Vae victis

Яр­кие сол­нечные лу­чи зо­лоты­ми ни­тями про­бива­лись че­рез пе­репон­ча­тую ре­шёт­ку ок­на в по­луп­розрач­ный сум­рак боль­нич­но­го кры­ла, по­лоса­ми рас­се­кая зас­то­яв­ший­ся воз­дух. Мас­тер зе­лий бо­лез­ненно по­мор­щился. На­зой­ли­вые сол­нечные зай­чи­ки так и но­рови­ли зап­рыгнуть в чёр­ные ому­ты глаз.

Он ус­нул вче­ра пря­мо на сту­ле, ря­дом с кро­ватью Грей­нджер. Не­удоб­ное по­ложе­ние да­вало о се­бе знать болью в шее и сус­та­вах плеч и спи­ны. Ког­да он по­тянул­ся, ос­трая боль скру­тила поз­вонки, и Снейп окон­ча­тель­но прос­нулся.

Сто­яло ран­нее ут­ро. Ча­сов шесть или пол­седь­мо­го. Ти­шина. Дав­но Се­верус не наб­лю­дал та­кой са­мозаб­венной ти­шины в сте­нах ста­рин­но­го зам­ка.

Он ог­ля­дел­ся. Поп­пи, ве­ро­ят­но, ре­шив, что мас­тер зе­лий и сам спра­вит­ся с де­вуш­кой, уш­ла вче­ра спать к се­бе в по­кои. Снейп чер­тыхнул­ся. Ни­какой за­боты о ближ­них! (Хо­тя кто бы го­ворил).

Гер­ми­она ещё спа­ла. Цвет её ли­ца как-то по­теп­лел, ви­димо, ноч­ные при­моч­ки сде­лали своё де­ло. Её ме­довые гла­за бы­ли по­лу­от­кры­ты, влаж­ны, блес­те­ли све­жие ро­зовые гу­бы. Зна­ете, гу­бы — это осо­бая часть ли­ца, важ­нее да­же глаз, сво­еоб­разное тав­ро ха­рак­те­ра. Пос­мотри­те на уз­кие гу­бы мо­нахинь: это днев­ник без со­дер­жа­ния, тет­радка с бе­лыми лис­та­ми, гу­бы шу­леров сде­ланы из же­леза, гу­бы кур­ти­занок из ре­зины. У Гер­ми­оны же они бы­ли неж­ны и на­поми­нали спе­лые пер­си­ки, грев­ши­еся под лу­чами жар­ко­го сол­нца всё ле­то в не­ко­ем графс­тве у мо­ря (поч­ти как у По). Бо­лезнь, как бы па­радок­саль­но это не зву­чало, воз­ро­дила здо­ровый цвет ли­ца, щё­ки на­лились ру­мян­цем, точ­но яб­ло­ки. Она бы­ла кра­сива. Не­веро­ят­но кра­сива.

Де­вуш­ка мед­ленно по­вер­ну­ла го­лову на по­душ­ке, пе­рево­рачи­ва­ясь на спи­ну. И в это мгно­вение сол­нечный свет как бы об­на­жил её ли­цо, ока­тил щё­ки, при­дал лет­нюю теп­ло­ту её не­под­вижным гла­зам, с их боль­ши­ми, слов­но уп­ру­гими, зрач­ка­ми в си­зом си­янии, с их пре­лес­тны­ми тём­ны­ми ве­ками, чуть в скла­доч­ку, по обык­но­вению ред­ко ми­гав­ши­ми. В тон­чай­ших мор­щинках тёп­лых, круп­ных губ сох­ла оран­же­вато-крас­ная пыль­ца. На­вер­ное, ху­дож­ни­ки Воз­рожде­ния мно­гое бы от­да­ли, что­бы за­печат­леть де­вичью не­вин­ность в ут­ренних лу­чах вос­хо­дяще­го сол­нца. Ведь имен­но в это вре­мя кра­сота ещё не тро­нута. Она толь­ко прос­ну­лась, яви­ла се­бя ми­ру, скром­но пок­раснев от вос­торгов. Она — не для всех. И это на­до по­нимать.

