Unbound/Свободные

7:32.

Было 7:32, когда Драко аппарировал в хижину, почти над Грейнджер.

Он больше не мог этого выносить, мысли и эмоции, которые затуманивали разум и сосредоточенность с того момента, как он покинул могилу матери. Драко жаждал ощущения одновременного контроля и свободы, которые мог дать ему алкоголь. Он решил провести день без выпивки; мать выставила бы его голову на блюде за то, что он выпил до восьми утра.

Вместо этого, прежде чем уйти, Драко позволил себе использовать один-единственный доступный ему вариант.

Поэтому, когда он аппарировал в хижину и увидел перед собой беспорядочную копну вьющихся волос, он почувствовал, что потерял всякий контроль.

Их глаза встретились всего на мгновение, как затишье перед бурей, Драко сделал глубокий вдох и позволил всему расфокусироваться, кроме ведьмы перед ним.

Он крепко схватил её ― вероятно, гораздо грубее, чем она того ожидала ― и толкнул назад, пока она не оказалась у стены маленькой комнаты. Драко прижался к ней губами, наслаждаясь вновь знакомым ощущением её рта, которое впечатлило его всего несколько дней назад.

Боги, он нуждался в этом гораздо больше, чем готов был признать. Дело было не в ней самой по себе, а в ощущении, что он теряет концентрацию и контроль над чем-то, что не причинит ему боли или не будет угрожать. Это казалось нормальным ― то, что сделал бы любой другой 22-летний волшебник, если бы он, конечно, не был пешкой в шахматной игре, в которую Тёмный Лорд играет со всем чёртовым волшебным миром.

И всё же поцелуй с Грейнджер вернул все тревоги и заботы на передний план разума. Когда она открыла глаза в полном изумлении, Драко воспользовался своим шансом. Он глубоко погрузился в её мысли, зная, что она не была готова к нападению. Он знал, она бы подняла свои стены в ответ, если бы он не вжался в неё изо всех сил, позволяя телу сливаться с её собственным.

Ощущение присутствия в чьём-то сознании одновременно успокаивало и вызывало тревогу. Он чувствовал её мысли и эмоции, чувствовал, что переживает различные воспоминания, как будто сам их испытывал. Наблюдать за воспоминаниями было всё равно что смотреть пьесу на сцене, но при этом знать, что глаза не твои собственные.

Разум Грейнджер, однако, был возмутительно организован ― просто смешно.

Её воспоминания хранились так тщательно, что это почти сводило с ума. Конечно, чёрт возьми, её разум так странно напоминал картотечный шкаф.

Он позволил себе просмотреть некоторые из более недавних воспоминаний. Он видел, как она варила зелье, что-то для кольца, которое ей подарил, — больше невидимости, предположил он, мысленно отметив о необходимости проверить её руку, как только сможет.

Он перешёл к следующему, наблюдая, как Грейнджер выхаживает другого гриффиндорца, которого он лишь смутно помнил из Хогвартса в Святом Мунго. Он задавался вопросом, как она благополучно добралась туда и вернулась. Часто ли она совершала такие поездки?

Затем, как раз когда он собирался выкинуть её из головы, не желая больше видеть откровенно скучную и неважную слезливую историю из банка памяти, Драко случайно наткнулся на воспоминания об их последней встрече.

Это было странно — целовать Грейнджер в подбородок, покусывать в разных местах, пытаясь найти эрогенную зону, в то же время откидывая её голову ещё дальше назад к дереву. Он позволил своим рукам скользнуть вниз по телу, медленно, очень медленно, завладевая её вниманием и сохраняя свою власть.

Он позволяет своим рукам отвлекать её, а его рот удерживает её внимание на коже, а не на мыслях. Он хотел, чтобы она позволила ему пережить последнюю встречу так, как если бы он был ею.

И это именно то, что он сделал.

Он запомнил только интересные детали встречи: то, как она смотрела на него, когда он стоял в рамке лачуги, ожидая своей участи; то, как она сжимала руку за спиной, когда он дразнил её, получая от него реакцию именно так, как он хотел; то, как она смотрела ему в глаза, и как билось её сердце за мгновение до того, как поцеловала его, заставляя тщательно сохранять контроль, и исчезать безразличию. Он позволил себе испытать облегчение и беспокойство, которые она почувствовала после того, как он исчез в отчаянной попытке сохранить голову холодной.

Драко двинулся дальше, не в силах найти ничего полезного в памяти всего за несколько дней до этого. Вместо этого он ушёл раньше в тот же день. Он хотел знать, как она подготовилась к нему, волновало ли её это вообще? Говорила ли она с кем-нибудь перед тем, как навестить его в первый раз? Какой совет они дали?

