2 глава.
Лондон, Англия
1936
Том Реддл, как оказалось, пришел в библиотеку не за книгами
Теперь она формально шпионила за ним, Гермиона была осторожна, старалась не издать ни звука, пока упырь приюта что-то делал. Он сидел в старом разваленном кресле, которое, вероятно, было домом для мышей, судя по отверстиям в нем, он спокойно начал доставать из карманов карандаши. Когда он выложил карандаши в идеальный ряд, она в трепете ждала, что он сделает что-то ужасное. Будет ли он выращивать себе рога? Или начнет выть, как оборотень, и говорить на других языках? Марта говорила, что он странный.
Она смотрела, но Том Реддл не превращался в дьявола и не начинал вопить. Он просто рисовал в блокноте.
Все два часа
Гермиона смотрела на него каждую минуту. Она сидела за книжной полкой, ее ноги уже затекли и было ужасно скучно. Чем дольше она там сидела, тем больше она привыкала к присутствию Тома Реддла, и вскоре царапанье карандаша стало колыбелью для ушей. Она осторожно смотрит на него. Он оглядывает комнату и совершенно не знает о ней, время от времени он кончиком карандаша дотрагивается до носа, что сделало его черным. Она улыбается серьезности на его лице и беспорядку на носу, она не думает о том, что он поймает ее в конце концов. Книга все еще лежала на ее коленях, время от времени она могла почитать...
— Привет? Ты там, девочка.
Это был голос мальчика, он звучал нетерпеливо. Гермиона почувствовала, как кто-то пнул ее по руке и вздохнул
— Вставай давай. Ты сейчас получишь, я все скажу ведьме. Вставай! — ее снова пнули
— Прекрати, — раздраженно сказала она, — Что... о чем ты? — ее глаза привыкали к яркому свету из окон. Холодный свет освещал мальчика, стоящего над ней, он был похож на ангела. Но он был слишком раздраженным для ангела, а его нос был вымазан карандашом. Она садиться и вскрикивает от боли, когда ударяется головой об книжную полку. Полка зловеще скрипнула, как будто отвалилась. Гермиона со стоном хватается за лоб. Как неловко
— Я имею в виду миссис Коул, — ответил Том Реддл. Он смотрел на нее, как на дохлую крысу, которую нашел в камине, — В Лондоне нет настоящих ведьм. Очевидно.
— Ох, ты имеешь в виду миссис Коул?
Он смотрел на нее так, как будто ее вопрос был слишком глуп, чтобы даже отвечать на него. Гермиона понимала, что этот мальчик с каждым мгновением нравился ей все меньше и меньше. Даже если он выглядел как сказочный принц, с темными волосами и более темными глазами.
— Ты не должна спать здесь, — сказал он, оставляя ее там, он вернулся назад в кресло. Он бережно взял блокнот, как будто это новорожденный или еще что-то более драгоценное, — Я слышал в книгах водятся вши. Теперь они ползают по твоей голове
— У книг нет вшей, у них нет волос, — недоверчиво сказала Гермиона, но все же прощупала волосы. Они были объемными и густыми, но зуда не было. Она убрала руку и заметила ухмыляющегося Тома Реддла, — Но я думаю ты об этом знаешь. Ты просто хочешь, чтобы я ушла и эта комната была только твоей!
— А ты умная, — насмешливо ответил он, — Шокирует
Она вздрогнула. Ее интеллект оскорбили. Как она может быть оскорблена ворчливым мальчиком, которого узнала день назад? Ее глаза сузились от гнева, — Давай поговорим, Том Реддл, ты живешь здесь всю жизнь, но у тебя никогда не было друзей. Ты слишком глуп для того, чтобы найти друзей?
— Какая девочка храпит, как медведь с астмой? — сердито огрызнулся он
— Какой мальчик всегда один? — ответила она. Он улыбнулся ей, но его улыбка была не доброй, даже жесткой
— Иди к черту, Гермиона
Это шокировало ее. Она никогда не была предметом для ругательств! Но, похоже, Том Реддл уже забыл о ней. Он сидел в кресле, пристально глядя на свой рисунок, но вдруг нахмурился, что сделало его похожим на горгулью. Как его красивое лицо может быть таким страшным от злости, это печалило.
— Ты глупая? Я сказал, уходи! — прошипел он, как змея. Все таки он не забыл о ней, — Я ненавижу тебя!
— Ты меня ненавидишь? — удивилась она
— Да
— Это было крайне быстро
Том Реддл посмотрел на нее, чтобы увидеть, шутит она или нет. Его позабавила ее извиняющаяся улыбка. Вдруг она ему напомнила персонажа из книги Диккенса: мистер Скрудж
— Ты не умная, — сказал он, — Я не хочу заводить друзей. Я один по своему выбору, а не случайно. И ты портишь мое вдохновение.
