Unbound/Свободные

Драко сидел в тишине, когда несколько порывов ветра пронеслись мимо, прежде чем тихий хлопок позади привлек его внимание.

На месте, которое раньше было пустым, теперь стоял и хмурился старый домашний эльф, носивший рваную наволочку в качестве своей одежды. Однако при виде Драко его взгляд смягчился.

— Господин Драко! О, Господин Драко, я скучать по вам, — сказал маленький домашний эльф, согнувшись и тяжело дыша. В его глазах блеснули призраки слёз, готовые выплеснуться в любой момент.

Драко усмехнулся, позволяя себе ещё глубже погрузиться в мягкую траву и грязь под собой.

— Ещё раз привет, Кикимер.

При упоминании его имени Кикимер оживился ― его слишком большие уши подёргивались, а кисти рук сжимались между собой. Он мягко улыбнулся и подошёл ближе к Драко. Он наблюдал, как маленькое существо на цыпочках так осторожно двигалось к нему по мягкой траве, и задавался вопросом, что же ему пришлось вынести, раз он был так счастлив увидеть Драко Малфоя.

И, конечно, простая могила его матери.

Драко позволил своим глазам проследить движения Кикимера и стал внимательно наблюдать за его опустившимися ушами, после того как взгляд упал на прямоугольную надгробную плиту. Это было слишком знакомое сравнение с тем, что чувствовало сердце Драко каждый раз, когда он аппарировал в эту ужасную массу здания.

— Я тоже скучать по Хозяйке, — выдавил Кикимер, не сумев сдержать рыдания. Драко пришлось отвести взгляд, глядя на зелень и сосредоточившись на единичных травинках, когда слёзы потекли по щекам Кикимера в доблестной попытке сбить друг друга на землю под ним.

Послышался слабый хлопок, Драко поднял глаза и увидел Кикимера с маленькой тряпкой для рук, которой проводил по выгравированному имени матери.

Вот как он и нашёл Кикимера так давно ― очищая могилу, о которой он, казалось, знал сразу. Когда шок прошёл, Драко спросил его той ночью, почему он вернулся сюда и куда пошёл в первую очередь.

Кикимер подумал, что этот ответ очевиден ― Драко мог понять это по монотонности, с которой эльф ответил. В ту ночь Драко узнал, что, несмотря на его связи с номером 12 на площади Гриммо и печальное оправдание избранного, которое теперь командовало им, Кикимер всё ещё был верен семье Блэков.

И кто ещё это мог быть, как не сам Драко.

Так что с тех пор Драко встречался с Кикимером время от времени, когда маленький эльф мог уйти. Драко разговаривал с Кикимером и своей матерью, пока эльф бегал вокруг, пытаясь очистить простую надгробную плиту, хотя на ней не оставалось ни единого пятнышка. Драко находил это довольно милым, если быть честным, хотя он никогда бы не признался в этом ни себе, ни самому Кикимеру, но он знал, что его мать была в курсе.

Он также знал, что Нарцисса была благодарна.

— Скажи мне, Кикимер, — начал Драко, когда эльф протирал, а затем энергично драил надгробие мокрой тряпкой, которую наколдовал. — Как там Орден?

Каждый раз, когда Кикимер и Драко встречались, разговор, казалось, всегда возвращался к Ордену Феникса. Это было сделано по чисто эгоистичным причинам, чтобы помочь убедить себя, что он всё-таки выше всего этого, зная планы обеих сторон войны. Это заставляло Драко чувствовать себя лучше из-за продолжения членства в «Пожирателях Смерти».

Однако сегодня вечером рассуждения, стоящие за этим вопросом, изменились.

Драко не был дураком. Он был далёк от этого. Он осознавал, что Орден не говорил каждому встречному о новом… обязательстве Грейнджер. Он просто хотел выяснить, кто же на самом деле был в курсе происходящего, и как много они знали. Несмотря на то что ему пообещали, Драко всё же не обязательно доверять Ордену свою жизнь или благополучие. Он прекрасно понимал, что этот план был скорее риском, чем вознаграждением с его стороны.

Тем не менее, Драко было любопытно, что чувствовали члены, знающие об этом соглашении, ― как чувствовала себя сама Грейнджер.

Драко заметил, что это стало их моделью поведения, что информация, которую Драко считал наиболее важной, Кикимер находил наиболее скучной. На самом деле, как правило, Кикимер никогда не поворачивался, чтобы поймать взгляд Драко, или даже не прекращал какой-либо ритуал очистки, который делал. Вместо этого он просто небрежно упоминал об этом так, как только и мог домашний эльф.

Похоже, это был один из таких случаев.

