1 глава.
Лондон, Англия
1947 — настоящее время
— Спокойной ночи, мадам, — сказала Гермиона, наматывая шарф вокруг своей шеи и застегивая молнию. За ней мадам Помфри начала закрывать магазин.
— Уи, уи. Спокойной ночи, Ерррмиона, — Сказала женщина с глубоким французским акцентом, который ужасно искажал ее имя, — Помните, завтра я открываюсь рано утром!
— Поняла, — Гермиона была рада быть вдали от всех этих магазинов одежды и запахов цветочных духов. Почему-то многие клиенты думали, что у нее есть духи от Шанель и куча дизайнерской одежды, но это были обычные тряпки, отдаленно напоминающие модную одежду
Она пыталась объяснить клиентам снова и снова Я просто работаю здесь , но они никогда не слушали
Мозг уже кипел, наверно из-за духов и модных журналов
Наверно?
Гермиона успокаивала себя мыслью, что вскоре она соберет достаточно денег, чтобы наконец пойти в школу, сделать что-то из себя и получить реальную работу. Быть сама себе начальником.
Наверно
Наверно?
Снаружи на улице было сыро, она дрожала, свирепо свистел холодный ветер, она затянула шарф и вытянула руку, чтобы поймать такси
Не дай бог соседи узнают о книжном черве, живущем в их свободной спальне, думала Гермиона, фыркая под нос. Дурсли невероятно озабочены внешностью. Завтра утром они собирались поехать в салон красоты
Гермиона немного согрелась на заднем сиденье такси. Гермиона с любовью вспоминает рыжую семью, на которую она работала, когда ей было девять. Она помнит Рона (она была ужасно влюблена в него, когда они впервые наняли ее, не так ли?), Фред и Джордж (она постоянно ругала их за шалости), Чарли (у которого было какое-то вызывающее увлечение драконами) и прелесная малышка Джинни с симпатичным пучком морковных волос на голове. Она задавалась вопросом, что случилось с ее дорогими Уизли...
Внезапно ее приятные воспоминания грубо прерываются — как и всегда — и холод стекает по позвоночнику Гермионы, заставляя ее закрывать глаза и сжимать кулаки в панике
Она вызвана не кем иным, как им
Мальчик, который превратил ее детство в нескончаемый кошмар, который нарушил все обещания и наговорил кучу лжи, который похож на ангела, но напоминает современного Люцифера. Даже сейчас, через шесть лет, скользкая змея имеет способ проникнуть в каждую ее мысль так же, как он, когда они были детьми.
Он — перевоплотившийся дьявол
Он был ее миром шесть лет.
Он, разумеется, Том Реддл
***
Лондон, Англия
1936 год — одиннадцать лет назад
— Вот ты, дорогуша, — говорит миссис Уизли, на ее веснушчатом лице появляется добрая улыбка, когда она наклоняется к Гермионе, — Положи это в карман и убедись, что никто не видит. Я не хочу, чтобы кто–то из этих мошенников получал твою зарплату — ты много работала
— Спасибо, Миссис Уизли, — Гермиона кладет два шиллинга в свою сумку и машет семье Уизли. Все шестеро живут в двухкомнатной квартире, кажущейся слишком маленькой только с порога, на котором она сейчас стоит. Пять рыжеволосых детей кричат на прощание — мистер Уизли ушел на фабрику, где он работает неполный рабочий день, и строит части для кораблей, уже попрощался час назад — и миссис Уизли, розовощекая, добрая и строгая, как Мэри Поппинс, выталкивает Гермиону, предупредив ее, чтобы она ушла, пока не стало темно.
Дверь в квартиру Уизли закрывается, слышен поворот замка. Вкусная еда миссис Уизли приятно наполняет живот Гермионы, и она вздыхает, поворачивается на пятках и спускается вниз по узкой, крутой лестнице на первый этаж.