Снейп про­пус­тил тот мо­мент, ког­да гла­за де­вуш­ки окон­ча­тель­но от­кры­лись. Те­перь она нес­коль­ко удив­ленно смот­ре­ла на за­дум­чи­вого про­фес­со­ра.

— Доб­рое ут­ро, — её слад­кий, бис­квит­ный го­лос, чуть хрип­ло­ватый, вы­вел его из за­бытья.

— Доб­рое, мисс Грей­нджер, — он ещё не ус­пел на­деть на се­бя мас­ку, по­это­му от­ве­чал спо­кой­но, да­же ми­ролю­биво.

— А что Вы тут де­ла­ете?

— Ска­жем так, Вы боль­ны, а я единс­твен­ный ком­пе­тен­тный зель­евар в об­ласти ме­дици­ны, — он ус­мехнул­ся кра­еш­ком губ.

— То есть Вы ме­ня ле­чите?

— Мож­но ска­зать и так.

— Здо­рово! — Гер­ми­она улыб­ну­лась.

— Не по­нимаю Ва­шей ра­дос­ти, мисс Грей­нджер.

— Всех в шко­ле ле­чит ма­дам Пом­фри, а ме­ня — сам Се­верус Снейп! — она чуть нак­ло­нилась впе­рёд, что­бы под­тя­нуть­ся на ру­ках и сесть по­выше.

— Но Вам со мной об­щать­ся при­дёт­ся.

— Ну Вы же ум­ны. С Ва­ми, на­вер­ня­ка, мо­жет по­лучить­ся ин­те­рес­ная бе­седа.

Снейп толь­ко хмык­нул.

— Как Вы се­бя чувс­тву­ете? — спро­сил Се­верус, под­ни­ма­ясь со сту­ла. На­до бы­ло ей дать нас­той­ку, ко­торую он ва­рил пол­но­чи.

— Нор­маль­но. Толь­ко го­лова нем­но­го бо­лит.

Снейп по­дошёл к ней и, по­ложив ру­ку ей на лоб, из­ме­рил тем­пе­рату­ру. Де­вуш­ка от это­го чис­то прак­тично­го при­кос­но­вения не­воль­но вздрог­ну­ла. Про­фес­сор не за­метил.

— Тем­пе­рату­ра в нор­ме. Вам очень по­вез­ло, мисс Грей­нджер. Ночью у Вас бы­ла ли­хорад­ка и бре­довые сны. Ор­га­низм быс­тро вос­ста­новил­ся.

— Сколь­ко мне ещё здесь ле­жать?

— Ду­маю, дня два или три. Но окон­ча­тель­ный вер­дикт вы­несет ма­дам Пом­фри.

Он пе­релил нас­той­ку из пу­зырь­ка в ма­лень­кую кру­жеч­ку и под­нёс её к гу­бам Грей­нджер. Она при­от­кры­ла их и пос­лушно вы­пила ле­карс­тво. Снейп все эти вре­мя сво­бод­ной ру­кой при­дер­жи­вал её за под­бо­родок.

— Не вкус­но, — отс­тра­нив­шись от кру­жеч­ки, Гер­ми­она не­доволь­но по­мор­щи­лась.

— Оно и не дол­жно быть вкус­ным, мисс Всез­най­ка. Счи­тай­те, это ма­лень­ким на­каза­ни­ем за про­пущен­ную от­ра­бот­ку.

— Но я же бы­ла боль­на! — Гер­ми­она бой­ко воз­му­тилась.

— И что? Да­же смерть не яв­ля­ет­ся оп­равда­ни­ем.

— Ка­кой Вы... - она оби­жен­но от­верну­лась, скрес­тив ру­ки на гру­ди. Преж­няя Гер­ми­она мед­ленно вы­бира­лась из стек­лянной бан­ки.

— Мо­лодец, ка­кой я мо­лодец. Вы это хо­тели ска­зать, мисс Грей­нджер? — он ехид­но под­нял бро­ви.