— Твое вдохновение чего?
— Рисунков, — мрачно сказал он, — Хотя такими темпами я закончу только вечером
— Рисунков? Могу ли я их увидеть? Или их много?
— Немного, и нет, ты не можешь их увидеть
— Почему нет?
Он игнорировал ее. Она стояла рядом, дыша ему в плечо, пока он не напрягся, сдерживая желание накинуться на нее. У нее появилось желание выхватить блокнот из его рук.
— Я понимаю, почему ты не нравишься другим, — сказала она, невзначай начав листать его блокнот. Том Реддл мятежно смотрел на нее, сжимая кулаки и фантазируя о том, чтобы придушить ее. Выражение его лица заставило бы ее дрожать, если бы она увидела его. Но она не смотрела на него, — Они говорили о тебе плохие вещи, но я не верила. Потом ты назвал меня глупой и сказал, что ненавидишь меня, так что у меня есть сомнения насчет тебя. Вау, они действительно довольно хороши. Как ты это делаешь?
— Что делаю? — он уже рычал
— Как ты сделал тени такими...? — она не могла придумать нужное слово, чтобы описать черный цвет чашки на странице. Она прикасается к ней, чтобы понять, едва ее палец дотрагивается до рисунка, как вдруг ее руку оттягивают.
— Не трогай его своими грязными руками! — Том Реддл начал одержимо проверять рисунок на наличие отпечатков пальцев, — Жир на пальцах размажет карандаш. Тогда он будет испорчен, а если он будет испорчен, то ты очень пожалеешь.
Гермиона сжала кулаки, — Ты не заставишь меня пожалеть, если даже попытаешься, Том Реддл, — но в ту секунду, когда Том Реддл посмотрел на нее с леденящим блеском в глазах, настолько темными, что были похожи на потухший пепел от костра, она сожалела о том, что вообще что-то сказала. Она не пыталась заставить Тома Реддла убить ее. Она просто хотела, чтобы он перестал смотреть на нее, как на дохлую крысу, которую нашел в камине
Сейчас его взгляд стал еще хуже
— Ты знаешь, что я тоже слышал о тебе? — нежно сказал он, — Гермиона Грейнджер. Девочка, которая сбежала от своей чокнутой матери. Всезнайка, которая никогда не закрывает рот. Мальчики в спальне говорят о тебе — о да, они говорят, — сейчас он улыбался. Улыбался из-за ее беспокойства, — Они говорят очень плохие вещи о тебе. Питер поспорил с Биллом, что твои волосы будут мыть полы, как метла, которую они отрежут во сне. Все остальные согласились, что ты слишком много говоришь и так высоко о себе думаешь. Они все ненавидят тебя. Даже девочки
— Ты лжешь, — улыбка моментально сползла с ее лица, как луна исчезает с неба ночью
— Я? — карандаш в руке моментально треснул. Она вздрогнула от этого звука.
— Да. И ты не напугаешь меня, Том, — Это большая ложь. Самая большая ложь, которую она, возможно, когда-либо говорила кому-либо, и ее потные подмышки подтверждали это. Она держала руки по бокам, чтобы он не увидел. Но следующее, что Том Реддл говорит, шокирует ее.
— Я ненавижу это имя, — признается он, перебирая кусочки карандаша в ладони. Его белая кожа становится черной от графита, и она помнит, что его нос все еще грязный. Он всего лишь мальчик художник, уверяет она себя. Он не упырь, которого стоит бояться.
— Это глупо. Почему ты ненавидишь свое имя? — Она ждет, когда он ответит, но этого не происходит, — Ты ненавидишь многое.
— В этом вся суть, — его голос ровный и пугающий
Гермиона нервно смеется. Странный взгляд появляется на лице Тома Реддла, когда она это замечает, ей казалось, что он зол на нее за смех над ним. Затем он ослабляет хватку в руке с карандашом, который, как она подозревает, готовится бросить ей в лицо, — Я полагаю, что это глупо, — говорит он, наконец, более мягким голосом
Она согласно кивает, — И странно.
Его лицо ожесточилось. Вот он снова держит обломки карандаша, как оружие, — Странно?
