Глава 12
Констанция едва не плакала, а Диего ругался сквозь зубы. Он рассчитывал увидеть что угодно, но не то, что ему предстало. На лбу у девушки была руна «Проклятая». Это давно никто не делал. В других местах давно ушёл в прошлое обычай клеймить девушку, родившую вне брака. Что она делала и как питалась, было и так понятно. Убогая одежда едва не разваливалась. Ребёнок завернуть чуть ли не в половую тряпку. От девушки пахло далеко не розами. Диего вызвал лекаря и служанку.
- Приведите девушку в порядок. Её ребёнок — бастард принца. За любое оскорбление лишитесь головы. А вам, гидальго лекарь, сведите руну. Как хотите, но в столице этого безобразия никто не должен видеть. Найдите ей нормальную одежду.
Диего спустился в ресторан и заказал себе вина. Он представить себе не мог, что такое возможно. Подлунная вера была предметом гонений и головной боли всех государств. Жуткие ритуалы и жертвоприношения детей, чёрная магия и клевета на власть. Это лишь малая часть того, с чем приходилось бороться инквизиторам. Диего слышал об этом, но не придавал значения и вот теперь придётся с этим разбираться. Посланник герцога даже представить не мог, что подлунная вера серьёзно обосновалась в Пансии.
Посланец герцога зло смотрел на посетителей и вздыхал. Диего вдруг подумалось, что он может и заблуждаться. Может, тут просто жили приверженцы старых порядков, не имеющие никого отношения к этому мракобесию. С этой гадостью боролись жрецы и инквизиторы, но в каждой деревне не поставишь подчинённого герцога Альбы. Остатки старых заблуждений давно канули в прошлое в городах, но дворянин и не догадывался, что в дальних уголках этой провинции эта дрянь сохранилась.
Диего побарабанил пальцами по столу и нахмурился. Не могло все это быть случайностью. Да и действовала эта семья слишком уверенно, словно за их спиной стояла сила, которая их легко защитит. Он прекрасно понимал, что эта вера не может принадлежать одному заштатному имению. Аристократ достал связник и быстро все доложил Антонио. Герцогу вся эта гадость не понравилась, и он приказал, как можно быстрее привести девушку в столицу.
- Давай её немедленно сюда. В городке есть портал. Вот им и воспользуешься. Если они связаны с кем-то, то немедленно обо всем доложат. И мы снова все упустим.
Диего кинул на стол несколько монет и пошёл в комнату девушки. Когда он открыл двери, то увидел, что Констанция сидит на стуле и с ужасом смотрит на лекаря и горничную.
- Это как понимать! – рыкнул он. – Я что сказал сделать? Почему мой приказ не выполнен?
Горничная фыркнула.
- Скоро все аристократы войдут в подлунный храм, а такие, как она будут сжигаться на площадях.
Диего прищурился и силой ударил девушку, приобщив к этому и магию. Горничная отлетела в сторону и упала на колени. Аристократ внимательно следил за её реакцией. Им в эскуеле рассказывали, во что превращали людей после ряда ритуалов мастера подлунной веры. И даже картинку показали нападения берсерков на отряд кабальеро. Женщина зарычала и кинулась на Диего, но тот недаром заканчивал лучшую столичную эскуеле. Аристократ помнил, как их учитель рассказывал, что такое отродье надо тут же убить и не щадить. Он выпустил тонкий луч магии и, когда горничная-берсерк на него кинулась, резанул её по шее, едва не отрубив ей голову. Женщина покачнулась и упала на пол. Кровь фонтаном хлынула из раны. Она, даже умирая, пыталась до него дотянуться.
Лекарь не мешал ему убивать горничную, а Констанция сжалась в комочек и прижимала к себе ребёнка, стараясь не привлекать к себе внимания. Посланец герцога повернулся к лекарю.
- Это можно только убить, — сказал Диего. – А вы тоже из той же касты?
- Я сведу ей руну, — уклончиво ответил лекарь. – Но в провинции говорят, что скоро все изменится. Вера вернётся, и сам правитель возглавит старую церковь.