Иногда ей хочется, чтобы она была одной из Уизли. Они всегда такие веселые, как будто у них нет забот. Не заботятся о своем финансовом положении. Не заботятся о Великой Депрессии, которая охватила всю Англию, как потоп, наряду с другими тяжелыми бременами мировой войны.
Тем не менее, все становится лучше. Я зарабатываю деньги для всех нас. При такой мысли огромное чувство гордости заполняет небольшое пространство в ее теле, не занятое сытным ужином миссис Уизли, и она поднимает подбородок немного выше и идет дальше по дождливой улице. Да, она теперь кормилица. Именно она обеспечивает свою семью, и не дает Грейнджерам пасть духом
Однако это было не всегда
Только в прошлом году она ходила в частную школу для девочек с собственной формой, аккуратным двориком с вишнево-красными качелями и большим количеством книг. Она начала ходить туда, когда ей исполнилось пять лет и быстро преуспела, пропустив первый и второй класс, затем закончила третий, а потом пошла в четвертый в возрасте семи лет. Ее родители очень гордились.
И очень сожалели о том, что ей пришлось уйти
Их жизнь дома стала трудной — даже нищей — мама и папа были в отчаянии после того, как их семейную стоматологию пришлось закрыть. Гермиона спросила, почему они ушли из бизнеса. Мама сказала, что у людей не было достаточно денег, чтобы купить хлеб в эти дни, и тем более, чтобы пойти к дорогому стоматологу и лечить зубы. Папа сказал, что люди больше не беспокоятся о зубах; они беспокоятся о террористах, евреях и Гитлере.
Когда мама и папа не могли найти новую работу, они подали справку о безработице. Первый чек от правительства, или пособие, как его называет папа, пришло за несколько дней до срока аренды. Этого было недостаточно. Мама плакала той ночью. Папа тоже плакал, за пределами своей квартиры с одной спальней, после полуночи, когда он думал, что все они легли спать. Но Гермиона увидела.
На следующей неделе она вместо школы ходила на работу
Мама извинялась перед Гермионой каждый день в течение нескольких месяцев, говоря, что она знает, как ее девочка любит учиться, и что они вернут все это в один прекрасный день, у папы буду пациенты, и она снова сможет учиться, но через шесть месяцев без успеха, извинения стали менее частыми, обещаний становилось меньше — до тех пор, пока их вообще не стало, остались только мечтательные сны
Папа приходил домой поздно. Что именно он делал в Лондоне, они не знали. Мама спрашивала, но папа злился и кричал на нее, когда она это делала. Гермиона никогда не слышала, чтобы ее папа — ее любимый, прекрасный папа -поднимал голос до этого.
Мама и папа больше не разговаривали
Вот поэтому Гермиона должна была работать и зарабатывать деньги, чтобы приносить еду на стол. Она была последней ниточкой, связывающей ее семью
Каждое утро, кроме воскресенья, она просыпается в шесть утра и идет через весь Лондон к маленькому дому, в котором живут Уизли, она вычищает маленькую квартиру Уизли до тех пор, пока все не начнет сиять, прямо как Крайслер-билдинг. Или как Чарли, второй по возрасту в семье Уизли, когда уезжает в отпуск в Нью — Йорк в качестве журналиста. Чарли хочет стать писателем и фантазировать о драконах. Гермиона была заинтересована его профессией.
Гермиона не знала, что она только что видела ее любимого Уизли в последний раз.
— Мама, я пришла, — крикнула она через всю квартиру, бросая сумку на пол. Ее кожа была потная после прогулки. Она спрятала два шиллинга за спиной и пошла вперед.
— Маааам, — но в ответ было только молчание, — Мама! Где ты?
— Здесь, детка, — усталый ответ. Голос мамы был из спальни, которую они все делили, и Гермиона пошла к ней, проходя мимо четырехфутовой кухни, крошечной ванны, радио и кресла, выступающего в качестве их гостиной.
