После Войны

Гермиона Грейнджер открыла глаза. Темно. На этот раз ушло всего мгновение, чтобы вспомнить: она в госпитале святого Мунго, в наспех сооружённой одиночной палате. Сутки назад кончилась война. Каких-то двадцать четыре часа назад они стояли на развалинах Хогвартса, уставшие, с ног до головы в грязи, израненные, с бешено колотящимися сердцами, сжимая в руках волшебные палочки и с трудом осознавая: победили. Они победили... Едва тело побеждённого Тёмного Лорда превратилось в сморщенные останки Тома Риддла, члены Ордена Феникса ринулись через разгромленный Большой зал на толпу Пожирателей смерти. Хагрид уже поднимал на руки потерявшего сознание Гарри. Несколько преподавателей спешили к ним, насилу проталкиваясь. — Хагрид, сейчас же унесите Поттера отсюда! — прокричала профессор МакГонагалл. — Немедленно соберите всех школьников, — раздался рядом твёрдый голос, перекрывая шум разразившейся битвы. Стоявшая за спиной МакГонагалл Гермиона по цвету мантии признала в говорившем мужчине аврора. Он вдруг развернулся и оттолкнул в сторону зазевавшегося подростка — мимо пронёсся зелёный луч. Парень чудом устоял на ногах, его лицо посерело от ужаса. — Мы оттесним Пожирателей и освободим выход из зала. Соберите школьников и отправьте через тайный проход в Кабанью голову, — приказал аврор. — Сейчас здесь будет жарко. Он подмигнул смотревшей на него в упор Гермионе. Опомнившись, та метнулась следом за Хагридом. — Хагрид! — крикнула она, пробиваясь к лесничему сквозь толпу. Шальной луч пролетел в дюйме от левого уха. Гермиона машинально развернулась, выбрасывая вперёд палочку, но поняла, что в такой неразберихе лучше не пытаться в кого-то попасть. Орден Феникса теснил Пожирателей к выходу из Большого зала. Из вестибюля доносились яростные вопли — прибывшее подкрепление ударило в тыл остаткам армии Волдеморта. Кто-то окликнул Гермиону по имени. Она резко обернулась. — Гарри! Хагрид с недовольным видом опускал пришедшего в себя Гарри на пол. Они тут же бросились друг к другу. — Ты в порядке? Гарри только кивнул. — Хорошо. Думаю, им нужна наша помощь, — Гермиона указала на выход из Большого зала, где шла ожесточённая схватка. — Пошли! — скомандовал Гарри. По дороге к ним присоединился Рон. Вопреки приказу аврора, никто даже не пытался их остановить. Преподаватели Хогвартса шли вторым темпом после авроров и Ордена Феникса. Гарри, Рон и Гермиона замыкали наступление освободительной армии. В вестибюле творилась настоящая свалка: вспышки заклинаний пролетали над головами, врезались в стены, выбивая каменную крошку; в воздухе свистело всё, что подворачивалось под руку дерущимся: магические шары, камни, горсти изумрудов из разбитых часов, столовая утварь, попавшая сюда из кухни вместе с армией домовиков, обломки стрел... Снаружи доносился яростный рёв великанов, а от топота гигантских ног трясся пол. — Ступефай! Выпущенный Гермионой луч заклятия попал точно в затылок огромному Пожирателю, бестолково разбрасывавшему заклинания в разные стороны. Пожиратель рухнул лицом вперёд. Справа и слева Гарри и Рон выводили из строя одного за другим отчаянно бившихся Пожирателей смерти. «За что они сражаются? — промелькнуло в голове у Гермионы. — Их лидер мёртв». Из Большого зала к ним присоединялись другие ребята: Джинни, Шеймус, Невилл, Дин, Луна, Майкл, Оливер, Анжелина, Алисия, Кэти, Джордж, Билл, Флёр, Перси, Чарли... В пылу боя никто не обращал внимания, что бок о бок с выученными опытными аврорами сражаются вчерашние школьники. Авроры и Орден Феникса, наконец, выдавили Пожирателей за дубовые двери. На выходе из вестибюля Гермиона увидела Малфоев, беспомощно жавшихся друг к другу. Ни у одного из них она не заметила волшебной палочки. Под давлением превосходящих и явно более воодушевлённых сил Пожиратели отступали. Кто-то добровольно сдавался, кто-то был убит или задержан при попытке бегства. Некоторым всё же удалось прорваться сквозь смыкающееся кольцо и скрыться на аллее, ведущей за ворота школы, где антитрансгрессионное поле уже не действовало. Оказавшись на ступенях, Гермиона увидела, как пауки спасаются бегством, возвращаясь обратно под защиту Запретного леса. Фестралы кружили над головами ничего не понимающих великанов. Испуганные неожиданной атакой невидимого противника, они слепо пятились прочь от замка, круша всё, что попадалось им на пути. Грохх активно помогал им, щедро награждая тумаками то одно, то другое чудище. Засмотревшись, Гермиона проворонила левый фланг. Из гущи сражения прямо на неё вылетел Пожиратель смерти с перекошенным ненавистью лицом. Она вскинула палочку, уже понимая, что не успевает, как вдруг Пожирателя снесло мощным ударом когтистых лап. — Клювокрыл! — Гермиона была готова расцеловать его птичью морду. Гиппогриф взбрыкнул и с победоносным кличем умчался обратно в толпу. Кольцо защитников Хогвартса сжималось, звуки сражения становились всё тише. Великаний рёв доносился эхом из Запретного леса, куда их общими усилиями оттеснили фестралы и Грохх. Гермиона, Рон, Гарри и Джинни протиснулись к центру сомкнувшегося кольца. Под прицелом волшебных палочек на земле и острых когтей Клювокрыла в воздухе сбились в кучу несколько Пожирателей смерти. — Вилфорд Эйвери, Ирвин Джагсон, Джисберт Пиритс, Родольфус Лестрейндж, Мэйтланд Мальсибер, вы арестованы по обвинению в поддержании террористического режима Волдеморта. Медленно и без глупостей поднимите руки. Ни один из окружённых даже не дёрнулся. Лестрейндж презрительно сплюнул под ноги говорившему аврору, в котором Гермиона узнала капитана Уинтера — слышала, как его окликали во время сражения. Губы Уинтера тронула мимолётная усмешка.
