После Войны

Гермиона перевернулась на постели и сладко потянулась. На тумбочке уже ожидал завтрак и новая порция зелий, от которых все попавшие в Мунго защитники Хогвартса спали большую часть суток десятый день кряду. Несмотря на все героические заявления третьего мая, они по-прежнему оставались в госпитале, но с сегодняшнего дня своеобразное заточение в палатах закончилось: им наконец-то разрешили свободно передвигаться по этажам и даже посещать буфет. Там-то друзья и намеревались собраться этим утром.

Гермиона как раз перевязывала длинную косу резинкой, когда раздался бодрый стук в дверь: в коридоре уже ждали Гарри и Рон.

Едва друзья вошли в буфет, Шеймус помахал им рукой, приглашая за стол, где уместились Дин, Джинни, Невилл, Анжелина и Луна. Гарри и Рон с Гермионой присоединились к ним, взяв по чашке травяного чая. Постепенно появлялись остальные; каждый считал своим долгом подойти, чтобы пожать руку, обнять или сказать пару слов. Буфет полнился оживлёнными голосами, и все разговоры вертелись вокруг событий прошлого года.

— Эй, Гарри! — окликнул Терри Бут. — Мы с парнями тут спорим, где вы пропадали весь год?

— Да, не пора ли рассказать? — подхватил Шеймус.

Разговоры мгновенно смолкли; все глаза устремились на троицу.

— Не обязательно рассказывать всё, — шепнула Гермиона. — Просто скажи что-нибудь. Они ждут.

Гарри помедлил, но всё же поднялся из-за стола.

— Я никогда не умел произносить речи. Те, кто был в Отряде Дамблдора, знают...

— Брось!

— Ерунда!

Гарри смущённо оглянулся на Рона с Гермионой в поисках поддержки. Те ободряюще кивнули в ответ.

— В общем... — Он глубоко вздохнул и заговорил: — Мы искали способ уничтожить Волдеморта. Знаю, моё исчезновение кому-то показалось бегством, но у меня была миссия. Если бы я не ушёл, вряд ли мы сейчас праздновали победу. Я не оправдываюсь и не пытаюсь придать себе больше важности. Дело в том, что... Многие думали, будто чтобы убить самого могущественного тёмного мага, нужно быть ещё более могущественным. Но я такой же, как вы. И я бы не справился в одиночку! Со мной были Рон и Гермиона, без которых я бы и недели не протянул. — Гарри посмотрел на Ли Джордана. — Когда мы узнали о радиостанции, то старались ловить каждую передачу. Нас грели новости о том, что с людьми, которые нам дороги, всё в порядке. Мы знали, что в Хогвартсе снова собрался Отряд, что вы не сдаётесь. Поверьте, мне всей душой хотелось оказаться рядом с вами, но от меня было больше толку там... Знаю, вам было тяжело. Поэтому спасибо за то, что выстояли, и за то, что... — Он умолк, и после паузы его голос прозвучал очень тихо: — Спасибо, что верили в меня. Без вас я бы... Без вас бы не случилась победа.

Буфет взорвался аплодисментами и свистом. Некоторые повставали с мест и снова принялись пожимать Гарри руки. Гермиона с улыбкой посмотрела в счастливое лицо друга, потом перевела взгляд на Рона. Улыбка слетела с губ.

— Рон?

Тот не отозвался, только поболтал в чашке остатки чая, одним глотком докончил и поднялся из-за стола.

— Рон, — снова позвала растерянная Гермиона.

Так и не посмотрев в её сторону, он начал молча проталкиваться сквозь толпу к выходу. Гермиона вскочила и дёрнула Гарри за рукав.

— Что?

— Рон ушёл.

— Что? — тупо повторил Гарри.

Он повернулся к опустевшему стулу, где ещё мгновение назад сидел Рон.

— Нам надо его догнать.

— Но...

— Гарри!

Он положил свою ладонь поверх её руки.

— Успокойся. Мало ли куда ему срочно понадобилось. Например, в туалет, — беспечно предположил он.

— Вряд ли Рону понадобилось в туалет, — с нажимом сказала Гермиона.

Заметив, наконец, её серьёзность, Гарри перестал улыбаться и позволил себя увести.

— Извините, ребят... — бормотал он на ходу. — Позже поговорим.

С трудом вырвавшись от ликующей толпы, друзья поспешили вниз по лестнице.

Когда они вошли в коридор пятого этажа, Рон уже стоял у двери своей палаты.

— Эй, — окликнул Гарри. — Ты куда пропал?

— А что, ваш праздник жизни уже закончился? — едко ответил Рон.

Гарри непонимающе посмотрел на Гермиону; она только отчаянно пожала плечами.

— Рон, ты чего...

— Возвращайтесь обратно.

— Почему...

— Просто вернитесь в этот дракклов буфет и оставьте меня в покое! — выкрикнул Рон и так пнул дверь, что она открылась.

Гарри ошарашенно уставился на него. Гермиона вздрогнула.

— Рон, да что с тобой? — оторопело спросила она.

— О, всё в полном порядке, просто Гарри немного приукрасил наши приключения в лесу, а так ничего особенного!

— Что... Я... Что?!

— Без меня бы ты и недели не протянул, да? Ну протянул же, когда я свалил! Отлично без меня обошёлся!

— Бред! — выпалил Гарри.

— Ну спасибо. Буду знать, что для лучшего друга мои слова бред.

Гарри закатил глаза.

— Я сказал, что вы меня поддержали, потому что это правда. А о том, что мы поссорились тогда, это... Это им знать необязательно!

— Как благородно с вашей стороны, ваше геройское высочество. — Рон отвесил издевательский поклон. — Благодарю покорно!

— Ну и пожалуйста! — вскипел Гарри. — Хочешь убиваться дальше, не буду тебе мешать!

Гермионе на секунду показалось, что Рон готов броситься на него с кулаками, но вместо этого он метнулся в свою палату, оглушительно хлопнув дверью.

Гарри мгновенно пришёл в себя.

— Рон, подожди! Я не то хотел сказать!

Он попытался открыть дверь, но она не поддалась. Гарри что есть силы забарабанил по ней кулаками.

— Что здесь происходит?

Из кабинета дежурного появилась целительница.

— Молодой человек, немедленно прекратите, или я буду вынуждена пожаловаться заместителю.

Гарри бросил на неё злобный взгляд и с досадой пнул дверь.

— Молодой человек! — возмутилась целительница.

— Хорошо, хорошо! Я не глухой.

Целительница дождалась, пока он скроется в палате.

— Мисс?

Под её строгим взглядом Гермиона тоже вернулась к себе, постояла под дверью с минуту, а затем опять выглянула в коридор. Гарри уже ждал её.

Его палата ничем не отличалась от её собственной. Те же обитые деревянными панелями стены и белый потолок, тумба, кровать и проход в тесную умывальную. Гермиона опустилась на край кровати. Гарри оседлал стул, сложив руки на спинке и со вздохом уронив на них голову. Гермиона сочувственно потрепала его по волосам.