— Мама, смотри, что у меня есть, — взволнованно сказала Гермиона, вытаскивая руки. Но ее мать не поворачивалась от окна, где курила сигарету. За год тело женщины стало меньше на два размера, она была похожа на скелет.
— Я заработала два шиллинга, — начала она, говоря медленно, чтобы обрадовать, — По дороге я нашла еще пенни и купила половину буханки.
— Детка, — мама плакала, — детка, детка.
Гермиона перестала болтать и нахмурилась, смотря на затылок матери, окутанный ядовитым дымом, — Да? — спросила она
— Ох, детка, — продолжала она, качая головой. Она тихо стонала, — детка, детка...
Гермиона посмотрела на мать, — Мам?
На знакомый голос, изможденная женщина наконец-то обернулась, выбрасывая докуренную сигарету из окна и закрывая жалюзи. Серый вечерний свет проникает в спальню полосами. Другая половина комнаты погружается в темноту.
Что-то блестящее в маминой руке.
— Детка, пожалуйста, не смотри на меня так, — говорит она, сжимая плоскогубцы и моргая слезами, — Я не хочу этого делать, ты знаешь, но нам нужны деньги
Гермиона смотрела на нее
— Иди сюда, крошка, — она махнула ей рукой, которой когда-то заправляла вьющиеся волосы за ухо, вытирала капающее мороженное с подбородка, когда она ела его слишком быстро. Теперь они были похожи на паучьи лапы.
— Детка, — мама подняла бровь в замешательстве. Она хорошая дочь. Никогда не ослушается, — Давай сейчас же
— Где папа? — прошептала Гермиона
Вдруг стекло разбивается на тысячи осколков, — Папа ушел, — категорично говорит она
— Ушел? На долго?
— Я не знаю, — ее мать была взволнованна, на ее лице и волосах были слезы, — Навсегда, я полагаю. Мы не видели его несколько дней.
Гермиона начала плакать
Лицо мамы смягчилось, — Ох, детка. Прости меня. Я не хотела... — она вздыхает, — Денег просто не хватает. Но я могу... — она останавливается и потом продолжает, — Слушай, я все сделаю быстро. Это детские зубы, так что они вырастут обратно. Мне нужны только два коренных. Один стоит четыре фунта, знаешь ли. Это может дать нам еду на несколько недель, а другой может заплатить за особый сахар мамочки. Ты знаешь, как я люблю свой особый сахар, детка....
Гермионе было страшно и слезы перестали бежать. Она стоит замерзшая, в то время, как ее мать-мошенница пытается ее успокоить, ее когтистые паучьи руки дрожат, а карие глаза совершенно пустые. Гермиона знает, что ей теперь делать.
Мама тоже это поняла, за секунду до того, как она это сделает
— Не убегай, Гермиона Джин Грейнджер, — предупреждает она, поднимая плоскогубцы и медленно продвигаясь вперед. Гермиона напрягается, — Не смей...
— Гермиона!
Крик преследует ее из квартиры, подавляя звук двух упавших шиллингов, которые Гермиона уронила на пол спальни, она бежала и спотыкалась на лестнице, упала на гвоздь и проткнула ладонь.
Она преследует ее до самого города, где она, наконец, перестает бежать и пытается отдышаться, стоя в переулке. Она смотрит на небо сквозь грязный запутанные волосы
Оно черное
Лондон — опасное место ночью, говорит Гермиона, у нее сильное кровотечение. Она будет беспомощна, если один из тех потревоженных мужчин, которых она слышала, попытается ее схватить, и после восьми часов осенью становится очень холодно. Ей нужно куда-то идти. Ей нужна помощь. Ей нужно...
Ей нужна мама
И она снова плачет, как ребенок. Она плачет и ни о чем не думает.
В это время из соседнего кафе появляется полицейский в отставке по имени Муди. У него пивной живот и острый ум. Плач поражает его и он ищет его источник. Он замечает маленькую девочку со спутанными волосами, сидящую в углу. Он нахмурился и пошел к ней
— Что ты делаешь здесь одна, а? — грубый требовательный голос заставил Гермиону посмотреть вверх. Глаза у нее были широкие.
