Валькирия

Хьё

— Хьёри, игра уже завтра, — напоминает Мори, держа в своих объятиях.

Руки ее обвивают мою талию, щека прижата к щеке, спиной же я ощущаю мягкость груди и бьющееся ровно и неспешно сердце, а волосы моей феи кончиками касаются плеч. Дыхание распаляет щеку жарким огнем любви. Еще немного и наше уединение придется прервать. Отбой и дежурство Рэйвенкло и Хаффлпаффа. Но пока время не вышло, мы наслаждаемся друг другом. Наконец-то! Я ее нашла. И не просто нашла, а предъявила права на многие года вперед. В подтверждение этому — браслет-тату из перьев на ее запястье, олицетворяющий мою крылатую суть. На моей руке — браслет из серебристых бабочек, роняющих лунную пыльцу.

— Я помню, Мори, — жаль, но нам придется отпустить друг друга. Но ничего, ненадолго. В рождественские каникулы я приглашу ее на Гриммо, официально представлю Сириусу и Джеймсу как пару. Она же приведет меня к родителям в летние каникулы.

Как бы ни хотелось растянуть этот момент, оставаясь в ее кольце рук, до рассвета, пришлось попрощаться до завтра. У нас игра. Первая в этом сезоне. Слизерин против Гриффиндора, Паркинсон против Поттер. На деле же в небе, в воздушных потоках сойдутся: верховная фея темного круга Моргана против валькирии, мечом карающей Хьёртримуль. Как бы не прошел матч, что бы не предпринял Маркус против алознаменных, важна лишь она, летящая за золотым шариком. Наша с Мори позиция и обязанности в команде будет важнее, чем отношения. До травм дело не дойдет никогда! Но дух соперничества окрылит и понесет на метле вперед.

— Пусть победит та, кому Ллос благоволит? — спросила фея моего сердца, чуть обернувшись, перед тем, как скрыться за углом коридора.

— Пусть, — ответила ей с улыбкой.

Когда Мори ушла, я тоже покинула коридор. Да и пора уже. Голос старост Рэйвенкло и Хаффлпаффа был близок. А там и деканы их факультетов должны быть неподалеку. Вернувшись в комнату, переодевшись в пижаму, провалилась в сон. Кошмаров, насланных на меня удаленно, более не было. Спать я буду спокойным сном под присмотром почтенной Нотт. Альбус меня в ближайшее время не потревожит.

После той ночи, когда кошмар был разрушен карающим мечом, он был сам не свой. Словно и здесь, и где-то далеко. Такова отдача за насильно разрушенное проклятие. Волна моей энергии ударила по его ментальному морю. Задев, скорее, всего еще и душу. Все-таки удар был мощным. К тому же это не просто волна энергии или магическая атака, а кара крылатого меча. Меча, карающего грешников. Просто так Альбус не отделается.

— Почтенная Нотт, прими дитя белокрылое в свои объятия, — произнесла перед тем, как закрыть глаза, касаясь кончиками пальцев браслета-обещания.

***

— Девчонка! Это все ты!

Цедил сквозь зубы Альбус, находясь в своем кабинете в одиночестве. Лик предка не отзывался. Их нити предка-потомка потухли. Не насовсем, а временно. Но и этого было достаточно. Разум директора, до этого пребывавший в спокойствии, теперь бился в конвульсиях. Перед глазами, вопреки реальности, вставали картины прошлого, показывая все прегрешения, им содеянные, в которых Дамблдор не раскаивался. О которых не сожалел, даже несмотря на последствия.

Предок, с которым Альбус связан не только кровью, магией, но и артефактом-картиной, не мог защитить его разум. Щит «Ментального Спокойствия» пал, а та непонятная энергия, белая, очищающая, что развеяла кошмар, уничтожила зерно тревоги. И теперь с каждым днем все больше захватывала душу директора, рвала самообладание и разум в лоскуты.

Альбус не сомневался в том, что это все деяния рук девчонки. Она каким-то образом сама уничтожила кошмар и сожгла в белом пламени зерно тревоги. Но как? Откуда у Поттер эта сила? Кто ее предок? Ведь Хель, которой приписывают основание рода Певерелл, который позже влился в род Поттер, не владеет такой силой. Хель — покровительница некромантов. Она — темная богиня. Тогда как девчонка Поттер воспользовалась белой магией, даже не светлой, а именно белой.