— Как же я устал, — тихо произнёс он.

— Мы все устали, — вздохнула она. — Я думала, теперь всё закончилось. Думала, что самое трудное для нас испытание осталось позади, а выходит, что...

Гарри вдруг вскочил на ноги.

— Я должен с ним поговорить.

Гермиона едва успела схватить его за руку.

— Гарри, нет! Если ты сейчас опять начнёшь барабанить в дверь, тебе точно не поздоровится. — Он дёрнулся, но она была настойчива. — Гарри! Рон всё равно тебе не откроет. Подожди, пока он успокоится. Да и тебе не мешало бы. В таком состоянии вы ничего не добьётесь, только сильнее разругаетесь.

Гермиона медленно разжала пальцы. Гарри угрюмо посмотрел на неё, но всё же опустился обратно на стул и устроил подбородок на сложенных руках. Гермиона снова села на кровать.

— Знаешь, а ведь ты правильно подметила: поссорились-то только мы, — сказал Гарри, задумчиво глядя в окно, потом перевёл глаза на Гермиону. — Ты с ним не ругалась.

Она вопросительно приподняла брови.

— И что с того?

— Ну вдруг он опять начнёт думать, что ты решила выбрать меня, и всё такое... Помнишь, как тогда, в лесу.

— Вряд ли, — с сомнением протянула Гермиона. — Да и потом, он запер дверь.

— Может, тебе бы он открыл.

— Предлагаешь мне пойти и попинать её ногами?

Гарри невольно улыбнулся.

— Надеюсь, ты не будешь снова бить Рона, когда мы помиримся?

Гермиона не удержалась от ответной улыбки.

— Ничего не могу обещать.

— Второй раз номер может и не пройти, — хитро сощурился Гарри.

— Эй! — возмутилась Гермиона. — На что это ты намекаешь?

— Да ладно, тебе же нравилось, когда он на цыпочках вокруг тебя ходил, только бы ты его простила.

— Сейчас получишь подушкой, больно! — пригрозила она.

Гарри прыснул в кулак.

— Ах вот, значит, как...

Она запустила в него подушку с такой силой, что от неожиданности он свалился со стула.

Гермиона тут же соскочила с кровати, опускаясь рядом на колени.

— Прости, прости, пожалуйста! Я не хотела так сильно.

— Бить за правду — фу, как некрасиво, — поморщился Гарри.

Она отодвинулась, поджав губы.

— Перестань, — увидев её каменное лицо, примирительно сказал он. — Это же всем девчонкам нравится, разве нет?

Гермиона скрестила на груди руки. Слова Гарри прозвучали так, будто ей удовольствие доставляло мучить Рона, держа на расстоянии. Знал бы он, как ей было тяжело! Тяжело простить эту выходку. И пусть в глубине души она знала, что если бы не крестраж, он бы ни за что так с ними не поступил, обида прочно угнездилась в сердце. Но теперь всё в прошлом. С тех пор минуло много месяцев, они пережили нападение в доме Лавгудов, побег от Малфоев, вылазку в Министерство и Битву за Хогвартс. И если Гарри думает, что ей всё это нравится...

— Знаешь, Гарри, это звучит очень неприятно.

— То есть теперь я ещё и тебя обидел? Ну здорово.

— Нет, просто никогда так больше не говори.

Гарри потёр переносицу и виновато взглянул на неё исподлобья.

— Извини. Я правда не хотел.

Гермиона улыбнулась и взяла его ладонь.

Стук заставил обоих встрепенуться.

— Привет, — на пороге стояла Джинни.

Она посмотрела на Гарри с Гермионой и учинённый ими беспорядок. Гермиона резко отдёрнула руку и поднялась с колен.

— Привет, — сконфуженно отозвалась она.

— У вас тут что, новое восстание Пожирателей случилось?

— Джинни, не шути так! — недовольно проворчал Гарри, тоже вставая с пола.

Гермиона внутренне расслабилась. Будь она девушкой Гарри... Не то чтобы Гермиона была очень ревнивой, но картина выглядела весьма... неоднозначно. И слава Мерлину, что Джинни Уизли была выше подобных подозрений.

— А Рон где? — спросила Джинни, присаживаясь на кровать.

— Он... — Гарри сел рядом с ней и переглянулся с Гермионой. — Мы поссорились. Вернее, я и Рон.

Джинни закатила глаза.

— Мерлин, что на этот раз?

Гарри снова поймал взгляд Гермионы. Она знала, о чём он думает: рассказать или нет? С одной стороны, это только между ними, но с другой — Джинни им не чужой человек. Она кивнула на немой вопрос в зелёных глазах. Гарри вздохнул, снял очки, протёр краем пижамы и водрузил на место.

— В общем, дело вот в чём...

Он рассказал, как они бросили всё и отправились на поиски крестражей, как нашли медальон Слизерина, как вырвали его из рук Амбридж, проникнув в Министерство, как пытались вернуться на площадь Гриммо, но за ними увязался Роули, и Гермионе срочно пришлось менять направление, из-за чего Рона расщепило. Рассказал, как действовал на человека медальон, как вытягивал на поверхность все самые сокровенные страхи и искажал мысли. Коротко поведал о ссоре, разыгравшейся между ними, и о том, как им пришлось продолжать поиски без Рона.

Когда Гарри дошёл до момента с мечом Гриффиндора в замёрзшем озере, Джинни вцепилась в его руку.

— Не может быть!.. — выдохнула она. — И ты нырнул туда?

— Да, но решил не снимать медальон, а он, видимо, почувствовал меч и... Джинни, мне больно.

— О, прости, — она разжала побелевшие пальцы, оставив на его запястье красные следы.

— В общем, медальон взбесился и попытался меня убить. И когда я уже отчаялся выбраться, кто-то вытащил меня на берег и достал меч.

Джинни нахмурила брови, перевела взгляд на Гермиону, и тут её глаза расширились.

— Не может быть...

— Может-может, — закивал Гарри с ноткой гордости за друга. — Рон нашёл нас с помощью делюминатора Дамблдора. Увидел, как я иду за Патронусом Снейпа, и пошёл за мной. А когда я нырнул и долго не показывался, бросился в воду.

— Вот это да... — поражённо протянула Джинни. — Никогда бы не подумала, что Рон... Вот это да!

— Я очнулся и глазам не поверил: Рон здесь! Ну и раз мы добыли меч — вернее, Рон добыл и заодно спас мне жизнь, — я решил, что ждать нечего. Крестраж у нас, меч Гриффиндора тоже. Я попросил медальон открыться. Конечно, мы подозревали, что тварь будет сопротивляться, но вы бы только знали, какие гадости она говорила, — неудивительно, что Рон сорвался. В итоге мы его уничтожили. Вернее, Рон его уничтожил, — снова поправился Гарри.

Джинни ошеломлённо качала головой.

— Меня только одно удивляет: почему братец до сих пор не растрезвонил это всем вокруг?

— Потому что звучит всегда круче, чем есть на самом деле, — подмигнул Гарри.

