Глава 20
Сколько я проспала — без понятия. Когда открыла глаза, мир всё ещё был чёрным. Сил не прибавилось — будто кто-то выключил рубильник, оставив только пустую оболочку. Я укуталась в одеяло, как раненый зверёк, ищущий укрытия там, где его нет.
Комната — его. Всё ещё его. Поворачиваю голову — и вот он. Рик. В кресле. Одетый. С закрытыми глазами. Спит? Кто знает. А мне... всё равно?
Слеза скатывается по щеке. Предательница. "Хватит реветь, дурында, этим ничего не исправишь".
Но что я вообще могу исправить?
Ведь...
Ведь это было хорошо.
Тот поцелуй — жадный, властный, забирающий дыхание.
Его руки — твёрдые, но такие умелые.
Как он вошёл в меня — резко, без спроса, но... но потом...
Я кончила.
Кончила, стиснув зубы, ненавидя себя, но ...
Боже, как же это было хорошо.
И он...
Он мне нравится.
Нравится его сила. Его упрямство. Даже эта чёртова холодность, которая, оказывается, может растаять в один момент.
Я всхлипнула — тихо, неслышно, прикрыла глаза, чтобы не видеть его. Чтобы не видеть правду.
И тогда — движение. Лёгкое. Вес на краю кровати. Он сел рядом. Рик. Но — о чудо — не тронул. Просто сидит. Как будто чувствует границы. Как будто...
Как будто понимает, что сейчас я сама не понимаю, чего хочу.
И это...
Это бесит.
Потому что если бы он сейчас прикоснулся ...
Я бы, наверное, снова его захотела.
И это унизительно.
— Эмили... — его голос звучал другим. Без привычной стали, без этой ледяной брони — чуть ниже, мягче, уязвимее.
Не ведись. Не ведись. Не ведись.
Он замолчал. Я чувствовала, как он подбирает слова — и проигрывает.
— Я... Я не хотел так. Просто...
Просто что, Рик? Если не хотел — не сделал бы. Всё просто.
— Мне жаль, что всё вышло так.
Его пальцы скользнули по моим волосам — осторожно. Слишком осторожно. Слишком поздно.
Я не выдержала.
— Для чего это всё? Зачем ты сейчас это говоришь? — голос дрожал, злость кипела, но под ней — растерянность. — Не хотел бы — не сделал. Всё легко.
Но замолчала сама.
А если бы он не... А если бы я...
Чёрт тебя дери, Эмили. Что это за качели? Биполярка экспресс-доставки?
— Ладно. — отвернулась, зарываясь в одеяло, как в последний оплот безопасности. — Просто...
Что просто?
Ничего не просто.
— Просто оставь меня уже. — сквозь зубы, не глядя.
— Эмили, я могу объяснить. Всё не так...
Пф. Конечно. Всё не так. А как, Рик? Где твои четкие аргументы? Где твоя железная логика?
Хотя...
Чёрт возьми.
Всё и правда было не так. Не чёрно-белое. Не "насилие или страсть".
Скорее... грязно-лиловое. С оттенком стыда. С примесью желания. С моим молчаливым участием.
И это — самое мерзкое.
— Да, я хотел... — он запнулся. — Мне показалось, что ты тоже...
Вот оно. И ведь он не врал. Проблема в том, что я, кажется, тоже не врала.
Тело говорило одно «да, чёрт возьми, да», разум — другое «нет, идиотка, нет», а рот вообще жил своей жизнью «остановись» — но слишком тихо, слишком поздно, слишком... для галочки?
Я, лежа под одеялом, обвиняла его... Потому что это проще. Потому что иначе придётся признать, что виновата тоже.
А виновата ли? Или просто испугалась, что хотела этого сильнее, чем следовало?
Я села. Пошатываясь, будто земля под ногами стала жидкой. Уселась в позу лотоса, как буддийский монах на грани нервного срыва.
Идеальная метафора, да? Просветлённая — на словах. А на деле — просто трясущаяся девчонка, которая не может решить, злиться ей или сгорать от стыда.
— Рик, я просила остановиться. — Слова вышли устало, с глухим надломом. — Не всё, что мы хотим — мы должны делать.
Хотя, боже, как хотелось. И он это знал. И я знала, что он знает. И этот взгляд — не виноватый, не растерянный... а понимающий. Проклятие.
И снова:
— Иногда всё же нужно остановиться... — Я вздохнула.
Иногда. Но не тогда. Потому что если бы он действительно остановился — я бы, наверное, ненавидела его еще больше. За то, что не дал мне потерять контроль. За то, что оказался сильнее.
— Я... — Чёрт, да что «я»?
Я сама не знала.
Хотела? Да. Нет. Да. О, Боже, да.
Не хотела? Лгала себе. Лгу сейчас.
Позволила? Больше. Я тянулась сама. Забыла, как дышать. Забыла, что у меня есть имя, принципы, этот идиотский Ластер...
Да, я с Ластером. Или не совсем. Или совсем не. Но всё равно... Я себя предала. Себя, не его.