— Тварь! — рычал директор, держась за раздирающие болью виски. Массирующими движениями по часовой стрелке десять раз и против такое же количество думал, как быть с этой мерзавкой, идущей против его воли и задуманного, продуманного досконально плана.

Мысли директора были далеко. Не в Хогвартсе точно. Там, где элитный отряд мркоборцев под предводительством Аластора. Он и его ученики должны были зачистить логово оборотней, а также схватить Римуса, пока не наступили дни полнолуния. Когда луна наливается силой, крепчает и дух оборотня. Держать Люпина в казематах Азкабана, на ограничителях, на блокираторах и на психоделиках — вот что предлагал Аластор. А Альбус не возражал. Люпин — темная тварь. Ему не место среди магов, и есть только два варианта: или в сырой земле, или в Азкабане под присмотром дементоров.

Но и тут Дамблдора ждало разочарование. Аластор не отвечал. Патронусы, посланные Грюму, возвращались обратно. Никто из элитного отряда не выходил на связь. А это значило, что они все мертвы. Но такого просто не может быть? Мало кто с Аластором и его учениками может справиться. Те, кому это под силу — в Азкабане. Долохов, Лестрейнджи, все они радуют своим присутствием дементоров. Тогда кто? Еще одна загадка, не дающая покоя директору школы. Ее он решил разгадать первой. Отринув запрет на перемещение трансгрессией, шагнул к артефакту Грюма, к его механическому глазу, который являлся еще и маяком для некоторых личностей.

— Какого Мордрета?

Перед глазами Дамблдора, стоило тому ступить на земли стаи оборотней, увидел только выжженную неким ядом поле. Трава, земля, деревья и дома, все поблизости было покрыто черно-серой дымкой и шипело от неопознанного, но мощного яда. Отрава с каждым вздохом проникала в кровь, в легкие, становясь частью организма. Перед глазами Альбуса мелькали мошки, ноги подкашивались, а изо рта непроизвольно вырвалось содержимое желудка. Едкий запах рвоты ударил в нос, вывернув внутренности еще раз. Еле-еле директор смог отгородиться от витающего яда. Купол пусть и пропускал яд, но лишь малую часть.

— Аластор? — удивился директор, как только смог вернуть ясность зрения, — мистер Прот, мистер Лохтар?

На глаза Альбуса попадали тела тех самых магов элитного отряда. Вид они имели скверный. Тела разъедались от ядовитого вмешательства, шипела от миазмов отравы одежда. Едва-едва можно было понять, кто есть кто. Узнаваем только Аластор, устремивший свой взгляд вверх, в бесконечность. Такой взгляд может быть только у того, кто попал под удар изумрудного убивающего заклятья. Авада бьет на поражение. Не дает и шанса. А слухи и сказки, которые Альбус представил и влил в уши магическому сословию, выставив девчонку Поттеров избранной магии, всего лишь для красного словца, во имя его плана. Все это для того, чтобы получить титул верховного наместника Магии.

— Значит, яд? — задумался директор, осматриваясь по сторонам, — кто-то, владеющий ядовитой магией, а может наследием, вмешался в мои планы. Прервал игру и забрал одну из пешек? Кто же ты?

Глаз, когда-то принадлежащий Аластору, теперь в руках Альбуса. Вырвав тот из глазницы, очистив от крови покойного мракоборца о его же одежду, он откроет тайну того, кто владеет магией ядов, того, у кого важная для Альбуса пешка. Чтобы это узнать, нужно время и мастер-артефактор, но оно у директора пока что есть. Торопиться он не будет. Есть важнее дело — заставить девчонку Поттеров следовать его планам. И у него есть пара мыслей, как именно это сделать.

— Увидим, сколько ты сможешь сопротивляться, девчонка!

И, улыбаясь широкой хищной улыбкой, сверкая из-за очков половинок мутно-голубым взглядом, вернулся в школу. Как раз к началу первого матча в сезоне. Гриффиндор против Слизерина. «Поттер против Паркинсон!» — такие выкрики он слышал с трибун. Кто-то выкрикивал имя алого ловца, кто-то зеленого. Альбусу же было все равно, кто поймет снитч. Главное — это зрелище, которое он устроит для девочки сохатого Мародера.