— Не представляю, как это может звучать круче, чем есть на самом деле, — отозвалась Джинни. — Так из-за чего вы поссорились?

— Из-за того, что я сказал в буфете, что не протянул бы без Гермионы и Рона и недели. Он зачем-то вспомнил историю с нашей ссорой и заявил, что я очень даже замечательно себя чувствовал, пока его не было с нами.

— По твоему рассказу мне так не показалось.

Гарри сник.

— Сначала я сильно злился. Но потом злость прошла. Утром я надеялся, что всё это мне приснилось. Я мог думать только о том, что Рон ушёл. Ушёл и никогда не вернётся.

Он замолчал, глядя неподвижными глазами в пустоту. Гермиона погладила его по плечу. Им обоим было тяжело в те дни. Между ними непрестанно витали недомолвки, неловкость и напряжение. Раньше она такого не замечала, но раньше над их общей дружбой и не нависала настолько ощутимая угроза. Когда от троицы откололся один кусочек, это пустило трещину и между ними двумя.

Джинни положила руку поверх его ладоней.

— Ты должен сказать ему.

— Я и сказал. Тогда, в лесу. Мы всё решили сразу. Я думал, что уж из-за этого мы точно больше не поссоримся.

— Всё наладится, — пообещала Джинни и устроила голову на плече Гарри.

Он слабо улыбнулся и сплёл их пальцы.

Гермиона мгновенно почувствовала себя лишней.

— Я, наверное, пойду. Хотела ещё книгу почитать....

Гарри рассеянно кивнул в ответ. Гермиона опять потрепала его по волосам.

— Джинни права, всё будет хорошо.

Выходя, она невольно оглянулась. Гарри склонил голову на покоившуюся на его плече голову Джинни и закрыл глаза. В груди защемило непонятное чувство, и Гермиона поспешила выйти в коридор.

Осторожно прикрыв дверь, она подняла взгляд и застыла: возле двери в свою палату стоял Рон. Он тут же развернулся, намереваясь уйти.

— Подожди! — Она приблизилась. — Если хочешь, давай поговорим.

— А что, вы с Гарри ещё не наговорились в его палате? — ощетинился Рон.

Гермиона непонимающе нахмурилась.

— Ох, нет же, — сообразив, облегчённо сказала она. — С нами была Джинни, она пришла почти сразу, как... — Гермиона вздохнула.

Она взяла Рона за руки и попыталась заглянуть в глаза, но он упорно избегал её взгляда.

— Рон, посмотри на меня.

Он нехотя опустил хмурый взгляд к её лицу. Гермиона чуть улыбнулась и провела ладонью по его щеке.

— Просто помирись с ним...

Рон вырвал руки прежде, чем она успела закончить фразу.

— Пожалуйста, — устало проговорила Гермиона. — Хватит ворошить то, что уже давно в прошлом. Не будь таким эгоистом.

— Эгоистом? — оторопело переспросил Рон. — Ты хоть представляешь, что я чувствую? Я вас бросил, я подвёл вас, а Гарри теперь говорит всем, что я...

Гермиона с силой потёрла виски.

— Я, я, я — только и слышу, — с раздражением сказала она. — А ты знаешь, что чувствует Гарри? Он там места себе не находит, думая, что обидел тебя. Он только что рассказал Джинни, как ты спас его и уничтожил крестраж. И всё это — пока ты стоишь тут и жалеешь себя!

Рон хотел ответить что-то гневное, как вдруг дверь за спиной Гермионы распахнулась и в коридор вышли Джинни и Гарри. При виде сестры на лице Рона отразилась странная смесь досады и облегчения.

Все четверо замерли на мгновение. Тишину разбил негромкий голос Гарри.

 — Слушай, Рон... Извини, что сорвался, я не хотел ругаться с тобой. То, что я сказал, правда: вы оба поддержали меня. Ты же знаешь, я бы не стал врать о таком...

— Знаю, что не стал бы, — перебил Рон. — В этом всё и дело. Я ушёл, подвёл всех. И когда ты сказал, что без нас не протянул бы недели, у меня в голове что-то щёлкнуло... — Он отвернулся и сделал быстрое движение, как будто утёр глаза рукавом.

Гарри уверенно положил руку ему на плечо.

— Всё в порядке, Рон. Мы вместе с первого курса. Между нами произошло много неприятного, но ведь никто не идеален. Вы помогли мне понять, что один в поле не воин. Мне всё время казалось, что это только моя ноша, а вы показали, что и трудности можно разделить. Я рад, что понял это.

Рон пожал его ладонь, и Гарри тактично отступил, давая другу возможность взять себя в руки.

— Пойду догоню Джинни, — шепнул он Гермионе. — Заходите ко мне, когда...

— Обязательно, — сказала она, лёгким движением поправив его чёлку.

Гарри ещё раз посмотрел на спину лучшего друга, потом на Гермиону и, наконец, ушёл.

* * *

Сразу после первого допроса ему принесли тюремную робу. Драко до последнего не хотел переодеваться, но собственная одежда так пропиталась потом и грязью, что носить её и дальше было уже невозможно. Скрепя сердце он всё же облачился в серую форму из грубой ткани.

Драко провёл по лицу ладонью и тут же отдёрнул руку — фамильный перстень сковырнул только-только начавшую заживать рану. Смешно. Когда ничего уже не решалось, это шальное заклинание угодило ему под ноги. Дурацкий, нелепый шрам...

Громоподобный в безмолвной тишине лязг замка заставил вздрогнуть.

— Драко Люциус Малфой, — произнёс незнакомый голос. — На выход.

Драко на негнущихся ногах покинул камеру. Мужчина сковал его руки за спиной.

— Вперёд.

Что там говорил Хоггарт несколько дней назад? Что-то про следствие и повторный допрос. Разве решение об Азкабане ещё не окончательное?

Хоггарт уже ждал у распахнутой двери.

— Заключённый, — отрапортовал мужчина.

— Я позову, когда мы закончим, Стивенс. Пока свободен.

Драко шагнул в знакомое помещение. Хоггарт прикрыл дверь и что-то недовольно пробурчал себе под нос.

— Фините! — вполголоса велел он, освобождая скованные запястья, и прошёл к столу. — Так-так... Прибыли на второй допрос? Ага. Вот и ваше дело.

Наконец-то Драко увидел, откуда он доставал документы. Покоившаяся перед ним папка буквально утонула в столешнице, а вместо неё появилась другая, из тёмно-коричневого пергамента. Должно быть, это невероятно удобно, подумал Драко невпопад.

— Мистер Малфой, вы знакомы с заклятием Приори Инкантатем?

— Да, — сипло ответил он. Подхваченная в сырой камере простуда брала своё.

— Вам известно, как оно действует?

— Разумеется.

Хоггарт поставил на стол указательные пальцы плотно друг к другу и прочертил невидимую линию, на месте которой через секунду проявились очертания чего-то тонкого, деревянного... Драко невольно подался вперёд: на столе лежала его волшебная палочка. Он вдруг подумал, что именно ею Поттер навсегда стёр Тёмного Лорда с лица земли. Сейчас он узнает, что она совершала, когда её забрали...