— Не сов­сем, — бур­кну­ла она.

У Сней­па нас­тро­ение бы­ло яв­но хо­рошее. И он не мог по­нять по­чему. С од­ной сто­роны, он дол­жен не­нави­деть всех и вся за то, что его при­паха­ли и что он всю ночь уха­живал за этим куд­ря­вым не­дора­зуме­ни­ем. Но с дру­гой, ему в ка­кой-то ме­ре нра­вилась ком­па­ния Грей­нджер. Она бы­ла ум­на, и ум её про­яв­лялся да­же в обыч­ных, «бы­товых» раз­го­ворах. Она бы­ла за­бав­ной, ког­да зли­лась или нер­вни­чала. Да­же ког­да её за­тяги­вала без­дна деп­рессии, она чем-то прив­ле­кала Сней­па. Мо­жет быть, по­тому, что ред­кие улыб­ки на грус­тных ли­цах го­раз­до цен­ней улы­бок улыб­чи­вых лю­дей.

— Не ду­май­те, что се­год­ня опять про­пус­ти­те от­ра­бот­ку. Я Вам здесь дам за­дание. И вы­пол­нять Вы его бу­дете под мо­им кон­тро­лем.

— Ин­те­рес­ное? — её гла­за за­горе­лись азар­тным блес­ком.

— Бу­дете мно­го воп­ро­сов за­давать, зас­тавлю про­верять эс­се пер­во­кур­сни­ков.

— Мол­чу, — де­вуш­ка изоб­ра­зила, буд­то она рот зак­ры­ва­ет на клю­чик.

— Вот и пра­виль­но. Жен­щи­ны мне боль­ше нра­вят­ся мол­ча­ливы­ми.

Гер­ми­она воз­му­щён­но за­сопе­ла. Ка­ков на­хал! Но не наш­лась, что от­ве­тить.

— А чем мы сей­час зай­мём­ся? Ещё ра­но, ка­жет­ся. Ма­дам Пом­фри при­дёт нес­ко­ро, — ре­шила сме­нить те­му де­вуш­ка.

— Мы? Мне нра­вил­ся ва­ри­ант с Ва­шим
мол­ча­ни­ем.

— Про­фес­сор! Ну я серь­ез­но!

— Вы за­быва­етесь, мисс Грей­нджер, — в его го­лосе по­явил­ся хо­лод­ный ме­талл, и Гер­ми­она прос­ле­дила мо­мент пе­реме­ны Сней­па в ис­тинно­го до­минан­та. Она неп­ро­из­воль­но съ­ежи­лась.

— Прос­ти­те, про­фес­сор.

— Про­щаю, но, — он сде­лал вид, что за­думал­ся, — с од­ним ус­ло­ви­ем.

— Ка­ким? — сер­дце де­вуш­ки про­пус­ти­ло па­ру уда­ров.

— Вы мне ска­жете, ка­кого чер­ты Вы пла­кали на Ас­тро­номи­чес­кой баш­не под дож­дем. Ре­шили по­чувс­тво­вать се­бя ге­ро­иней ме­лод­ра­мати­чес­ких филь­мов? — сар­казм Сней­па раз­росся до все­лен­ских мас­шта­бов.

— За­чем Вам это?

— Всё прос­то, мисс Всез­най­ка. Я, как го­ворил Шер­лок Холмс, люб­лю со­вать нос в чу­жие де­ла.

— Тог­да я пос­ле­дую Ва­шему при­меру.

— То есть?

— От Вас пах­нет вис­ки.

Снейп чер­тыхнул­ся. А по­том ещё раз чер­тыхнул­ся.

— Вы ме­ня дос­та­ли, мисс Грей­нджер.

Гер­ми­она до­воль­но улыб­ну­лась. По­чему она ему улы­балась?

— Доб­рое ут­ро, — приш­ла ма­дам Пом­фри, — Се­верус, Гер­ми­она.

— Доб­рое, — од­новре­мен­но от­ве­тили Снейп и Грей­нджер. Он на это по­мор­щился, а де­вуш­ка удив­ленно зас­ты­ла.

