Шепот надежды

Необходимость держать рот на замке была важна, как никогда. В последнее время все без исключения заметили изменившегося Драко Малфоя Версии 2.0. Каждое его появление на людях сопровождалось косыми взглядами и тихим перешептыванием.

Драко перестали бояться, как бы странно это ни звучало. Он никому не говорил грубых слов, старался незаметно предотвращать мелкие перебранки, которые могли бы случиться, если бы он не вмешивался, и постепенно менял ход истории, стараясь не привлекать ненужного внимания.

Временами он просыпался посреди ночи от сильного покалывания в области спины, будто кто-то собирался нанести ему удар. Иногда прямо во сне у него перехватывало дыхание, и он начинал проваливаться в ту самую черную темноту, буквально за несколько секунд до отключки умудряясь просыпаться.

Да, Драко был доволен, что ему даровали второй шанс для того, что бы он залатал раны прошлого, но он понимал: его затягивает обратно. И он изо всех сил боролся, чтобы остаться в этом времени, но с каждым днем ему удавалось это все хуже и хуже. Тем ценнее для него были каждые двадцать четыре часа, которые он всегда старался использовать с умом, предотвращая многие события, решая разные проблемы, меняя ход истории.

Он знал, что рано или поздно исчезнет из этого времени, поэтому старался держаться ближе к человеку, который помогал ему стравляться с отключениями. Гермиона Джин Грейнджер не замечала, как он провожал её взглядом по коридору, как он вдыхал аромат её духов, когда она проходило мимо, как он наблюдал за ней, когда она делала уроки под любопытным, но пустым взглядом Виктора Крама.

Она не понимала, что держала «нового» Драко в этом мире, заряжая его энергией и теплом просто от того, что была где-то рядом. И сам Драко только спустя какое-то время начал понимать, что не на шутку стал зависим от неё. Она была для него, как якорь, и он безумно боялся момента, когда придется его поднять.

Слизеринец старательно уложил волосы с помощью мусса, аккуратно зачесав их назад, хотя его это безмерно раздражало. Он чисто выбрил лицо, хотя надобности в этом особой не было, но привычка осталась, и юноша ничего не смог с собой поделать. Воспользовавшись парой бытовых заклинаний, он привел в порядок свой черный смокинг и белую рубашку, избавив от сильно бросающихся в глаза складок.

До блеска начистив ботинки и взяв в руки галстук, Драко старался завершить последние штрихи по приготовлению к Святочному Балу, который должен был вот-вот начаться.

— Тебе помочь? — послышался голос в дверях комнаты.

Драко перевел взгляд на говорящего и хотел было закатить глаза, но понял, что не должен так делать, дабы не обидеть её. Все-таки так требовала хронология событий. Он должен был идти на Бал. Он обязан был пойти на Бал вместе с ней.

— Спасибо, Пэнси, — доброжелательно отозвался он, умело скрывая раздражение. — Я уже закончил.

Он ловко привел в порядок чернично-черный галстук, застегнул на две пуговицы пиджак, как учил его отец, и поправил запонки на манжетах. Сконфужено глянув на себя в зеркало, Драко вновь постарался улыбнуться самому себе и, уделив этому занятию пару секунд, обернулся к своей спутнице.

— Прекрасно выглядишь.

— Спасибо, — явно засмущавшись, проговорила она, глуповато улыбаясь.

Драко не мог понять, что его так привлекло в ней на четвертом курсе, в результате чего он пригласил её на Бал. Но он знал будущее, знал Пэнси от корки до корки. Знал ее душу, знал ее тело. И в этот самый момент старался об этом не думать.

Он вел себя весь вечер, как истинный джентльмен, стараясь уделять всё время Пэнси. Она была просто обескуражена его превосходными манерами, поэтому Драко начал побаиваться: не перегнул ли палку.

Увидев Грейнджер, вальсирующую по залу с откинутой назад головой в объятиях Виктора, он невольно стиснул зубы и шумно выдохнул горячий воздух через нос. Он наблюдал за тем, как изящно она кружилась в танце, ловко переступая ногами в такт музыке, и внезапно нахмурил брови, поражаясь своему же поведению. У него мелькнула в голове мысль, касающаяся ревности, но он тут же фыркнул и слегка покачал головой, списывая всё на вечную головную боль и недосыпание.

Весь оставшийся вечер он старательно избегал любого зрительного контакта с Грейнджер, стараясь не ловить взглядом тень от её лазурного платья, и был благодарен Крэббу за то, что тот умудрился протащить во фляге немного спиртного.