Девочка кивала, но Диего не обращал на это никакого внимания. Он следил за тем, чтобы знак был сведён. А потом взял Констанцию за руку и повёл к порталу. Спустившись, он сказал хозяину:
- Я сообщу герцогу Альбе, что на посланца великого гранда было нападение. Надеюсь, вам не надо говорить, что ждёт и вас, и ваших подчинённых.
Он быстро вышел, а хозяин плюнул ему вслед и сказал сквозь зубы:
- Фигу тебе с маслом.
Диего оглянулся на пороге и усмехнулся.
- Посмотрим. Я очень буду удивлён, если через неделю ты будешь жив.
Он вытащил девушку из гостиницы и повёл к порталу.
- Ничему не удивляйся и не красней. Эта дрянь давно канула в бездну и если император что-то узнает, то Гандиа не поздоровится.
- У нас говорят, что святой Хуан скоро возьмёт власть.
Диего фыркнул. Слушать бред, который вбивают в голову фанатикам, он не собирался, но великому инквизитору не понравится то, что Диего ему сообщит. Он вывел девушку на площадь и под удивлёнными взглядами магов увёл её в столицу. Девушка опускала голову и прятала взгляд и лицо. Девушка боялась, что её казнят, ребёнка убьют. В храме говорили, что вера их идёт широкими шагами вперёд и скоро тут поставят святилище великому богу.
Столица встретила Констанцию шумом и криками. Девушка оглохла от этого и едва не потерялась. Она никогда такого не видела. Шустрые торговки с огромными корзинами кричали и зазывали покупателей. Все дороги выложены камнем, по которому было не совсем удобно идти. Красные, оранжевый, розовые дома с какими-то необычными чёрными крышами. На дорогах было много небольших деревьев и цветов. Рядом с ресторанчиками имелись открытые веранды и большие зонтики. Тут сновали улыбчивые девушки в каких-то необычных нарядах. Диего закатил глаза и потащил её к повозке.
- Не открывай рот, ворона влетит.
Девушка смутилась и, прошептав что-то вроде: «Простите», пошла следом за внушительным мужиком. Их ждала повозка, которая привезла к самому жуткому зданию во всей Пансии. Инквизиция. О ней в провинциях не говорил только ленивый. Констанция едва не закричала от ужаса, но Диего спокойно повёл её в это страшное здание. Девушка оглянулась на пороге и с тоской посмотрела на улицу. Люди шли мимо, и никто не обращал на неё никакого внимания.
Антонио смотрел на это чудо природы и не скрывал своего раздражения. Речи Диего не обрадовали его. Герцог слушал своего посланника и постоянно косился на Констанцию. Девушка сидела на стуле и молчала. На вопросы она отвечать не могла, а смотрела на герцога глазами полными слез и страха. А потом девушка словно замерла и не могла даже двигаться, тупо глядела в стенку.
- Вот значит, зачем Хуан вытащил Рудольфа из столицы, да ещё и Фернандо прихватил. Надо императору сказать и парней вызвать. Да эту красоту писаную проверить. Ни за что не поверю, что она появилась на горизонте принца просто так.
Констанция хотела было возмутиться, но напоролась на взгляд гранда и скисла. Она вспомнила слова горничной какого-то графа, которая сказала, что для высшей аристократии они все равно, что простолюдины. Антонио приказал привести её в порядок. Девушка послушно пошла следом за непонятной девушкой.
Альбрехт сидел в кресле и слушал речи Диего и Антонио. Рядом сидели принц и его друг, а в стороне Констанция с ребёнком. Девушку усадили на табурет в сторонку, чтобы не пугала своим видом, но её это не тревожило. Она смотрела на императора с открытым ртом и не скрывала удивления. Девушка не могла поверить, что аристократ, который вытащил её из провинции, прав. В императорском дворце никто не кривился и не говорил гадких вещей. Её отмыли, одели в красивое платье и проверили ребёнка. Мальчик был здоров. Горничные выполняли приказы спокойно и без ядовитых замечаний.
Альбрехт посмотрел на Констанцию и сказал:
- Вас поселят в закрытом пределе императорского дворца. Ребёнок станет бастардом принца. А с вами потом подумаем, что делать. Скорее всего, вы станете женой одного из младших сыновей одного из лояльных короне семейств. Но для начала вам всем четверым придётся пройти очистку в храме у кардинала.
