Гдава 10. Отец и сын
(Эх, может и встречу свою бету, ну, а пока, как есть...
Приятного чтива ❤️)
(Эта глава своего рода признание в любви анимационному фильму Геркулес. Кто его смотрел, мог запомнить ставшие крылатыми фразы оттуда. Я их отметил звездочками *)
**********
— Мелиноя передала тебе послание Клото? Что собираешься делать? — вопросительно взглянув на юношу, Аид, тем не менее, казалось, уже знал ответ на этот вопрос.
На какое-то время в воздухе повисла давящая тишина. Спустя минуту Бог виноделия ответил своему отчиму, не удосуживая его, при этом, взглядом.
— Ты о том, что сказано в свитке Судьбы? Ничего, — разведя руки в стороны и пожимая плечами, Дионис добавил. —Я ничего не собираюсь делать.
— Уверен?
— А ты не допускал мысли, что возможно... Повторяю, воз-мож-но все не так, как думает моя сестра? Богини Судьбы всегда говорят загадками, даже в разговоре с Зевсом. Так с чего она решила, что подземному миру что-то угрожает?!
— А мы точно говорим об одной и той же Мелиное? О той, что наводит ужас и приносит безумие? — загибая пальцы, Аид с усмешкой продолжил: — Да с того она взяла, мой дорогой сын, что только безумец станет угрожать миру мертвых в попытке изменить естественный ход вещей. А по части безумия у твоей сестры просто поразительное чутье.
— Она всегда была на твоей стороне. Что тут сказать? Папина дочка... Допускаю, что она сказала то, что ты просто хотел услышать.
— Как сентиментально... Мне так не перехватывало горло с того момента, как кусок мусаки застрял у меня в глотке. *
— Смешно.
— Удивлен, что ты продолжаешь пытаться оспаривать то, что и сам понял уже давно.
— Я понял? А что я должен был понять? То, что меня называют Безумным Богом, не значит, что я в ответе за каждое безумие, посещающее этот мир.
— Что должен был понять? Дай-ка подумать... выбор ведь так велик. Пожалуй, начни с ответа на вопрос: какого Тифона ты творишь, Дионис? Еще не понял, что все это может закончиться еще более плачевно, чем в тот раз?! Конечно же, нет! Зачем? Можно ведь демонстрировать всем и каждому, как сильно ты далек от Тартара и от своей семьи. А то вдруг кто-то забыл!
С шумом выдохнув, Гадес ненадолго замолчал и добавил: — Дионис, ты совсем помешался на Александре.*
— Не произноси его имя, Аид... — почти прошипел юноша.
Подобная реакция не понравилась Евгению, но он предпочел промолчать.
— К тому же это не мой дом! — упрямо сжав губы в тонкую полоску, Загрей подошел к Жене и встал рядом с ним. — Я все еще думаю, что подослать убийц мог и ты.
— Ну вот, старые песни с надоевшим припевом. Опять ставишь не на ту лошадь* , мой юный любитель бухла и драмы. О том, какой ужасный я и мои владения, не слышал только глухой. Ты такой же упрямый, как...
— Как и отец?
— Давай не будем обсуждать прямо сейчас перепетии нашей большой и не всегда дружной семьи? Тем более, что о ней и так много чего написано, — Аид картинно вздохнул: — Просто не верится, что ты завелся из-за какого-то парня!*
— Но это не какой-то! Он был открытым, милым и никогда не делал мне больно...*
— Ой, ну не надо, он же мужчина!* И вообще... где-то я это уже слышал. Не думаешь, что нахваливать бывшего на глазах у нынешнего даже для безумца слегка...странновато? Ты что, делаешь ему рекламу?*
— Хм... — прочистив горло и осторожно бросив взгляд на мрачного Монахова, Дионис сложил на груди руки и упрямо вскинул подбородок. — Тартар? Нет, благодарю...Темновато, мрачновато, в час пик горы трупов как всегда.*
На это высказывание Аид как-то странно посмотрел на пасынка, подавив смех за тихим кашлем.
— Тартар был и остается твоим домом. Также как и его, между прочим, — ткнув в сторону очеловеченной ипостаси Цербера, Властитель подземного мира оперся о большой валун и молниеносно запрыгнул на камень.
Было непривычно видеть Давида таким расслабленным и отчужденным, и к тому же произносящим слова без малейшего акцента. Однако факт оставался фактом — сам Меликян сейчас был где-то очень далеко.
Но кто бы сейчас не стоял перед Шутовым, тот продолжал упрямо отрицать факт своей принадлежности к Тартару.
— Даже Титаны не смогли нарушить ход времен. Так как какой-то безумец сможет это сделать?!
Пожав плечами и продолжая смотреть в потолок, Аид вернул себе спокойный вид и глубокомысленно изрек:
— Все начинается с малого. Лавины сносят целые поселения, а начинаются они с небольшого, едва заметного толчка, — щелкнув пальцами, отчим Загрея продолжил. — Подумай о том, что история может многому научить тех, кто стремиться к разрушению. Ведь каждый новый безумец учится быть куда более изощренным в своих разрушительных действиях, чем его предшественник. Да, Тартар знает, что такое битвы, но победить большого врага порой легче, чем на первый взгляд незначительного и мелкого.
Бог нижнего мира замолчал, давая слушателям возможность осознать смысл сказанного.