Стоп, сейчас?

— Вы примените Приори Инкантатем при мне?

— Да.

Драко сглотнул. Он был уверен, что всё проделают заранее, без его ведома. Под носом оказался лист пергамента. Очередной «Протокол №...». Драко взял протянутое перо и, не прочитав, поставил подпись.

Хоггарт забрал протокол, несколько секунд задумчиво его разглядывал и сказал:

— Это документ, подтверждающий, что вы явились свидетелем применения Приори Инкантатем к вашей волшебной палочке. — Он убрал бумагу в папку. — Начнём. Приори Инкантатем!

Лежащая на столе палочка задрожала, и из её кончика вырвался первый бледно-оранжевый луч — Экспеллиармус, поразивший Тёмного Лорда. Разноцветные лучи вспыхивали один за другим. Драко, как заворожённый, следил за ними, пытаясь сообразить, каким был его последний приказ. Если б он знал, что вскоре придётся расстаться с ней, обязательно бы запомнил.

Отголоски заклинаний продолжали сыпаться из палочки. Бледный луч Протего сменился мощной вспышкой. Ступефай, выкрикнутый Поттером в день побега из Малфой-мэнора. Почему-то Драко понял это безошибочно. Значит, сейчас...

Зловещий кроваво-красный залил белую комнату. Круциатус. Затем ещё и ещё. Между алыми всполохами — мимолётные Инкарцеро, Силенцио, Коллопортус, Оглохни и россыпь прозрачных отсветов целительских заклятий. Вновь бледно-оранжевая вспышка — Экспеллиармус, произнесённый Драко в девяносто седьмом на вершине астрономической башни. Второе непростительное — Империус. Вспышки изучаемых в школьном курсе заклинаний, снова Империус...

— Делетриус! — раздался твёрдый голос, и Драко словно очнулся.

Волшебная палочка мирно лежала на столе. Рядом над свитком пергамента замерло пышное чёрное перо. Хоггарт пристроил исписанный свиток в папку, и она исчезла со стола вместе с волшебной палочкой.

— Первая часть допроса окончена. Вторая часть предусматривает использование на вас легилименции. Подпишите. — Хоггарт придвинул к нему документ. — Вы позволите мне проникнуть в ваши мысли, — продолжал он, пока Драко пробегал глазами по строчкам, — и добровольно откажетесь от использования защиты, если владеете окклюменцией и беспалочковой магией.

Прочитав до конца, Драко ещё какое-то время тупо пялился на министерскую печать.

— Я согласен.

Выбора у него не было, смысла отпираться — тоже. Пусть пороется в его воспоминаниях, он ничего не собирался скрывать. Может, тогда они поймут, что ему не место в Азкабане.

Хоггарт подошёл к стене и взмахнул палочкой. Послышался скрип, и часть стены исчезла, являя небольшой сейф с каменной чашей, которую через мгновение Хоггарт пристроил на столе перед Драко.

— Приготовьтесь. Снимите все блоки с вашего разума. — Хоггарт закатал рукава бежевой мантии и вскинул палочку. — Легилименс!

Он видит самого себя в подземельях Слизерина в своей комнате. Вот он разворачивает письмо от матери, из которого узнаёт о провале операции в Отделе тайн и аресте отца. Пергамент выпадает из дрожащих пальцев...

Воспоминание меняется. Он в бешенстве мечется по комнате, на щеках розовеют пятна ярости. Крэбб, Гойл и Блейз молча наблюдают за ним, Теодор читает книгу.

— Проклятый Поттер! Он ответит, он за всё мне ответит!

— Что ты собираешься делать? — гнусавит Гойл.

— Всё, что потребуется, чтобы отомстить за отца, уничтожить Поттера, восстановить наш статус!

Гойл и Крэбб обмениваются злорадными ухмылками. Блейз отворачивает бесстрастное лицо в сторону. Нотт громко зевает.

Он в зале суда вместе с матерью; внизу в ряд сидят осуждённые, и в их числе — Люциус. Позади них чернеют высокие фигуры — дементоры. Судья зачитывает приговор, мать судорожно вцепляется в запястье сына...

Он в Малфой-мэноре, меряет шагами свою комнату, лихорадочно обдумывая план действий. Он размышляет вслух. Через полтора месяца он вернётся в школу. Что его там ждёт? Отец был самым близким советником Лорда и в одно мгновение превратился в изгоя среди Пожирателей. Его просто засмеют! Он должен что-то сделать, как-то исправить оплошность отца...

Взгляд на мгновение стекленеет, а затем на губах расцветает победоносная улыбка. У него появился идеальный план. Лорд обязательно оценит его идею, а починить старый шкаф — пара пустяков!

— Пипо!

Домовик появляется в ту же секунду и сгибается в подобострастном поклоне.

— Чем Пипо может служить, мастер Драко?

— Где Тёмный Лорд?

— Пипо не знает. Господин Тёмный Лорд отбыл утром в сопровождении господина Снейпа. Пипо не может знать, куда.

— Сообщи Тёмному Лорду, как только он вернётся, что мне нужна аудиенция!..

Их силуэты закручиваются спиралью, и вот уже проступают очертания столовой Малфой-мэнора. Длинный стол, во главе которого восседает Тёмный Лорд. Пожиратели в нетерпении: их собрали для какого-то важного обсуждения. Наконец повелитель делает жест рукой, призывая Драко встать. Тот взбудоражен и вместе с тем явно напуган. Пожиратели с интересом оглядываются на него. Беллатриса мерзко хихикает.

— Я собрал вас сегодня, чтобы сообщить: юный Малфой подал великолепную идею. — Лорд одаривает его снисходительным взглядом красных глаз. — Драко, подойди...

Драко неуклюже выбирается из-за стола, с трудом справившись с тяжёлым стулом, и под шепоток присутствующих идёт вперёд, стараясь, чтобы шаг был твёрд, а дыхание не сбивалось. Лорд привстаёт с места, отвешивая издевательский поклон; за столом раздаются смешки. Драко встречается с чёрными глазами Снейпа, который неотрывно смотрит на него, но по его лицу абсолютно невозможно понять, о чём он думает.

— На днях Драко изъявил желание встретиться со мной лично. Я не мог не оценить порыва юности... — Лорд издевается уже явно, но Драко слишком ослеплён жаждой мести и ненавистью к Поттеру, чтобы это заметить. — Юный Малфой не разочаровал меня! Однако пока я позволю себе умолчать о том, что он рассказал. Скоро вы обо всём узнаете...

Пожиратели переглядываются, кто-то присвистывает. Драко ловит взор матери. В нём ошеломление, страх, укор — дикая, взрывоопасная смесь.

— Ты молодец, Драко, — подбадривает Лорд. — Я бы поставил тебя в пример отцу... — Он обегает взглядом ряды Пожирателей, отыскивает Нарциссу, и на губах появляется усмешка: «ну конечно, как я мог забыть». — Нарцисса. Ты должна гордиться сыном.