Фернандо вздохнул. Ему от отца попало вчера по полной программе. Герцог только что молнии не метал. Он так кричал, что стены тряслись, но не только на сына, но и изрыгал проклятья в отношении Хуана. Рудольф молчал, но принцу тоже изрядно влетело. Император не постеснялся поздно вечером вызвать графа Сальдана. Тот рассмотрел ауру наследника и сказал, что отметок на ней нет, но очистку все же стоит пройти.
Молодёжь выгнали. Император посмотрел на закрытую дверь и повернулся к герцогу.
- Антонио разберись с этим. И для начала вызови Хуана. Если гранд не сможет оправдаться, то ему придётся оставить место деспенсеро и уехать в провинцию. Необходимо воспользоваться такой удачей. Подлунная вера вне закона ещё со времени Фердинанда. Если нам удастся взять их епископа, то положим конец старым заблуждениям.
Поймавший молодёжь граф Сальдана осмотрел, скривился от одного вида девушки и пригласил в личный храм императора. Отказаться Констанция не решилась. Молодые люди шли следом за графом, который за все время не сказал ни одного слова. Служитель храма привёл их в маленькую церковь, где их ждал немолодой человек в белых одеяниях. На груди висел чёрный камень. Кардинал при восхождении на духовный трон лишался имени. Его Святейшество никогда не лез в политику, но никогда не отказывал в совете и помощи. Рудольф поклонился ему и улыбнулся. Кардинал усмехнулся в ответ и с улыбкой пригласил всех пройти. Он посмотрел на девушку и сказал:
- Это хорошо, что вы принесли ребёнка. Диего представь мальчика небесам и проведи специальные ритуалы.
Констанция с тоской смотрела на то, как у неё забирают мальчика. Она даже руки не опустила. Кардинал улыбнулся.
- Не переживайте, милая. Вам его вернут. Имя у мальчика есть?
- Нет, пока.
Кардинал улыбнулся.
- Тогда пусть он будет Амбросио. Идите молодые люди ко мне.
Все подошли к кардиналу. Он поставил их на колени и стал читать молитвы. Рудольф прикрыл глаза и старался почувствовать хоть что-то. Он больше всего боялся, что с ним что-то сделали, и он не сможет стать нормальным правителем. Но ничего не происходило. Фернандо тоже стоял и смотрел на все это со страхом. Он уже успел привыкнуть к своему положению и категорически не хотел его менять. А потом Констанцию скрутило. Девушка упала на пол изо рта пошла пена, а из носа кровь. Она билась в припадке. Парни в испуге отпрянули и посмотрели на графа. Диего спокойно проводил свои ритуалы и не смотрел на припадок матери.
Кардинал присел рядом с девушкой и положил руку ей на лоб. Служитель улыбнулся. Руку окутало сияние и проникло в тело девушки. Ей от этого стало ещё хуже, но кардинал не испугался. Он стал читать какие-то молитвы и через минуту Констанция встала.
- Простите.
- Не оправдывайся, моя дорогая.
Констанция поднялась и встала на колени. Рудольф на неё не смотрел, и девушке было, с одной стороны, очень обидно. Он обещал, что всегда будет рядом, а тут, словно стенка между ними выросла. Второй аристократ был молод и красив. Но он лишь посмеивался над девушкой. Констанция только вздохнула. Ну, кто мог знать, что этот низенький молодой аристократ настолько высоко поднимется. Она вспоминала, как братья посмеивались над ней, а мать откровенно издевалась.
И вот кардинал прочитал последние слова, и всех троих охватило сияние. Рудольф почувствовал, как нечто проникает в кожу и изгоняет что-то чуждое. Сразу после этого стало легче дышать и захотелось улыбнуться и смеяться. Когда он открыл глаза, кардинал стоял рядом и улыбался.
- Я рад, что теперь с вами будет все хорошо.
Констанции отдали мальчика. Она прижала его к себе и едва не заплакала. Кардинал улыбнулся.
- Рождение ребёнка вне брака – это печально, но не стоит делать из несчастной девочки нечто гонимое.