— Я ви­жу Вы чувс­тву­ете се­бя луч­ше, Гер­ми­она, — ма­дам Пом­фри за­су­ети­лась вок­руг неё. — Ду­маю, ещё дня три вы по­лежи­те в боль­нич­ном кры­ле, а по­том уж вер­нё­тесь на за­нятия.

— А друзья мо­гут ме­ня на­вес­тить? — де­вуш­ке хо­телось уви­деть Джин­ни и Гар­ри. Мыс­ли о Ро­не во­об­ще не воз­ни­кали в её го­лове.

— Не ду­маю, Грей­нджер, — ба­ритон Сней­па.

— Но по­чему?

— По­тому что Вы бу­дете за­няты зель­ева­рени­ем, а эти бал­бе­сы бу­дут Вас толь­ко от­вле­кать.

— Ну, по­жалуй­ста! — гриф­финдор­ка сло­жила ру­ки в мо­лит­венном жес­те.

— Я ска­зал нет! — и опять сталь­ные нот­ки в его го­лосе. Да­же ма­дам Пом­фри, всё это вре­мя го­товив­шая ка­кую-то мазь, на вре­мя за­мер­ла, при­печа­тан­ная мо­гущес­твом мас­те­ра зе­лий.

— Ну и лад­но!

— Вы ве­дёте се­бя, как кап­ризный ре­бёнок, мисс Грей­нджер, — он нас­мешли­во под­нял ле­вую бровь.

Она вски­нула на не­го ярос­тный взгляд.

— А вот и нет! Мне ско­ро во­сем­надцать!

— Ти­хо! — ма­дам Пом­фри уже не мог­ла их слу­шать, — это боль­нич­ное кры­ло! Ус­по­кой­тесь, Гер­ми­она.

— Да, ус­по­кой­тесь, — Снейп тор­жес­тво­вал.

— Я при­несу Вам зав­трак, Гер­ми­она. Се­верус, Вы пой­дё­те в боль­шой зал или ос­та­нетесь здесь?

Де­вуш­ка, ус­лы­шав воп­рос Пом­фри, пос­мотре­ла на про­фес­со­ра. Ей хо­телось бы, что­бы он ос­тался и по­гово­рил с ней, пусть да­же и в сво­ей при­выч­ной сар­кастич­но-нас­мешли­вой ма­нере, яв­но до­мини­руя в раз­го­воре. Он ка­зал­ся Грей­нджер хо­рошей ком­па­ни­ей.

— Я, по­жалуй, пой­ду в Боль­шой зал. Но чуть поз­же. На­до снять ко­тёл с ог­ня в ла­бора­тории.

— Хо­рошо, — и жен­щи­на уда­лилась.

Снейп дос­тал из ру­кава па­лоч­ку и, на­кол­до­вав пу­зырёк с зель­ем, пос­та­вил его на прик­ро­ват­ный сто­лик.

— Вы­пей­те пос­ле зав­тра­ка, — про­фес­сор бы­ло раз­вернул­ся и хо­тел ид­ти, как Гер­ми­она ух­ва­тила его за ру­ку и еле слыш­но про­шеп­та­ла:

— Воз­вра­щай­тесь, по­жалуй­ста, пос­ко­рее. Мне од­ной скуч­но.

Се­верус не­до­умен­но зас­тыл. Но уже че­рез се­кун­ду быс­тро кив­нул и вы­шел.