Глаза Драко вспыхивают торжеством. Он ловит бесстрастный взгляд Снейпа и отвечает ему победно вскинутым подбородком.

Возмущённый голос Нарциссы достигает слуха раньше, чем успевает сформироваться новое воспоминание.

— Ты сошёл с ума?! Почему ты ничего не сказал мне?

Они снова в комнате Драко. Мать похожа на взбесившуюся русалку: лицо перекошено злостью, бледная кожа раскраснелась, волосы растрёпаны, грудь тяжело вздымается.

— Потому что это моё дело. Я теперь мужчина, я глава семьи!

— Ты мальчишка! Ты хоть понимаешь, что творишь? Зачем ты пошёл к Лорду?

Драко впервые в жизни видит мать в таком состоянии, но сейчас ему не до этого. Она посмела назвать его мальчишкой?!

— Я уже не ребёнок, мама, если ты не заметила. Он верит в меня. Ты слышала? Он мной гордится! Ты должна мной гордиться!

— Драко, ради Мерлина, не заставляй меня думать, что я вырастила болвана! — в сердцах восклицает Нарцисса.

— По-твоему, мне не справиться с заданием?!

Драко ударяет кулаком по столу и рывком садится на стул. Нарцисса закрывает лицо ладонями. Отнимает их, и теперь в её глазах блестит не только злость. Она подходит к сыну, но тот старательно отворачивается.

— Драко, милый, — её голос звучит мягко, почти умоляюще, — послушай меня...

— Не хочу я ничего слушать. Оставь меня. Уходи из моей комнаты!

Мать настойчиво пытается взять его за руки, но он выворачивается.

— Не нужно больше ходить к Лорду. Я боюсь, что ты можешь совершить ужасную ошибку, которую потом никак не исправить.

Драко перестаёт вырываться, и Нарциссе всё же удаётся стиснуть его запястья.

— А что, если я уже совершил, — странным голосом произносит он, не глядя на мать. — Ты ведь о ней, да? О Метке?

Нарцисса непонимающе смотрит на него. В глазах мелькает слепой ужас.

— Драко, что ты... о чём ты... Ты же не... — Нарцисса становится бледнее призрака и медленно оседает на колени. — Ты не мог...

— Почему? — ощетинивается Драко. — Потому что все кругом считают меня трусом? Думаешь, я не знаю? Драко Малфой, ни на что не способный, привыкший прятаться за спиной отца! А я не трус. И я докажу это всем и тебе тоже!

Он вскакивает на ноги и отходит к окну.

— Драко... — Нарцисса поднимается, держась за край стола, чтобы не упасть. — Драко, — на этот раз его имя звучит требовательно вперемешку с неверием и тревогой. — Скажи мне, что это неправда. Скажи мне, что ты... Ты не мог... Я не верю! Тёмный Лорд не стал бы... Ты ещё совсем ребёнок!

— Тебе так сложно поверить в меня? Я стараюсь сделать хоть что-то, чтобы нас снова уважали! Ты могла бы просто меня поддержать!

Нарцисса в отчаянии глотает стекающие по щекам слёзы.

— Драко, дорогой...

— Хватит, не хочу больше тебя слышать! Ты не понимаешь, что это значит для меня. Всё то, на что я пошёл, чтобы показать, что я не хуже, чем он!

— Кто? О ком ты говоришь?

— У Поттера этот дурацкий шрам, а у меня теперь Метка — доказательство, что я тоже чего-то стою, что мне тоже всё можно!

— Поттер? При чём здесь он? — Покрасневшие глаза Нарциссы расширяются. — Мерлин мой, Драко, что ты наделал! — Она хватает его за плечи.

— Замолчи! Не хочу тебя слушать! Отстань! — Драко пытается вырваться, но подоконник мешает ему отступить.

— Глупый мальчишка, теперь ты во власти у Лорда! Ты хоть понимаешь, что тебе придётся делать, чтобы доказывать свою преданность?

— Отстань! Не трогай меня! Убери свои руки!..

Звонкая пощёчина обрывает его крики. Драко ошарашенно смотрит на мать. Медленно подносит ладонь к горящей щеке.

— Не смей так разговаривать с матерью, — шипит Нарцисса. — Ты глупый, безмозглый мальчишка. Ты даже представить себе не можешь, что натворил!

Она стрелой вылетает из комнаты, оставляя Драко растерянно смотреть на захлопнувшуюся дверь...

Он снова в своей комнате, возле того же окна. На его кровати расположился Тёмный Лорд, любовно поглаживая Нагайну.

— Я ценю твою инициативу, Драко, знай это, — одобрительно произносит он.

— Мой Лорд!

— Слушаю тебя, Драко.

— Мой Лорд, я хотел бы... Вы знаете, что... Вы можете рассчитывать на меня... Мой Лорд, — он склоняет светловолосую голову, обрывая сам себя.

Он боится, он так ужасно боится этого человека, но вместе с тем вне себя от радости. Тёмный Лорд лично пришёл к нему! Он же говорил, что сможет!

Губы Лорда растягиваются в усмешке, не находящей отражения в красных глазах.

— Я знаю, Драко. Подойди.

Он протягивает руку с неестественно длинными пальцами. Драко опускается на колени перед ним и берёт его ладонь. На ощупь она холоднее льда.

— Насколько мне известно, Нарцисса не одобряет твоё стремление услужить мне, — обманчиво мягкий голос успокаивает издёргавшегося юношу. — Собственная мать не поддерживает тебя, среди Пожирателей мало кто воспринимает всерьёз, отец... Но не будем о нём...

Сейчас, глядя со стороны, Драко отчётливо слышит фальшь, которая режет слух. Но тогда притворный сочувствующий тон порождает в нём доверие к Лорду. Драко вскидывает жаждущий взгляд.

— Да, я вижу в тебе неудержимое желание доказать свою состоятельность. Что ж. Теперь, когда ты стал одним из нас, я подарю тебе эту возможность...

Лорд резко выворачивает тонкую кисть из пальцев Драко и хватает его за запястье, сдавливая, словно тисками. Дёргает на себя, так что приходится упереться в край кровати, чтобы не упасть, и оголяет предплечье.

— О да... — шепчет он, любовно оглаживая Чёрную Метку.

Нагайна, возлежащая на его плечах, тянет морду к Драко. Тот едва сдерживает порыв отклониться.

— У меня есть для тебя особое задание, — таинственно начинает Лорд, всё ещё сжимая руку Драко и заглядывая прямо в душу. Драко цепенеет. — Уверен, ты справишься, — продолжает он, опускаясь до шёпота. — Я верю в тебя, Драко... Верю, когда никто не верит... Ты сможешь показать им всем, чего стоишь на самом деле...

Сейчас Драко ясно видит скрытый смысл и насмешку в красных глазах, но Драко из воспоминания лишь благоговейно внимает каждому слову.

— Я... я готов, мой Лорд! Я готов! — пылко восклицает он, и Лорд выпускает его руку.