И это хуже. В тысячу раз хуже. Потому что его можно ненавидеть. А себя — только разрывать изнутри.
— Давай просто... забудем. — выдохнула я, тихо.
Хотела сказать «простим», «переживём», но нет. Только «забудем».
Как будто это возможно. Как будто я не буду помнить каждый его вдох. Каждый момент, когда могла оттолкнуть — и не сделала этого. Как будто он не будет сниться мне в тупых, пошлых, душных снах, от которых я проснусь мокрой и ненавидящей себя ещё сильнее.
— Эмили, что у тебя в голове, а? — его голос стал чуть громче, грубее. С ноткой раздражения.
А у меня в голове? Бедлам. Полный хаос. Торнадо из мыслей, цунами эмоций и коллективная истерика в придачу. Ну и где мой коронный сарказм сейчас, а? Где моя ирония? Сгорела, как спичка в урагане.
Но он продолжал:
— Ты дура? Сидишь и винишь себя?
Он... знал? Он что, действительно читает мысли? Черт, а вдруг это магия? Или я так прозрачна? Или он просто видит меня насквозь — и это в тысячу раз страшнее?
А ну его к чёрту, небезопасно это.
— Мы не сделали ничего плохого. — он чуть подался вперёд. — Если ты думаешь, что Ластер отвернется от тебя — он не такой. И потом, кто вправе тебе указывать, с кем быть?
Постой.
Что?
Откуда он про Ластера?..
Ладно, ладно, я и правда постоянно о нём думаю, но... Боже, неужели я вслух бормотала? Или он просто угадал? Или... О нет. Неужели они действительно...
Он продолжил, как будто лезет прямо в мой мозг:
— Спи хоть со всеми нами — в этом нет ничего такого.
Я уставилась на него. Слёзы испарились, остался только шок.
Он блять серьёзно сейчас?
— Ты же не собираешься провести свою вечность с одним до гроба? — он усмехнулся, как будто шутит.
Да я лучше сдохну бессмертной девственницей. Хотя... технически уже поздно. Но можно начать новую серию! Эмили 2.0: Целомудрие — это новый чёрт.
— Если честно, — сказал он спокойно, — мы уже обсуждали это. Никто не против.
Я зависла. Лаг системы. Переустановите Эмили.
Они. Обсуждали. Меня. Мою... что? Мою сексуальную жизнь? Без меня? Это... Это как?! Это по какому праву?! Или... О боги, они что, распределяли очереди?!
— Ты королева. У тебя могут быть фавориты. Один, два, десять. Это нормально здесь. Если вся твоя проблема только в этом — можешь выдохнуть.
Ну всё. Осталось только в джакузи залезть и устроить гаремную вечеринку.
Магия, трон и полигамия. Мама, я в аду, но он роскошный. Хотя стоп... А если это тест? А если они проверяют, как далеко я готова зайти? А если...
— Рик, — ком застрял в горле, но я всё же проговорила: — То есть вы... обсуждали, что будете спать со мной? Дальше?
Он усмехнулся, не моргнув:
И в этой усмешке было столько... уверенности. Как будто он знал, что я спрошу. Как будто ждал. Как будто всё это — какая-то игра, в которой я последняя, кто узнает правила.
— Можно и так сказать. Но, конечно, только если ты сама этого захочешь. — Он даже поклонился.
Ага, дворцовые страсти, мать его.
И где мой веер? Где кринолин? Где эта томная томность, с которой я должна томно томнить: "О, сэр, как вы дерзки"? Ах да — я просто лежу здесь, как выброшенная на берег медуза, и пытаюсь не вспоминать, как он прижимал меня к стене. Как входил в меня — жестко, требовательно, без церемоний. Как я... Боже, как я об этом вспоминаю сейчас?
Я рухнула обратно на кровать. Голова пустая. Белый шум и «проверьте подключение к реальности».
— Сегодня... прости. Просто не сдержался. Я чувствовал, что ты тоже хочешь. И не сдержался. — сказал он уже тише. Грустно даже.
Ах, какой зайчик.
Не сдержался.
Давайте дадим ему медаль за отвагу и храбрость в полях битвы между простыней и совестью. "За героическое преодоление моральных терзаний в условиях повышенной влажности". А я? Я дура. Но он — не лучше. Потому что если бы сдержался — я бы, наверное, ненавидела его ещё больше. За то, что остановился. За то, что не дал мне потерять остатки самоуважения.
— Ладно, поняла тебя, — буркнула я, как будто мне кто-то только что пересказал сводку новостей, где главным заголовком был: «Эмили снова совершила что-то странное».
Хочется закрыть эту тему. Забили, забыли, занавес.
Но тело-то помнит. Помнит каждый толчок, каждый его вздох у самого уха, каждый момент, когда я могла остановить — и не остановила. И чёрт возьми, как же это...
— У меня вот какой вопрос... Почему я так ослабла? — Ну раз уж разговор по душам, можно и диагноз получить.