- Ребёнок станет энкантором, — сказал Диего.
- Вот видишь, как все хорошо складывается.
Констанцию увели в закрытый предел, а молодые люди пошли на занятия. Девушка посмотрела вслед бывшему возлюбленному, и ей так хотелось крикнуть ему:
- А как же клятва?
Но она не стала ничего говорить. Помолчала и пошла в свои комнаты.
Вечером Рудольф снова пошёл в храм поговорить к кардиналу. Он долго стоял перед верховным служителем на коленях и исповедовался. Принцу было страшно. Он плакал рядом со старым служителем, но кардинал успокоил его.
- Не переживайте, мой друг. Теперь все будет в порядке. Вы всё так же следуете моим советам, и я рад, что среди этого разврата и беззакония появится хоть кто-то, следующим старым заветам нашего Создателя. Помните все слова и храните их в своём сердце.
Рудольф кивнул и почувствовал, как ему стало легче.
Император посмотрел на Антонио и приказал вызвать Хуана. Деспенсеро пришёл к правителю с улыбкой, которая тут же сползла. Антонио усмехнулся и отвернулся от казначея. Нюх у старого лиса всегда был отменным.
- Что случилось? – осторожно спросил Хуан.
- Скажи мне, друг, — сказал с насмешкой император, — с каких это пор ты стал святым? И откуда у нас взялась старая вера, которую мы уничтожили более трёх тысяч лет назад?
Хуан опустил голову.
- Я говорил жене, что это все плохо кончиться, но кто меня станет слушать. Простите меня, Ваше Величество. Дело в том, что моя вторая жена тоже из Фрикии. Вернее, они переехали к нам, когда Аргедии было всего полгода. Они поселились рядом с нашим замком. Вначале я не обратил внимания на эту семью, а потом на большом празднике лета мы познакомились. Я обратил внимания на красивую девушку. Ну, кто же знал, что они верные служители подлунной веры. Ваше Величество, я думаю, что это было сделано специально. Им нужны были связи в высшей аристократии Пансии.
- Как к тебе попал Рудольф?
Хуан вздохнул.
- Их люди узнали о махинациях вокруг наследника. Я не знаю, что задумали люди, которые крутились вокруг королевы. Но моя супруга решила похитить наследника и повести его через свои ритуалы. Вот и столкнулись две группы. Кого там убили, не знаю. Но этот человек имел отношение к фрау Издельфильд. Пока моя жена возилась с Гельдвигой, я забрал мальчиков. Они почти десять лет жили в моем закрытом поместье, но потом о них узнали. Мне пришлось приказать невестке подчистить мальчикам память и отправить к людям верным герцогу Приего.
- А как их смогли провести через ритуалы, если твоя жена ничего не знала о мальчиках?
Хуан вздохнул.
- Я потому-то и отдал их в другие семьи. Как же она на меня кричала.
Антонио не поверил его словам. Он долго барабанил пальцами по столу, а потом, когда он заметил, что Альбрехт хмурится, перестал:
- А кто твоя жена там?
- Епископ.
Антонио шумно вдохнул и переглянулся с императором. В подлунной вере с должностями строго и женщина быть епископом не может. А это означает, что приверженцам извращения тяжело выбрать главу церкви. Претендент должен быть проведён через ритуал приёма в раннем возрасте, происходить из семьи преданных служителей, иметь отношение к создателям и быть ярым поклонником подлунной веры. Проходить ритуалы в других храмах не может. А если они избрали женщину, то это о многом говорит.
- Их провели через ритуалы. Какие?
- Приёма, но она была в ярости, что над детьми проведены церемонии в церкви и полноценного ритуала не получилось. Я не уследил, и Аргедия провела их через подлунный храм.
- А дети герцога Уренья? Как они погибли?
- Этого я не знаю.
Альбрехт побарабанил пальцами и через томительные десять минут сказал:
- Ты, Хуан, сам понимаешь, что будет, если мне придётся применить меры. Отдать приказ о твоём аресте за покушение на жизнь принца я могу. Тогда от твоего рода не останется и следов. Так что давай ты не станешь мешать суду. Люди Антонио проведут полную очистку провинции, а ты ему поможешь.