— Очень хорошо, Драко, очень хорошо. — Лорд поднимается с кровати, неторопливо оправляет мантию и идёт к двери.

— Мой повелитель! — Драко поспешно встаёт с колен.

Тёмный Лорд оборачивается, явно наслаждаясь представлением. Усмешка во взгляде становится почти неприкрытой, но сознание Драко полностью затмили мысли о будущем триумфе.

— Мой Лорд, вы не сказали... что за задание вы мне даёте.

— Ах да, — притворно спохватывается он, а красные глаза уже откровенно смеются. — Задание... Ты должен убить директора Хогвартса.

— Д-Дамблдора? — заикаясь, спрашивает Драко, не веря собственным ушам.

— Именно, ты должен убить Альбуса Дамблдора. Не сомневаюсь в тебе, мой мальчик...

Драко никак не реагирует на унизительное «мальчик» и придушенно откликается невпопад:

— Да, мой Лорд.

Тёмный Лорд выходит из комнаты, а Драко пятится и судорожно вцепляется в край подоконника за спиной. Лицо заливает мертвенная бледность...

Библиотека Малфой-мэнора. Драко переходит от одной полки к другой, берёт книгу за книгой, пролистывает, с досадой захлопывает и отправляет на место. Рядом, сцепив пальцы опущенных рук, стоит Нарцисса.

— О чём вы говорили в комнате? — спрашивает она; её голос дрожит.

— Не твоё дело.

Нарцисса пропускает хамство сына мимо ушей.

— Драко, ответь мне сейчас же. О чём вы разговаривали?

— Тёмный Лорд дал мне особое задание, чтобы я доказал ему свою преданность. Всё, как ты сказала, мама. Разница в том, — он отставляет очередную книгу на место и поворачивается к матери, — что я уже взрослый и смогу выполнить приказ.

— Что он тебе приказал? — будто не слыша его слов, спрашивает Нарцисса.

Драко раздражённо фыркает и берёт новую книгу не глядя.

— Драко, что он тебе приказал?

Он некоторое время невидяще смотрит в книгу остановившимися глазами, а затем отвечает деревянным голосом:

— Убить Альбуса Дамблдора.

Мгновение Нарцисса оцепенело глядит на профиль сына.

— Что ты сказал?..

Она прикладывает ладонь ко лбу, потом к груди.

— Драко, ты хоть понимаешь... ты хоть представляешь... Боже мой... — Она обессиленно приваливается плечом к стеллажу. — Я так и знала. Это расплата. Люциус... Он знает, что ему никогда не справиться... Он хочет погубить его... Драко... Драко! — Она вскидывает голову. — Я ведь предупреждала тебя! — Нарцисса закрывает лицо ладонями, рыдая.

Драко сбит с толку внезапным срывом. Он морщится.

— Мама, пожалуйста, — он терпеть не может женских слёз. — Успокойся. Что за истерику ты устроила.

— Я же говорила... Тебе никогда не справиться! И он знает об этом! Он хочет тебя погубить!

— Я справлюсь! — яростно кричит Драко, отшвыривая книгу. — Справлюсь!

— Тебе такое не по силам!

— Ты понятия не имеешь, что мне по силам! Ты не знаешь, на что я способен!

Он опрометью бросается прочь, а Нарцисса сползает на пол, сотрясаясь от безудержных рыданий...

Образ плачущей Нарциссы растаял, словно дымка. Драко ощутил головокружение и сильный толчок в грудь. Его вышвырнуло из собственных воспоминаний и бросило на спинку стула. Сердце бешено колотилось в горле. С трудом отцепив занемевшие руки от столешницы, он провёл дрожащими пальцами по мокрым щекам.

— Прервёмся ненадолго, — услышал он сиплый голос.

За спиной хлопнула дверь. Драко с удивлением обернулся. В комнате он уже был один.

Хоггарт вернулся спустя целую вечность.

— Продолжим. Приготовьтесь.

Драко поднял взгляд на следователя, встречаясь с его глазами.

— Легилименс!

Ему показалось, или они слегка покраснели?..

Драко в малой гостиной Малфой-мэнора. На одном из диванов с ногами расположилась Беллатриса. Она призывает к себе бокал вина.

— Ты хотел о чём-то со мной поговорить, племянник?

Драко стоит за креслом, сжимая пальцами резную спинку.

— Тёмный Лорд...

— Повелитель! — с благоговением выдыхает тётя Белла, на миг опуская тяжёлые веки. — Продолжай.

— Тёмный Лорд дал мне одно очень важное задание. Для этого мне придётся вернуться в школу, и я должен...

— Ну разумеется, тебе придётся вернуться в школу! — визгливо перебивает Беллатриса, взмахнув рукой с бокалом и расплёскивая вино. — Ха! Мальчишка. — Она ухмыляется в бокал, сверля Драко взглядом.

Он с трудом глотает унизительные слова. Беллатриса не его мать, с ней он не может позволить себе какие попало выходки. Она испытывает его. Ждёт, что он выйдет из себя и опозорится. Как бы не так!

Драко впивается ногтями в обивку кресла.

— Я должен быть уверен, что мои мысли достаточно хорошо защищены от любого вмешательства, — договаривает он, стараясь, чтобы голос звучал холодно и высокомерно.

Беллатриса оскаливается и поднимается с дивана, слегка прогибаясь в пояснице, так что туго обхваченная корсетом грудь вызывающе топорщится. Драко стыдливо отводит глаза. Беллатриса смеётся своим хриплым грудным смехом и подходит к нему.

— Молодец, — шепчет она. — Хороший мальчик.

Драко выдыхает, только когда она оказывается в десяти шагах от него.

— Значит, ты хочешь, чтобы я обучила тебя окклюменции, — лениво тянет она, обходя гостиную и беря в руки всё, что попадается на глаза. — Но почему ты просишь меня? Почему не своего крёстного отца или хотя бы Северуса Снейпа? Я слышала, он на удивление искусен в чарах защиты разума.

— Я не намерен просить об этом кого-то ещё, тем более Снейпа.

Беллатриса выпускает из ладони статуэтку, и та с приглушённым стуком падает на толстый ковёр. Она одновременно насмешливо и оценивающе смотрит на племянника. Покачивая бёдрами, приближается к нему.

— Умница, — хрипло мурлычет она, царапая его ногтем под подбородком.

Он в «Горбине и Бэрксе», возится возле громадного чёрного гардероба. Едва объявляется владелец лавки, Драко быстро покупает проклятое ожерелье и уходит.

Он в Выручай-комнате; перед ним — точно такой же чёрный гардероб. Рядом на столе — груда книг. Драко водит пальцем по строчкам то в одном, то в другом томе, поворачивается к гардеробу, взмахивает палочкой, произносит сложные формулы, чертыхается и вновь окунается в многочисленные книги...

Он в трактире «Три метлы». Незаметный взмах волшебной палочкой, чуть слышное «Империо!» — и миловидная женщина послушно идёт за ним в уборную. Драко вручает ей свёрток, о котором приказывает молчать...

