысль посылает сигнал по всей моей цепи, и тело начинает просыпаться.

«– Я не хочу проблем», – наконец произносит она, и её голос чуть не срывается.

Он не звучит вызывающе, не звучит и испуганно – он совершенно сдержан и безразличен. Тон её голоса совершенно не соответствует её лицу, и я невольно склоняюсь навстречу ей.

«– Тогда? Что ты хотела сказать?» – не сдаюсь я.

Пятый вопрос, чёрт возьми, и до сих пор ни одного ответа! Либо она очень хитра, либо отточила искусство нервного лазания – а почему бы и то, и другое. Она медленно опускает плечи. Каждая её реакция так медленна, что может сбить с толку даже самого спокойного человека, которого, правда, я не считаю собой.

«– Я угадала», – её искренний ответ каким-то образом обезоруживает меня. Я вздыхаю и оглядываю скамейку, на которой она сидит. Закидываю руки в карманы и опускаю голову в ладони. Её взгляд встречается с моим, и я одариваю её одной из тех солнечных улыбок, которые обычно заставляют дам расплываться в экстазе. Ещё до того, как она успевает заговорить, я, почти не думая, протягиваю правую руку.

«– Эрос», – говорю я просто, и она проглатывает слово.

«– Безразличная», – её губы едва шевелятся, а руки не покидают карманы её пальто.

Я уверена, что если она хоть немного расслабит своё сковывающее тело, её зубы начнут стучать от холода, и я не могу найти логичного объяснения тому, как красивая женщина, как она, может сидеть одна на скамейке в парке. Это вызывает во мне нехарактерный интерес. Естественно, не столько к её личности, сколько к её поведению.

«– Полностью безразлична?» – спрашиваю я весело, хотя мои зубы начинают стучать, а и влажная задница никак не облегчает положение.

В уме я отмечаю, что это уже шестой вопрос, который я задаю, но теперь я хотя бы не злюсь и не забочусь о мнении отца. Ну, за безразличную – ей явно повезло, а я уверена, что она понятия не имеет о нём.

«– Категорически!» – продолжает она, так и не взглянув на меня.

«– Категорически...» – повторяю я задумчиво. – «А если я категорически предложу выпить кофе?»

Седьмой! – отвечаю я мысленно. Она действительно безразлична, а это автоматически делает меня заинтересованной. Конечно, последнее, что я сделаю, это останусь на этой скамейке и буду просить её. Я встаю, поправляю свои штаны, затем поворачиваюсь к ней, а она отвечает мне. Варна – небольшой город, и я уверена, что мы ещё увидимся. Если только я смогу проявить немного больше соображения – может быть, даже больше, чем ей нравится быть «безразличной». Я ослепительно улыбаюсь ей и делаю реверанс, после чего она едва не задыхается от удивления. Я смеюсь, и, оборачиваясь через плечо, кричу ей:

«– Увидимся снова, Безразличная!»