Всё прошло отлично, и за час до полуночи он попрощался с Пэнси, поблагодарив за чудесный вечер и расставшись на позитивной ноте у входа в Большой Зал, недалеко от лестницы, где сидело несколько заплаканных девушек, которые только сильнее залились слезами, глядя на счастливое лицо Пэнси и периодически кидая взгляды на гордого слизеринца. Юноша едва слышно клацнул языком, думая о том, что начал привлекать к себе чересчур обильное внимание.

Его не так сильно волновали непонимающие взгляды учителей, его больше тревожили романтические подмигивания девушек с разных факультетов. И его это бесило. И, кажется, он полностью осознал, почему не пользовался особой популярностью раньше. Поганцы и грубияны не пользовались большим спросом. Иногда ему хотелось снова залезть в прежнюю шкуру, но он брал себя в руки, вспоминал, зачем и почему он здесь, и вновь становился самим собой.

Драко не спеша вернулся в Зал, осушил небольшую флягу до конца и сел за пустой стол, наблюдая за несколькими парами, что кружились под медленную музыку в размеренном темпе вальса.

Его взгляд упал на несуразную парочку Лонгботтома и Уизли, которые по-детски вытянули руки перед собой, соблюдая дистанцию во время танца, совсем как дети младших классов на утреннике. Лицо Драко озарила глуповатая улыбка, когда он предположил, что рассказал Джинни о том, что её парнем будет Поттер, а Невилл влюбится в Лав-Лав.

И внезапно улыбка пропала. Стало тяжело, потому что, черт возьми, он не мог никому ничего говорить. Он был, как Господь Бог, который знал все наперед, мог чему-то воспрепятствовать, что-то изменить, но сказать...

— Идите спать оба! — послышался девичий вопль возле входа в зал. — Рон! Ты все испортил!

Драко нахмурил брови, вслушиваясь в нотки голоса. Когда он затих, слизеринец устремился к выходу, где на лестнице нашел обладательницу плаксивых реплик, которая, не скрывая эмоций, плакала, как маленькая девочка.

Лазурные полы платья раскинулись по холодному каменному полу, стройные щиколотки были обхвачены цепкими тонкими пальцами, пара туфель небрежно валялась на несколько ступенек ниже, сгорбленная спина рывками поднимала и опускалась вниз, не выдерживая всхлипов, а каштановые кудри с каждой секундой все больше походили на волны, потому что ослабевало действие заклинания, благодаря которому её «грива» была уложена.

Но она показалась ему в этом образе невероятно красивой.

Он молча присел рядом с ней, и в ту же секунду плаксивые девчонки, что сидели на несколько ступенек выше, встали с мест, энергично начиная перешептываться, и ушли кучкой наверх. Драко, кажется, смог разобрать фразу одной из них: «Пусть хотя бы у Грейнджер будет дурацкий вечер. Вцепилась в Крама, вот пусть теперь и выслушивает Малфоя».

— Плохой вечер? — спросил он, вкладывая руки в карманы.

Гермиона неуверенно распрямила спину и подняла глаза, цвета шоколада, на голос говорящего.

— Какое тебе дело? — холодно ответила она, утирая глаза тыльной стороной ладони и размазывая по всему лицу нетипичный для нее самой макияж.

Драко, увидев это, потянулся рукой во внешний карман пиджака и вытащил аккуратно сложенный белоснежный платок, подавая гриффиндорке.

— Спасибо, — ошарашено ответила она, но все же приняла его.

— Прогуляемся? — глядя куда-то вдаль, задал он вопрос.

Гермиона промокнула глаза и нос, утерла размазанную тушь и скомкала в руках платок, поднимая на слизеринца глаза. Она не собиралась уходить. Скорее наоборот. Она готова была морально защищаться от него.

— Что-то желания особого не испытываю, — съязвила она, немного выставив вперед подбородок.

— Ночь сегодня какая-то необычная, ты не находишь?

Грейнджер спустя несколько секунд резко вскочила на ноги, даже не замечая холода каменного пола, и встала напротив Малфоя, предупредительно сжав руки в кулаки.

— Слушай, я не могу понять тебя. Что тебе от меня нужно? Почему ты ко мне стал вдруг так резко нормально относиться? — девушка тут же поняла, что сказала не совсем то, что стоило бы говорить, поэтому постаралась сменить тему. — Не то, что бы это особо волновало меня, — затараторила она, — просто я хочу понять!

Драко натянуто улыбнулся, хотя в душе разрывался от смеха, умиляясь её попытками оправдываться.

— Прогуляемся? — повторил он, поднимая на неё глаза.