  — Не хотите по-хорошему — будем по-плохому. Ступефай! Со всех сторон раздалось ещё с десяток таких же приказов, и всё застлали красные вспышки заклятий. Среди тех, кто направил палочки, оказались и Рон с Джорджем и Перси. Едва вспышки угасли, освободители Хогвартса смогли лицезреть груду бессознательных тел.

Несколько секунд в воздухе висела тишина, нарушаемая лишь тяжёлым дыханием победителей и хлопаньем крыльев, а затем предрассветную дымку разорвали крики десятков голосов. К светлеющему небу взметнулись руки, участники битвы кинулись обнимать друг друга без разбора, и каждый, срывая горло, повторял одно и то же: «Победа! Победили! Победа!». Гермиона, Гарри и Рон крепко обнялись, смеясь от радости и громадного облегчения. Глаза всех троих блестели от слёз. Гарри бросился к Джинни, а Рон потянул Гермиону за руку к братьям. Чарли и Билл только-только отстранились друг от друга; Билл поцеловал Флёр в губы. Рон подошёл к белому, как полотно, Джорджу и крепко прижал к себе. По лицу Джорджа катились крупные слёзы, оставляя дорожки на грязных щеках. — Мы победили, Джордж, ты понимаешь? — бормотал Рон, сам глотая всхлипы. — Он не увидел... Фред не увидел... — Мы отомстили за него! Это за него, Джордж, за Фреда! Мы победили! Гермиона утирала глаза тыльной стороной ладони, не зная, плакать ей или смеяться. Гарри протолкался к ней, держа за руку Джинни. Люди, мимо которых они проходили, тянулись к нему, хлопали по спине, крича: «Поттер Избранный! Поттер победил! Ура Поттеру!». — Поттер! — МакГонагалл выросла как из-под земли — волосы растрёпаны, на скуле порез, очки сбились — и, к изумлению всех, стиснула Гарри в объятиях. — Клянусь Мерлином, ты совершил невозможное! Я готова умереть от гордости прямо здесь за то, что семь лет назад Шляпа отправила тебя на Гриффиндор! — Спасибо, профессор МакГонагалл, — прокряхтел Гарри. Потом были бесконечные объятия, наспех сочинённая баллада о победе над Тёмным Лордом, конвоирование пойманных Пожирателей и их сообщников, слёзы над телами погибших и дружное путешествие до госпиталя святого Мунго. А ещё бурлящий адреналин в крови, бешено колотящиеся сердца и одна на всех мысль: победа... Гермиона очнулась от воспоминаний, как от глубокого сна, и посмотрела в потолок. До сих пор не верилось, что ей не нужно куда-то бежать, что-то искать, строить планы один невероятнее другого и просчитывать варианты, лихорадочно соображая. Ведь чем быстрее сработает твой мозг, тем быстрее крестражи будут уничтожены, тем больше жертв удастся избежать... Гермиона проспала весь прошлый день, и сон её был спокойным и ровным, без единого намёка на кошмар. В первый раз она проснулась около полудня. В палату принесли ланч, на который Гермиона набросилась с неожиданной для себя жадностью. Желудок буквально сводило от голода. Потом она попыталась выйти из палаты, но улыбчивый целитель в лимонно-жёлтом халате мягко уложил её обратно и предложил для начала выпить положенные зелья. Когда он ушёл, Гермиона уже собралась было подняться, но голова вдруг стала невероятно тяжёлой, и она вновь провалилась в сон. Во второй раз проснулась поздним вечером, когда сумерки уже накрыли Лондон. На тумбочке ждал горячий ужин, от запаха которого в животе снова заурчало. Гермиона едва успела положить ложку в опустевшую тарелку, как в дверь коротко постучали... Она вздрогнула. Кто это мог быть? Целители входили без стука, да и Гарри с Роном не стали бы разводить церемонии... — Войдите. Дверь открылась, и в проёме показалась лохматая голова. Гермиона узнала мужчину, аврора, который подмигнул ей в Большом зале. — Здравствуй, — весело поздоровался он. — Здравствуйте, — не очень уверенно отозвалась Гермиона. Мужчина прошёл в палату, деловито придвинул к кровати стул и уселся. Поверх аврорской мантии был