ОКСЭР

Раян

Я привёз врача. Провёл его в спальню Кенмина — сам не зашёл. Остался снаружи.
Ждал.
Переживал? Разве что чуть-чуть — за здоровье. Больше — за его душевное состояние. Он был на грани. На срыве.
Зол так, что, казалось, ненависть просачивалась сквозь стены. Я будто физически её чувствовал, даже через закрытую дверь.

Ходил туда-сюда по коридору, запускал пальцы в волосы, теребил корешки книг на полке.
Не мог усидеть. Спустился вниз.

Сел в гостиной. Поесть так и не получилось.
Мириам была рядом.
Ласково спросила, как мой друг. Я ответил. Она кивнула, спросила, чем может помочь.
Я засмеялся — неудачно: «Отмени свадьбу».
Шутка не удалась. Она промолчала.

Когда врач вышел, он сказал, что с Кенмином всё в порядке.
Ушибы, лёгкое сотрясение — но через пару дней будет как новенький.
Я кивнул.

Мы прошли вниз. Я попросил водителя отвезти его домой — было уже почти полночь. Сам он не доедет.

Врач наш, местный. Можно сказать — семейный.
Он знал меня с детства. Приезжал, когда я разбивал коленки. Или когда случались ночные кошмары — после смерти мамы.

— Как ты, Раян? — спросил он меня у парадной лестницы, на улице. — Бледный весь. Опять бессонница? Выписать таблетки?

— Нет, спасибо. Я просто... за него очень испугался.

Он понимающе кивнул.

— Клиент? Привёз лошадку?

Я задумался. Сглотнул.

— Друг, — ответил я. Ты не только мой любимый Кенмин... ты — друг. Хочет ты того или нет.

— Всё будет с ним хорошо. Но ума у него тоже хватило — в сумерках через бревно прыгать... — Врач покачал головой, поправил пиджак. — Я ему так и сказал: ума у вас, мол, нет.

Я рассмеялся.

— А он что на это?

— А что он мог сказать? Я же старый, седой мужчина. Только: «Yes, sir».

— Хотел бы я на это посмотреть. Тут ему слово никто сказать не может.

— Зови в следующий раз. При тебе скажет.

Он хлопнул меня по плечу, смеясь. Подъехала машина.

— Спасибо, доктор Симат.

— Ага. Береги себя, Раян. И передавай привет Мириам. Я не успел с ней попрощаться. Такая красавица — тебе повезло.

— Да, передам.

Он ушёл. Я проводил взглядом удаляющуюся машину и медленно повернулся к дому.

Куда теперь?

Спать я всё равно не смог бы. А к нему идти... нельзя. Не сейчас.

Пошёл в кабинет.

Проходя мимо гостиной, краем глаза заметил: Мириам ещё не спит. Сидит на диване — рядом с кхуном Сонукан. Близко. Что-то говорит ему тихо. Улыбается.

Я нахмурился, остановился, потом всё же зашёл в комнату.

— Ты ещё не легла? — спросил я. — Вроде устала с дороги.

Она чуть вздрогнула, как будто не ожидала меня увидеть.
Кхун Сонукан... он покраснел? Наверное, просто показалось.

— Сейчас пойду. Хочешь поговорить? — спросила она, вставая.

Глаза были чуть красные, щёки — розовые.
Я не стал гадать почему. Сейчас — не до неё.

— Давай, — согласился я.

— Пока, кхун Сонукан, — сказала она мягко, с улыбкой.

Он не улыбнулся в ответ. Просто кивнул, попрощался.
Мы ушли, оставив его одного.

В коридоре наткнулись на Марка.
А он что тут делает? Почему не спит?

— Хочешь выпить с нами? — спросил я на ходу.

Он знал Мириам давно. Уже почти десять лет.

— А есть повод? — вымолвил он устало.

— А разве не найдем?

Марк бросил взгляд в сторону гостиной — туда, где остался кхун Сонукан. Нахмурился.

— Он не будет, — пояснил я, уловив его взгляд. — Он вообще редко пьёт.

— Он не ложится? — зачем-то спросил Марк, глядя в сторону гостиной.

