Глава 2
1 августа. Утро
Как только Руби открыла глаза, её взгляд тут же упал на старый, потёртый чемодан, стоящий у стены. Чемодан, который уже повидал многое — такой же уставший, как и она. Внутри — её скромные вещи и вся жизнь, которую она оставляет позади. Сегодня всё изменится. Сегодня она отправится в другой мир — в мир магии, где её окружают не обычные люди, а волшебники. Сегодня она покинет дом, в котором выросла. Дом, что был и тюрьмой, и укрытием. Здесь она плакала от одиночества и смеялась до слёз. Здесь она мечтала, боялась, надеялась. Но пришло время идти вперёд.
Руби села на матрас и бросила взгляд на Агату. Та мирно спала, раскинувшись по всей поверхности, будто весь мир принадлежал ей. У изголовья стоял чемодан, почти такой же старый и видавший виды, как и у Руби. По лицу младшей сестры скользила мягкая улыбка — ей явно снился хороший сон.
Руби смотрела на сестру с нежностью и лёгкой завистью. Всю жизнь она мечтала быть такой, как Агата.
Быть уязвимой, не потому что слабая, а потому что верила, что кто-то обязательно защитит.
Быть позитивной — не потому что не понимала боли, а потому что умела её преодолевать с улыбкой.
Быть беззаботной, словно мир не давил миллионом «что если».
Быть доброй, такой искренне, без страха, что доброту могут растоптать
Не чувствовать постоянной тревоги за всё и всех.
И просто — быть открытой миру, людям, себе самой.
Но Руби хорошо понимала: если она вдруг станет такой же, как Агата — уязвимой, беззаботной, мягкой, — её придётся защищать. Оберегать от реальности, от боли, от жестоких выборов. А кто тогда станет её щитом? Если не она, то эта роль рано или поздно ляжет на Агату. И сестре придётся вырасти — стать жёсткой, собранной, сильной настолько, чтобы подавить в себе ту самую лёгкость, которая делает её особенной. Нет. Руби не позволит этого. Она примет на себя всё — тревоги, удары, страх, ответственность. Лишь бы Агата могла оставаться собой — светлой, мечтательной, живой.
С этими мыслями она тихо поднялась с матраса и направилась на кухню. В доме ещё царила сонная тишина, нарушаемая лишь утренними звуками за окном. Каждый шаг Руби был осторожен, словно в этих стенах ещё нельзя было шуметь — как будто детство не отпустило.
На кухне она начала готовить завтрак. Первым делом — блины, чтобы все проснулись к их тёплому запаху. Руки двигались ловко, уверенно: она делала это не в первый раз. Пока блины жарились, Руби достала муку, яйца, молоко и начала взбивать тесто для любимых кексов Агаты и Гарри. Маленькое семейное утро — её прощальный подарок дому.
Когда прозвенел таймер, она быстро надела прихватки и аккуратно достала золотистые кексы из духовки. В комнате уже витал тёплый аромат ванили и корицы — такой уютный, что на секунду ей стало грустно. Она переложила выпечку в контейнер, который с трудом дотянула с верхней полки.
Затем Руби поднялась на чердак. Там, среди пыли и старых коробок, стоял её чемодан. Она приоткрыла его, аккуратно уложила контейнер с кексами сверху, будто кладёт в дорогу кусочек дома, — на память, на поддержку.
И, собравшись с мыслями, пошла будить брата и сестру. День начинался. И с ним начиналась новая жизнь.
13:38
Жизнь в доме № 4, что на Тисовой улице, кипела как обычно. Телевизор в гостиной орал на весь дом — дядя Вернон в привычной позе возлежал в кресле, ворча на политиков и погоду. В саду тётя Петуния в перчатках обрезала розы, приговаривая себе под нос, что соседка Мэгги опять не подстригла газон. А на кухне гремел посудой Дадли, который решил, что может сам пожарить яичницу. Видимо, в попытке доказать, что он уже взрослый.
На чердаке же, где было чуть прохладнее и пахло деревом, трое Поттеров склонились над своими чемоданами. Гарри, Руби и Агата проверяли, всё ли взяли. Волшебные книги, перья, простые вещи, парочка фотографий — как будто можно было уместить целую жизнь в один старый чемодан. Руби то и дело косилась на сестру — та с серьёзным лицом перекладывала вещи, будто боялась что-то забыть.