накинут лимонно-жёлтый халат. Волосы встрёпаны, под глазами фиолетовые круги... Только что с дежурства? — Идёшь на поправку, — с той же весёлой улыбкой произнёс аврор. Гермиона машинально кивнула и вдруг выпалила: — Говорите прямо, что случилось. Лучше сразу в омут, чем мёрзнуть на берегу в неведении. Аврор перестал улыбаться и удивлённо посмотрел на неё. — А что должно было случиться? — шутливым тоном осведомился он. — Это я у вас спрашиваю, — сказала Гермиона, никак не реагируя на дурацкие ухмылки. — Вы же не просто так пришли. Аврор моргнул и рассмеялся, запрокинув голову. Гермиона непонимающе поглядела на него и села в кровати, опёршись на изголовье. — Прости, нервишки шалят. Я, знаешь ли, только что с дежурства. — Он поправил сползающий с плеч халат и совершенно серьёзно заверил: — Ничего не случилось. Я просто решил тебя проведать. Правда. Да и не стал бы я миндальничать с тобой, вижу, что не кисейная барышня. Гермионе польстили его слова, но напряжение не исчезло. Что понадобилось боевому аврору, который сейчас должен ловить сбежавших Пожирателей, в её палате? Если всё в порядке, то ответ оставался только один: родители. Вероятно, Ордену уже известно, что их нет в Британии, а значит... — Тогда зачем вы здесь? — Я же говорю: решил тебя проведать. Гермиона отвела глаза. Вдруг стало очень неловко. — Сказать честно, я поражён вашими успехами, — продолжал тем временем аврор. — Трое подростков против сильнейшего тёмного мага за последние сто лет! Вы, ребята, даёте. Твои родители могут гордиться. Я слышал, они маглы — ну да ерунда. Война — она везде одинаковая! Кстати, почему я не вижу их здесь? Гермиона улыбнулась уголком губ. Всё-таки не ошиблась: Орден прислал этого человека. Вот только зачем? Чтобы он справился о её состоянии или в попытке выяснить, где её родители? Она посмотрела на аврора: открытое приветливое лицо с широким шрамом над правой бровью и лучиками морщинок возле глаз. Он не был похож на того, кто явился с целью выудить из неё информацию.

Сцепив пальцы в замок, Гермиона ответила своим коленям: — Потому что они сейчас в другой стране и понятия не имеют, что у них есть дочь. Аврор удивлённо хмыкнул. — Вот как. — Он сощурился. — Заклятие памяти, если я верно понимаю? Гермиона кивнула. — А теперь собираешься найти их и вернуть воспоминания? — Да. То есть, разумеется, не прямо сейчас. Пока не поймают последнего Пожирателя... Я не подвергну их такой опасности. — Молодец! — воскликнул аврор, хлопнув себя ладонью по колену.

Гермиона изумлённо посмотрела на него. Ей настойчиво казалось, что он ведёт себя очень странно. Что-то с ним было не так. — Да ты не просто из стали сделана, а ещё и с головой. — Он нахмурил кустистые брови: — Никогда не думала сделать карьеру в Аврорате? Воля, решимость, ум, холодная голова. А по виду и не скажешь. Гермиона невольно заулыбалась. — Я ещё не успела так далеко заглянуть. На самом деле, я пока только и делаю, что сплю, — смущённо добавила она. — Это верно. Отдых сейчас первое дело для вас, — строго произнёс аврор. — Но ты подумай о том, что я сказал. Нам нужны такие люди. — Он поднялся, а на губах вновь заиграла улыбка, опять потревожив Гермиону своей странностью. — Ну, мне пора. Двое суток охотиться на беглых Пожирателей — это, знаешь ли, не по парку гулять. — Он подмигнул. — Поправляйся. — Спасибо. Удачи вам. — Не забудь подумать о моём предложении! — Обязательно, — пообещала Гермиона, и дверь за аврором закрылась. Она вдруг поняла, что не удосужилась даже спросить его имя. Впрочем, какая теперь разница? Вряд ли они когда-нибудь увидятся ещё раз. Щелчок заставил вздрогнуть и резко подскочить. Гермиона вгляделась в полумрак и отчётливо увидела, как ручка двери медленно опустилась. Снова щелчок, и дверь начала открываться. Гермиона машинально