Иглы в сердце

Прошёл месяц. Время потихоньку размазывалось между ленивыми завтраками, усталыми лекциями и редкими вечерами, когда вся группа собиралась вместе в общей гостиной. Напряжение, которое некогда витало между ними, сгладилось, как и воспоминания о той пьянке — они теперь жили в каком-то странном равновесии: не друзья, но и не враги.

Тот вечер ничем не отличался от остальных — книги, тихие разговоры, кто-то возился с шахматами, кто-то болтал у окна. Гермиона сидела в кресле с ногами, в руках — «Теория сложной анимагии», хотя она уже десять минут как не перевернула ни одной страницы. Ари вполголоса шепталась с Лавандой, Гарри с Тео обсуждали лекцию по защите, а Драко что-то чертил в блокноте, изредка бросая взгляды в сторону камина.

Блейз появился, как всегда, эффектно: с лёгкой ухмылкой, в расстёгнутой рубашке, будто только что сошёл со сцены. Он опустился в кресло и хлопнул ладонями по подлокотникам.

— Ну что, скучали?

— Ты опять шлялся в библиотеке? — лениво спросил Гарри, даже не оборачиваясь.

— Почти. Но на этот раз — не просто так, — Блейз усмехнулся. — Есть новости. Громкие.

Все повернулись к нему. Гермиона подняла голову от книги, даже Драко оторвался от блокнота.

— Пенси возвращается. Через пару месяцев. Как и планировалось. Её отец добился разрешения. Политические связи, всё как она любит.

На пару секунд в комнате повисло молчание. Потом Лаванда шумно выдохнула:

— Ну вот и всё, идиллии конец.

— Скоро придётся снова прятать всю выпивку, — добавил Тео с кривой ухмылкой.

— Или начать делиться с ней, — фыркнул Гарри.

Ари нахмурилась:

— Она хоть в курсе, что атмосфера тут... поменялась?

— Она думает, что всё по-прежнему. Что мы все по своим углам. Что Слизерин и Гриффиндор — разные вселенные, — пожал плечами Блейз. — Я с ней не спорил. Пусть удивится.

Гермиона сжала пальцами книгу, но ничего не сказала. Мысль о возвращении Пенси, как тень, легла на весь уют этой новой странной реальности. Она вдруг очень чётко ощутила, насколько шатким было это хрупкое равновесие. Насколько всё, что они построили за этот месяц — взгляды, молчание, сигареты у окна, короткие разговоры и редкие прикосновения — может рассыпаться в одночасье.

Ари наклонилась к ней и шепнула:

— Мы справимся. Даже если она явится в мантии с перьями и ведром яда.

Гермиона усмехнулась. Мысленно — только очень глубоко — она уже готовилась к буре.

— Она уже начала писать тебе? — спросил Тео, уставившись на Блейза. — Типа "милый, надеюсь, ты не слишком скучал"?

— Ага, и ещё: "уверена, ты держишь в узде весь тот сброд, с которым тебе пришлось жить", — фыркнул Блейз. — Как будто она и правда думает, что я её послушный мальчик. Даже забавно.
Он потянулся за стаканом тыквенного сока, стоявшим на столе, сделал глоток и пожал плечами.
— Я не уверен, чего она ждёт, но то, что она увидит — ей вряд ли понравится.

— Пусть не нравится, — резко сказал Гарри, — кто она такая, чтобы что-то диктовать?

— Гарри, — тихо начала Гермиона, — она всё равно часть нашей группы. Хотим мы того или нет. Это временно.

— Временно — это когда ты берёшь чужой свитер. А тут возвращается человек, который манипулирует, подслушивает и радуется чужим бедам, — буркнул он.

— Ну, у неё будет время удивиться, — вставила Ари, стараясь говорить спокойно. — Она не знает, что у нас тут... ну, не идеал, но как-то уживаемся. Даже Драко с Гарри не пытались убить друг друга уже целый месяц.

На эти слова Гарри и Драко бросили друг на друга короткие, но вполне терпимые взгляды.
— Просто я слишком устаю после пар, — лениво отозвался Драко. — Отвлёкся на выживание.

— Слушайте, — неожиданно подала голос Лаванда, — а может, она просто приедет, поймёт, что всё изменилось, и... тоже изменится?

В комнате повисла тишина. Потом кто-то захихикал. Тео.

— Это было мило. Очень. Но нет, — сказал он. — Она не из тех, кто меняется. Она из тех, кто шипит и кусаeт.

Блейз поморщился.
— Мне вообще-то немного неловко, что вы так уверены, будто я жду её с букетом и кольцом.

— А ты не ждёшь? — Ари подняла на него бровь.

Он замер на долю секунды, потом вздохнул:

— Нет. Точнее... не знаю. Всё поменялось. За этот месяц вы, — он обвёл рукой всех вокруг, — стали мне ближе, чем она была за все наши два года.

— Оу, Блейз, — Ари улыбнулась, — ты сейчас почти был сентиментальным. Мне записывать?

— Не смей, — усмехнулся он. — Но да, я серьёзно. Всё не так просто. Даже она это поймёт. Или не поймёт — её проблемы.

В гостиной стало тихо. Каждый как будто погрузился в свои мысли. Только огонь в камине потрескивал в такт невысказанным опасениям.

Пенси возвращалась. И каким бы спокойным ни был этот вечер — с ней на горизонте гроза была вопросом времени.

***

Последняя неделя в башне проходила почти по графику — удивительно мирно и даже по-семейному тепло. За окнами теплело, но внутри, в каменных стенах школы, все оставалось по-прежнему размеренным. Утренние сборы, парные занятия, вечера в гостиной — всё напоминало старые времена, только без былой вражды.