Хуан только вздохнул. Казначей прекрасно понимал, что ему будет стоить вера жены. Он обещал выложить все, что только знает и указать на всех приверженцев веры.
Когда он ушёл Антонио посмотрел на двери и сказал:
- Как-то все это странно. Хотя... Я попробую вытащить из Аргедии все, что она знает, но в провинциях надо проводить чистки.
- Вот и займись этим. Хуан точно не захочет потерять деньги и влияние. А ещё тряхни Приего.
Через день, как раз накануне совета кортесов в тюрьме инквизиции оказалась жена Хуана. Гранд не стал спорить и выдал Антонио все, что только знал. Герцог получил кучу бумаг и сведений, от которых волосы вставали дыбом. Сведения оказались невероятно интересными и ценными. Хуан выдал расположение храмов, имена членов ордена. В провинции кинулись верные служители майора инквизитора и начались повальные аресты. Хотя главный инквизитор долго не мог понять, чем так держала хитрого лиса жена.
Инквизиторы, энканторы и кабальеро действовали по отработанной схеме. Они блокировали поселение и проверяли всех поголовно, убивая каждого, кто пытался оказать сопротивление, кроме чётко оговорённых людей. Они обходили все и не пропускали даже хутора. Люди смотрели на это со страхом и не препятствовали им. В поселениях появились эшафоты и виселицы.
В городок, откуда увезли Констанцию, приехала большая делегация. Он был полностью блокирован и остановлено все и торговля и передвижения. Хозяин гостиницы с удивлением смотрел на храмовников и инквизиторов, которые прохаживались по улицам, спокойно заходили в дома и выискивали прошедших ритуал в подлунном храме. Инквизиторы не обращали внимания на крики и не слушали жалоб. Вытаскивали людей и уводили в сторону.
- Это что такое?
- Аресты идут, — осторожно сказал пекарь. – Говорят, что епископ в тюрьме инквизиции.
- А куда герцог смотрит?
- Не знаю.
Пекарь вздохнул и отошёл в сторону своего дома. А хозяин гостиницы остался ждать и молиться своим богам, что эту ораву пронесёт. Он вспомнил слова странного аристократа, который увёз проклятую, и нахмурился. Не хотелось ему увидеть смерти своих детей. Трактирщик вскинул голову и посмотрел на входящих в дом инквизиторов и жрецов.
Инфансон де Кеа и вся его семья тоже оказались под ударом. Его жена, злая и крикливая баба, стояла впереди и смотрела на инквизиторов с откровенной ненавистью.
- Зря стараетесь. Все равно наша вера засияет под луной.
Один из энканторов оглянулся на неё и приказал отделить её. На женщину надели наручники и закрепили руки за спиной. Дети смотрели на это с ужасом и не могли поверить в происходящее. Малыши плакали, а старый инфансон стоял, опустив руки и закрыв глаза. Весь пыл ушёл. Он оглянулся на своих детей и испугался за них. Они все стояли рядом и прятались за его спиной. Старый воин подошёл к жрецу за очищением первым. Он упал на колени и прошептал слова покаяния. Он даже не слышал слов проклятий, которые изрыгала беснующаяся женщина.
- Все будет проходить на площади, — сказал энкантор. – Ведите своих детей. Если не откажетесь и не забудете обо всем, то вечером будете дома. Только не возвращайтесь назад. Это будет стоить вам жизни.
Стоявшим за спинами кабальеро людям предложили всем пройти очистку. Кто-то думал и соглашался. Тех отводили в сторону, проводили специальные ритуалы и отпускали по домам. Глава семейства Кеа поступил также и под ненавидящим взглядом жены опустился на колени перед храмовником. Рядом с ним опустились и его дети. Через десять минут их отправили домой. Перед проведением ритуала всем доходчиво объясняли, что второго шанса не будет. Если они попадутся второй раз, то семья будет казнена. Постепенно площадь городка пустела, лишь в стороне оставался десяток весьма решительно настроенных личностей.
Дома Кеа все осмотрел и взглянул на сына.