Гермиона снова изучающее взглянула на него. Она понимала, что что-то было явно с ним не так, и её просто разбирало любопытство. Она действительно хотела разобраться. Ещё в тот день на вальсе Гермиона увидела в его глазах что-то совершенно новое, необычное и даже... Взрослое. Что-то рассудительное, словно Драко уже видел жизнь, будто на его плечи легла непосильная ноша, и он едва удерживает её, собирая по крупицам последние силы, страшась в любой момент упасть и погибнуть под этим грузом.

— Ладно, — ответила она, наклоняясь за туфлями. — Хорошо, Малфой, — продолжила она, натягивая их на ноги, — давай прогуляемся.

Какое-то время они шли молча, и только стук каблуков Гермионы раздавался эхом по коридору, нарушая покой темной ночи. Она искоса поглядывала на него, всё ещё находясь во взвинченном состоянии и готовая в любой момент улизнуть, потому что не испытывала к своему молчаливому собеседнику никакого доверия.

— Долго молчать будем? — решила нарушить затянувшуюся паузу Гермиона.

— А ты хочешь говорить? По-моему я прекрасно справился со своей задачей без слов, — ехидно улыбаясь, ответил он.

Девушка нахмурила брови и преградила ему дорогу, демонстративно скрестив руки на груди.

— С какой ещё задачей? — не поняла она.

Драко улыбнулся уголком рта и остановился на месте, заглядывая в её распахнутое шоколадное море, в котором бушевал шторм.

— Буквально пять минут назад ты послала Поттера и Уизли ко всем чертям и залилась слезами. Я хотел тебя утешить, поговорить. Но ты тут же ощетинилась на меня, Грейнджер. И я не виню тебя за это.

— Да ну? — съязвила она, сощурив глаза.

— Но ты же забыла про тот инцидент, переместив свой гнев на меня, верно? — заговорчески прошептал он, наклонившись к ней ближе. — Не благодари.

Бросив последнюю фразу, он обогнул застывшую на месте Гермиону и побрёл по коридору дальше, запустив руки в карманы. Спустя с десяток шагов, он обернулся к ней, снова остановившись.

— Прогуляемся? — наигранно спокойным тоном третий раз спросил он.

Девушка вскинула брови, какое-то время постояла на месте, слушая завывание ветра, которое брало начало в глубинах замка, и после сняла туфли, чтобы не шуметь больше, и направилась в его сторону, внезапно перестав испытывать страх за себя и гнев на своего спутника.

— С тобой что-то случилось? — осторожно начала она. — Или случится? Почему ты так сильно изменился?

Драко взволнованно выдохнул. Как ему хотелось разделить свое бремя. Как хотелось поделиться. И не с кем попало. Малфой внезапно пришел к выводу, что только Гермиона может понять его. И он не мог объяснить этого умозаключения. Просто знал, что от Грейнджер зависит многое. Возможно, он и сам не до конца понял, насколько она важна во всей этой ситуации. Вероятнее всего, что она тоже этого не знала.

— Ты сочтешь меня больным на голову, проведешь незаметно к мадам Помфри, а та отправит меня в Мунго, — повеселевшим тоном проговорил он.

Девушка остановилась возле массивного окна и облокотилась к стене, заложив руки за спину.

— Я и так считаю тебя больным, — непринужденно ответила она, совершенно не страшась возможного гнева слизеринца. — Сомневаюсь, что что-то изменится.

— Спасибо на добром слове, — почему-то не сумев сдержать улыбки, отозвался он.

Гермиона прыснула смехом, прикрыв рот рукой, но тут же успокоилась. Она немного приблизилась нему, наблюдая за тем, как он не сводил глаз с горизонта, и как лунный свет отражался на его коже, заставляя его зрачки блистать, а радужки глаз переливаться невозможными цветами.

Она вовремя одернула себя, потому что буквально через секунду он направил на неё свой взор.

— Кажется, я умер, Грейнджер, — проговорил он серьезным тоном, который перешел на шепот.

Девушка непонимающе подняла на него глаза, и буквально через секунду в них разгорелись злые огоньки.

— Ты меня за дуру держишь, Малфой? — отчеканив каждое слово, процедила она, сверля его взглядом.

— Нет.

Он продолжил смотреть на горизонт, как ни в чем не бывало, не сводя тревожного взора, наполненного мировой печалью. Гермиона цепко схватилась руками за туфли и зашагала прочь от него. Вот ещё! Она не собиралась терпеть глупые насмешки слизеринца в свой адрес. А она уже почти ему поверила. Хотелось ли Гермионе впредь слушать свое глупое сердце? Нет уж, дудки!

— Ты боишься за Поттера, — начал он, — напрасно. Он справится со всеми тремя заданиями отлично. А вот за Седрика Диггори я бы не был так уверен.