Перед ней был большой мужчина, с неровным шрамом на щеке, с потрепанными блондинистыми волосами, со стеклянным глазом и шляпой-котелком на голове. Также на нем был черный плащ, что делало его загадочным
— Ну? — рявкнул мужчина, — Что ты здесь делаешь? Комендантский час для тебя закончен, не так ли?
— Я... я одна, — наконец-то заговорила она, — Мне некуда идти
— Некуда? Ну, а как насчет твоих родителей? — лукаво сказал он
— У меня их нет, — Гермиона обычно не лжет, но она знает, что если она расскажет мужчине о своей матери, он вернет ее, как бы она ни сопротивлялась, и поэтому она не может вернуться домой. Она с содроганием помнит плоскогубцы.
— Черт возьми, — мужчина положил руки на пояс, он начал оглядываться по сторонам и хмуриться, — Ну, тогда, может быть, ты можешь пойти в... Нет, не можешь сделать это... что насчет...? Нет, нет, он переехал в Тайнсайд..., а потом... возможно, нет... может быть... нет... никогда, через миллион лет... ну, есть один... Да, туда можно
— Что надо сделать? — любопытно спросила Гермиона
— Миссис Коул должна вас принять, маленькая мисс, вот что нужно сделать, — резко заговорил мужчина, — Теперь вставай, у нас есть куда пойти — ну, в любом случае, одно место, и эта женщина должна мне услугу. Да, она примет тебя. Конечно. Не проблема. Это надо сделать, — Он пошел, немного прихрамывая, теперь Гермиона заметила его правую деревянную ногу. Она поспешила за ним.
— Кто такая миссис Коул? — заговорила она после того как они перешли оживленную улицу
— Миссис Коул, — пробормотал он, — Она будет за тобой ухаживать, она здесь управляет одним из детских домов. Это прекрасное место, и тебе повезет, если она тебя примет.
Гермиона кивает, хотя ее удивила эта информация. Сиротство?. Она остановилась посередине перехода и начала колебаться, не замечая человека в шляпе. Она смотрела ему вслед, наблюдая за его трясущимся плащом, игнорируя гудки. Она задавалась вопросом, стоит ли бежать ей назад к матери. Пока не поздно.
Голос внутри говорил ей, Папа никогда не вернется, а мама ушла очень, очень давно. Куда еще ты можешь пойти?
Человек в котелке, казалось, догадался, что она не идет, и позвал ее, — Эй, ты идешь или нет, а?
— Иду, — сказала она слишком тихо, чтобы ее можно было услышать в городе, — Иду! — и она побежала за ним.
***
Первое утро Гермионы в приюте — неприятное
Когда она проснулась в своей постели (которая была потрепанная, но чистая, как и у остальных) оглянулась и увидела сероватую комнату, она была сбита с толку. Что она тут делает? Где это тут? Как она сюда попала? Где мама и папа? Затем она окаменела. Что-то случилось. Что-то действительно, действительно ужасное произошло, не так ли?
Но когда сон ушел, она поняла, где она. Как она сюда попала. И почему она здесь.
Но когда сон ушел, она поняла, где она. Как она сюда попала. И почему она здесь. Это действительно ужасно
Мама и папа исчезли
Мужчина в котелке — Муди, как выяснилось, пришел с ней поздно вечером и женщина (по-видимому миссис Коул) с любовью назвала его так — нашла ее после того, как она убежала и привела сюда. В приют. В приют, в котором она будет жить.
Она зарылась лицом в подушку и начала плакать
Затем миссис Коул нашла ее, лицо женщины выглядело тревожным, она успокоила Гермиона и пригласила в обеденный зал и встретить других детей. Она говорит, что не все так уж и плохо. Она говорит, что Гермиона может подружиться здесь и, может быть, даже найти новый дом, с любящими родителями и собакой или даже с двумя. Несмотря на все, это успокоило Гермиону. Даже если ей не понравилась идея иметь новую семью.
