ОКСЭР

Кёнмин.

Раян не пришёл на случку. Наверное, слишком обиделся.
Хотя... и я обиделся на него.
За его слова. За это напоминание о том, что и так знал: всё временно. И срок пошёл в обратную сторону.

Но я не собирался так просто уезжать.

Стар должна понести. Принц — отпустить её.

Да и вообще... не хочу. Вот и всё.

Точка.

Тьютор стоял рядом, у забора, что-то комментировал, что-то спрашивал.
Я уже не злился на него. Даже не хотел. Он всегда такой. И, может, это даже хорошо.
Раян показал мне, кем я действительно являюсь для него: Ревность — есть. Злость — есть.
Но ничего большего.

— Маска тогда пришла? — спросил Тьютор, не отрывая взгляда от зрелища впереди.

Принц как раз взобрался на Стар.

— Тебе интересно? — хмыкнул я, положив руки на деревянную ограду и облокотившись на неё.

— Ну да, — он пожал плечами. — Мне тогда было непросто устроить открытие. Там же не только деньги играют роль. Такой клуб, если потеряет репутацию — никакие деньги не спасут.

— И как же ты смог? — я посмотрел на него внимательнее.

Тьютор сладко улыбнулся. Конфета снова была во рту. Он вытащил её, наклонился ко мне и прошептал:

— Использовал свои таланты. Хозяину я очень нравлюсь. Давно просит меня... уступить. Вот, ради друга пришлось.

Я нахмурился.

Тьютор, конечно, неразборчив в связях. Но я никогда не видел, чтобы он делал то, чего не хочет.

А особенно — с теми, с кем не хочет.
Не мог же он?.. Это слишком.

Он заметил моё перекошенное лицо, усмехнулся. Правда, как-то не очень весело. Потом хлопнул меня по плечу:

— Не переживай ты так. Он ничего такой. А член — он и в Африке член. Отсосал ему — и всё.

— Точно?.. — не сдержался я.

Почему-то в этот раз я ему не поверил.
Не мог понять — зачем бы он действительно это сделал?
Чтобы я смог переспать с Маской?
Чтобы заполучить жеребёнка?

Цена слишком низкая.
Учитывая, что это ротик Тьютора. Красивый. Очень сексуальный.

— Не парься, — усмехнулся Тьютор. — Лучше скажи: не зря всё это было?

Я наконец кивнул.

— Да. Он был.

Что Маска и Раян — одно лицо, я уточнять не собирался.

— Как я рад за тебя, — сказал он, и, кажется, был действительно рад. — Вы были вдвоём? Или с кем-то ещё?

— Сами.

— Надеюсь, ты взял у него номер. Второй раз такое устроить не смогу. Да и у тебя больше лошадей нет, чтобы мне платить, — хмыкнул он.

Засмеялся своей шутке, хлопнул меня по плечу.

— Больше и не понадобится. Спасибо, что помог.

— Не понадобится... из-за этого кхуна? — он кивнул в сторону поместья. — У вас же роман?

Я промолчал.

— Думаю, если он узнает, что у тебя  есть Маска... он тебя прибьёт. Он такой... грозный. И даже чуть страшный, — Тьютор понизил голос, будто боялся, что кто-то услышит.

Я чуть не расхохотался.
Раян? Страшный?

Мой милый пёсик. С умоляющими глазами.
Мой... любимый.

Я даже в мыслях не договорил. Сжал зубы. Отогнал. Рано.

— С чего ты это взял? — уклончиво спросил я.

— Ну... с того, как он сверлил меня взглядом. Как будто сразу невзлюбил, — лениво протянул Тьютор. — И Мин сказал.

Я нахмурился. Никогда бы не подумал, что Мин — из тех, кто болтает.

— И что именно он тебе сказал? И, главное, зачем?

— Что ты здесь уже почти месяц. Всё находишь повод остаться. И что у твоего отца выборы на носу, — он пожал плечами и закинул конфету в рот. — Говорит, может, меня ты послушаешь. А я как раз собирался мимо — посмотреть, как моего жеребёнка заделывают.

Я поморщился.
Как будто я не знаю про выборы. Как будто не понимаю, что задержался.

— Послушал. И что дальше? Как моя связь с Раяном может навредить отцу? Он в Корее, а не в Таиланде.

— Ну... это ты уже сам думай.