Сквозь палитру красок проступают очертания коридоров Хогвартса. Драко почти бежит в сторону мужского туалета. Его огромные глаза неестественно блестят в свете факелов, а кожа бела, как мел. Он влетает в туалет, запирает за собой дверь и приваливается к ней спиной. Лицо искажает мука. Первые крупные слёзы прокатываются по щекам. Драко оседает на пол, утыкаясь лицом в колени.

Чей-то вздох заставляет рывком вскинуть голову.

— Кто здесь?

Из-за приоткрытой дверцы кабинки выглядывает прозрачное личико в обрамлении густых волос. Сквозь толстые стёкла очков на него заинтересованно смотрят наивные глаза Плаксы Миртл.

— Ты? — Драко поднимается на ноги. — Что ты здесь делаешь? Это мужской туалет!

Она видела, как он рыдал здесь, будто девчонка!

— Не волнуйся, — отвечает привидение, вылетает из кабинки и устраивается на раковине. — Я никому не расскажу. Честное слово. Это будет наш секрет. — Она склоняет голову к плечу. — Что у тебя случилось?

Драко молча подходит к раковине подальше от привидения и начинает остервенело умываться.

— Ну же, расскажи мне, — ласково уговаривает Миртл. — Может, я могу помочь?

— Никто мне не может помочь.

— Тебе станет легче, если ты поговоришь об этом.

— Я не могу говорить об этом!

Несколько дней назад Лорд вызвал его к себе. Когда дрожащий с ног до головы Драко ответил, что ещё не достиг успеха ни в одном деле, красные глаза Лорда зловеще сощурились. «Ты плохо стараешься, Драко. Видимо, тебе недостаточно того стимула, что уже есть... Что ж, я дам тебе новый... Если ты не справишься с возложенными на тебя обязанностями, я убью тебя, твою мать, а заодно жалкого отца. — Лорд откинулся на спинку кресла и продолжил изучать свиток пергамента, лежащий на столике подле него. — Можешь идти».

Драко из воспоминания продолжает сотрясаться всем телом, стискивая в пальцах края раковины, а Миртл всё бормочет какие-то слова утешения.

Вновь Выручай-комната. Драко расхаживает возле чёрного гардероба и пытается скрыть дрожь собственных рук, спрятав их за спину. Его радости не было предела, когда наконец-то удалось починить Исчезательный шкаф (задача оказалась гораздо сложнее, чем он предполагал), но она почти мгновенно схлынула, оставив после себя привычное ощущение беспомощности и страха. Он не выполнил второе задание. У него остался последний шанс...

Раздаётся глухой стук, из-за дверей гардероба доносятся грязные ругательства. Драко застывает на месте и, расширив глаза, неотрывно смотрит на гардероб. Спустя секунду дверцы распахиваются, и наружу вываливается Амикус Кэрроу.

— Сюда! — хрипло зовёт он. — Малыш Драко наконец-то сделал что-то полезное! — Кэрроу хлопает его по плечу, глумливо ухмыляясь. — Весёлая впереди ночка, а, Малфой?

Астрономическая башня. Драко немеющей рукой стискивает волшебную палочку.

— Переходите на правую сторону, Драко... вы же не убийца...

Немилосердно трясущаяся рука как будто немного опускается...

Зелёная вспышка меркнет в новом завихрении.

Столовая Малфой-мэнора. Драко лежит на полу после первого в его жизни Круциатуса. Возле камина стоит Тёмный Лорд и глядит в огонь. Чуть в стороне застыл, словно изваяние, закутанный в угольно-чёрную мантию Северус Снейп.

— Мой повелитель, — спокойно молвит он, — что вы собираетесь делать с Малфоями?

— Мальчишка Малфой не выполнил мой приказ... Я пообещал убить его, если он не справится... Лорд Волдеморт держит своё слово. Юный Малфой показал, чего стоит.

На жёлтом лице Снейпа не дёргается ни один мускул.

— Повелитель, позвольте. — Он склоняет голову.

Лорд удостаивает его взглядом.

— Никто не смеет перечить Тёмному Лорду, но ты, Северус, один из лучших моих людей. Тебе позволено гораздо больше любого из Пожирателей... Однако, будучи умным человеком, ты пользуешься своей привилегией крайне редко, чем заслужил уважение Лорда Волдеморта. Говори.

— Мой повелитель, мальчишка Малфой смог провести наших людей в школу, что послужило причиной смерти Альбуса Дамблдора. Когда мы поднялись на астрономическую башню, Драко уже был готов убить его, но мой приход ему помешал.

— Что ты хочешь сказать, Северус?

— Возможно, не стоит лишать его жизни. Мальчик не совсем бесполезен. Справиться с Исчезательным шкафом в его возрасте неплохое достижение. Кроме того, он овладел искусством окклюменции в такой степени, что даже мне составляет определённый труд проникнуть в его разум.

— Вот как...

— Кроме того, мой повелитель, Малфои — чистокровная семья, одна из немногих оставшихся в Британии.

Лорд задумчиво склоняет голову.

— Ты прав, Северус. — Он переводит взгляд на всё ещё неподвижного Драко. — Я сумею найти ему более достойное применение, чем мгновенная смерть...

Картинка меняется. Столовая мэнора залита тусклым светом свечей. За столом — Пожиратели в чёрных, как безлунная ночь, мантиях. Белые лица и волосы семейства Малфой ярким пятном выделяются на их фоне.

— Люциус... — шипение расползается по залу, и отец вздрагивает, как от удара. — Мне кажется, твоему сыну пора начать принимать участие в наших забавах. Ты согласен?

Лицо Люциуса искажает судорога.

Зал расплывается, на его месте проявляются очертания длинной узкой комнаты. Роули извивается и хрипит от боли под направленной на него волшебной палочкой Драко.

— Подробнее, Роули, или ты хочешь, чтобы мы скормили тебя Нагайне? Лорд Волдеморт не уверен, что готов простить и на этот раз... Ты вызвал меня сюда лишь для того, чтобы сказать, что Гарри Поттеру снова удалось улизнуть? Драко, дай-ка Роули ещё раз вкусить нашего неудовольствия...

Драко судорожно втягивает воздух, не в силах отвести взгляда от едва живого Роули. Это сделал он... Он способен причинять такую боль...

— Ну же, Драко! Или ты сам узнаешь, каков я в гневе!

Драко покорно поднимает волшебную палочку, наставляет на Роули и безжизненным голосом говорит:

— Круцио!

Комната расплывается в серой палитре, сквозь которую проступают такие же серые тона. Подземелье Малфой-мэнора. Драко сидит на коленях, ссутулившись. Лорд возвышается над ним.

— Ты снова разочаровал Лорда Волдеморта... Круцио!

Лёгкий взмах палочкой, и подвал заполняет надсадный вопль. Драко падает на пол, извиваясь от адской боли.

— Лорд Волдеморт предупреждал, что будет, если ты ослушаешься... Теперь ты знаешь, каков я в гневе. В следующий раз прояви больше покорности и уважения!