Когда он приблизился к новому воспоминанию, он мог смутно видеть, как ещё одно затаскивается в дальние уголки разума. Грейнджер, должно быть, делала это нарочно, подстрекала его по какой-то причине — предположительно, чтобы он любой ценой избегал этого воспоминания.

Если бы Драко мог ухмыльнуться в сознании Грейнджер, он бы так и сделал.

Драко решил позволить ей это, позволить ей поиграть с ним ― заманить в ловушку. Ему было любопытно, как бы она поступила и какое воспоминание выбрала самым важным из того, что знала.

Поэтому он погнался за ней, ожидая, что она полностью потерпит неудачу.

Он последовал за ней, когда она погрузила свою память в глубины разума, огибая углы и поворачивая после различных линий «шкафа». Однако довольно скоро она повела себя так, словно замедлила шаг, позволив ему уловить воспоминание и прыгнуть прямо в него.

В тот момент, когда в поле зрения появилось первое изображение, он захотел заколдовать эту ведьму до полного забвения.

Грейнджер вспомнила, как Драко-третьекурсник подшучивал над ней и получал в ответ пощечину. Он почувствовал жжение её руки после контакта, и это вернуло ощущение статического жжения на щеке, которое было так давно. Драко наблюдал, как лицо его молодого «я» становится ало-красным, что он никогда бы не хотел видеть с такой точки зрения.

Посреди какого-то героического и, вероятно, утомительного и ненужного комментария, который Грейнджер сделала в ответ, Драко вырвался из её сознания, не заботясь о том, какие шкафы он сбил в процессе.

Он не знал, чего ожидал, когда отступил назад, дрожа от смеха. Он так сильно смеялся над её глупым умом и использованием ею тактики, о которой он упомянул всего несколько дней назад. Он должен был признать, что был впечатлён.

Он немного успокоился, позволив себе в какой-то форме похвалить ее.

— Молодец. Я ожидал, что тебе потребуется больше времени, прежде чем ты сможешь это сделать.

Он скользнул взглядом по ведьме, прислонившейся к стене, к которой он прижал её всего несколько мгновений назад. Он задавался вопросом, насколько сильно она полагалась на то, что он поддержит её, когда он пробивался сквозь воспоминания. Он смотрел, как поднимается и опускается её грудь, отчаянно пытаясь отдышаться, пока она обдумывала пережитое ментальное нападение.

Она заговорила через мгновение.

— Ты всех так обучаешь окклюменции?

Он смутно осознавал, что его губы слегка приподнимаются.

— Только тебя. Не мог допустить, чтобы ты засомневалась в моей искренности. — Он ухмыльнулся и слегка шагнул вперёд. — И мне нужно было сделать что-то, что позволило бы сбить тебя с толку. Поэтому, — сказал он, пожимая плечами, — я решил убить двух зайцев одним выстрелом. Ты же не ждала, что я буду держать руки при себе.

Он знал, это задело за живое, когда он посмотрел на неё, раздумывая, заколдует она его или даст пощечину, как сделала это много лет назад. Эта мысль заставила его улыбнуться про себя.

— Мне надеть чулки на следующую встречу? — предложила она голосом, полным угроз и яда.

Если Грейнджер захочет поиграть, Драко тоже захочет.

Он прикусил внутреннюю часть рта, решая, насколько резким он должен быть, обсуждая, как много, по его мнению, Грейнджер сможет вынести. Это были моменты, когда она думала, что у неё есть рот, в котором Драко будет размышлять о её мыслях о нем. Была ли она действительно такой суровой из-за чистых и истинных чувств? Или всё это было притворством, чтобы проникнуть в его разум и развратить его?

Зная ведьму перед ним, Драко решил, что у неё определенно есть план. И мало того, что Драко пришлось иметь дело с абсолютной нелепостью, которая была на уме у Грейнджер, ему пришлось смириться с идиотизмом Ордена и любыми планами, которые они требовали, чтобы она видела насквозь. Драко не удивился бы, узнав, что её драгоценный Орден дал ей четкие указания, как именно соблазнить злого Драко Малфоя.

И если бы Орден Феникса приказал великой Гермионе Грейнджер что-то сделать, она бы не делала это плохо. Несмотря на то, что её интеллект намного превосходил интеллект тупиц, которые принимали решения, Грейнджер приложила бы все усилия для всего, о чём они просили, и если бы обеспечение их инвестиций было её миссией, она бы позаботилась об этом.

Но Драко не позволил ей завладеть его разумом. Он не позволил бы ей окутать его, соблазнить и контролировать его ― нет. Драко был полон решимости перехитрить самую умную ведьму их возраста и сделать то, что он изначально и планировал сделать. Если бы это была гонка до конца, Драко первым пересёк бы финишную черту.