Гермиона внезапно остановилась на месте, не оборачиваясь к нему, но продолжая слушать.

— Чтобы разгадать секрет яйца, надо поместить его в воду. Невилл предложит помощь и сделает Гарри жабросли, потому что вы не придумаете, как ему дышать целый час под водой.

Драко выуживал из себя каждое слово, чувствуя нестерпимые толчки в груди, словно кто-то пытался помешать ему говорить об этом, причиняя физическую боль.

— Ты будешь... Ты станешь...

Боль, словно кувалдой, дробила его изнутри, запрещая говорить. И когда он принял решение замолчать, она отступила, позволяя снова нормально дышать.

Гермиона, раскрыв от удивления рот, подошла к нему и встала рядом, наблюдая за тем, как в его глазах встали слезы, которые он отказывался отпускать на волю.

— Почему я должна тебе поверить? Это можно было выдумать за долю секунды. Это просто импровизация. — стараясь добавить нотку злобы в голосе, запротестовала девушка, ощущая, как сердце внезапно пропустило стук.

— Ради Мерлина, Грейнджер, — нахмурил брови Драко, пытаясь сохранить равновесие. — Просто попытайся.

Гермиона старалась не выдать свое сбившееся дыхание и невольно опустила ладонь на шею, ощущая под пальцами кулон, который в прошлом году стал заменой Маховику Времени.

— Я не из этого времени, — ровным голосом проговорил он.

Девушка смотрела на его подбородок, который слегка начал подергиваться, на его волосы, которые давно растрепались из идеальной прически, потому что ветер приложил к этому свою руку, и на руки, такие бледные, но не по годам сильные и жилистые, каких у него никогда не было.

— Ты путешествуешь во времени? — спокойно задала она вопрос.

Драко непонимающе посмотрел на неё. Он не был уверен, что она поняла, как именно он переместился, хотя в ту секунду это было не важно. Он ожидал любого другого ответа, но совершенно не был готов к такой реакции. У него в запасе уже были аргументы, чтобы убедить её, но всё оказалось гораздо проще, чем он запланировал. Он учел всё, кроме одной вещи: Гермиона Джин Грейнджер была чертовски умна.

— Я не знаю, можно ли назвать это путешествием, — попробовал объяснить он. — Я был намного старше, когда растворился во времени и попал сюда. Подробностей перемещения не особо помню, а будущего рассказать тебе не могу, иначе знания уничтожат меня изнутри. Я не должен рассказывать...

— Я знаю.

Малфой, сощурившись, посмотрел на неё. Быть может, он не зря чувствовал, что должен довериться именно ей?

— Я тоже путешествовала во времени. На прошлом курсе. С помощью... Одной вещицы, — Гермиона нервно потеребила подвеску на шее. — Я тоже не могу всего сказать, ты же понимаешь?

— Да.

Гермиона опустила кулон на место и подошла ближе к слизеринцу, но всё ещё сохраняла дозволенную дистанцию. Она не могла поверить, что они понимали друг друга. Что же случится там, в будущем? Что смогло так сильно изменить Драко? Как же сильно она хотела это узнать.

— Уже поздно, — сказал он, снова начиная изучать горизонт. — Тебе пора возвращаться к себе.

Девушка ещё немного постояла, после коротко кивнула и, не обронив ни слова, медленно зашагала в обратную сторону тихой походкой, сжимая в руках туфли и шелестя подолом платья по полу.

— Грейнджер, — окликнул Драко, не отводя глаз от окна, но замечая боковым зрением, что она обернулась. — Спасибо за вечер.

Он закрыл глаза. Почему-то ему не хотелось видеть её ответа. Он не хотел видеть её смущенную улыбку или удивленное выражение лица. Не хотел слышать её приглушенный выдох или шелест её платья, удаляющийся все дальше. Потому что он снова почувствовал темноту.

Как только веки опустились вниз, Драко понял, что больше не стоит на земле. Он парил. Снова.

В ту секунду он почему-то представил перевернутый корабль, свисающий с поверхности Земли, будто с потолка, и как лишь гигантские пальцы гравитации удерживали его. Но Драко не удерживало ничего. И он даже позавидовал тому неизвестному кораблю, всплывшему внезапно в его подсознании, который был частью своего времени и частью своего мира, который удерживал его на земле.

Кругом была только тьма. И не было горизонта. Не было шоколадных радужек Грейнджер. Не было тонкого аромата её духов. Только тьма. Беспросветная. Молчаливая. Угнетающая с каждой секундой всё сильнее. Не позволяющая вырваться из своих цепких объятий и заставляя снова потеряться во времени.