Русфея. Прелестное создание

Стук в дверь его комнаты — и ответная реакция не заставляет себя долго ждать: Аарон, с удивлением взирая сверху вниз, предстает передо мной в полурасстегнутой рубашке, босой и в домашних трико.

— Корделия? Что ты здесь делаешь?

Преисполненная смелой решимости, толкаю мужчину внутрь — несомненно, такого он не ожидал. Вдруг, пальцами случайно коснувшись горячей кожи в области неприкрытой рубашкой груди, получаю пламенный разряд. Чувствительность же рецепторов, отвечающих за сексуальную часть меня, усиливаются в разы, когда прикосновение становится немыслимо жарким, обжигающе-покалывающим, но, вспомнив зачем пришла, за секунду сбрасываю наваждение и, отдернув руку, спешно прикрываю за собой дверь.

— Аарон...

— Корделия, что происходит? Что ты делаешь в моей комнате?

Вампир делает шаг ко мне, и расстояние между нами сокращается до неприличия. Хоть он и раньше такое вытворял, теперь это кажется неуместным, неправильным и, черт подери, волнующим. Наша близость ломает мне волю, почему я раньше не придавала этому значение? Ведь были предпосылки — мое тело и до того реагировало странно, всякий раз, когда мужчина меня касался или находился настолько близко, что его дыхание обволакивало шею, лицо теплом, исчезновение которого впоследствии приводило меня в смятение и в пучину тоски.

Так, мне трудно сосредоточиться. Как бы мне ни было сложно это признавать, давайте будем честны, харизма этого мужчины действует на меня точно фейское обаяние на людей, иными словами, башню сносит и сердце вынуждает биться чаще.

Охренеть можно!

Преодолев свое внутреннее расстройство и гормональную нестабильность, что оказалось весьма непросто, всё же нахожу силы спросить:

— Аарон, ты... — Делла, соберись! — Ты читаешь новостные статьи этого мира?

Его глаза не отрываются от моих, пытаясь понять, что конкретно меня к нему привело.

— Читаю, — после нескольких секунд тишины отвечает он ровным тоном. — Иногда. А что?

— А сегодня? Читал? Видел, что происходит в Монреале? — Отхожу от греха подальше, пристраиваюсь на уютном бархатном кресле.

— Нет. — Даркнесс хмурит брови, начинает застегивать пуговицы рубашки, стараюсь не смотреть. — Корделия, что случилось?

— Планшет есть?

— Только телефон. — И подойдя к кровати, хватает телефон с тумбочки с изящными тонкими ножками.

— Хорошо, зайди в городские новости. Тебе следует это увидеть собственными глазами. Потому что словами то, что ты там увидишь, не передать.

Осматриваюсь вокруг, изучаю ректорские апартаменты, пока мой товарищ по службе находит нужную статью в интернете.

Комната почти как моя, разве что мрачнее слегка и шторы более темного цвета, зеркало стоит в углу, а не напротив кровати. Дверь в санузел в отличие от моей на противоположной стороне, ровно как и широкая кровать. Будто отзеркалили и чуть больше готики добавили. Ничего тут нет из того, что бы кричало о должности здешнего обитателя, что бы выделяло ректора от других созданий. Верно говорила Роза, Академия призвана показать наше равенство всеми возможными способами, и эти апартаменты доказывают это. Ни капли превосходства, ни грамма затаенного высокомерия.

— Дьявол! — выплевывает короткое ругательство, а затем обращается ко мне. — Этот гад из мести решил выпустить пленных вампиров наружу и подкормить тех свежей человеческой кровью...

— Да, — киваю, — мы ошиблись, они больше не собираются прятаться. Наше вчерашнее вторжение в "частную собственность" послужило катализатором к действию. И похоже, он вырастил себе армию послушных подростков. Аарон, эти дети... уже давно не пленники, — мотаю головой, задумчиво сверля стену. — Ума не приложу, как со всем этим справиться. К войне меня не готовили, — перехожу на шепот, ощущая на языке горечь.

— Зато меня готовили, — мрачно произносит вампир, и я поворачиваюсь к нему лицом. Решительность и сила, исходящая от мужчины, меня немного успокаивают.

— И каково было... воевать? — сглотнув ком в горле.

— Это не то, что я стану обсуждать с тобой, — жестко, зато честно.

— Ясно, — шепчу, ничуть не обидевшись, но от досады прикусив нижнюю губу и отвернувшись. — В общем, я сообщила, что хотела. Встретимся на занятии.