— Ммм, — задумчиво сказал он, наконец решившись на ответ, который был резким, но не настолько грубым, чтобы заставить её выйти из хижины, которую они делили. — Нет. Я предпочитаю тебя такой. Тебе подходит грязь и маггловская одежда. И я не собираюсь торопиться с тобой. Так что тебе не нужно надевать чулки… пока что, — он закончил с ухмылкой.

Он позволил своим глазам оторваться от неё и скользнуть по телу, уловив небольшой толчок, который она так отчаянно пыталась скрыть. Она была напугана, и он намеревался продолжать в том же духе.

Взгляд остановился на её левой руке и вернул его в настоящее, отметив, где они были и что он делал. Он шагнул вперед и поймал её руку в свою, позволяя своему большому пальцу коснуться того места, на которое он видел, как Грейнджер надевала кольцо всего несколько дней назад. Он наблюдал за мерцанием исчезающей магии, когда в поле зрения материализовалось кольцо, абсолютно чёрное на фоне её слишком светлой кожи.

— Как оно работает? — спросил Драко, поднимая глаза и ловя её взгляд.

— Заколдовано чарами, работающими по тем же магическим принципам, что и заклинание Фиделиуса. Кольцо видно только тем, кто знает о его существовании. Для остальных оно совершенно незаметно. Поэтому его можем видеть только ты и я.

Говоря это, она убрала от него руку, оставив руку Драко пустой и вытянутой, пока он размышлял над зельем, которое она только что описала. Он знал почти все существующие зелья. Это был не один из них.

Он приподнял бровь.

— Не думаю, что слышал о таких чарах, — сказал он, давая Грейнджер возможность объяснить себя и свой блеск.

— Это что-то новенькое. — Она сказала просто, не выказывая никаких эмоций. От кого-то вроде Грейнджер, Драко ожидал большей гордости.

— Твоё изобретение? — подсказал он, начиная терять терпение от её прямоты.

Ведьма перед ним просто смотрела в ответ, слегка покачивая головой в знак подтверждения, чтобы Драко не заметил, если бы не смотрел в ответ. Она сделала глубокий вдох.

— На самом деле они не слишком практичны. Действуют только на металлические предметы.

Драко подошёл ближе, бормоча подтверждения интриги и наблюдая за реакцией. Он закончил расспрашивать о её зельях и заклинаниях и о том, чем она занимается в свободное время. Это было время Драко с ведьмой, и он намеревался выжать из неё как можно больше.

С каждым днем приходило новое чувство тревоги, задаваясь вопросом, жива ли вообще Грейнджер и в безопасности ли она. Не ради неё, а ради него ― последнее, в чём нуждался Драко, это быть пойманным как шпион Ордена из-за воспоминаний о поцелуе магглорожденной. Его будут безжалостно пытать, прежде чем, наконец, предадут смерти, если Темный Лорд когда-нибудь схватит её и проникнет в разум.

Её глаза изучали его лицо с выражением, которое он принял за сдерживаемый страх. Так было лучше ― чтобы она боялась его, боялась за каждое мгновение, проведённое в его присутствии. Это сделало всё намного проще.

Когда он снова встретился с ней глазами, то вспомнил, какими карими они были, как лужица огненного виска, пойманная в ловушку в её радужках. Она могла бы выглядеть привлекательно в любых других обстоятельствах, в любой другой ситуации, когда она не строила против него козни, он подошёл к ней ближе.

Как далеко он мог зайти?

— Давай попробуем ещё раз. И посмотрим, как долго ты сможешь продержаться, — начал Драко, позволив ухмылке на мгновение растянуться на губах. Он смотрел, как её глаза следили за изгибом его рта, прежде чем заговорил снова. — Я не буду целовать тебя ― на этот раз».

Этого было достаточно, чтобы предупредить, решил Драко. Он глубоко погрузился в её разум, с силой толкая стены, которые она воздвигла в ответ. Она справилась лучше, чем он ожидал ― по крайней мере, пока. Он с удивлением наблюдал, как она поддерживала свои стены и, наконец, изобразила усталость, позволив ему хорошенько оттолкнуться от стен, прежде чем они рухнули и разбились о пол её разума. Когда она начинала бегать с воспоминаниями, которые она вытягивала, как он объяснял, Драко подыгрывал ей, следуя за ней, игнорируя все остальные воспоминания вокруг него.

Он повторил это с ней дюжину раз, без тени сомнения убедившись, что, если его схватят между этим моментом и следующей встречей с ней, Грейнджер сможет отвлечь любого легилимента, не раскрывая своего прикрытия. Хотя, зная полосу везения Драко, в тот единственный день, когда её поймают, она не сможет справиться с техникой.