попыталась нашарить волшебную палочку, но вспомнила, что та канула ещё на пасхальных каникулах, и ощутила себя абсолютно беспомощной. Дверь открылась и... снова закрылась. Гермиона недоумённо поморгала. Палата оставалась пуста. Она уже собиралась ущипнуть себя... — Чёрт, Гарри, ты мне ногу отдавил. — Тихо ты. Сейчас сюда отряд целителей нагрянет. Гермиона только успела открыть рот, как из воздуха перед ней возникли Гарри и Рон, оба встрёпанные, в пижамах и как один радостно улыбающиеся. — Привет, — прошептал Гарри, не глядя комкая мантию-невидимку. — А мы тут решили заглянуть, не против? С мгновение Гермиона широко раскрытыми глазами смотрела на друзей, а потом выпрыгнула из кровати и бросилась им на шею. — Эй, задушишь! — проворчал Рон. — Мальчики! Как вы здесь?.. Гарри приложил палец к губам, потом к уху. — Тише. Нас могут услышать. — Ага, — подтвердил Рон. — И фокусы с Оглушающими чарами не прокатят. Они устроились на кровати. — Я так рада вас видеть! — Гермиона снова притянула друзей к себе. — Ну всё, перестань, а то сейчас смутимся окончательно и уйдём, — пробурчал Рон, выворачиваясь из её рук. — Ну, как ты тут? — Сплю. А вы? Рон бросил на Гарри красноречивый взгляд из серии «я же говорил». — Мы тоже, — сказал он. — Я как позавтракал этими зельями, так и проспал весь день напролёт. В жизни так не отдыхал! А тут возьми и объявись Гарри. Представляешь: просыпаешься, кругом темно, тихо, и тут перед глазами физиономия из воздуха появляется лохматая. Я со страху чуть не приложил его кружкой. — Видел бы ты своё лицо, — выдавил Гарри сквозь беззвучный смех. — Я еле успел ему рот зажать. Чуть всю больницу не перебудил, паникёр несчастный. — Заткнись, — процедил Рон, безуспешно пытаясь скрыть улыбку. Друзья помолчали, глядя в окно на расцветающий рассвет, наслаждаясь блаженной тишиной, покоем и обществом друг друга. — До сих пор не верится: победили... — прошептала Гермиона. — А представляете, сколько работы? Поиск пропавших без вести, аресты, охота на беглых Пожирателей, облавы, обыски, следствия, допросы. Нужно привести в норму общественную жизнь. А сколько сил и времени отнимет восстановление Косого переулка, Хогсмида, Хогвартса? Да ещё суды... — И похороны, — добавил Рон и вдруг заинтересовался узором на своей пижаме. Гермиона чуть сжала его пальцы и отвернулась, давая возможность незаметно утереть глаза. — Интересно, когда нас отпустят, — сказал Гарри. — Лично я чувствую себя отлично. Думаю, наша помощь тоже не помешает. Кто теперь будет занимать пост министра? — Наверное, Кингсли Шеклболт, — отозвалась Гермиона; Рон всё ещё молча смотрел в сторону. — Надо будет поговорить с ним, как только нас выпишут. — Согласна. Невыносимо сидеть без дела. — А я скучаю по своей волшебной палочке, — вернулся в беседу Рон. — Я не оставил себе палочку Петтигрю. Нет, она слушалась меня и всё такое, но палочка, которая выбрала этого... — Я тоже решила не оставлять палочку Беллатрисы. В бою особого выбора не было, но теперь я её даже видеть не могу. — Гермиона поёжилась. — Злая вещь. — Нас обезоружила война, — глубокомысленно заметил Рон. — Но ведь Бузинная палочка всё ещё у тебя, Гарри. Тот порылся в кожаном мешочке, который держал при себе даже здесь, и достал Старшую палочку. Все трое с почтительным благоговением уставились на неё. — Мне она не нужна, — без тени сомнения произнёс Гарри. — От неё больше бед, чем пользы. А вот свою я бы хотел вернуть.

— Ты думаешь?.. Гарри снова порылся в мешочке. — Если и это не поможет, то не поможет уже ничто. — Он направил Бузинную палочку на обломки. — Репаро! Мягкий свет коснулся места разлома, и палочка срослась без единого шва. Гарри осторожно взял её, тепло улыбнувшись, как старому другу, и взмахнул. С кончика приветливо посыпались разноцветные искры.