— Не странно. Я нахожу это занимательным, — Гермиона быстро поправила себя, она просто хочет, чтобы Том Реддл не смотрел на нее так, будто хочет закопать в канаве, — Мне очень нравятся твои рисунки, — она меняет тему, — Мне жаль, если на них останутся отпечатки пальцев, — он немного расслабился
— Я... я пойду. Пока
— Ты действительно думаешь, что я не странный? — Том спрашивает размышляющим голосом, как будто она до этого ничего не сказала. Гермиона неожиданно напрягается. Но это не его слова шокировали ее. Она смотрит вниз на свою руку в руке Тома Реддла, что само по себе является странным, а затем она смотрит на его темные глаза, сужающиеся в подозрении. Он знает, что схватил ее за руку? Почему он это сделал? Внезапно, она вспоминает слова Марты. Он немного смешной. Он делает плохие вещи
Она снова потеет
— Ты правда меня не боишься? — повторяет он и сжимает руку, чтобы она не смогла уйти. Почему-то она знает, что на самом деле это не вопрос, это вызов. Она колеблется.
— Нет, я не боюсь.
Он смотрит на нее еще дольше, словно ища на ее лице ложь
— В таком случае... — говорит Том Реддл, все еще сжимая ее руку. Она понимает, насколько он выше, чем она, на самом деле он выше многих мальчиков в приюте, и он даже не самый старый! — Я провожу тебя до спальни, Гермиона, — он говорит это так естественно, так очаровательно, что это казалось жутким. Она не может сказать, любит он ее или нет, или он просто ненавидит ее немного меньше, чем остальных, — Утром я могу занять тебе место в столовой, мы позавтракаем вместе, если хочешь
— Ох, я... ээ... спасибо, — она и рада, и напугана его переменами по отношению к ней. Он всегда такой темпераментный? — Но я думала, что мальчики и девочки должны питаться отдельно.
— Миссис Коул сделает для нас исключение. Видя, что мы теперь друзья.
Она была ошеломлена и тронута, — Мы ими считаемся?
— Конечно да, — Том смотрит на нее, как на бактерию под микроскопом. Но он всего лишь мальчик, который смотрит на нее. Он всего лишь мальчик.
***
Миссис Коул всегда была обеспокоена одним своим маленьким подопечным. Маленький мальчик, Том Реддл, не похож на других мальчиков своего возраста. Он никогда не был таким, как другие. Когда одна странная женщина наткнулась на приют в дождливую погоду одиннадцать лет назад, она родила ребенка на полу в приюте Вула и сразу же умерла. Это был долг миссис Коул — забрать мальчика в приют, ведь он только минуту назад появился на свет и уже остался без матери. Мать не была похожа на малыша. Он был ангелом. Он никогда не плакал и не будил никого из помощниц по уходу. На самом деле, он ничего не делал. Том Реддл не хихикал, не кричал и не думал, как нормальный ребенок.
Это не разумно, но миссис Коул клялась, что у Тома Реддла был какой-то блеск в глазах, когда он был младенцем. Когда у него появились зубы и его кормили грудью, то он сгрызал все до крови, поэтому его кормили из бутылочки. Затем, когда ему было два года, у него была странная привычка шипеть на людей, чтобы выразить свое отвращение, как будто мальчик воображал себя змеей..., но он вырос из этих вещей, как человек вырастает из старых вещей, оставляя их позади для лучших времён.
Миссис Коул всегда задавалась вопросом, сможет ли Том Реддл вырасти из всего этого. Он очень красивый мальчик. Если бы он был немного теплее в своем общении, то возможно, был бы уже принят другими детьми. Либо она так думала. Она видела замечательную перемену в нем в последнее время, и все это благодаря новой девочке, Гермионе Грейнджер.
Каждый день миссис Коул с удовольствием наблюдает за ними. Том — идеальный джентльмен для девочки, и все это очень трогательно, потому что они такие молодые и невинные. Он ходит с Гермионой с места на место, сидит с ней за едой с священным разрешением миссис Коул, и делится Библией с ней в часовне по воскресеньям. Единственным недостатком является то, что всякий раз, когда они остаются вместе, они держатся за руки и тайно шепчутся. Шепот беспокоит миссис Коул. Какие секреты могут иметь дети?
Но она позволяет им быть молодыми и невинными. Как и его странные привычки раньше, она уверена, что Том Реддл и Гермиона Грейнджер перерастут друг друга в своё время.
***
— Куда мы идем, Том? — раздражена Гермиона, — У нас будут проблемы, — Том отводит их от других детей, которые все еще собираются в гостиной, и он тянет ее обратно наверх. Она узнает маршрут и внезапно осознает, куда они направляются: кабинет миссис Коул, — Что мы здесь делаем? — шепчет она, — Мы будем скучать по родителям...
— Нет, мы нет, — быстро сказал он. У Тома никогда не было беспокойства в мире. С другой стороны, она беспокоится обо всем, — Только тебе этого не хватает
— Почему это? — требует она. Ей приходится ждать ответа,они пробегают мимо кабинета миссис Коул и останавливаются у незнакомой двери, Том толкает ее со всей силы, раскрывая...
Котельная?