После тринадцатой попытки он мог сказать, что её разум испытывал мучительную боль. Как она продержалась так долго, Драко не знал — ещё две попытки назад любому было бы больно, не говоря уже об этой ведьме, которая выглядит так, будто не ела неделю. Она была полна сюрпризов.

В конце концов, Драко сунул руку во внутренний карман своей мантии, вытащил зелье для облегчения боли и сунул ей в руку, откупорив её.

— Выпей это, иначе ты можешь потерять сознание, когда попытаешься аппарировать, — заявил он, не давая ей возможности не пить зелье. — Я бы не рекомендовал этого делать.

Он наблюдал, как она переводит взгляд с него на зелье, прежде чем запрокинуть голову и проглотить содержимое, не сказав ни слова в ответ. Мерлин, она доверяла ему гораздо больше, чем он ожидал от неё.

— С тобой такое случалось? — спросила она его через некоторое время. Драко сделал паузу и позволил своему взгляду упасть на точку прямо за её плечом.

— И не раз. Мое обучение было, — Драко сделал паузу всего на мгновение, подыскивая слово, которое передало бы всю боль и пытки, через которые он прошёл от рук своей собственной семьи.

«…строгое».

Она слегка кивнула головой, признавая, что слышала его, но некоторое время молчала. Драко знал, что она просчитывает, планирует правильный следующий шаг, чтобы заставить его рассказать о своем прошлом ― он задавался вопросом, как далеко она зайдет, чтобы услышать о его обучении до того, как он станет лояльным.

Его мысли начали блуждать, пока его не отвлек звук её голоса.

— Это случилось после пятого курса?

Он переключил свое внимание, чтобы встретиться с ней взглядом. До чего додумался?

— Да, — сказал он, позволив голосу принять холодный и горький тон, который так легко дался ему.

Она продолжила.

— Твоя тетя?

Драко только хмыкнул в подтверждение. Грейнджер должна был знать, что это была его тетя, кто ещё? Она была любопытной и хотела, чтобы он рассказал ей больше. Он начинал раздражаться.

— Не единственное, чему ты научился тем летом, — сказала она почти шёпотом, но всё ещё достаточно твердо.

Это подтолкнуло Драко к краю пропасти, вернув все воспоминания о том, что его последние мгновения были чем угодно, только не пешкой ― планом ― для Тёмного Лорда. Он огрызнулся.

— Тебе нужно признание, Грейнджер? Я должен рассказать тебе всё, что я сделал? — Драко знал, что она должна быть напугана, по крайней мере, слегка на грани от слов, которые сорвались с её губ. Он подошёл к ней, глядя сверху вниз, в то время как её взгляд не отрывался от его. Он сжал челюсти в ответ, ожидая, что она скажет что-нибудь, что угодно.

— А тебе бы хотелось?

Из всех вещей, которые Драко ожидал, что она будет вопить или кричать на него, успокаивающий вопрос, хочет ли он довериться ей, не был одной из тех вещей. Он попытался скрыть удивление, промелькнувшее на его лице, и вместо этого взял себя в руки, снова надев на лицо холодную маску безразличия.

Ему потребовалась каждая унция его силы, чтобы произнести контролируемое и бесстрастное.

- Нет, - прежде чем отойти от неё и впустить прохладный воздух обратно в наполненную напряжением комнату.

Он считал свои вдохи, когда они вошли, и почти пропустил вопрос Грейнджер о желании пойти снова, но приглашение объясниться ни разу не вылетело у него из головы. Он сосчитал ещё два вдоха, прежде чем снова встретился с её огненно-жёлтыми глазами и позволил себе утонуть в подавленности всего этого.

Это всегда была какая-то форма алкоголя, так?

— Когда тетя обучала меня окклюменции, она приказывала кому-нибудь пытать меня круциатусом, пока сама пыталась проникнуть в мое сознание. Тебя, скорее всего, ждёт то же самое, если тебя когда-нибудь поймают Пожиратели.

Его охватил гнев, когда воспоминания о тёте Белле вторглись в его сознание. Он ответил на это, сильно надавив на разум Грейнджер.

Он рылся вокруг и вытаскивал вещи из их мест, преследуя её в её же собственном сознании. Когда эмоций стало слишком много, чтобы справиться с ними, он вытащил и наколдовал для неё свиток с информацией, уронил его, снова встретился с ней глазами, когда она пыталась отдышаться, и исчез.

Было девять утра, когда Драко выпил свой первый напиток за день, выпив полбутылки джина, когда он, наконец, приземлился в номере отеля, название которого он не мог вспомнить.