Гермиона и Малфой продолжали свои тайные перекуры. Это вошло в привычку. Не каждый день, но почти. Иногда это были две сигареты за вечер — в полной тишине, без шуток и выпадов. Иногда просто молчание, взгляд в темноту и усталый вздох, когда один протягивал другому зажигалку. Они почти не говорили о чём-то личном, но странное чувство взаимопонимания между ними крепло, несмотря на всё. Гермиона начала думать, что это странное... спокойствие рядом с ним стало чем-то нужным. Хотя она по-прежнему считала: он ей не нравится. Не может нравиться. Это просто сигареты. Просто привычка.

Ари в это верила с трудом. Она всё чаще наблюдала за Гермионой, как та смотрит в сторону, где должен быть Малфой. Как он вдруг невзначай остаётся чуть дольше на ужине, будто выжидая, пока Гермиона встанет, и выходит следом. Ари верила, что между ними что-то происходит. Её даже подмывало подойти и спросить напрямую, но Гермиона была слишком спокойна. Почти счастлива. Это сбивало с толку.

Блейз же, наоборот, начал сомневаться. Он знал Драко лучше всех. Знал, как больно тому дался разрыв с Пенси. Как глубоко когда-то он её любил. Она была первой — первой девушкой, первой, кого он держал за руку, первой, кому позволил увидеть свои слабости. И Блейз не был уверен, что Драко сможет остаться прежним, когда Пенси вернётся. Он всё чаще наблюдал за ним в моменты тишины, когда тот не замечал, и в его взгляде была тревога.

Иногда Блейз жалел, что был слишком мягок с Гермионой. Он видел, как она улыбается Малфою, пусть и украдкой. Видел, как чуть дольше задерживает взгляд, если он шутит. Видел, как тащит с собой в сумке пачку сигарет, будто про запас, хотя поначалу брала их случайно.

Однажды, на обеде, в Большом зале, когда все расселись по своим факультетским столам, над их столом пролетела сова. Гермиона подняла взгляд, немного удивлённая. К её тарелке опустилась старая серая сова с растрёпанными перьями. К лапке было привязано письмо — короткое, с надписью на клочке пергамента:

"Пошли на перекур, я уже не могу. Мы два дня не курили. М.Д."

Она чуть усмехнулась и быстро спрятала записку в карман. Кто-то мог заметить, но никто не спросил. Потому что у всех были свои мысли, свои заботы. Даже Гарри и Рон за эти дни как будто успокоились. Они почти не спорили, делали домашку вместе, обсуждали, кто с кем будет в патруле.

Но Гарри не забывал. Не забывал о Пенси. Он был тем, кто в начале лета сказал: "Давайте попробуем быть нормальными". Кто подтолкнул всех к сближению. Кто начал менять правила игры. Теперь же он всё чаще задумывался — а не слишком ли хорошо всё стало? Не слишком ли быстро? Не таится ли за этим временным миром новый взрыв?

Ведь Пенси возвращалась. Через месяц. И Гарри чувствовал — её приезд может обрушить всё это хрупкое равновесие. Как карточный домик, который так старательно строили.

***

Комната Блейза была окутана тишиной. Поздний вечер, лёгкий шум ветра за окном, и одинокий свет от настольной лампы. Он сидел на кровати, скрестив ноги, и разворачивал письмо, только что доставленное совой. Узнал почерк сразу. Строгий, аккуратный, слегка изогнутый — Пенси.

Пенси (в письме):
Блейз, я собираюсь вернуться. Уже через пару месяцев, как и планировала. В Мэноре всё по-прежнему давит на грудь, здесь слишком тихо, и я устала от этих молчаливых стен и бесконечных формальностей. Мама говорит, что я всё ещё «не готова к школе», но, честно — готова или нет, я больше не могу прятаться.

Я не уверена, будет ли Драко рад меня видеть. Мы давно не говорили. Ты ведь его видишь каждый день... Как он? Он хотя бы вспоминает меня?
И расскажи, пожалуйста, что у вас нового. Там же теперь новая система, новые правила, перемешанные факультеты. Интересно, к чему это всё привело. Я скучаю по вам. Правда. Даже по твоим постоянным дурацким комментариям.

Твоя,
Пенси.

Блейз прочёл письмо до конца, сжал его в руке и медленно выдохнул. Он мог бы написать правду. О том, что Драко теперь каждый день курит с Грейнджер,хоть они это и скрывают ото всех , Блейз сразу заметил их поведение и запах ментола перемешанного с дымом у обоих. Что Грейнджер, Поттер, Малфой и он сам теперь сидят за одним столом, шутят, иногда даже играют в дурацкие игры. Что Лонгботтом смеётся вместе с слизеринцами. Что лестницы стали почти уютными, а общая гостиная — живой.

Он мог бы... но не стал.

Он взял перо и аккуратно начал писать ответ.

Блейз (в письме):
Пенс, рад слышать, что ты возвращаешься. Здесь всё в норме. Да, структура изменилась, но всё работает — мы адаптировались. Драко... такой же. Немного молчаливее, чем раньше, но, думаю, он будет рад тебя увидеть. Просто не будет это показывать, ты же знаешь его.

Школа, как школа. Те же парты, те же лица. Не волнуйся, ты ничего не упустила.

Скоро увидимся.
— Блейз.

Он закрыл конверт, использовал сургуч, подозвал сову и долго держал письмо в руках, прежде чем привязать.

Он знал: Пенси всегда чувствует ложь. Но пока лучше так. Пока ей лучше думать, что ничего не изменилось. Пока она ещё не здесь.