Глава 9 Безумное предложение.
(Как я уже писал в предыдущей главе, с 8 главы второго тома, историю эту я размещаю без редактора. За ошибки прошу прощения:)
Тихоновский практически не управлял своей лошадью, предоставляя ей право следовать по маршруту, которую та сама выберет. Не сказать, что у Андрея была какая-то конечная цель, ведь определиться с ней ему мешали растерянность, непонимание, злость и обида. Особенно обида.
Парень испытывал страх и был потерян, не понимая, как ему реагировать, а самое главное, как выпутываться из ловушки, в которую он попал. К тому же он узнал, что может воскрешать людей из мертвых, однако, вскорости и сам мог попасть туда, где этих самых мертвых было хоть отбавляй и это обстоятельство вызывало чувство, близкое к панике.
Мозг лихорадочно искал выход из сложившейся ситуации. Но сколько бы Андрей не думал об этом, вывод в данном вопросе было только один: Монахов должен был согласиться вернуться в Москву. А это как раз и было из разряда задач, решение которых стремительно приближалось к отметке «невозможно». Тихоновский как никто другой знал каким упрямым мог быть его друг, если чего-то хотел.
«Нашел время! Решил остаться ручным питомцем у Бога изюма и бухла? Отлично! Валяй! Но уже без меня!»
В этот самый момент испуганное фырканье лошади вывело Тихоновского из состояния задумчивости. Сильно натянув поводья, асклепиад попытался остановить лошадь, но та то ли от грубого обращения к себе, то ли испугавшись шороха в кустах, прянула назад, будто бы ощущая какую-то незримую опасность. Затем, прижав уши к затылку, животное поднялось на дыбы и уже хотело было сбросить седока на землю, как оказалось остановлено невесть откуда взявшимся Боголюбовым.
— Ты... — парень старался выровнять дыхание, которое сделалось прерывистым.
— Мгм.
Под пристальным взглядом травиксийца некросетий ласково прошелся по шее лошади похлопывающими движениями. В процессе этого он что-то порыкивал ей в ухо, и это помогло. Животное присмирело и, доверчиво повернув шею к Никите, потянуло к нему свою морду.
Андрей, никогда прежде не видевший своего провожатого за столь необычным поведением, застыл в седле, невольно залюбовавшись открывающейся ему картиной.
А между тем Никита сконцентрировал все свое внимание на лошади. Он потрепал ее темную шелковистую гриву, приобнял рукой ее мощную голову и отпустил несостоявшуюся беглянку только тогда, когда стал уверен, что она успокоилась.
— Гс хагы ха?
— А? Да, я... в порядке, — недоверчиво скользнув по некросетию взглядом сверху вниз, Андрей решил поинтересоваться:
— Тебя Женя послал?
— Хн.
Для убедительности Боголюбов пару раз даже отрицательно помотал головой.
— Значит, Шутов.
Никита ничего на это не ответил, а лишь хмуро взирал на травиксийца, ожидая его дальнейших указаний.
Судя по заходившим на скулах Тихоновского желвакам, тот еле сдерживался, чтобы не заорать на весь лес о том, что он в данный момент чувствовал.
— Рых ха сэг.
— Думаешь, я его боюсь?! Да, я в курсе, что он Бог в этом мире и все такое, но наше место в Москве! Понимаешь?! — Андрей с каким-то даже отчаянием посмотрел на Никиту и продолжил уже тише: — Я просто хочу вернуть наши жизни назад, до всего этого. Но нет! Ведь именно в этот момент моему лучшему другу захотелось поиграть в любовь.
Тяжело дыша, Тихоновский облизал пересохшие губы и шумно выдохнул.
— Ладно, не важно, — досадливо взмахнув рукой, парень устало спросил: — Ты знаешь, где тут ручей?
— Нык дэк хым.
Травиксиец посмотрел в ту сторону, куда указал некросетий, что-то прикидывая в уме.