Гер­ми­она ос­та­лась од­на. Ей нра­вил­ся Снейп. Оп­ре­делен­но. Он был та­ким не­похо­жим на всех её дру­зей. И в осо­бен­ности, на Ро­наль­да У­из­ли. В срав­не­нии с мас­те­ром зе­лий, Рон был та­ким бес­прос­ветным иди­отом, что Гер­ми­ону не­воль­но пе­редёр­ну­ло от осоз­на­ния мас­шта­бов его глу­пос­ти. Как она толь­ко мог­ла с ним встре­чать­ся? У них ведь нет ни­чего об­ще­го! И ещё раз фор­му­ла «Про­тиво­полож­ности сбли­жа­ют­ся» до­каза­ла свою пол­ную не­сос­то­ятель­ность.
***
Его не бы­ло весь день. Гер­ми­она вся из­ве­лась, ожи­дая мас­те­ра зе­лий. По­чему он всё не при­ходил и не при­ходил?! Обе­щал же! Са­мое ужас­ное, что за­нять­ся ей бы­ло дей­стви­тель­но не­чем. Ни книг, ни раз­го­воров, ни Сней­па. С ма­дам Пом­фри мож­но бы­ло по­гово­рить толь­ко о мик­сту­рах, бо­лез­нях и про­чей па­кос­ти, от ко­торой у Гер­ми­оны гу­дела го­лова. Хо­телось на­уки! Ли­тера­туры! А зна­ния Пом­фри рас­простра­нялись на сказ­ки Бар­да Бид­ля да и толь­ко. Единс­твен­ное, что спас­ло де­вуш­ку от ску­ки — двух­ча­совой сон. Прав­да, по­том го­лова раз­бо­лелась ещё боль­ше, буд­то внут­ри по­селил­ся ма­лень­кий злоб­ный гоб­лин, ору­довав­ший сво­им уве­сис­тым мо­лоточ­ком в че­реп­ной ко­роб­ке.

Но про­фес­сор всё-та­ки при­шёл. Поз­дно. Око­ло де­сяти ве­чера. Злой как черт. И мрач­ный как ко­лючий зим­ний мрак.

— Про­фес­сор! Вы приш­ли! — ра­дос­ти де­вуш­ки не бы­ло пре­дела. Она и ду­мать за­была о том, что жда­ла это­го на­хала весь день. Его при­ход зат­мил со­бой всё.

— По­мень­ше эн­ту­зи­аз­ма, Грей­нджер. Это ме­ня раз­дра­жа­ет, — он про­тянул ей тол­стую кни­гу, в твёр­дом пе­реп­лё­те, с зо­лоты­ми ни­тями по кон­ту­ру. — Это Вам. Проч­ти­те.

Гер­ми­она под­ня­ла ру­ку и взя­ла уве­сис­тый то­мик. Ожо­ги от со­ка мор­ско­го лу­ка до кон­ца не за­жили, по­это­му кис­ти её рук всё ещё пес­три­ли тём­но-ро­зовы­ми пят­на­ми. Снейп за­метил, но зак­лю­чил, что ре­шит эту проб­ле­му поз­же.
Гер­ми­она проч­ла наз­ва­ние кни­ги и не­до­умен­но взгля­нула на про­фес­со­ра.

— Тай­ны на­итем­ней­ше­го ис­кусс­тва?

— Это ва­ше за­дание.

— Я ду­мала, эта кни­га зап­ре­щена!

— Но не для тех, кто жаж­дет зна­ний, — он раз­дра­жен­но вздох­нул.

— Спа­сибо! — она чуть ли не бро­силась ему на шею.

— Чи­тай­те. Же­латель­но по­быс­трее, — он уже соб­рался ухо­дить.

— Вы не ос­та­нетесь? — Грей­нджер с на­деж­ной пос­мотре­ла в чёр­ные ому­ты глаз, пы­та­ясь по­нять их за­гадоч­ное вы­раже­ние.

— Нет. Вам на­до от­ды­хать, — и всё. Его уже не бы­ло.

Гриф­финдор­ка ра­зоча­рован­но от­кры­ла пер­вую стра­ницу кни­ги. Нет, ко­неч­но, она ра­да. Про­из­ве­дение ред­кое. Хо­тя Грей­нджер уже при­ходи­лось дер­жать его в ру­ках. Имен­но от­сю­да она уз­на­ла о крес­тра­жах.

Че­рез ми­нуту она уже за­была о Сней­пе, Во­лан-де-Мор­те и всем ок­ру­жа­ющем ми­ре. Ос­та­лась толь­ко она и её кни­га. Кни­га, дан­ная про­фес­со­ром зель­ева­рения.