— Собирался, — ответила Мириам, пожала плечами и, чуть прищурившись, посмотрела на него:
— Хочешь и ему предложить выпить?

Он тоже посмотрел на неё.
Я — молчал. Вежливый разговор ни о чём тянулся, как жвачка.
Я хотел пить. Сесть и жалеть себя.

— Нет, — наконец сказал Марк и кивнул мне. — Пошли. Выпьем.

Он странно сжал губы. Его спина чуть согнулась, будто от тяжести.
Хотелось спросить — почему не идёт спать, если устал? Но я не стал. Просто развернулся и повёл их в кабинет.
Я закрыл за нами дверь.

— У меня тут виски и коньяк, — сказал я, открывая бар.

— Джин-тоник, — тут же бросила Мириам и почти рухнула на диван.

— Виски, — ответил Марк, опускаясь в кресло. Я взял себе то же самое.

— Джин-тоник?.. — я оглядел бар. — Есть. Но лень идти за льдом. Так пойдёт?

— Тёплый джин-тоник, — хмыкнула она. — Только ради тебя.

Я налил ей, себе, Марку — и мы все сели. Рядом.
Марк был здесь самым старшим. Сколько ему? Кажется, тридцать два. Может, чуть больше.
Интересно, он собирается жить в этом поместье до старости? Его это устраивает?

Я отпил. Мысли пошли в какие то дебри — лишь бы не думать о том, кто лежит на два этажа выше.

— Рассказывай, Раян, — первой нарушила тишину Мириам. — Кто тебе Кёнмин? Только не говори, что интрижка. Из-за интрижек так не мчатся сломя голову, не сидят, как призраки, и не забывают есть.

— Вы не ели? — строго спросил Марк. — Сейчас принесу что-нибудь из буфета.

— Сиди. Не надо. Не растаю. Да и не влезет кусок, — отмахнулся я. — Просто выпью — и станет легче.

— С темы не съезжай, — Мириам прищурилась, хитро улыбнулась. — У вас всё серьёзно? Он, кстати, ещё лучше, чем ты рассказывал. Очень красивый.

Я невольно улыбнулся.
Сам знал.
Но услышать это вслух — было странно приятно.
Как будто я имел право за него получать похвалу.

— Серьёзно? — я сделал глоток. Виски обожгло горло. Ненавижу его вкус. Но он всегда помогает заснуть. Всегда.
— Серьёзно у меня с тобой, Мириам, — съязвил я. — А с ним... был роман. Который закончился с твоим приездом.

Мы замолчали.
Мириам подалась вперёд и дотронулась до моего колена.

— Ты же знал, что это закончится, — мягко сказала она. — Извини, что так резко вышло. Твой отец настаивал. Мой — тоже.

— Могла бы предупредить, что приезжаешь, — бросил я раздражённо.

— И что бы это изменило? Спрятал бы его?

— Нет. Я бы рассказал ему о нас.

Она нахмурилась.
Сделала глоток.
— Он не знал? — спросила тихо. — Ты ему не говорил?

Мне показалось, или в её голосе прозвучал упрёк.

— Не успел, — коротко ответил я.

Виски упало в пустой желудок. Боль пронзила остро.
Я машинально дотронулся до живота, пытаясь сбить спазм.

— А что? — продолжил я, криво усмехнувшись. — Сначала не было времени. Потом стало не до того. И всё равно это ничего не меняет. Мы с тобой поженимся, родим четверых детей, и всё это забудется. Так зачем ему было знать?

Я говорил грубости. Даже просто глупости. И прекрасно это осознавал. Но это была моя защита. И, возможно, полстакана виски, который я успел выпить за десять минут.

— Я не хочу четверых детей, — фыркнула Мириам. — Одного хватит.

— Надо делать с запасом, — парировал я. — Вдруг один окажется бракованным?  Ты знаешь... может, это и не видно, но я не совсем нормальный. А вдруг передастся?

Я нервно рассмеялся.
Мириам натянуто улыбнулась. Марк молча сделал глоток.

— Тогда рожайте двоих, — спокойно произнёс он. — Если первый выйдет неудачным, второго можно оставить на всякий случай.