После того, как Гермиона переоделась в «форму», она пошла за миссис Коул из своей новой комнаты и по безупречному, но, очевидно, старому коридору. Пол был выложен из черно-белой плитки, они встретили несколько детей, выполняющих утренние задания, они были вооружены тряпками, ведрами, губками и начищали пол. Миссис Коул одобрительно кивает им, когда они проходят мимо детей, которые с любопытством смотрят вслед за ней и смеются, когда видят ее густые волосы. Гермиона смущена.
Я не думаю, что мне здесь сильно понравиться , думала она. Большая часть интерьера была серая и безупречно чистая. Миссис Коул продолжала ей что-то рассказывать, пока они не дошли туда, что миссис называла «столовой», — У нас не так много игрушек, и раз в год мы ходим на прекрасный маленький пляж. О, тебе здесь понравится, дорогая, и особенно, в библиотеке.
— Библиотека? — повторила она, — У вас есть библиотека?
— О, ну, вроде, — Миссис Коул пожала плечами, — На самом деле это скорее комната отдыха, там есть несколько удобных стульев и книг. Ты любишь читать, дорогая?
Гермиона кивнула. Она должна будет изучить эту так называемую библиотеку позже
— Вот и мы, — сказала миссис Коул, останавливаясь в прихожей, которая на самом деле представляла собой большую квадратную комнату с сероватыми стенами и двумя большими окнами на каждой стороне. Около шести длинных столов были заполнены детьми разных возрастов, главный фуршет, где каждый, очевидно, заполнял свои тарелки, шестьдесят детей ждали ее.
Гермиона сглотнула.
— Тебя хорошо примут, — уверяла миссис Коул, поглаживая Гермиону по голове, тем самым раздражая ее. Женщина подтолкнула ее вперед, — Давай, иди возьми тарелку и найди место, позже увидимся, — она ушла, сложив руки за спиной, как сержант
Она поборола себя и подошла к фуршету, начав медленно выбирать еду, чтобы осмотреть детей в столовой. Все они кажутся счастливыми, но их смех какой-то глупый. Но независимо от того, каким-бы чистым не был приют, это не самое лучшее место для жизни.
Она грызла ноготь на большом пальце, размышляя, и в конце концов побрела к столу.
Ее несомненно заметили
— Ты кто? — спросил один мальчик, разглядывая ее сине-серыми глазами и глядя на ее густые волосы.
— Гермиона Грейнджер, — смущенно ответила она
— Твои волосы похожи на метлу, — усмехнулся он, его друзья начали смеяться, добавляя еще более ужасные комментарии. Она покраснела и, взяв тарелку, ушла за другой стол, подсев к девочке со светлыми волосами
Мальчики усмехнулись
Блондинка посмотрела на нее
(естественно на волосы), — Кто ты? — спросила она
Гермиона вздохнула, — Я Гермиона Грейнджер.
— Я никогда не слышала такого имени
— Как тебя зовут? — поинтересовалась она, пытаясь быть красивой
— Марта, — Марта посмотрела на мальчишек с недоумением, — Этими крысами являются Билли Стаббс, Эрик Уэлли, Шон О'Салливан и Питер Коусаковский
— Ооох, — сказала Гермиона тоном Марты, — Значит я должна держаться подальше от них?
— От них? — удивленно сказала Марта, — Они глупые, да, но безвредные, — ее глаза сузились и она стала оглядываться, — Держись в стороне от Том Реддла
Том Реддл? Гермиона вытянула шею, чтобы посмотреть, на кого смотрит Марта, — Кто из? — сказала они, рассматривая огромное количество детей
— Э-э... он... довольно симпатичный, — быстро пробормотала Марта, гневно добавляя, — Но если ты скажешь кому-нибудь, что я это сказала, я так тебе покажу, Гермиона!