— Корделия, — Аарон окликает меня, когда я уже собралась уйти, — после обеда подойдешь ко мне. Мы с тобой присоединимся к Вэнсу и Мэтью, будем искать молодых вампиров по всему городу. На какой-то срок будет действовать запрет на посещение этого мира, так что любой засеченный нами вампир...

— Я поняла, Аарон.

— Я опоздаю на занятие, — предупреждает он, подходя к шкафу, доставая оттуда черную кожаную куртку и торопливо натягивая ее на себя, — соберу наших ребят, сообщу им о нынешнем положении. И думаю, отправлю их на поиски, а потом и мы с тобой подтянемся.

— Ты уже дважды это сказал, — замечаю я, мысленно озадаченная скрытой тревогой, которую мужчина так упорно желает скрыть.

— Корделия, ты еще здесь? — Выразительно подняв бровь, припечатывает меня холодным взглядом.

— Да, я всё еще здесь, мастер Андро, и действую вам на нервы, — язвлю. — А теперь меня тут нет, наслаждайтесь чистым воздухом и желанным одиночеством! — И громко хлопаю дверью.

Бесишь! Знал бы ты, как порой придушить тебя хочется!

***

— Вчера был сумасшедший день. Я еле отвязалась от настойчивых поздравлений.

— Да, эти феи помешаны на праздниках.

— А у вас как обстоит с этим дело? Совсем не празднуете?

— Нет, у нас даже дни рождения не принято отмечать. Да и дарить подарки вампир ни за что не станет.

— Но Лея подарила, — возражаю я, с улыбкой вспоминая, как та преподнесла мне набор для пирсинга, кольца там всякие и шарики. Это было мило, хоть и осознаю, что никогда ими не воспользуюсь, я была рада такой забавной мелочи.

— А принцесса у нас вообще на людях зациклена и их образе жизни помешана. Говорят, она даже историю Канады, США, России и Южной Америки экстерном еще на первом курсе прошла. Короче говоря, освоила половину истории всего человечества, — со смешком сообщает Итан. — Усердная очень, ну или просто с ума сошла от изобилия человеческих возможностей.

— Вот оно что, — хмыкаю.

А я всё думала, почему ее на истории Канады не было?

— Слышал, ты с Феликсом, — внезапно поднимает он тему наших с кузеном отношений. — Почему не сказала?

— Так... королева не велела, не была во мне уверена, хотела сначала убедиться, что я подхожу ее племяннику, что достойна. Ну в общем, сам понимаешь, как это бывает. — Отмахиваюсь беспечно и тут же направляю его мысли в иную степь, волнующую меня в последнее время. — Слушай, давно хотела у тебя спросить насчет крыльев фей. Говорят, можно менять их цвет, ты ничего об этом не слышал?

— Ты вообще странная, знаешь, да?

— Знаю, — усмехаюсь, — ты мне это не раз говорил.

— Про крылья, значит, хочешь узнать? А ты адресом не ошиблась? Я вампир, на секундочку.

— Я не дружу с феями, ты же знаешь. Они все озабоченные, у них просто так ничего не спросишь. В обмен на информацию те от меня услугу сексуального характера попросят, тебе ли не знать. А я и мое тело неразменны. Ну же, Итан, поделись, ты же в курсе всего.

— Откуда такая уверенность?

— Ты у нас самый умный.

— Ой, Делла, не льсти, зазнаюсь ведь.

Смеюсь.

— Ладно, — Итан сдается, машет на меня рукой. — Короче существует магическая пыльца, которая при распылении на крылья меняет их цвет.

— То есть, — включаю мышление, — среди нас могут быть и черные феи?

— Нет, — снисходительно посмеивается, качая головой.

— Почему ты так уверен, что в академии нет черной феи или фея?

— Потому что абсолютно каждый студент при поступлении проходит собеседование, в котором должен показать крылья и обнажить их, если те покрыты маскировочной пыльцой. Хотя по закону студентам, кроме как членам королевской семьи, запрещается каким бы то ни было способом скрывать истинный цвет своих крыльев — это преступление. И за такую казалось бы мелочь, полвека назад наказывали страшной карой, лишали крыльев. Но в последнее время участились случаи приобретения на черных рынках нелегальной пыльцы любой расцветки. Феи совсем страх потеряли! Ну и вот, потому-то преподавателей нынче маскировочной пыльцой не удивишь, наказание в виде лишения крыльев кануло в Лету, но они стоят на чеку, строго проверяют каждого абитуриента. И если выявят нарушителя, просто выкинут из Академии без всяких разговоров.

— И нельзя никак, допустим, обойти эту проверку? Ну скажем, особый, совершенно новый вид пыльцы. Очень стойкий и не распознаваемый.