— Потому что ты будешь ждать меня здесь, — Том выглядит взволнованным, когда объясняет ей план, давая понять, что он думал об этом в течение довольно долгого времени, — Я буду внизу со всеми остальными, буду прикрывать тебя, а потом вернусь, когда родители уйдут. Никто никогда не узнает, что ты здесь
— Но я не хочу скрываться, — сказала Гермиона, отходя от него, — Тем более в этой страшной котельной
Том нахмурился, — Но ты должна остаться здесь, — объясняет он сдержанным голосом, как будто пытаясь контролировать себя, — Я спланировал это. Я хочу, чтобы ты это сделала
— Я хочу встретится с родителями, Том
Он начал жестко смеяться. Она ругает его, — Что? — говорит она, защищаясь, — Что смешно?
— Ты... ты хочешь встретиться с родителями... — повторял он сквозь смех. Он перестает смеяться и пристально смотрит на нее. Гермиона пытается отвести взгляд от него, но она не может это сделать. У Тома Реддла есть трюк никогда не отпускать ее. Магия, мягкий голос в ее голове шепчет, но она знает, что таких вещей не существует. Том просто притягателен, когда смотрит на нее вот так. Он заставляет ее чувствовать, что они единственные в мире
Она не знает, нравится ли ей это чувство.
— Разве ты не знаешь, что за люди там, Гермиона? Богатые снобы смотрят на нас сверху вниз, считают дырки в нашей одежде и комки в волосах, как будто мы — подержанный товар для аукциона. Все знают, что они приходят сюда, чтобы посмеяться над нами, — голос Тома звучал горько
— Все не могут быть снобами, — сказала она беззаботно, но уже не так уверенно
— Ты не знаешь их, как я, — Том вздыхает от усталости, как будто ему надоело объяснять все это, — Вряд ли кто-нибудь когда-либо брал детей из Вула, особенно таких больших детей, как мы. Я знаю, я живу здесь
— Но я подумала, что они могут захотеть некоторых из нас, — говорит она, смущаясь, — Разве не для этого взрослые приходят сюда?
— Они приходят за младенцами, которых у них не может быть. Когда здесь их нет, они идут дальше: маленькие дети слишком малы, чтобы помнить, что они не их настоящие родители. Посмотри, Гермиона, я плохо себя чувствую, — говорит он, видя отчаянный взгляд на ее лице. Он успокаивающе трет ее руку, — Я твой друг, помнишь? И так как я был здесь дольше всех, я эксперт по этим вещам. Ты должна мне доверять.
Гермиона смотрит на него неуверенно. Том был здесь дольше, чем она, он знал больше, чем она. Хотя она не хотела этого признавать, — Хорошо. Я... я остаюсь здесь, я полагаю?
— Чудесно, — Он открывает дверь в котельную. Там темно и тесно внутри. Затхлый запах. Она стоит осторожно между трубами и котлом.
— Я вернусь через несколько часов, — говорит он, улыбаясь ей. Дверь захлопывается после него, и Гермиона слышит, как он закрывает ее снаружи, чтобы никто не нашел ее. Она сидит в темноте одна, надеясь, что он не забудет вернуться.
***
Лондон, Англия
1947 — настоящее время
— Еррррмиона, принеси мне заказ на шляпки для мисс Блэк! БЫСТРО!
Гермиона тяжело вздохнула и посмотрела на сэндвич. У нее сейчас был обеденный перерыв.
— ЕРРРРМИОНА!
Или, может, это больше не перерыв на обед. Она вскакивает и стряхивает крошки со своего фартука, прежде чем вернуться в магазин. В аккуратном магазине швеи, в который она входит, лежат уродливые искривленные шляпы, которые кажутся ужасными даже манекенами, носящими их. Она вежливую улыбается женщине — жабе в возрасте пятидесяти лет и изо всех сил пытается пройти через вешалки для одежды на другую сторону магазина. Она идет в кладовку за шляпками
Она ненавидит это место. Оно напоминает ей об этом..
Неважно
Гермиона заходит в кладовку и достает коробку с шляпками с самой высокой полки, кашляя из-за пыли. Через мгновение она снова выходит на улицу и с облегченным вздохом закрывая дверь на склад. Она удерживает невероятно тяжелую коробку модных шляп и старается не думать о котлах и стонах в трубах. Она тяжело дышит.
Мадам Помфри снова кричит ее имя из отдела одежды. Это вытягивает ее из мыслей, как ведро ледяной воды, сброшенное на голову. Она вздрагивает и бежит к мадам Помфри и мисс Блэк. Она ненавидит свою работу, но больше ненавидит напоминания о нем. Лучше думать о днях в магазине, чем о минутах, проведенных там. Так она говорит сама себе.