13.
Настроение Северуса Снейпа в уже морозное ноябрьское утро было отличное. Во-первых, через десять минут должен начаться сдвоенный урок зельеварения у седьмого курса Гриффиндора и Слизерина, а это значит, что он увидит одну занимательную студентку с поразительными медовыми глазами, которую он вчера так напористо целовал. А во-вторых, мастер зелий на этом самом уроке всласть насмотрится на алеющие щечки мисс Грейнджер, ведь она наверняка будет смущаться.
Их первый поцелуй всё ещё стоял у него перед глазами. Ей-богу, если бы Северус вчера не отпустил бы её и продолжил своё чёрное дело, то она бы уже не вышла из его покоев до утра. Но Снейп вовремя остановился. Ему захотелось растянуть процесс присвоения. Но тем не менее, он намеревался довершить незаконченное дело в ближайшее время.
Послышался шум, и толпа студентов ввалилась в класс. Но как только ученики завидели профессора, всё разом стихло. И учебники раскладывались на парты уже в звенящей тишине.
Гермиона расположилась на третьем ряду парт, между этим вечным Поттером и (Снейп чертыхнулся, а потом ещё раз чертыхнулся) идиотом Уизли. Как только мастер зелий увидел Гермиону рядом с этим рыжим недоразумением, в его груди что-то опасно полыхнуло. Пусть только попробует её коснуться! Или, не дай Бог, скажет ей что-нибудь обидное! Снейп его просто убьёт!
— Итак, если в Ваших пустых головах отложилось хоть что-то после занятий у профессора Слизнорта, то варите Амортенцию, — Снейп незаметно усмехнулся, отметив про себя, что мисс Грейнджер на удивление побледнела.
Довольный, он опустил голову, продолжив пресловутую бумажную работу.
А вот Гермиону начали отвлекать Поттер и Уизли по очереди.
— Герми, помоги, пожалуйста... - взмолился слева Гарри.
— Дорогая, ты ведь больше на меня не злишься? — шёпот Рональда справа.
— Злюсь, Рональд, — она отреагировала на рыжего. — Но я не собираюсь обсуждать это на уроке зельеварения.
Да я вообще не собираюсь это обсуждать! — она тоже шептала, но получалось вполне внушительно.
— Ну прости меня! Я хочу, чтобы у нас всё наладилось! Давай начнём с начала?
Гермиона пронзительно посмотрела в эти оливковые глаза. И поняла, что Уизли ей не нужен. Во всяком случае в качестве молодого человека.
— Потом, Рон...
— Хорошо. Но помоги с зельем, пожалуйста... А то ведь этот дементор Снейп с меня три шкуры сдерёт!
Всё-таки Уизли не отличался большим умом и держать язык за зубами не умел. Ходивший в это время между партами и контролировавший процесс работы учеников, профессор зельеварения остановился, услышав определение, данное ему недалёким гриффиндорцем.
— Мистер Уизли, Вы даже в оскорблениях оригинальностью не блещите. Минус двадцать баллов с Гриффиндора за обсуждение преподавателя.
— Простите, сэр... — Уизли сжался под колючим взглядом.
— Не мямлите. Минус пять баллов с Гриффиндора.
— За что? Я извинился!
— За то, что Вы мне не нравитесь, Уизли. Минус пять баллов с Гриффиндора за дерзость, — Снейп чуть ли не улыбался от радости.
— Это несправедливо! — подала голос Гермиона.
— А Вы, мисс Грейнджер, молчите, если не хотите, конечно, прочувствовать на себе поцелуй дементора.
Гермиона тут же стала пунцовой. Все восприняли последнюю реплику профессора как обычную угрозу в снейповском стиле, но только не Гермиона. Для неё теперь всё имело подтекст.
А Северус как ни в чем не бывало вернулся за рабочий стол.
— Продолжайте, у Вас не так много времени.
В котлах бурлило, булькало и шипело. Ученики кряхтели, ворчали, сомневались и варили, варили, варили.
Но в итоге только несколько студентов получили действительно хорошую Амортенцию. Гермиона, Драко, Гарри (не без помощи подруги) и ещё пара слизеринцев. Каждый гриффиндорец получил за работу по пять баллов, а слизеринец по десять. Снейп как обычно в своём репертуаре.