— Получилось! — выдохнул Рон. — И что теперь? Что собираешься делать с ней? — Он кивнул на Бузинную палочку. — Это же самая могущественная волшебная палочка в мире! — Вот именно, — нахмурился Гарри. — И поэтому я верну её туда, откуда она была украдена. — Но ты точно решил? — осторожно поинтересовался Рон. — Только подумай: самая могущественная палочка... Непобедимая палочка... Взгляд Гарри остекленел, остановившись на Бузинной палочке, но он тут же тряхнул головой. — Я всё решил. Если верну Бузинную палочку туда, где она была до кражи, то с моей смертью она просто потеряет силу. — Гарри убрал её обратно в мешочек. — Мне жаль ваши палочки. Может быть, Олливандер сделает вам новые? — Конечно, — уверенно проговорила Гермиона, но на душе было тоскливо. Она успела сродниться со своей волшебной палочкой. Сможет ли она принять новую?.. — А где палочка Драко? — Я отдал её сразу, как только мы попали в Мунго. Сказали, нужна для следствия. — Гарри посмотрел в окно. — Скоро совсем рассветёт, нам пора возвращаться. — Он развернул мантию-невидимку. — Рон? Тот моргнул. — Что? А, ну да... — Эй, — Гарри потрепал его за плечо. — Я в порядке, — быстро ответил Рон. — То есть... конечно... в общем... Ну ладно. Он отвернулся, шмыгнув носом. Гермиона с Гарри одновременно обняли его. — Да ну вас... — проворчал Рон; уши у него пылали. — Вот вы такие деятельные, а я рад наконец-то отдохнуть! Гермиона улыбнулась, прижимаясь щекой к тёплому плечу Рона, и вдруг поняла, что было не так с навещавшим её аврором. Фальшь. Всё его поведение было насквозь наигранным. Улыбки, смех, восклицания, странные жесты, этот лихорадочный блеск в глазах... Что же он так отчаянно пытался скрыть? Не от Гермионы — от самого себя. Ей стало грустно за этого неизвестного человека. Рассвет постепенно, но неуклонно вступал в свои права, а трое друзей сидели, обнявшись, в палате госпиталя святого Мунго, согреваясь самой чистой и мощной магией в мире — магией дружбы.

* * *

Драко Малфой отчаянно цеплялся за руку матери, будто одиннадцатилетний мальчишка. Вокруг мелькали вспышки заклятий, разрешённых и непростительных. Любой шальной луч мог поразить Малфоев, но им было нечем защититься. Всегда такие идеальные белокурые волосы Нарциссы растрепались и патлами свисали по спине. Люциус выглядел не многим лучше: грязные волосы, вместо великолепной мантии — жалкие лохмотья, один глаз заплыл и не открывался вовсе. Втроём они жались друг к другу, а со всех сторон толкали и пихали бывшие соратники — каждый спасал свою шкуру. Пожирателей быстро оттеснили в вестибюль. Здесь царил настоящий хаос. Люди стали оскальзываться на высыпавшихся из разбитых часов Слизерина изумрудах, невольно попадая под лучи заклятий. Вскоре прибыло подкрепление. На глазах у Драко побелевший от боли в раненном плече Уолден Макнейр попытался разбить ряды авроров, но какое-то жуткое заклинание остановило его на половине пути, изуродовав до неузнаваемости. Драко в ужасе отпрянул от останков Макнейра, полетевших прямо в его сторону, и зажал рот ладонью, чувствуя тошноту. — Вы арестованы! — рявкнул возникший рядом аврор. — Сдать палочки! Малфои беспомощно переглянулись и показали пустые руки. Из Большого зала всё прибывали и прибывали люди. Сразу за преподавателями в вестибюль выскочила неразлучная троица. Проходя мимо, Поттер посмотрел на Малфоев, и по его лицу пробежала тень досады. Он как будто дёрнулся в их сторону, но отвернулся и продолжил путь к выходу. Во взгляде шедшей за ним Грейнджер Драко отчётливо прочитал жалость. Несмотря на все попытки Нарциссы удержать мужа и сына подальше от опасности, их всё равно отпихнули к выходу из замка. У подступов к лестнице стояли Паркинсоны. Мистер Паркинсон затравленно озирался по сторонам, а его супруга визжала каждый раз, как срикошетивший луч заклятия проносился мимо. Похоже, и они были без палочек, потому что не пытались защищаться. Одно из ошалело летающих кругом заклинаний врезалось в ступени прямо у ног Драко; острые осколки больно полоснули щёку. Вздрогнувшая Нарцисса машинально потянула его себе за спину. Оставшихся Пожирателей быстро разбили, но кто-то всё-таки успел сбежать. Драко видел, как отец Теодора Нотта прорвал кольцо обороны и, отбиваясь заклятиями, побежал через территорию к раскрытым воротам. За ним в погоню кинулись двое авроров. Бой постепенно стихал. Вся лужайка перед замком была усеяна последствиями битвы: камнями, обломками стрел, телами пауков и поверженных Пожирателей смерти. Несколько авроров отделились от толпы дерущихся и согнали в кучу сдавшихся, образовав вокруг них плотное кольцо. — Инкарцеро! Из палочки вырвались верёвки, крепко привязав их друг к другу. — Вилфорд Эйвери... — в наступившей тишине разнёсся над головами голос. Драко замер, переставая дышать. Неужели это конец... — Не хотите по-хорошему — будем по-плохому. Ступефай! Грянули залпы заклятий — и вновь тишина. Только кровь грохотала в ушах. И тут воздух взорвался криками. Сомкнувшееся вокруг них кольцо распалось, сливаясь с остальными защитниками Хогвартса. Отовсюду доносилось одно и то же: «Победа! Победили! Победа!». О связанных пленниках забыли. Драко видел, как Поттер, Уизли и Грейнджер обнялись и Поттера втащили в толпу десятки рук. Вдруг он почувствовал ледяную ладонь, стиснувшую его пальцы. Он дёрнулся, но, обернувшись, увидел бледное лицо матери. Где-то за спиной рыдала миссис Паркинсон, через всхлипывания проклиная всех подряд.Под нестройный хор голосов о величайшей победе Поттера их отвязали друг от друга и начали бесцеремонно хватать за мантии, уволакивая с территории, прочь от антитрансгрессионного поля. Запястья Драко связали за спиной, и он тупо шагал вперёд, то и дело оступаясь на ровном месте — тело отказывалось слушаться. Только давление волшебной палочки сзади не давало остановиться. Он шёл и шёл, думая о том, что это его последняя прогулка по территории школы. Вот так, бесславно и позорно, Драко Малфой покидает Хогвартс навсегда, чтобы отправиться в Азкабан...