- Отец, это хорошо, что мы выжили, — сказал молодой человек. – Может, потом и Констанция поможет своим родственникам.
Его дети сели рядом. Мужчина взглянул на них и сказал:
- Теперь все в порядке будет. Мы свободны, и не надо больше платить деньги в этот орден. Лошади приносят большой доход. Перестроим дом...
Старший сын улыбнулся.
По результатам чисток из двух провинций вывезли две сотни отъявленных приверженцев старой веры. Они были готовы на все, даже умереть за своего епископа. Пока им не показали Аргедию в наручниках.
Женщина прекрасно поняла, зачем её привели на тюремный двор в тот миг, когда выводили пленников из повозок. Менталист и церковник внимательно следили за её реакцией и прежде всего за движениями ауры. Так им удалось найти десять верховных служителей и прислужников. Антонио не собирался оставлять шанс этой церкви.
После этого женщину отвели в специальную комнату. Герцог смотрел на Аргедию и хмурился. Слишком все неприятно развивается. Поймать епископа старой веры само по себе удача. А уж выявить помазанника, который в случае смерти станет её преемником, точно хорошо. Этого они и добивались, выведя женщину во двор. Все попытки выловить этих людей были тщетны.
- Ты ничего не узнаешь от меня. Наша вера никуда не денется. Мы все равно возродимся.
Аргедия вскинула голову и посмотрела на Антонио с откровенной ненавистью.
- Ты думаешь, что все будет по-старому, и скоро все изменится. Появится ваш новый помазанник. Хочу тебя огорчить. Я в курсе, что вы оставляете троих. Но мы в этой охоте подключили служителей веры, которые отлично видят отметки на ауре. Так что мы выловили всех троих. Да и принц, и Фернандо прошли очистку в храме. Так что все ваши старания вылетят в трубу. Больше никто не сможет называться помазанником. А остальные всего лишь мусор под ногами.
Майор инквизитор махнул рукой и в комнату ввели ещё трёх человек. По ошарашенному лицу Аргедии Антонио понял, что они не прогадали, пригласив храмовников. Женщина едва не зарычала. Она кинулась на герцога, но цепь, на которую её посадили, сдавила горло. Аргедия задохнулась, и ей пришлось вернуться.
- Неправда, — взвизгнула женщина. – Ты меня обманываешь. Это все иллюзии.
Она вскочила и подбежала к молодому человеку, стукнулась об него и села на пол. Антонио рассмеялся.
- Ну как иллюзия? Кто из вас хочет умереть с честью?
Ответом ему было молчание.
- Отлично, — сказал он.
Антонио пригласил палача и несколько энканторов, а сам вышел. Смотреть на пытки он не собирался. Под потолком появилось марево истины и окутало всех. Женщина смотрела вслед этому надменному гранду и едва не выла. Она знала, что никто не станет применять к ним физическую силу. Мастера ментального допроса и так все вытянут. Фантомные боли не откинешь и не прикроешь молитвой.
- Что вам было приказано сделать? – методично спрашивали энканторы.
Первой сдалась молодая девочка, только два месяца как посвящённая в тайны веры. Она каталась от боли по полу и пыталась вырвать несуществующий нож, который резал ей тело.
- Не надо. Я все расскажу.
Её тут же отделили и направили в соседнюю комнату. Аргедия смотрела ей вслед с тоской. Ей в спину смотрели двое других, и на лицах молодых людей было столько надежды, что епископу становилось не по себе.
Девушка плакала в кабинете Антонио и упрашивала спасти её.
- Ваша Светлость, у меня есть ребёнок. Я не могу погибнуть и сломать её жизнь. Мы и так все время пытаемся выпутаться из проблем и бед. Я из семьи, породившей Аделину. Помогите мне, я последняя из этой семьи.
- Последняя?
Девушка вытерла слезы.
- Наша семья всегда была носителем силы. Бабушка Луиза была сильным энкантором, но она ничего не смогла сделать для нас, и все стало ломаться. Из города моих предков выставили, а потомки Аделины не захотели протянуть руку помощи родственникам. Наша семья переехала во Фрикию с вестготских островов. А потом из-за происшествия с большой топью, нам пришлось сбежать.
- И что ты умеешь?