Пытка внезапно прекращается. Драко обрушивается на пол ничком, тяжело дыша и боясь пошевелиться.

— Встать!

Драко пытается опереться на дрожащие руки, но они не слушаются. Он вновь беспомощно падает на пол. Очередной вздох встаёт поперёк глотки, и Драко заходится в приступе кашля, раздирающего лёгкие в клочья. Наконец ему удаётся кое-как подняться.

— Надеюсь, этот урок ты запомнишь... Ты — один из нас. Или ты вознамерился изменить своим идеалам? Чистота крови больше не приоритетна для тебя? Отвечай!

— Приоритетна, — с трудом выговаривает Драко.

— Тебе следует стараться лучше, Драко... Мы — высшая раса. Мы должны показать им их место в нашем мире. За свои взгляды они понесут наказание. Сегодня ты испытал на себе действие Круциатуса, и если не хочешь, чтобы это повторилось, должен научиться желать страданий им...

Заклятие невыносимой боли повторяется ещё, кажется, сотню раз, прежде чем Лорд удовлетворяется. Драко изломанной куклой лежит у его ног, когда раздаётся робкий стук в дверь.

— Да!

В подземелье вплывает Нарцисса, словно призрак, облачённый в чёрное одеяние. Лицо бледно, вокруг глаз тёмные отметины слёз и беспокойных ночей. Она подходит к Лорду и вздрагивает в ужасе при виде сына.

— Нарцисса, — приветствует её Лорд.

— Мой повелитель, — поспешно отзывается она, склоняя голову. — Скоро Драко отправляется в школу. Разрешите мне просить вас... Позвольте только... Всё, что угодно...

Тёмный Лорд высокомерно смотрит на трясущуюся всем телом Нарциссу.

— Ты пришла просить за своего никчёмного сына? — холодно спрашивает он. Былой вежливости как не бывало.

— Повелитель... Вы хотите назначить Драко старостой школы? Прошу вас, с него достаточно... Он же просто ребёнок!.. — Голос всё-таки предаёт её и срывается.

На змеином лице Лорда отражается презрение. Он хватает Нарциссу за подбородок и вздёргивает её голову, заставляя встретиться с ним взглядом.

— Можешь не волноваться. Лорд Волдеморт достаточно развлёкся в прошлом году...

Он резко выпускает её, оставляя на коже царапины от ногтей. Её подбородок дрожит, а слёзы катятся по щекам. Лорд молча выходит. Нарцисса оседает на пол рядом с бездвижно лежащим сыном.

Драко в большой гостиной Малфой-мэнора. Только что Поттер со всей компанией сбежал из поместья. Тёмный Лорд уже в пути... Драко жмётся к матери и отцу. Беллатриса распласталась на полу и бьётся, словно припадочная.

Двери распахиваются с такой силой, что почти слетают с петель. Ураганный вихрь проносится по гостиной. Тёмный Лорд стоит на пороге, его красные глаза полыхают подобно адскому пламени.

— НЕТ!!!

— Мой повелитель! Мой повелитель, простите нас! — рыдает Беллатриса, но он отшвыривает её ногой.

— КРУЦИО!!! КРУЦИО!!! — ревёт Лорд, обезумев от гнева.

Малфои распадаются. Осколки разбитой люстры впиваются в кожу, вспарывают её, прорываясь сквозь одежду. А Тёмный Лорд всё кричит и кричит заклятие невыносимой боли, пока его жертвы не теряют сознание...

Его вновь отшвырнуло на спинку стула. Перед глазами потемнело, а в ушах раздавались собственные крики. Зажмурившись, Драко с трудом восстановил дыхание. Очень хотелось пить.

Хоггарт сидел напротив, прижав сцепленные пальцы к губам, и напряжённо всматривался в него из-под нахмуренных бровей. Он был ужасно бледен, тени под глазами стали отчётливее. Кажется, его слегка потряхивало.

— Я исследовал ваши воспоминания, мистер Малфой, — негромко сказал Хоггарт; каждый звук давался ему с трудом. — Некоторые из них необходимо поместить в Омут памяти.

Драко позволил извлечь из своей головы несколько молочно-белых струек. Вернув чашу на место, Хоггарт снова сел за стол. Драко вдруг осознал, что сейчас услышит свой приговор, но эта мысль ровным счётом ничего в нём не всколыхнула. Им овладело тупое безразличие.

Папка из тёмно-коричневого пергамента уже лежала на столе. Она стала заметно пухлее. Хоггарт пролистал до последних записей, некоторое время вглядывался в них, при этом на его лице отражалось отстранённое не то недоумение, не то разочарование.

Драко безучастно уставился на свои ладони.

— Драко Люциус Малфой, вы обвиняетесь: в сговоре с преступной группировкой, именовавшей себя Пожирателями смерти, с целью совершения противоправных действий; в пособничестве преступлениям, а именно принятии Чёрной Метки и организации нападения на Школу чародейства и волшебства «Хогвартс»; в сокрытии фактов похищения волшебников, а также фактов неоднократного применения непростительных заклятий, нанёсших вред здоровью либо приведших к смерти; в применении непростительных заклятий, нанёсших вред здоровью либо приведших к смерти. Также вы обвиняетесь в покушении на убийство Альбуса Дамблдора, повлёкшем за собой вред здоровью двух или более лиц. Предполагаемая мера наказания за указанные преступления...

Драко поднял взгляд.

— ...три года заключения в Азкабане.

Хоггарт закрыл папку.

Перед глазами оказался очередной лист пергамента, в онемевшие пальцы всунули перо. Из-под скрипящего наконечника вышла кривая подпись. Драко запомнил только дату: восемнадцатое мая тысяча девятьсот девяносто восьмого года. День, когда свершится суд и по оглашении приговора его уведут из зала судебных заседаний, чтобы упрятать в Азкабан на три долгих года.

Голос Хоггарта, вызвавшего охранника, звучал глухо, словно в уши залилась вода. Драко машинально шёл вперёд, натыкаясь на углы. Отперев дверь камеры, Стивенс принялся снимать сковывающие чары, когда в коридоре послышались шаги.

А затем произнесённое имя ударило Драко, как разряд молнии.

— Нарцисса Друэлла Малфой.

Он смотрел и не верил. В каких-то десяти футах от него стояла мать: белые волосы потеряли свой лоск, руки безжизненными плетьми свисали вдоль тела, голова низко опущена. Лишь прямая спина ещё напоминала прежнюю Нарциссу Малфой.

— Мама...

Хриплый шёпот вырвался против воли. Нарцисса вскинула голову. Бледные губы дрогнули, но она ничего не успела сказать. Стивенс грубо схватил Драко за плечо и легко, словно куклу, втолкнул в камеру. Дверь захлопнулась, замок щёлкнул, погружая его в холодную пустоту, в которой огромным огненным шаром болезненно пульсировала только одна мысль: восемнадцатого мая состоится суд. Три года в Азкабане. Его бесславный финал.

Ещё несколько дней — и всё будет кончено.