— Занятие окончено. Вы свободны. А Вас, мисс Грейнджер, я попрошу остаться. Надо бы обсудить с Вами, как Вы возмутительно открыто подсказываете свои дружкам.
Ученики быстро собрались и радостно покинули класс.
Уизли, уходя, сочувственно положил руку на плечо Гермионы, а Гарри извинился и сердечно пообещал учить зельеварение.
Стоило двери захлопнуться, как расстояние между зельеваром и мисс Грейнджер опасно сократилось. Он подошёл к ней довольно близко, но, как говорится, руками не трогал.
— Мисс Грейнджер, скажите мне на милость, как Вам не стыдно обсуждать преподавателя? — опять бархат баритона шелестел по мраморной коже. Он говорил так только с ней.
— Профессор... - Гермиона краснела, но думала только о мягких губах мужчины. Она до ужаса боялась, что он скажет, что тот поцелуй был ошибкой.
— Меньше думайте, мисс Всезнайка, — зельевар прочёл её мысли. Гениальный легилимент как-никак.
Он вдруг отстранится и направился к парте, где остывала в котле свежая Амортенция. Жестом Снейп подозвал девушку к себе.
— Что Вы чувствуете, мисс Грейнджер?
Он очертил пальцем её подбородок, потом шейку, ключицы, плечико через толстую ткань мантии, спустился вниз по предплечью к локтю, потом ниже к самой ладони.
Он взял её в свою руку, раскрыл её, очертил родинку в самом центре, покружил немного, а потом на удивление нежно коснулся губами центра ладони.
Гермиона задохнулась от нахлынувших ощущений. Никто никогда не был с ней таким. Снейп был потрясающим. И лишь бы это чувство никогда не заканчивалось.
— Так что Вы чувствуете, мисс Грейнджер?
Она развернулась к парте и теперь стояла к нему спиной, вдыхая дурманящий запах зелья.
— Какой Ваш любимый аромат, мисс Грейнджер? — его дыхание щекотало где-то за ушком.
— Лаванда, трава после дождя, свежий кофе, горячий хлеб только из пекарни, сгоревшая спичка и...
— И? — он прикусил кожу на шее, чуть ниже правого уха.
Гермиона вздрогнула.
— Яблоки...
Снейп резко развернул её и впился губами в её губы. Никто ещё так не целовал Гермиону. Черти в аду так танцуют, как он целуется.
— Ты моя, всезнайка Грейнджер! — его рука болезненно сжала её бедро. — И чтобы никаких мыслей о Уизли или о ком-либо ещё!
— Никаких мыслей... — повторила она.
— Ты моя!
— Ваша... - голова пошла кругом.
Казалось, он расцеловал всё её лицо, шею и ключицы. Не нежно, нет, грубо, властно, собственнически.
А Гермиона просто млела. Он запустил руку в копну вьющихся волос, чуть сжал и потянул вниз, заставив девушку опрокинуть голову.
— Мисс Грейнджер...
— Профессор...
— Сколько раз Вас целовал Уизли? — он опасно сощурился.
— Много...
— Значит, я буду больше, — он легко чмокнул её в полуоткрытые губы и отпустил.
— Идите.
Ноги не слушались Гермиону. Ей было жарко, её немного трясло, по спине то и дело бегали волнующие мурашки, а в лёгких переодически не хватало воздуха. Щёки раскраснелись, губы были влажными, ярко-розовыми, нарочито помятыми. Волосы растрепались и очень красноречиво вторили о двусмысленности её внешнего вида. А на шее, ко всему прочему, розовела прикусанная кожа.
Снейп обвёл её взглядом и самодовольно усмехнулся.
— Такой Вы мне нравитесь больше.
— Профессор, а что будет потом? — она потупилась от смущения.
— Потом? А Вы, однако же, нетерпеливы, мисс Грейнджер. Потом — понятие растяжимое. Но я точно знаю, что Вы придёте ко мне вечером, и я милостиво открою Вам мир благородных напитков.
— Ох, — щеки превратились в алые розы.
— Мисс Грейнджер, я заставлю Вас смущаться ещё больше... — он опять хотел притянуть её к себе (раз уж эта девчонка до сих пор не ушла), но она ловко вывернулась и побежала к двери.
— До вечера, профессор Снейп...
На урок трансфигурации она пришла возмутительно растрёпанной и довольной. Рональд Уизли удивленно переглянулся с Гарри Поттером и решил выяснить причину.