Он замолчал, а потом, не отрывая взгляда от луга, добавил:

— У тебя мать — губернатор, отец — премьер-министр. Пресса вашу семейку обожает. Слухи разлетаются быстро. Даже если всё временно — может всплыть. И не в лучший момент.

— У нас... — я чуть замялся. — Просто интрижка. Пока я здесь. Скоро уеду. Не женюсь же я на нём. Никто не узнает, скандала не будет.

— Мгм. А для «просто интрижки» вы как-то слишком бурно на меня реагируете. Оба. — заметил он с ленивой усмешкой.

Я сжал пальцы на перекладине забора.
Держался за неё, будто за единственную дистанцию между мной и реальностью.

— Он просто ревнивый, — бросил я. — Как и я. Вот и всё.

— Ну-ну, — хмыкнул Тьютор, будто что-то себе отметил. — Мин упомянул, что Раян — член королевской семьи. Но мне пришлось подыграть, когда он накинулся на меня со всеми этими титулами. Выглядело эффектно. Такая честь для тебя.

Я посмотрел на него. Понял, что он говорит с иронией. И мне это не понравилось.

— Ага. Каждый день благодарю небеса, что затащил в постель настоящего принца.

— Смотри, не перехвали судьбу. Такая честь может обернуться геморроем — и для тебя, и для твоих.

— Серьёзно? — я дёрнулся. — Ты что, пришёл читать мне нотации? Что дальше — к отцу на ковёр потащишь?

— Не утрируй. И не смотри так, будто собираешься меня закопать под ближайшим деревом. Хочешь трахаться — трахайся. Я не твой голос совести.
Просто... я знаю: родители тебе важны. Даже если ты прикидываешься бунтующим подростком.

— Не лезь не в своё дело, — отрезал я.

Он не ответил. Только кивнул и снова посмотрел на луг.
Вроде бы замолчал. Но в воздухе повисло ощущение: он всё сказал, что хотел.
И может даже понимает. Может даже... переживает. За меня.
Не за Раяна, как тут все вокруг.

Я знал, что он прав.
Только, чёрт... не это меня беспокоило.
Не отец. Не мама. Не выборы.
Меня убивала мысль, что я хочу довести до этого. Хочу привести его в Корею. Хочу, чтобы он позволил. Но Раян уже дал понять: часы тикают. И он не будет продлевать наш миг.

Я сжал ограду. Не сейчас. Не хочу об этом думать. Есть ещё немного времени. Правда ведь?

Тьютор молчал. Я решил, что разговор окончен. Но он вдруг добавил:

— В Таиланде, кстати, есть статья за клевету на королевскую семью. Реальная. Уголовная. Срок — нешуточный*.

— Ещё и это?.. — хмыкнул я. — Что дальше? Фамилии наших семей — Монтекки и Капулетти**?

Он не весело засмеялся, а я повернулся к нему и спросил:

— Зачем ты мне это говоришь?

Он пожал плечами:

— Просто. Чтобы ты понимал. Лучше, если всё это так и останется лёгкой интрижкой. Тебе не позволят с ним быть. Ни твои. Ни его. Никто.

Снова. Опять.
Эти чёртовы намёки.
Что я его недостоин.
Что он — не для меня.
Из другого мира.
А теперь ещё и — что я слишком «не такой».

Надоело.

— Ну, если меня не расстреляют за то, что я трахаю принца... — процедил я. — Пока за это не казнят?

Тьютор усмехнулся. Устало.

— Не знаю. Таких случаев пока не было.

— Ну и отлично, — фыркнул я. — Всё остальное переживу.

И что самое странное — это была правда.

....

А вечером Тьютор уехал.
Раян даже не вышел его проводить.

Был только я и Марк. Почему он тоже пришёл — непонятно.
Тьютор посмотрел на него хмуро, недовольно. Даже не попрощался — просто коротко кивнул.
Меня, как всегда, поцеловал в щёку.

И я... ответил. По привычке.
Не думая. Не вкладывая ничего.
Просто — потому что так всегда.

Когда Тьютор уже сел в свою «Феррари» и, махая рукой, уехал прочь по дороге, я повернулся.
Просто так. Механически.
И поднял голову.

И увидел его.

Раян. Стоял на балконе.
И горел.

Глаза. Вся поза.
Он видел, как Тьютор меня целовал.

Ну и ладно.

Пусть.

***

Но ночью я пожалел.