Рик пожал плечами, голос у него всё такой же спокойный, как будто рассказывает, как печенье выпекается:
— Тебе вроде уже говорили. Мы научились высвобождать твою силу, поглощать её. Чтобы ты, ну, не разнесла тут всё к чертям. Сегодня ты тренировалась, потом... ну, мы... ты поняла. Поэтому слабость. Завтра станет получше. Но пару дней маны будет меньше.
Так. Ну, понятно.
На мне экономят магическое электричество.
А я, между прочим, не зарядка для эльфийского айфона. Хотя, если подумать... Разрядилась в ноль. И кто-то явно этим воспользовался. И, кажется, мне даже понравилось.
— Рик, почему ты решил сделать это? Тем более сегодня. Что произошло? — спросила я, не подумав.
Ну как не подумав... Язык у меня явно подписал контракт с дьяволом на свободу слова.
Он замялся, опять этот фирменный "Рик зависает". Его пальцы слегка подрагивали, будто он сдерживал себя от чего-то.
— Ты мне сразу понравилась. А сегодня... просто не смог сдержаться.
Сказано так, будто он не удержался от конфетки перед обедом.
Хотя если уж сравнивать, то это было больше похоже на голодного волка, набросившегося на добычу. Как его руки... Кхм, так о чем это я
Мне бы их простоту мировоззрения. Легко живется, когда за мораль отвечает только гормональный шторм.
— Ладно, — махнула я рукой. Всё, хватит.
Понравилась, значит. На расхват я тут или как? У них дефицит женщин, или я — редкий покемон?
Уголок его рта дернулся в странной полуулыбке.
Хотя... неважно. Переворачиваем страницу.
— Я, наверное, пойду, — пробормотала я, пошатываясь.
Вспомнила про ванну. Блин! Я ж попросила служанку её набрать. Наверняка остыла уже.
Горячая вода, пар... и представление, как он снова приходит, как его пальцы скользят по моей... Да. Что. Такое. Хватит Эмили, выдохни аааа...
Рик резко кашлянул в кулак.
— Ладно, до завтра, — сказала я и поднялась.
Но язык снова решил устроить вечеринку без согласования с мозгом:
— А, и это... в следующий раз не смей из меня силы вытягивать.
БЛИН.
Вот просто... зачем.
Следующий раз?!
Хотя если будет следующий раз, пусть он хотя бы разденет меня полностью, а не эти жалкие клочки ткани...
Рик резко повернулся к окну, плечи напряглись.
Какая ещё аскеза, Эмили, ты сама себе не веришь.
Я почти бегом вылетела из комнаты, оставив за собой шлейф неловкости и поломанного достоинства.
Чёрт, почему он сегодня так странно себя ведёт? Может, я что-то не то сказала? Или... нет, быть не может.
За дверью я услышала, как что-то тяжёлое мягко шлепнулось об пол. То ли он уронил книгу, то ли... сам рухнул в кресло.
Добравшись до своей комнаты, я нырнула в ванную — фух, ещё тёплая. Слава богам.
Скинула с себя всё — кстати, кто меня вообще обратно одел? Он?
О, какое милое насилие с элементами заботы. То трахнет без спросу, то аккуратно застёгивает блузку, будто пытается сохранить остатки моего достоинства. Идеальные мужчины. Опасные, непредсказуемые и умеют одевать тебя, когда ты без сознания. Знают, чего ты хочешь — даже если ты сама этого не знаешь. Или не хочешь знать.
Я погрузилась в воду с головой, выпуская пузыри воздуха.
Боже, что со мной творится? В прошлой жизни я бы умерла от стыда при одной мысли о таком. Секс только по любви, только после свадьбы, только с одним-единственным... А теперь? Ластер взял меня кхм, без церемоний. Рик — вообще без спросу. И этот чёртов Ноан с его томными взглядами... Господи, да я же вообще не такая! Или... стала такой?
Я резко вынырнула, откинув мокрые волосы.
Нет, я точно схожу с ума. Буквально десять минут назад ревела, а теперь ржу. Устойчивое состояние нестабильности. Официальный диагноз: "девушка, которая не понимает, куда делась её прежняя благочестивая версия".
Я провела пальцами по синякам на бёдрах.
Раньше бы умерла от стыда. А теперь? А теперь я просто... существую. И эти мужчины, они же... Они же вообще не спрашивают! Ластер не спрашивал, ну хотя ладно, тут я сама... Рик не спросил. Только Ноан пока держится — слава тебе, Господи, хоть один приличный человек остался в этом безумном мире.
Я снова нырнула под воду, открыв глаза.
И самое страшное — я не знаю, злюсь ли я на них... или на себя. Потому что где-то в глубине души мне... нравится? Нет, не может быть. Я же не такая. Я же...
Вынырнув, я шлепнула ладонью по воде.
— Да гори оно всё синим пламенем! — выдохнула я.
К чему эти терзания? Факт остаётся фактом — я уже не та скромница из прошлой жизни. Но кто я теперь — ещё большой вопрос. И, кажется, ответ мне не понравится.