Вдруг внизу раздался звонок в дверь. Он прозвучал резко, словно прервал дыхание дома.
— Я открою, — сказал Гарри, и, быстро спустившись вниз, исчез за дверью. Прошло несколько долгих минут.
— Это дядя Арнольд, — наконец объявил он, вернувшись. — Быстро, берите чемоданы.
Девочки переглянулись и торопливо схватили багаж. На лестнице кто-то поскользнулся, чемодан ударился о перила, но всё это было неважно — они уходили. Гарри шёл позади, оборачиваясь на каждый поворот, будто запоминал дом навсегда. А Дурслеи — ни прощания, ни доброго слова. Вернон даже не встал с кресла, лишь что-то пробормотал, продолжая смотреть новости.
— Привет, — улыбнулся Арнольд, когда они вышли. — Садитесь в машину.
Дети молча кивнули, сложили чемоданы в багажник и устроились на заднем сиденье. Машина тронулась, и Тисовая улица осталась позади.
Первые минуты в салоне прошли в полной тишине. Только шелест шин и негромкое урчание двигателя.
— Куда мы едем? — наконец спросил Гарри.
— На ферму, — ответил дядя, продолжая смотреть на дорогу.
— На ферму? — переспросила Агата, удивившись.
— Да, я там живу с женой и детьми. Работаем, выращиваем магические растения, ухаживаем за существами… Мой старший сын, Джастин, работает в министерстве магии. Остальные дети со мной: Пенни — ей только годик, Мишель — 14, Вильям — 16 и Джастин — 23.
— А… что мы будем там делать? — осторожно спросила Агата.
— Сегодня — просто поселим вас. А завтра поедем в Косую аллею. Там вы и купите всё, что нужно к учебному году. Косая аллея — это волшебное место: книги, мантии, котлы, палочки… всё, о чём вы только читали.
— Интересно… — прошептала Руби, едва слышно, и прижалась к стеклу. Через пару минут она уже спала, устало положив голову на чемодан.
Гарри смотрел в окно, молча. Агата сидела рядом, задумчиво жевала губу. Дорога была долгой, но впереди их ждало что-то новое. Впервые — настоящее волшебство.
***
Руби проснулась от того, что кто-то её усиленно тряс за плечо.
— Эй, Руру, просыпайся… Руру… Мы приехали… БОЖЕ, РУРУ, ВСТАВАЙ! — Гарри уже практически кричал, отчаянно пытаясь привести сестру в сознание.
— Боооже… встаю я, встаю… зачем так орать, — пробормотала она, потирая глаза.
Полусонную Руби проводили до комнаты, где она едва дотащилась до кровати, скинула с себя обувь и мгновенно провалилась в сон. Проснулась она отдохнувшей как никогда. Мышцы были лёгкими, голова — ясной, в теле не было и следа той усталости, с которой она жила почти постоянно.
Сделав короткую утреннюю гимнастику — привычку, которую она выработала за последние два года — Руби, в спортивной майке и шортах, вышла из своей комнаты на третьем этаже и начала спускаться вниз, ища кухню.
На втором этаже, повернув за угол, она неожиданно столкнулась с высоким парнем. Он был ослепительно красив — блондин с волосами до плеч, будто отливающими золотом. Мускулистый, с широкими плечами, прямой спиной и спокойной грацией в движениях. Его глаза были глубокого океанского цвета, скулы чётко очерчены, а губы — мягкие и полные, с естественным розовым оттенком. Он был одет в белое поло с коротким рукавом и чёрные классические брюки, придававшие ему элегантный, почти аристократический вид.
— Привет, ты, должно быть, Агата? — с лёгкой улыбкой спросил он, глядя на неё сверху вниз.
Руби, решив немного подурачиться, кивнула:
— Да, это я. А ты?
Парень театрально вздохнул, затем сделал грациозный поклон, поцеловал её руку и с улыбкой произнёс:
— О, где же мои великолепные и восхитительные манеры! Позволь представиться, леди, — я Вильям. К вашим услугам. А по совместительству — твой двоюродный брат.
Руби не сдержала смешок, прикрыв рот ладонью.
— А где находится кухня?
— Следуй за мной, леди Агата, — подмигнул он и повёл её по коридору.