- Я ничего. После того как мать меня отвела в подлунный храм, все рухнуло, и дар закрылся. Они все рассчитывали, что я смогу стать штатным предсказателем.
Антонио удивился.
- Ты провидица?
- Была. У прежнего епископа имелась своя женщина, которая все ему рассказывала. Потому-то вы и поймать не могли долго нас. А ещё энкантор, который отводил поиск от церкви. Не надо было Аргедии затевать эту историю с принцем. Да ещё и дети герцога Уреньи пострадали.
- А с ними что случилось?
- Аргедия посчитала, что принца и его друга можно будет обработать и через герцога отправить в столицу, но у её мужа оказались свои планы. Герцогиня Агеда попыталась помешать махинации, но погибла сама.
Девушка все подробно рассказывала, указывая, где находятся тайники и как обойти защиту. Она знала почти все. Рассказала герцогу, с кем держала связь Аргедия. Кто покрывал её делишки в столице, как обрабатывали людей. Постепенно у Антонио складывалась целая картина заговора.
- Спасибо тебе. Гарантировать, что тебя не поместят в какой-нибудь монастырь, я не могу.
Девушка упала перед ним на колени и заплакала, а герцог усмехнулся и вызвал человека кардинала.
- Провести её через очистку.
В ответ на слова девушка взвилась и зарычала. Антонио усмехнулся и, посмотрев под потолок, сказал:
- Отлично. Сообщила ты больше, чем хотела и могла. Отведи её в одиночную камеру. Давай следующего.
Девушка посмотрела на майора инквизитора с ненавистью. Антонио усмехнулся и сказал:
- А ты думала, что мы тут глупцы. Нет, милочка. От вашей веры ничего не останется. Помни, мне проще тебя казнить, чем пытаться уговорить.
Девушку вывели из кабинета и увели в одиночную камеру. Она села на пол и расплакалась, раскачивалась из стороны в сторону и едва не выла, как одинокая волчица. Её маленькая дочь окажется в приюте и хорошо, если эту кроху не станут торкать носом, что она дочь преступника. Девушка сидела на полу, уткнувшись лбом в колени, и не обращала внимания ни на что. Пленница не знала, сколько времени прошло. Страх сковывал её душу и не давал мыслить. Перед глазами стояла её маленькая дочь и, улыбаясь, тянула руки. Она выплакала все глаза и никак не могла успокоиться. И тут кто-то тронул её за плечо. Девушка подняла глаза и увидела гвардейца, который махнул головой и сказал:
- Идём. Тебя хочет видеть Его Светлость. Смотри, не упусти свой момент. Иначе тебя ждёт казнь.
Девушка вытерла слезы и быстро встала. Она шла в кабинет майора инквизитора со страхом. Антонио выглядел уставшим. Ему до чёртиков надоели эти заговорщики и их слезы, но дело надо было закончить. Если эта девушка скажет все, то остальных можно и казнить. Он махнул ей головой и приказал говорить. Пленница не спорила, рассказывала все и то, о чем никто не скажет. Она тупо смотрела в стенку и не обращала внимания на герцога. Слез не было, страх сковывал все и не давал двигаться и спокойно мыслить.
- Очистку я пройду.
- Кто отец твоего ребёнка?
- Он сказал, что его зовут Габриель де Олеа-и-Ренойсо. Насколько это правда, я не знаю.
- Это несложно проверить. Его брат Эмилио живёт при дворе. А как вы познакомились?
Девушка опустила голову.
- Аргедия пыталась приобщить его к работе, но Габриель отказался. Его убили. Я покажу, где его могила.
- Ты знаешь кто он?
Девушка кивнула.
- Она рассказала потом.
Девушка была счастлива, что все окончится благополучно. Даже то, что ей придётся прожить при монастыре около столицы почти год, нисколько её не пугало. Она прижала свою дочь к себе и прошептала:
- Теперь у нас все будет хорошо.
Девочка обняла маму и заплакала. Женщина смотрела в зарешеченное окно и улыбалась. Очистка едва не стоила ей жизни, но теперь Луиса была уверена, что в её жизни не будет подлунной веры и её диких ритуалов.