— Даже если угроза есть, и все это может случиться в любую минуту, совсем не обязательно быть там, куда ты меня приглашаешь вернуться. Если угроза может прийти извне, я постараюсь ее заметить.
— Не будь идиотом, Дионис. Ты может и безумец, но не дурак. Оставаясь человеком или, кто ты там сейчас, все, что ты сейчас можешь это постараться не склеить ласты.
— Приятно осознавать, что ты, как и прежде, веришь в меня, Аид.
Какое-то время божественные родственники прожигали друг друга тяжелым взглядом, пока в разговор не вступил Женя.
— Если даже тот, о ком шла речь в предсказании, представляет угрозу, это ведь не может быть простой человек, верно? Да, я слышал о том, что войны начинались с незначительной на первый взгляд детали, но ведь мы говорим о подземном царстве, так?
Услышав предположение стража Тартара, Бог растительности ответил тому с видимой неохотой. Было заметно, что эта тема крайне раздражает Загрея.
— Да, в предсказании шла речь о том, что Древняя Тьма опустится на миры и смешаются они в хаосе, которому не будет конца.
— А разве человек на это способен?
— Не уверен...
— Тогда, значит, этот кто-то из... ваших? То есть наших, — Евгений старался отнести себя к миру Олимпа и Тартара, но выходило у него это так себе.
— Возможно, что этот кто-то не из чертогов хорошо известного тебе самодура и тирана*. Те отвечают за верхний мир, чаще всего за мир живых, за мир материальный, осязаемый и чувственный, — в разговор вмешался Аид, уже понимая, куда именно клонит Цербер. —
Конечно, бывают и исключения, но их не много.
— Исключения? — Женя присел на камень, что стоял напротив валуна.
— Среди олимпийцев встречаются те, кто может чувствовать себя как дома и в Верхнем мире и в Нижнем. К примеру, Ди и его брат Гер. Но даже это обстоятельство встречается куда чаще, чем способность воскрешать смертных, нарушая этим естественный ход жизни. Этот кто-то должен обладать невероятной силой, древней как мир и быть примерно того же с ним возраста.
На этих словах Женя и Дионис переглянулись, произнося имя Тихоновского практически вместе.
— Андрей!
Чувствуя подступающую тошноту, Монахов с беспокойством смотрел на Шутова, гадая о том, где сейчас может находится его друг.
— Ты можешь сказать, где сейчас Никита?
— Я могу попытаться его вызвать. Но только его, а не Андрея.
— Тоже неплохо.
Не дожидаясь, когда его сын призовет Никиту, Аид жестом прервал обоих от их занятия:
—Бессмымленно.
— Что? — Монахов слегка нахмурился, не понимая, почему их задержали.
— Они разминулись, — старший сын Кроноса в данную минуту словно бы к чему-то прислушивался. — Ваш некросетий сейчас не с ним.
— А где он? — непонимающе смотря на Аида, Женя чувствовал сейчас одно лишь раздражение.
Между тем, Бог подземного царства уже направился к выходу из пещеры, даже не думая сообщать кому бы то ни было о своих планах.
— Серьезно? Ты собираешься уйти вот так вот просто, вместо того, что помочь с призывом? — вопросительно изогнув бровь, Дионис рассчитывал хоть на какое-то подобие ответа, однако тот ему не понравился.
—Ну, ты же и сам ушел в свое время? Я лишь следую твоему довольно красноречивому примеру, мой дорогой сын. К тому же, мое мнение тебе хорошо известно. Вернись со мной, верни свой статус, свое положение, и мы все решим. Но только вместе. А пока, у меня совершенно нет времени с тобой тут все рассусоливать: у меня график — все расписано до августа!*
— Пффф... — картинно закатив глаза, молодой олимпиец пожал плечами и переключил свое внимание на дорожные мешки, делая вид, что его совсем не волнует уход Аида.
— Ты его не догонишь? — в подобной ситуации, в которой они все оказались, Евгений никак не мог определиться от чего ему больше не по себе: от Аида поблизости или же от его отсутствия.
— Вот еще! Он и раньше давал мне понять, что я без него пропаду. Не хочу давать ему еще один повод так думать.
«Два упрямых осла...Они похожи друг на друга даже больше, чем думают»
Впрочем, Женя предпочел этими суждениями не делиться, а понаблюдать за взаимоотношением отца и сына еще немного.
Провозившись с мешком минут пять, Шутов обратился к Монахову.
— Нам пора. Захвати вон те вещи, - махнув головой влево, Загрей уточнил у своего спутника: — Лошади оседланы?
— Почти все. Сейчас займусь кобылой Давида. Лучше, если мы возьмем с собой и ее.
— Хорошо, я не против.
Какое-то время парни собирались в абсолютной тишине, прерываемой лишь звуками леса и фырканьем лошадей. При этом, ни тот ни другой, не скрывали своего волнения при мысли о том, с чем им придется столкнуться.
И вот, когда спутники почти скрылись за пролеском, со стороны одной из скал показался чей-то высокий силуэт. И, если бы кто-нибудь со стороны в данную минуту стал бы свидетелем этой слежки, то по напряженно стоящей фигуре, скрытой за плащом с капюшоном, а также сжатых в кулаки пальцах, понял бы что некто не просто знаком с парнями, но и следит за ними уже какое-то время.
Через несколько секунд некто исчез.