Они шли по просторному дому: стены украшены фотографиями, полки с книгами, в воздухе витал запах свежей выпечки. Вскоре они вошли на кухню, где Гарри уже наливал себе сок.
— О! Руру, ты проснулась! Как спалось? — с улыбкой спросил он.
— Великолепно! — весело ответила она.
Вильям, нахмурившись, перевёл взгляд с Гарри на неё.
— Подожди… Ты не Агата?
Руби не сдержалась и рассмеялась:
— Нет, я Руби! — её лицо озарила широкая довольная улыбка.
— Мошенница! — театрально воскликнул Вильям, хлопнув себя по лбу. — Ты обманула моё чистое сердце!
Трое сели за стол, где уже стояли горячие булочки, яйца, тосты и варенье. Еда была простой, но вкусной. Пока они ели, за столом царила лёгкая, тёплая атмосфера. Они болтали, шутили, Гарри вспоминал какие-то неловкие моменты из поездки, Руби дразнила Вильяма за его пафос, а он с удовольствием отвечал в том же стиле. Завтрак стал первым настоящим моментом покоя и радости за долгое время.
***
В
просторной, залитой светом гостиной, с огромными окнами и уютными креслами, собрались несколько человек. На диване вполоборота сидели сестры-близнецы — Агата и Руби. Рядом стояли Вильям и Джастин. Старший брат был в строгом чёрном костюме, словно только что вышел из министерства. Джастин, в отличие от яркого и солнечного Вильяма, был брюнетом с выразительными чертами лица, уверенной осанкой и холодной харизмой. Он казался серьёзным, сосредоточенным — и немного загадочным. Его манеры были сдержанными, но голос твёрдым и спокойным, вызывающим уважение.
— Сейчас мы покажем вам, как пользоваться сетью каминов для перемещения, — пояснил Джастин, подводя детей к большому, украшенному резьбой очагу.
Он взял из маленькой шкатулки горсть зелёного порошка, подбросил его в огонь — пламя вспыхнуло ярко-зелёным светом.
— Встаньте в центр, чётко назовите пункт назначения, и шагните внутрь. Главное — не сбиваться в произношении, иначе окажетесь где-нибудь в Румынии.
— Он шутит? — прошептала Агата.
— Не совсем, — тихо усмехнулся Вильям.
Один за другим дети вошли в пламя и исчезли. Через секунды они уже стояли посреди шумной, живой и по-волшебному хаотичной Косой аллеи.
***
Когда почти все покупки были сделаны — котлы, книги, мантии, ингредиенты для зелий и перья, — осталась последняя и, пожалуй, самая важная вещь: волшебная палочка для Руби.
Они подошли к старому, слегка покосившемуся зданию с выцветшей вывеской: «Оливандер — лучшие палочки с 382 года до н.э.».
Руби, затаив дыхание, вошла внутрь. Магазин был тёмным, но от него исходило какое-то особенное тепло. В воздухе витал аромат старого дерева и магии.
— О! Здравствуйте, мисс Поттер! — раздался скрипучий голос. Из тени появился худощавый старик с бледной кожей и живыми глазами. — Я ждал вас. Вы пришли за своей палочкой. Это важный день.
Он ненадолго исчез за полками, а затем вернулся с несколькими пыльными коробками.
— У меня есть любопытный вариант для вас… Палочка из ивы, внутри — кровь саламандры и волос из гривы пегаса. Одиннадцать дюймов, гибкая, чувствительная к эмоциям.
Руби осторожно взяла палочку. Как только её пальцы обхватили древко — в воздухе пронёсся лёгкий, почти музыкальный гул, а свеча на прилавке внезапно вспыхнула.
— Удивительно, — прошептал Оливандер, — ваша сестра перепробовала не меньше двадцати палочек, прежде чем найти свою. А вы… С первого же прикосновения. Редко такое вижу.
Руби скромно кивнула, передала старцу аккуратно отсчитанные монеты, поблагодарила и вышла из лавки.
***
Вечером, когда они вернулись домой, солнце уже опускалось за горизонт. В доме пахло печёными яблоками и ванилью. Все были усталые, но довольные.
Руби добралась до своей комнаты, бросила вещи на стул и, даже не переодевшись, рухнула на кровать. Спала она крепко, будто в её сердце впервые за долгое время было спокойно. День, которого она так боялась, оказался началом чего-то нового. И очень важного.