— Пшёл, — прорычал аврор, грубо выталкивая его за ворота. — Этого куда? — Министерских камер на всех не хватит, но этих чётко приказали отправить в Министерство. Драко вскинул голову. Всего в нескольких шагах от него стояла мама. Он машинально подался к ней, но тут аврор вновь дёрнул его за мантию, и окружающая действительность смазалась. Знакомое ощущение сдавливающего грудь железного обруча, и вот он уже в мрачном холодном помещении. В уши ворвалась звенящая тишина. Драко успел увидеть светлые волосы матери и бледное измождённое лицо отца, прежде чем его освободили от тугих пут и швырнули в пустую камеру. Дверь с грохотом захлопнулась за спиной, погружая камеру во тьму и безмолвие. С трудом поднявшись на ноги, Драко прижался к двери ухом. Железо обожгло щёку холодом. Он упорно пытался расслышать, что творится снаружи, но ничего не услышал. Драко попятился, упёрся в стену и без сил сполз на пол. Поцарапанная щека саднила. Он провёл по ней пальцами, размазывая кровь. Что теперь? Их отправят в Азкабан? Драко потянул вверх рукав пиджака и ощупал левое предплечье. Выпуклые линии Метки никуда не исчезли. Он схватился за голову, крепко зажмуриваясь и тщетно пытаясь унять накатившую дрожь. Сколько прошло времени в этой холодной, пустой, равнодушной тьме, Драко не смог бы сказать. Он ничего не видел и не слышал, бездушная тишина вливалась в уши, только дыхание с хрипом вырывалось из пересохшего горла. Он до боли закусил губу, чувствуя, как предательские слёзы обжигают глаза. Всё это просто не может происходить с ним. Просто не может быть... Реальность накрыла страшной волной. Это не сон. Это не закончится. Он здесь. Это конец. Его осудят, как преступника, и отправят в Азкабан, в нескончаемый холод и беспросветное отчаяние. В одиночество и страх. И никто, никто его не спасёт. Что же он наделал... Щелчок, лязг, скрип. Драко вздрогнул и очнулся. Тяжёлая дверь камеры с грохотом распахнулась перед широкоплечим мужчиной. — Драко Люциус Малфой, встаньте. После кромешной тьмы тусклый свет факелов резанул по глазам. Драко медленно поднялся и прошёл к выходу. — Лицом к стене. Пока мужчина запирал камеру, Драко исподволь покосился на него. Пробивающаяся седина в тёмных непослушных волосах, жёсткая складка у тонких искусанных губ, напряжённый взгляд из-под кустистых бровей, множество мелких шрамов на щеке. — А теперь вперёд и без глупостей. Второй аврор грубо пихнул его в плечо. — Пошевеливайся, — злобно процедил он. По голосу Драко понял, что этот аврор намного моложе. Он брёл, едва переставляя ноги, а стоило ему слишком замедлить шаг, под лопатку тут же больно утыкался кончик волшебной палочки. Преодолев выщербленные ступени, он очутился в новом коридоре — более широком и просторном, но таком же холодном. Драко уже бывал здесь, два года назад, когда отца судили за вылазку в Министерство и причастность к делам Пожирателей. Теперь судить будут его самого. — Не туда, — каркнул молодой аврор. Они оказались у другой лестницы, значительно короче. Поднявшись и чудом успев пригнуть голову перед низкой притолокой, Драко ступил в квадратное помещение. Это была обычная комната с необычным количеством дверных ручек. В первые секунды Драко подумал, что у него проблемы со зрением. Он поморгал, но ничего не изменилось: три свободных стены были усеяны множеством дверных ручек разных форм и размеров. — Которая? — спросил старший аврор, хмурясь. На его лице вдруг отразилась страшная усталость. — Сорок три дробь восемь, — прочитал второй с клочка пергамента и, скомкав, убрал в карман мантии. — У тебя там место-то осталось ещё? Уже совать некуда эти чёртовы листки... — Скоро вываливаться начнут, это точно. С ума сойти можно, даже выбросить всю эту макулатуру некогда! — Он посмотрел на Драко. В глазах полыхнули молнии. — Что стоишь?! Сорок три дробь восемь! Живей! Драко спустился по лесенке к дверным ручкам, чуть не запутавшись в ногах на узких ступеньках. — Там код нужен или что-то ещё? — рассеянно почёсывая в затылке, спросил младший аврор. — По-моему, нет, — ответил старший. Он явно изо всех сил сдерживал зевоту. А вот младший не сдерживал и, шумно зевнув, потянулся. — Сорок три дробь восемь, заключённый Драко Люциус Малфой, — громко