— Идти минут десять? Отлично, — спешившись, Тихоновский передал уздцы Никите, который уже было собрался идти вместе с Андреем, но был сдержан коротким жестом.
— Нет, жди меня тут. Мне нужно побыть одному... какое-то время. Может час, может два, — парень коротко улыбнулся и похлопал Боголюбова по плечу, — Не волнуйся, я буду неподалеку. Случись что и ты узнаешь.
Кажется с последним своем утверждении беглый страж был уверен в меньшей степени и потому решил уточнить:
— Ты ведь узнаешь, верно?
— Мгм...
Боголюбову идея с ожиданием асклепиада в лесу не понравилась, но спорить, когда тот и так был на взводе, он не хотел, понимая это его желание.
~~~~~~~~~~~~~~~~
Как и говорил Никита, ручей оказался буквально в десяти минутах от того места, где его ждал некросетий. Раздраженно обдумывая инцидент в пещере, Тихоновский пробирался вперед и вскоре услышал ручей, журчащий неподалеку.
Вокруг было так тихо и спокойно, что понемногу на первое место во внутреннем споре Андрея со своей обидой стало выходить не желание обвинять друга в глупости, а попытка успокоиться и уже вместе найти выход.
Солнечные лучи пробивались сквозь листву еще зеленых деревьев, отчего свет в лесу казался Андрею того же травянистого оттенка, как тот, что видится детям через осколок стеклянной бутылки. Красота Микенского леса немного успокоила Тихоновского, и тот слегка расслабился. Теперь он шел по лесной дороге, а не летел по ней, не замечая ничего вокруг. Трава под ногами мягко пружинила шаг, уводя его все дальше от Боголюбова.
За утро, часть отсыревшей после дождя земли стала прогреваться, но некоторое количество луж и грязь, попадавшая в поле зрения ценителя природы, напоминала тому о прошедшем ночью ливне.
Какая-то птица, резко вспорхнув на верхнюю ветвь дерева, напевно защебетала мелодичную трель, увлекая в свою беседу «товарок по цеху». И это многоголосное звучание придавало картине особую, законченную атмосферу.
Закрыв глаза, Тихоновский вдыхал ароматы летнего леса, наслаждаясь долгожданным уединением, и потому не сразу заметил рядом с собой незнакомца. Прежде чем обратиться к человеку, некто сделал замысловатый жест рукой, погружая пространство вокруг них в какой-то прозрачный звуконепроницаемый купол.
— Должно быть, нелегко тебе сейчас приходится, асклепиад.
Это было так неожиданно, что Андрей непроизвольно заорал:
— Аааааа! Черт! Как вы тут... Кто вы... Да кто вы вообще такой?!
Настороженно смотря на внезапно появившегося незнакомца сверху вниз, парень все никак не мог решить, как к этому относиться и стоит ли ему дать деру. Предыдущий опыт встречи незнакомцев в лесу до сих пор вызывал в душе реаниматолога тяжелый осадок.
— Откуда вы знаете, что я врач?
— Я не только об этом знаю, Андреас, — равнодушно пожав плечами, некто снял с головы черный капюшон.
Как сразу заметил Тихоновский, и это было не удивительно, незнакомец являлся обладателем длинных рыжих волос и на оттенок темнее короткой, ухоженной бороды. Глубоко посаженные голубые глаза «всезнайки», смотревшие на собеседника со снисходительным любопытством, приводило Андрея в замешательство.
— А вот это уже действительно пугает.
— Неужели? Ты вообще понял, что ты сейчас сказал? То есть, наличие в друзьях безумного Бога, способного скосить город — тебя не пугает, а я вызываю твой испуг? Действительно?
— Ну, он то не подкрадывался ко мне инкогнито.
— Ну, я бы так не сказал... — взгляд, с которым посмотрел на него незнакомец, заставило Андрея почувствовать смущение.
— Да, справедливо...
Тихоновскому не понравилось, что странного вида человек вызывает в нем замешательство и он решил возмутиться, но как-то запоздало и неискренне.
— Откуда вы знаете, про это знакомство?! Вы за нами следили?