Когда пришёл к нему в спальню — как всегда. Обнять. Заняться сексом. Просто быть рядом.
Этот день был слишком странный, слишком нервный. И мне нужен был он. Немедленно.

Я был уже в образе. Зашёл — шипя, с полуулыбкой, губы сжаты, глаза пылают.

— Пёсик, ты сегодня ужасно себя вёл. Эта твоя ревность... Нападки... Как мне тебя наказать? Больно? Или очень больно?

Я уже почти расплылся в улыбке, подходя к кровати.

Но Раян не отреагировал.
Вообще.

Он сидел. Читал что-то на планшете. Даже не поднял голову.

— Сегодня нет настроения, — ответил он спокойно. — Хочу дочитать мангу и спать.

Я выдохнул. Сдулся, как шарик. Всё возбуждение, вся злость, весь запал — вылетели куда-то в потолок.
Ладно...
Могу просто полежать с ним.
Наверное, могу.

Я лёг рядом. Прижался к нему.

— Давай вместе читать? Это у тебя четвёртый том «Волк в прерии»? Омежка уже отошёл от потери ребёнка? А то так страдал десять последних глав...

— Третий, — буркнул он, не отрывая взгляда от экрана. — Я только на их свадьбе. Спасибо за спойлер, — добавил сквозь зубы. — Ложись спать. Я скоро.

Я выдохнул.
Провёл ладонью по его животу. Ниже — к бедру. Он был в одних трусах.
Сжал его член. Погладил — медленно, как умел, как он любил. Привычно. Жестко.

Но Раян резко поймал мою руку.
Отвёл в сторону — не грубо, но уверенно. Без колебаний. С силой.

— Я сказал: не хочу.

— А я сказал: да, — отозвался я, улыбнувшись, как будто всё это — игра.— Картинка у тебя подходящая... Смотри, как Син Хо стонет. Давай тоже?

Я склонился к его груди, коснулся губами соска. Попытался зажечь. Разбудить в нём желание.
Сегодня пришла новая игрушка — зажим для мошонки. Я был уверен, ему понравится.

Но он только хмыкнул.

— Нет. Потерпишь. Или надо было Тьютору предложить остаться у тебя. Он бы не отказал.

Я застонал и откинулся на подушку.

— Опять двадцать пять... Чего он тебе так покоя не даёт?

Он положил планшет, повернулся ко мне. Взгляд был тяжёлый, отстранённый.

— Тебе показалось, — бросил он. — Просто говорю как есть. Если тебе так позарез нужен секс — мог бы его у себя оставить. Он же весь день намекал.

— Он ничего не намекал! — я едва сдержался, голос стал жёстче. — Просто флиртовал. Он всегда такой. Я хотел сразу сказать, что мы вместе. А ты... ты начал своими титулами размахивать — и слова вставить не дал.

Он прищурился.

— Зато ты успел его поцеловать. Или он тебя? Уже не помню. Вы столько целовались у всех на виду, что, думаю, всё поместье знает, какой он тебе друг, — он специально выделил это «какой». Противно подчёркнуто.

Я застонал. Устало. Почти обречённо.

— Ну да, мы спали. И ты с ним спал, напомнить тебе?

Он резко напрягся.
А я продолжил, не повышая голоса — просто выдыхая всё это, устало, но прямо:

— Но ты же не думаешь, что я его пригласил нарочно? Что между нами что-то есть? Это же абсурд.  Если бы ты хоть раз дал понять, что мы вместе... А не уходил каждый раз с высоко поднятой головой — он бы даже не посмел так себя вести.

Он молчал.

Секунда. Другая.
И потом — почти безэмоционально, сухо, как удар по лбу:

— А зачем ему это знать? Да и нас — нет.

Что-то взорвалось у меня внутри. Без шума. Без дыма. Просто — вспышка.

Это копилось весь день. И раньше тоже. Все эти намёки — что я не могу быть с ним, что он не может быть со мной.
Четыре дня, что остались по-хорошему. Может, пару недель, если меня никто не выгонит.
И всё это... всё — вдруг показалось пустым.

Осточертело.

А главное — стало страшно.
Что он и правда видит во мне только господина. Только тело. Того, кто его трахает. Ничего больше.

Я зарычал.

Вырвал планшет из его рук, швырнул куда-то в сторону. Грубо схватил его, кинул на спину. Он застонал — но не вырвался.