и чётко произнёс старший аврор. От зычного голоса мгновенно разболелась голова. И вдруг Драко со всей ясностью осознал, что происходит. Тёмный Лорд мёртв. Часть Пожирателей схвачена, часть убита, на оставшихся объявлена охота. Драко вместе с родителями арестован и посажен в камеру. За этой дверью, которая уже начала медленно появляться в стене, его ждёт встреча с тем, кто назначит ему дату суда. А потом... От мысли об Азкабане стало по-настоящему дурно. Голова закружилась, желудок стянуло узлом, сердце бешено забилось в груди. Неужели он попадёт в тюрьму? Неужели так всё и закончится? Его охватила паника. Он не хочет в тюрьму. Нет! Только не это! Только не Азкабан! Он не заслужил! — Эй, ты! Драко понял, что младший аврор крепко сжимает его плечо и встряхивает. — Очухался наконец? Соображай быстрее, ты тут не один такой! Вновь грубый толчок в спину. Вот и всё. Нет никакой надежды. Азкабан казался живым призраком. Драко почти ощутил смрадный дух его камер, увидел обезумевшие лица заключённых, услышал рёв моря за высокими каменными стенами. Если он шагнёт за этот порог, обратной дороги уже не будет...

Он едва успел шарахнуться от резко распахнувшейся двери. Молодой аврор попятился, грязно ругнувшись, — дверь ударила его по руке. Возненавидевший его краешек сознания Драко злорадно оскалился. — Гордон! Куинси! — Перед ними стоял высокий подтянутый мужчина. — Мистер Хоггарт, — сказал тот аврор, что был старше. Молодой не поприветствовал мужчину и продолжал разминать кисть, что-то шипя себе под нос. — Расслабься, Куинси, всё нормально с твоей рукой, — небрежно бросил ему Хоггарт и вдруг подобрался, завидев Драко.

— Ведёте заключённого? — деловым тоном осведомился он. — Мой? Старший аврор, которого, судя по всему, звали Гордон, кивнул. Хоггарт опять посмотрел на Драко, с досадой покачал головой и пропустил всех внутрь. Почувствовав слабость во всём теле, Драко шагнул за порог и оказался в комнате с белыми, как снег, стенами. — Хоггарт, на минуту, — услышал он тихий голос Гордона. — Чего опять встал?! Когда вы уже сгинете с глаз моих! Куинси сгрёб Драко за шиворот и, протащив через всю комнату, швырнул в следующее помещение так, что он врезался в стоящий посередине стол. Позади грохнула дверь, и послышалась красочная брань. Драко дёрнул плечом, возвращая на место обтрёпанный пиджак, и проглотил горький ком обиды. Потом взял лежащее на столе зеркало. Неужели этот бледный, исхудавший, с ввалившимися глазами человек — он? Вся левая сторона лица оказалась в разводах высохшей крови. Рана покрылась противной коркой. Драко машинально убрал выбившуюся светлую прядь за ухо. Весь год ему было не до стрижки, так что волосы отросли до плеч. Громкий возглас заставил отвлечься. Драко оглянулся, но в комнате он был по-прежнему один. Голоса вновь достигли слуха. Видимо, Куинси слишком сильно хлопнул дверью: она ударилась о косяк и отскочила, образовав небольшую щель. — Какого чёрта я должен этим заниматься?! — тихий, но яростный голос Гордона. — Джим, послушай... — Не хочу я ничего слушать, Джозеф, ясно тебе?! Это даже обсуждать смешно! — Джим, я понимаю, что тебе не нравится твоё положение... — Положение?! Джо, я двадцать лет в Аврорате! Двадцать! У меня орден Мерлина первой степени, и не за красивые глаза я его получил. Я видел такое, что не каждому приснится в самом кошмарном сне. Я участвовал в самых безнадёжных операциях, бросался под непростительные... И что теперь? Со всем своим опытом вместо того чтобы выслеживать этих ублюдков, трачу время здесь, маясь с сопляком! — Джим, успокойся... — Не тебе говорить мне о спокойствии! — Флетчер считает, что мальчишка может быть опасен. — Флетчер считает! — передразнил Гордон. — И ты будешь его слушать? У Флетчера самого ещё молоко на губах не обсохло. Индюк твой Флетчер! Ты видел парнишку? Да он на грани обморока. Мне жалко его, Джо, понимаешь? Не с ним я должен возиться, а с теми подонками, которые прямо сейчас строят планы, пока мы заняты ерундой. Короткое молчание, вздох. — Я постараюсь, Джим. Сделаю, что смогу. — Спасибо, — буркнул в ответ Джим Гордон. Послышались шаги. — Ты только... — Шаги замерли, и после паузы голос Хоггарта прозвучал немного надтреснуто: — Не делай глупостей, Джим. Я знаю, что тебе больше нечего терять, но будь осторожен. — Я в порядке, — сухо отозвался аврор Гордон. Шаги, звук закрывшейся двери и тишина. Драко решил, что Хоггарт ушёл вслед за Гордоном, но тут послышались торопливые шаги, и в следующий миг дверь в комнату распахнулась. Хоггарт походя хлопнул в ладоши, зажигая свет, жестом предложил Драко сесть и занял второй стул. Зеркала на столе больше не было, а в руках у Хоггарта появилась папка из тёмно-коричневого пергамента. Откуда и когда он её достал, Драко не успел заметить. — Полное имя Драко Люциус Малфой. Он кивнул. — Проживаете в фамильном особняке Малфоев в Уилтшире. Кивок. Хоггарт не отрывал глаз от записей. — С тысяча девятьсот девяносто первого года обучались в Школе чародейства и волшебства «Хогвартс». Кивок. Хоггарт ещё с минуту что-то сосредоточенно искал в папке, перелистывая страницу за страницей, пока наконец не отложил на край стола. Всё это время Драко исподлобья следил за ним. Но когда Хоггарт в упор посмотрел на него, отвёл глаза. Драко чувствовал, как им снова завладевает паника. Вся семья арестована, никакой родни, которая могла бы выступить в их защиту, нет. Они никому не нужны... — Начнём процедуру. Это ваша палочка? Драко уставился на лежащую перед ним волшебную палочку. Как же давно он не видел её так близко... Он опять кивнул. — Мистер Малфой, я задам вам несколько вопросов. Драко покосился на столешницу, но его палочка уже бесследно исчезла. — Первый вопрос... — Хоггарт сделал паузу. — Мистер Малфой, у вас есть Чёрная Метка? В горле образовался ком. Драко сглотнул и кивнул, по-прежнему не глядя на Хоггарта. — Покажите. По спине побежали струйки пота. Ладони похолодели. Драко положил на стол левую руку и медленно закатал рукав. Хоггарт коротко взглянул на Метку. — Можете убрать. «Нет, не могу». Драко опустил рукав и спрятал руки под столом. — Мистер Малфой, вы причастны к покушению на убийство мистера Альбуса Дамблдора? — Да, — хрипло выговорил Драко. Это было первое слово, которое он произнёс с тех пор, как нашёл родителей на поле боя. Хоггарт снова взял папку и пролистал. — Вы причастны к отравлению мистера Рональда Уизли и наложению проклятия на мисс Кэти Белл?

— Да.
   — Таким образом вы пытались совершить убийство мистера Альбуса Дамблдора?
— Да. — Благодаря вашим действиям Пожиратели смерти проникли в Хогвартс?
— Да.
— Как?

Драко откинулся на спинку, избегая пытливого взгляда следователя. — Я использовал Исчезательный шкаф. Один был в «Горбине и Бэрксе» в Лютном переулке, а второй спрятан в комнате потерянных вещей в школе. Драко поразился, насколько спокойно прозвучал его голос. А потом понял и ужаснулся: не спокойно, а безжизненно. — Мистер Малфой, насколько мне известно, ваша волшебная палочка больше не подчиняется вам. Это верно? — Да. — При каких обстоятельствах вы её потеряли? — Это было... на пасхальных каникулах. Поттер отнял её у меня. — С того дня вы остались без волшебной палочки? Драко сгорал от унижения. — Моя мать... давала мне свою на время, но её я тоже потерял. Хоггарт устало потёр переносицу. Пролистав до последней страницы, он зачитал: — Драко Люциус Малфой, вам вменяется в вину: сговор; пособничество преступлению, а именно принятие Чёрной Метки и организация нападения на Школу чародейства и волшебства «Хогвартс»; сокрытие фактов похищения волшебников, а также фактов неоднократного применения непростительных заклятий, нанёсших вред здоровью либо приведших к смерти. Также вам предъявляется обвинение в покушении на убийство Альбуса Дамблдора, повлёкшем за собой вред здоровью двух или более лиц. По заведённому на вас делу будет проведено следствие, после чего состоится повторный допрос. Хоггарт придвинул к нему какой-то листок. «Протокол №...» — дальше всё расплылось перед глазами. В пальцы настойчиво всунули перо. Драко расписался на указанной строке. — Конвой! — окрик будто в тумане. Быстрые шаги, звук открывающейся двери. — Уводите. Кто-то сильно схватил за плечи, заставляя подняться. — Руки за спину. Уже привычное ощущение скованных запястий, спёртый воздух подземелья, а потом — ледяные безмолвные стены камеры, жёсткая койка и мучительное ожидание неминуемого конца.