Гермиона заморгала, — Э, хорошо, — она снова начала всматриваться в толпу, через минуту Марта выдохнула
— Ты что, слепая? Он прямо здесь
— Я не слепая, — истерично сказала Гермиона, пока не заметила симпатичного мальчика, сидящего в зале
— Это Том Реддл, — довольно сказала Марта
Однако Гермиона не обратила на нее никакого внимания. По какой-то причине она пялилась на мальчика. Он совсем один. У него темные волосы и глаза, вроде, тоже. Он выглядел довольно серьезно, но не выглядел старше остальных, сейчас он что-то записывал в блокнот, внимательно глядя на чашку перед ним.Что бы он ни делал, это очень важно
Что он пишет, думала Гермиона. Она очень хотела спросить его.
— Сколько ему лет? — сказала она, отворачиваясь, и приступая к трапезе. Теперь хлопья, которые она насыпала, размякли. Она все равно съест, — Тому Реддлу, я имею ввиду
— Десять, — Марта взяла полоску бекона. Гермиона отметила, что Том Реддл на один год старше нее, — Он живет в приюте всю жизнь, он родился здесь, — она сказала это зловещим голосом, как будто рассказывала историю о призраках, которые живут здесь, и не перестают вызывать мурашки по коже
— Так в чем же дело? — сказала Гермиона, — Я имею в виду, вам он, похоже, не очень нравится
Марта фыркнула, — Никто не знает. Я имею ввиду, — она оглянулась вокруг, чем удивила Гермиону. Ее удивил ее взгляд: в нем виднелась неприязнь и, как ни странно, опасение, — Он немного забавный, я не имею в виду внешность. Реддл делает некоторые... некоторые жуткие вещи.
Жуткие вещи? Гермиона наклонилась вперед, — Какие жуткие вещи?
— Просто вещи, — Марта нервничала, — Он делает плохие вещи, поэтому мы оставляем его в покое. Ему все равно нравится быть одному.
Гермиона нахмурилась. Кому нравится быть одному? Она ненавидит одиночество. Тогда некому рассказать все факты, которые она знает, задавать вопросы, читать или смеяться или улыбаться...
Она думала о маме и папе
Она и Марта весь завтрак провели молча.
***
Вечером в семь тридцать Гермиона, наконец, пошла в библиотеку
Сегодня она была очень занята, большую часть своего времени она провела с миссис Коул и изучала приют. Женщина рассказала ей о заданиях в приюте, еженедельных поездках в часовню для поклонения и о всех правил. Миссис Коул сказала, что скоро она получит список дел, но это может подождать, пока она не поселится. Гермиона не возражала. Она привыкла к уборке
Прямо перед ужином миссис Коул снова отвела ее в столовую (хотя приют настолько маленький, что Гермиона уверена, что могла бы найти ее сама), и она спросила ее, есть ли что-нибудь, что она хочет знать. Гермиона сказала, что хочет узнать, как пройти в библиотеку.
Гермиона отправилась в столовую и пообедала с Мартой, хотя они не разговаривали, хотя отвратительное чавканье Марты раздражало ее. Но это было лучше, чем сидеть с Билли Стаббсом и другими глупыми-безвредными-болванами
Гермиона затаила дыхание и толкнула дверь в библиотеку, дверь скрипела, как старые часы. Взглянув внутрь, она была разочарована
Миссис Коул была права
Библиотека — это не что иное, как крошечная комната, как и все другие скучные серые комнаты приюта, с несколькими рядами полок и некоторыми покосившимися, устаревшими креслами. Это не что-то похожее на ее старую частную школу, которая была больше и все было заполнено книгами
Хоть что-то, сказала она себе
С этой мыслью Гермиона начала изучать полки
Примерно через двадцать минут дверь заскрипела. Гермиона испуганно начала ожидать. Она была в самом последнем ряду. Выглянув из-под книги, она увидела, как к ней идет мальчик.
Присмотревшись она поняла, что этот мальчик, это личный упырь приюта
Это Том Реддл