— Мы есть, — прошипел я, вдавливая его запястья в матрас. — Сейчас мы есть. Ты мой. Я твой. И не смей говорить другое.

Он посмотрел на меня снизу вверх. Спокойно. Почти издевательски.

— Чего ты так завёлся, Кёнмин? Я же помню, что ты меня сейчас трахаешь. И я твой пёсик.
Не переживай так.

— Блядь, Раян. Зачем ты так?.. Это же не просто секс!

Я сжал его запястья ещё сильнее — до боли. Потом отпустил.
Резко.
И сам отстранился. Мне уже ничего не хотелось.

Он смотрел на меня с какой-то чужой холодностью.
Потом тихо проговорил:

— Кёнмин... А что это тогда? Это — секс. Лучший в моей жизни, да. Но всё же — секс.

Я молчал. Пять секунд. Десять.

А потом сказал. Еле слышно:

— А если уже нет?

Он замер. Лицо изменилось.
Дрогнул.
Но потом выбрался из-под меня, сел — и демонстративно потянулся к планшету, упавшему на пол.

— В нашем договоре такого не было, Кёнмин.

Я выругался. Встал. Пошёл к двери.

— Ты куда?! — Раян вскинул голову.

Я обернулся на полпути. Голос — как сталь.

— Раз секс мне сегодня не светит — не вижу смысла тут оставаться.

Он стиснул зубы, сжал планшет...
Но не остановил меня.
Не позвал.
Не извинился.
Только кивнул.

А у меня уже не было ни сил, ни желания — понимать его, угадывать, жалеть.
Кто, в конце концов, пожалеет меня?

— Хорошо. Это правильно.

Он сказал это резко, как отрезал. И я выругался. Про себя. Глухо.

Он меня достал.
Всё началось с жеребёнка Принца.
Всё оголилось тогда.
И именно тогда я понял, что он по-настоящему чувствует ко мне. Без иллюзий, розовых очков.
И решил... Не разочаровывать его.

Я уже почти вышел. Но остановился у двери. Повернулся через плечо — и, усмехнувшись, сказал:

— Ты хотел узнать, почему я отдал ему жеребёнка?

— Уже не хочу, — отрезал он, не поднимая глаз.

— А я всё равно скажу, Раян. Дорогой мой Раян. Он — Тьютор — знает хозяина клуба. Того самого. Туда, где ты ходил в образе маски.

Он напрягся.
Нахмурился.
Открыл губы — не зная, что сказать.

Я усмехнулся, уже горько:

— Ты никогда не задавался вопросом, почему клуб открылся раньше, чем планировалось? Вот так резко через три дня после нашего первого секса ? Почему ты оказался там в тот же день, что и я?

Он молчал. Смотрел. Дышал тяжело.

— Всё благодаря моему другу Тьютору. А ты, ревнуешь к нему. Хотя он, можно сказать, наш купидон.

Я прищурился, смотря прямо в него. Прямо в сердце.

— И ещё: я не жалею, что отдал жеребёнка за секс с тобой. Ты стоишь того.

Он сглотнул.
Глаза стали ещё больше — почти округлились.
Но я не стал ждать.

Открыл дверь.
И хлопнул ею так, что дрогнули стены.

⸻

Всю ночь не спал.
Ворочался.
Думал — как там Раян?
Заснул ли без меня? Или тоже не может?
Может, встать... пойти... просто обнять.
Просто лечь рядом.
Сказать: «прости». Или хотя бы — «я рядом».

Но я не пошёл.

Лежал.
И проклинал всё на свете — его, себя, эту чёртову ревность, клуб, Тьютора, поместье, жеребёнка...
Всё.

И только под утро, наконец-то, понял: я нарушил наш договор.
И не знаю, что теперь с этим делать.

****************************

Примечание автора:

*В Таиланде действительно существует уголовная ответственность за оскорбление и клевету в адрес королевской семьи. Это регулируется статьёй 112 Уголовного кодекса Таиланда. Нарушение карается лишением свободы на срок от 3 до 15 лет за каждое нарушение.

Важно: Все персонажи, описанные в тексте — вымышлены, и не имеют никакого отношения к реальной королевской семье Таиланда или государственным структурам. Любые совпадения имён, титулов или ситуаций — случайны и неумышленны.

**Капулетти и Монтекки — отсылка к трагедии Уильяма Шекспира «Ромео и Джульетта», где семьи главных героев находились в кровной вражде.