— А если сразу близнецы? — с интересом спросила Мириам.

— И оба бракованные? — поднял бровь Марк.

— Тогда вся надежда на Кириана, — протянул я, уже слегка заплетающимся языком.

— Ваш брат слишком серьёзный, — усмехнулся Марк.

— Да от него мухи дохнут.— хихикнула Мириам, глядя на него. — А ему всего двадцать три.

Мы ещё немного пошутили — про моих братьев, про сестру, которая сейчас учится в Англии. Я был почти рад, что разговор не о нём. Что я мог немного забыться. Пьянеть.

Второй бокал. Живот по-прежнему ныл. Может, всё-таки съесть что-то?
Мысль исчезла за глотком виски.

— А ты бы хотел на нём жениться? — вдруг спросила Мириам.

Я поднял взгляд. Мириам уже была навеселе — щёки румяные, взгляд слегка расфокусирован.
Хотя, скорее всего, у меня самого был точно такой же вид.

— На ком? — рассмеялся я, поднимая брови.

— Как на ком? — хихикнула она и вдруг резко подалась вперёд, обняв Марка за плечи:
— На Марке! Марк, скажи, ты бы женился на Раяне?

— Нет, — сразу отрезал он. Ни улыбки, ни паузы. Холодно. Почти отстранённо.

— Какой ты скучный, — протянула она, чуть надув губы. — Почему? Он что, недостаточно хорош? Посмотри на него — красивый же.

Она подняла руку и указала на меня.
Я усмехнулся, выпрямил спину, как мог, чуть наигранно, почти театрально.

— Ага, что не так, Марк? — произнёс я с преувеличенным высокомерием. — Я тебе не нравлюсь?

Он посмотрел на нас и устало выдохнул.

— Вы пьяны. И ты, и ты, — кивнул он в сторону нас обоих, закатив глаза. — Завтра будет стыдно.

— Не будет, если ты тоже напьёшься, — хмыкнул я. — Давай, догоняй. Знаешь, какая у нас с Мириам жизнь говно?

— Ага, знаю, — фыркнул он. — Богатые, успешные, красивые. Вот не повезло, так не повезло. Всем бы так.

Я не поддался на колкость — наоборот, ещё шире улыбнулся, наиграно сладко:

— Вот видишь, какой я завидный жених. А ты — нос воротишь.

— Раян, — Марк посмотрел на меня прямым усталым взглядом. — Твой жених сейчас спит наверху. А невеста — пьяная сидит тут. А тебе ещё и меня подавай?

— А что? — рассмеялась Мириам, хлопнув в ладоши. — Вот было бы здорово! Мы бы все жили вместе. Как сейчас. Я бы тебе разрешила спать с твоим корейцем. И с Марком, если надо. Да хоть с кем хочешь. Оставь мне только твоего управляющего, а то скучно в доме будет — с одними геями.

Она рассмеялась. Я тоже.
Смешно не было — просто... сил плакать уже не оставалось.
Так бывает, когда нервы на пределе и единственное, что остаётся — смеяться.

Мы начали перебрасываться дурацкими шутками — кто с кем будет спать, кто кому кого "разрешит".
Я повернулся к ней и спросил, неужели ей действительно нравится наш управляющий. Он же такой... холодный.

— Не такой уж он и холодный, — прошептала она с заговорщицкой улыбкой и подмигнула.

Я снова хихикнул, как пьяная девчонка.
И только потом заметил Марка.
Он молчал, смотрел в стакан, будто в бездну. Лицо осунулось, побледнел.
Странно. Почему?
Я был слишком пьян, чтобы разбираться. Чтобы даже задуматься. Поэтому просто ляпнул первое, что пришло в голову:

— Марк, не переживай. Если не хочешь — можешь не спать со мной.  Мне Кёнмина хватает. Поверь, иногда с ним одним — и то не справляюсь. Да и он не позволит меня делить.

Я сказал это с такой гордостью, будто речь шла о чём-то вполне реальном.
Будто это — всерьёз.
Помечтать? Хотя бы так.

— Ой, расскажи! — прыснула Мириам. — Он у тебя такой... собственник, что ли?