— Ну, этой Грязнокровки сегодня не было дома. Она ведёт себя таинственно и странно, Кикимер не знает, что она задумала, — начал он, подтверждая уверенность Драко в том, что Кикимер может заметить любую малейшую привычку, которую оставит при себе, либо сообщит о ней Драко.

Но Драко не был готов к последующему признанию эльфа.

— Кикимер заметил новую книгу Грязнокровки. Грязнокровка часто пишет в ней и тратит так много времени только на то, чтобы писать в ней.

Драко задержал дыхание. Грейнджер завела новый блокнот и проводила в нём своё время? Он прекрасно представлял себе это ― её растрёпанные и необузданные волосы, как она не спит допоздна, чтобы записать все свои мысли, и фыркает про себя, когда что-то не имеет смысла.

Если Драко должен был догадаться, то эта маленькая записная книжка была заполнена всеми её идеями о нём.

Он хотел знать ― должен был знать, ― что в нём.

Он откашлялся, возвращая голос к по-прежнему сухому рту.

— Как думаешь, Кикимер, ты мог бы выяснить, что в этой маленькой записной книжке у Грейнджер, и доложить мне? Полагаю, это крайне важно.

Кикимер резко остановился, его рука всё ещё простиралась над словами Per Aspera ad Astra, и повернул голову к Драко. Его глаза расширились от этой просьбы, и Драко улыбнулся, зная, что эта информация ему гарантирована.

— Для меня это большая честь, Господин Драко! — воскликнул Кикимер, запихивая свои вещи в наволочку и спотыкаясь в попытке вернуться туда, где сидел Драко. Он продолжал обещать Драко, как скоро он получит его, насколько точной будет информация, и спасибо вам, Господин, о, спасибо вам за доверие к Кикимеру!

После того, как Кикимер исчез, Драко остался один в холодном ночном воздухе, трава хлюпала под ним. Если бы он мог остаться здесь со своей матерью навсегда, он бы так и сделал, Мерлин небесный, он бы так и сделал.

Но он не мог.

Поэтому вскоре после этого он попрощался, пообещав скоро вернуться. Затем аппарировал в один из своих многочисленных отелей и, как только приземлился, упал обратно на кровать, погрузившись в глубокий сон, в котором он так отчаянно нуждался.

И что бы ни случилось в тот день, Драко ни разу в ту ночь не приснилась ужасная смерть его матери.

***

Прошло четыре дня с тех пор, как Драко в последний раз видел Грейнджер.

В последующие дни Драко всё больше склонялся к своей хорошей роли маленького Пожирателя Смерти и посещал каждую встречу Тёмного Лорда. На самом деле это было для того, чтобы собрать хоть какую-то информацию, но, несмотря на все его усилия, удалось передать только небольшое количество.

Это была последняя встреча накануне, когда упоминалось о небольших вторжениях и планах коротких атак. Они должны были доказать силу рядов Тёмного Лорда, одновременно подавляя Орден в надежде на более лёгкий контроль в более поздней, более крупной битве.

В ту ночь Драко записал всё на свитке пергамента для Ордена.

Наконец, закрыв глаза около пяти утра, Драко начал мечтать о жизни с матерью, о жизни вдали войны в маленьком коттедже на берегу океана. Место, где Нарцисса могла бы посадить свои розы и гортензии, а Драко всё ещё мог бы приобретать свои любимые спиртные напитки — маггловские и магические.

Он проснулся поздно, торопясь надеть мантию и кобуру с палочкой, умоляя Мерлина, чтобы свиток с информацией  где-нибудь появился, прежде чем ему нужно будет идти.

Вторник, всего 5 минут до того, как Драко нужно уходить. Зная Золотую Девочку, она будет там рано и выставит Драко в плохом свете ― чистокровный Драко Малфой опоздает на встречу с магглорождённой. Его предки перевернулись бы в могилах.

Было слишком раннее утро ― настолько раннее, что Драко чувствовал себя ошеломлённым всем происходящим одновременно. Иногда ментальная сила, которая требовалась, чтобы поддерживать его внешность в армии Пожирателей Смерти, постоянно давила на него, в результате чего в такие дни, как сегодня, всё, что ему было нужно, — это побег, что-то, что отвлекло бы разум от неловкости жизни, которую он вёл. Обычно его выбор освобождения состоял в том, чтобы утопить себя в таком количестве огневиски или различных маггловских напитков, что он не смог бы стоять, не говоря уже о том, чтобы думать о дерьмовом шоу жизни, которую он пережил.

К сожалению, сегодня Драко не мог напиться до полного оцепенения.

Однако у Драко был и другой источник уклонения.

Гермиона грёбанная Грейнджер.