— Даже не знаю, не слышал о подобной магии. Но в любом случае преступнику не обвести вокруг пальца комиссию: татушка все скажет за тебя. Ее никто не в силах изменить, скрыть, стереть и тому подобное.

— Хочешь сказать, на собеседовании придется раздеваться?

— Да нет, это я так, к слову сказал. Если вдруг крылья абитуриента вызовут сомнения, и фей будет вести себя подозрительно. Там ментальный вампир считывает эмоции с твоего лица. Любая едва уловимая нервозность, страх, рассеянность и тому подобное — всё это для высшего ментального вампира заметить раз плюнуть. Если скажут раздеваться — разденешься, иного выбора нет.

Королева тоже упоминала о ментальном вампире. Кто он такой? И следует ли его опасаться?

— Понятно, а этот... ментальный вампир, он кто?

Приподняв брови, Итан усмехается:

— А ты не знаешь?

— Нет, — мотаю головой.

— Наш куратор. Андро Даркнесс, сын короля, что гордо носит свою фамилию. А главное — заслуженно. На настоящий момент сильнее вампира нет, по крайней мере, нам об этом неизвестно.

— Охренеть!

А ведь Вэнс говорил, что Аарон умеет эмоционально и психологически подавлять вампира. Надо же, ментальный вампир. Выходит, его сила может быть направлена и на фею. Так, значит, это он сидит в комиссии. Следовало догадаться!

— Итан, а скажи... мастер Андро в любой момент может проникнуть студенту в голову? Считать его эмоции?

— Боишься за себя? — с понимающей усмешкой.

— Знаешь ли, да. Не очень-то хочется быть для кого-то открытой книгой. Словно обнаженной предстать перед мужчиной, — напряженно отзываюсь я, сев на пол и подогнув под себя ноги. Итан опускается рядом. — Он с минуты на минуту явиться сюда, а меня никак не покидает мысль, что он сейчас как войдет, как взглянет своими мрачными очами — и прочтет меня в два счета.

— Не грусти, — и по-дружески толкает меня плечом. — В твою голову он уже никак не залезет. Во-первых, у него нет на это право. Единственный раз, когда он может это сделать, так это при поступлении. На комиссии...

Я не даю ему договорить, облегченно выдыхаю:

— Видимо, мне повезло, что вместо него моим поступлением занялась сама королева.

— Наверное, — пожимает плечами легкомысленно. — Но поверь, ничего страшного не произошло бы. Если, конечно, ты ничего не скрываешь, — шутливо замечает он, разминая пальцы перед предстоящим боем, и добавляет: — Большинство студентов не вызывает подозрения, а следовательно, и не подвергаются ментальному воздействию.

— Ну да. Наверное, ты прав. И со мной бы всё обошлось, ведь мне нечего скрывать, — стараясь казаться невозмутимой, отзываюсь я, поглядывая на дверь. Когда уже Аарон появиться?

Мельком скосив на меня странный внимательный взгляд, Итан возвращается к разминке.

— Может, в обеденный перерыв сходим в лес? Прогуляемся? — вдруг предлагает он.

— А это безопасно? Там же звери.

— Я вампир, если ты не забыла, — хмыкает Итан. — Как-нибудь уж сумею тебя защитить в случае чего. Хотя и ты у нас, полагаю, не промах. За себя постоять можешь, не сомневаюсь. Но обычно зверей держат в клетках, и смотритель выпускают их либо к соревнованиям, либо к занятиям по "навыкам выживания в окружающей среде" по требованию преподавателя, мистера Кронесса. Поэтому тебе не о чем волноваться.

— А, ну хорошо тогда, — расслабляюсь, приятно удивленная тем, что диковинных зверей держат под замком. Должно быть, многое изменилось с тех пор, как здесь учились мои родители. Стало относительно безопаснее, и это хорошо. Можно в любое свободное время погулять в лесу. Это ж здорово!

Воодушевленная, я не сразу замечаю приход нашего куратора. Но едва его взор останавливаются на мне, по непонятной причине я это тут же ощущаю. Резко поднимаю голову и вижу Аарона, неотрывно смотрящего в мои глаза.

— Итан, Корделия, в центр зала! — звучит приказ преподавателя.

— А где Лея? — медленно вставая с пола, спрашиваю Итана. — Ты не видел ее?

— Калеи сегодня не будет, — вместо него отвечает ректор.

— Почему? — тут же вскидываюсь.

— Семейные обстоятельства, — теряя терпение. — Живее! На ринг!