— Скажем так: мы пересекались... — уклонившись от прямого ответа, незнакомец добавил. — Об этом лучше всего будет поговорить попозже, когда времени будет достаточно.
— Попозже?! Ты правда считаешь, что тему со слежкой можно отложить? — переходя на «ты» Тихоновский прочистил горло и задал свой следующий вопрос, не забыв добавить во взгляд некоторую степень строгости. Он даже свел на переносице брови для большего эффекта. — И тем не менее, не люблю, когда вот так вот подкрадываются. Кто ты такой и что тебе от меня нужно?
— Меня зовут дактиль. Можешь звать меня Иасий или Зоил. Я практически бессмертен. Колдун, в прошлом еще и кузнец. А насчет нужности скажу так: несомненно, ты мне нужен. А вернее, мы оба нужны друг другу.
Андрей какое-то время переваривал услышанное, затем, отодвинувшись от незнакомца чуть в сторону и старательно подбирая каждое слово, извиняюще улыбнулся.
— Слушай, мне, конечно, льстит твое внимание, но я немного по другой части. Не пойми меня неправильно. Я не гомофоб и никогда им не был. Просто всю жизнь предпочитал больше женское общество, чем...
— Что? При чем тут... Да нет же! - дактиль хлопнул себя по лбу, затем сложил на груди руки и посмотрел на человека так, словно уже окончательно решил, что тот абсолютнейший идиот. — Ты, между прочим, тоже не в моем вкусе и да, я тоже предпочитаю женщин!
— Тогда какого черта ты мне задвигаешь, что мы нужны друг другу?!
— Да потому что... — чертыхнувшись, Зоил шумно выдохнул. — Так, хорошо... Кажется, мы не с того начали.
Взмахнув рукой, маг сжал переносицу двумя пальцами и со вздохом покачал головой.
— Давай я все объясню, хорошо? Итак. Я могу сделать так, чтобы ты с друзьями вернулся домой в ближайшее время. Вернее, отправит вас, конечно же, Гермес, но у твоего друга Евгения появится куда больше мотивации и желания покинуть мир Олимпоса.
Теперь уже настал черед Тихоновского смотреть на колдуна недоверчивым взглядом.
— Правда?
— Абсолютно.
— Всех?
— Тебя и Давита. Дионис, конечно же... — при упоминании этого имени дактиль брезгливо скривил губы, — ... останется в этом мире.
— И как ты это сделаешь? Ты, может быть не в курсе, но у Монахова сейчас любовь с Шу... с Дионисом. Впрочем, если мы не вернемся, то просто...
— Что?
— Не важно, — быстро обдумав слова дактиля и не желая посвящать незнакомца в тонкости своей природы, Андрей вскинул подбородок, присаживаясь на пенек. — Так что ты хочешь взамен?
— Ничего... ничего такого, что ты не смог бы мне дать. Сразу скажу, тебе не придется нарушать закон полиса Микенес. Уверяю тебя, твой друг будет даже рад вернуться, пусть и не сразу это признает.
— Я в этом не уверен.
— Ну что ж, поскольку в запасе у нас примерно час, не больше, то вместо уговоров я расскажу тебе одну историю, и, может быть, она тебя и убедит.
Выдержав небольшую паузу, колдун прислонился спиной к стволу высокого дерева и начал свой рассказ.
— Как ты, должно быть, знаешь, твой знакомый Бог виноделия и мистерий был рожден дважды. Во второй раз его матерью была пусть и не простая, но смертная женщина по имени Семела. И все бы ничего, но по прошествии времени именно это обстоятельство помешало большинству людей сразу признать в... — произнося имя олимпийца, Иасий вновь не смог скрыть пренебрежительного тона, но постарался взять себя в руки, не вызывая у Андрея особых подозрений. — ... Это обстоятельство мешало большинству признать в Дионисе Бога. Впрочем, тот в ответ нещадно их за это карал и спустя какое-то время будущий олимпиец признания, конечно же, добился. Но, желая доказать самому себе умение выходить за рамки условностей, бесстрашно встречаясь со своими внутренними демонами, Дионис решил пожить на Земле в качестве смертного мужчины целый год. Целый год он соглашался быть тем, чью природу в себе он не любил признавать, переродившись во второй раз. И все шло хорошо, пока он не познакомился с тем, кто оказался способен вскружить ему голову. И хоть эта любовь была взаимна, но оказалась трагична и полна тайн.