— До жути, — не стал скрывать я, и сам почувствовал, как губы расползлись в улыбке. — И ненасытный. Очень.

Мириам прижала пальцы к губам, хихикнула, потом чуть наклонилась ко мне:

— Он у тебя... ходячий секс, честно.

Я угрожающе пригрозил ей пальцем:

— Этот секс — мой. Не смотреть! — икнул.

Она расхохоталась.

— Куда уж мне, — протянула. — Всё равно ничего не светит.

Я тут же кивнул, и наклонившись ближе, заговорщически зашептал:

— Тише. Никто не должен знать.

Она кивнула, и я обнял её за плечи и шепнул на ухо:

— Он очень крут в постели.

Мы оба прыснули от смеха.

— Жаль, он гей, — сказала она, прикрыв рот рукой.

— Жаль, — зачем-то повторил я и снова рассмеялся.
Хоть в горле и стоял ком.

Марк поставил бокал на стол.

— Я пойду. Развлекайтесь без меня.

Он уже прошёл мимо, когда я резко поднялся и схватил его за руку.

— Не уходи, Марк... Не кидай меня. Хоть ты...

Мой голос дрогнул.
Веселье схлынуло, как волна, оставив только усталость и одиночество.
Я хотел обнимать, смеяться, плакать — всё сразу.
Хотел, чтобы хоть кто-то остался рядом. Хоть кто-то.

— Раян... — он посмотрел на меня с сочувствием. — Вам бы тоже пойти спать. Вы не ели, день был тяжёлый. Завтра снова будет приступ мигрени.

Мигрени?
Я икнул. Ещё раз.
Потом выдохнул, вдруг почувствовав, как что-то стискивает горло.

— Её уже никогда не будет... — прошептал я и шмыгнул носом.
Слёзы подступили, но я смахнул их торопливо.
Не хотел портить этот странный вечер, или что бы это ни было.

Я всё ещё держал его за руку.

— Марк... если ты не хочешь на мне жениться, зачем поставил фотографию на тумбочку?

Он сразу напрягся. Лицо будто обострилось, глаза потемнели.

— Что? Откуда?..

— А что, нет? — я вдруг почувствовал, как весёлое сменяется колким. Почти злым. — Стоит у тебя у кровати. Наша фотография. Ты, я и кхун Сонукан. И хочешь сказать — просто так?

Мириам попыталась приподняться, глаза её слипались, но она ещё держалась. Смотрела, пытаясь понять.

Марк выдернул руку. Помолчал. Потом — тихо, глухо, безэмоционально:

— Раян, ты не имел права заходить в мою комнату. Но раз уж зашёл... знай: не на тебя я там смотрю.

— Что?.. Я же видел... — начал я, теряясь. Но он перебил.

— Вы сидите здесь, жалеете себя, шутите, решаете, сколько детей родить, с кем будете спать... А есть люди, которые из-за вас не спят. И страдают.

Он бросил на нас короткий, тяжёлый взгляд — и ушёл, не объясняя.
Мы остались молча. Пьяные, потерянные. Не поняли. Да, и не пытались.

— О чём он вообще?.. Какая фотография? — Мириам подалась ко мне, оперлась на плечо.

— Там, на тумбочке... у него в спальне. Я, он и кхун Сонукан. Вот и спросил...

— Ааа, — она нахмурилась, подняла голову. — Там вы втроём. Почему ты решил, что он смотрит на тебя перед сном?

— Ну не на кхуна Сонукана же, — усмехнулся я.

Она не засмеялась.
Улыбка сошла с её лица.
Она будто протрезвела в один миг. Просто — раз. И всё.

— Раян, — выдохнула она и снова легла на моё плечо. — Как думаешь... если бы мы не согласились на этот брак два года назад... могли бы мы сейчас ещё что-то решить?

— В смысле... я мог бы быть с Кенмином?

— Да.

— Да. Я бы был с ним. Я бы уговорил отца, что он достоин, — ответил я не раздумывая. — А ты? Смогла бы выйти за того, за кого хочешь?

Она замолчала. Долго.
Я уже подумал, что заснула. Но потом тихо сказала:

— А я и выхожу за того, кого хочу...