— Это был человек?
Дактиль стоял спиной к собеседнику, и потому Андрей не мог видеть боль, отразившейся в голубых глазах колдуна.
— Да, - Иасий проглотил ком в горле, мешавший ему продолжить свой рассказ. — Да, это был человек. Юношу звали Александр. Он был приемным сыном виноделов, — обернувшись, маг вымученно улыбнулся.
— И где он сейчас?
— Его убили. Довольно давно, — кивнув, дактиль коротко свистнул, подзывая к себе маленького зверька, прячущегося в листве деревьев.
— Мне жаль...
— Не стоит, — Зоил протянул свою крепкую руку, и по ней, цепляясь за длинные рукава колдуна, пробежался маленький зверек, в котором Тихоновский быстро опознал микенского ушастого землероя. — Илиос?!
— Да, но нет, - Иасий почесал зверька за ушком, доставая из мешочка кусочек вяленого мяса. — Его зовут Амон, что значит скрытый.
— Постой... так ты следил за нами?! А раз так, то выходит Никита неслучайно напал тогда на твоего зверька?!
Услышав вопросы, произнесенные с таким жаром, дактиль беззлобно усмехнулся.
— Признаю, у твоего некросетия неплохая интуиция. Но поскольку не было ни одного точного доказательства — он молчал.
Почувствовав обиду за Боголюбова, Тихоновский насупился.
— Итак, — вернувшись к рассказу о жизни Диониса, Иасий оттолкнулся от дерева и тоже присел на пень.
— Смерть Александра здорово подкосила Бога растительности. Он безуспешно пытался найти тех, кому была выгодна смерть его любовника, но все было впустую. Видимо, тот или те, кого разозлил сын Зевса и Семелы, был не из числа людей. А как мы знаем, Боги хранят свои секреты не только от людей, но и от Богов. В особенности от Богов.
На несколько секунд над поляной повисла тишина.
— Когда же он это понял, то с горя погрузил мир в хаос на долгие четыреста лет, — заметив недоверчивый взгляд своего собеседника, дактиль коротко рассмеялся, — О, пускай тебя не вводит в заблуждение его внешний вид. Это только кажется, что безумца всегда видно в толпе. Чаще всего безумие сокрыто от нас за маской показной праведности, — натянуто улыбнувшись, дактиль продолжил. — Как бы то ни было, но факт остается фактом. Чувство, вынудившее Диониса на подобные безумства — это сжирающая его сердечная боль. И в твоих силах ее прекратить.
— Как? Я же не могу вернуться в прошлое.
— Тебе и не придется, — взгляд, которым в эту секунду смотрел на Андрея Иасий, проникал в самую душу растерянного парня. — Несмотря на то, что дух покинул Александра и больше к нему не возвращался, мне удалось сохранить его тело, используя древнюю магию.
Тихоновского бросило в жар. Весь этот разговор начинал действовать ему на нервы, но вместе с тем он понимал, что должен дослушать дактиля до конца, если это поможет вернуть себя и друзей в привычный им всем мир.
— Так чего ты хочешь?
Зоил ненадолго замолчал, смотря себе под ноги, затем вскинул глаза, в которых читалась решимость, и, поднявшись на ноги, сделал шаг вперед.
— Верни Александра к жизни, используя свою силу.
— Что?! - не удержавшись, травиксиец отскочил от невозмутимо смотрящего на него дактиля. — Ты в своем уме?!
— Вполне. Воскреси любовника Диониса и тогда твой друг Евгениос сам захочет вернуться обратно.