***

Хьё

Мы с Мори в небесах над облаками в поисках снитча, не могли нарадоваться возможностью раскрыть душу полету! Да, у нас матч важный для обеих команд, так как старт сезона, но это не мешает нам наслаждаться полетом. Высоко, там, где взор смертных пасует, рассекали воздушные потоки, седлая деревянных коней. Жаль только то, что летали мы на метлах. Я была бы не против раскрыть крылья, ощутить воздух каждым перышком. Но этот промах, как полет в истинных обликах, обещали закрыть, как только появиться возможность раскрыться и летать без чужого внимания со стороны.

Вел вперед нас золотой шарик с крыльями, мчащийся на невероятной скорости. Но он не неуловим. Видела снитч и я, и Мори. Кто окажется быстрее и ловчее — вот загадка. Снитч решил спуститься в нижние воздушные потоки, посверкать золотыми краями перед зрителями и другими игроками. Мы с Мори не возражали. Полетать и добавить накалу страстей. Особенно над головой достопочтенного директора, наблюдающего за матчем.

— Дуэль за снитч между Поттер и Паркинсон продолжается! — комментировал Ли, — похоже, Гарри нашла достойного противника в лице Персефоны! Летает Паркинсон не хуже нашей Гарри! — удивленно сказал Ли.

Из-за похвалы зеленого факультета на него сердито посмотрели свои же, но Ли было все равно. Он хоть и носит алый галстук, все же комментатор. А комментатор, как судья, нейтрален. Поэтому он и говорит то, что видит и о чем думает. А Мори и правда летает не хуже Малфой, как мне кажется, даже лучше. Возможно, и даже меня. Но это мы узнаем тогда, когда поймаем снитч. Его я вижу в гуще событий, в самом эпицентре сражения охотников. Перехват, подсечка, дальний пас, переброс через противника и квофл летит в наши ворота. Но Оливер видит и отбивает прямо в руки Анджелины. Та, держа мяч, видя Кэти Беэлл, повторяет дальний пас, но Кэти...

— Ух, как жестко! — возмущается Ли, — но квиддич опасная игра, суровая! Всем может прилететь от залетного бладжера.

Всем, но не специально брошенного. Грязно, Маркус, очень грязно и недостойно имени Салазара. Слизерин — змей коварный, хитрый. Действовать открыто — не его путь. Но Маркус капитан, ему, как говорит Мори, виднее. А я не отрицала, а мчалась вперед. К снитчу, который был очень близко! Так что руку протяни и ...

— Я первая, Хьёри! — кричит Мори, обгоняя меня.

Но не тут-то было. Моя скорость не уступает ее. Рука, что мое, что ее, уже касаются кончиками пальцев трепещущих крылышек. Осталось только схватить. Рывок вперед, на пределе скорости, до замирания сердца, до остановки дыхания. Пальцы немеют, их сводит и жалит мелкими иглами, вонзающимися в кожу. Но вот он, край золотого крыла. Мгновение, желанный вздох и...

— Поттер и Паркинсон ловят снитч! Вместе!

Впервые на трибунах не оглушительный поток оваций, а тишина. Все замерли в моменте, как и мы с Мори минуту назад. Никто не верит глазам, что каждая из нас держит снитч за крыло. Такого в истории квиддича давно не было. И чтобы рассудить, какая из команд выиграла, мадам Хуч обращается к профессору МакГонагалл. Ведь она очень давно играла в квиддич за команду. Была охотником. И подобный прецедент был. Все также, не отпуская крылатый мячик, мы с Мори подлетаем к профессору.

— Сонорус! — палочка у голосовых связок профессора, а речь льется далеко вперед, на тысячи шагов вперед. — По сто пятьдесят очков получает каждая команда! — таковы правила на случай ничьей в поимке снитча. Но матч все равно за нами. На один гол Слизерин забил в ворота Оливера меньше. Итог:

— По общему счету Гриффиндор победил!

Вот теперь начались шумные и бурные овации! Вверх поднимались ало-золотые знамена, взрывались фейрверки, обращающиеся рычащим львом. Мы с Мори, спустившись к мадам Хуч, отдав ей снитч, поблагодарили друг друга за полет и возможность сразиться. Увы, но это единственный раз, когда моим противников в воздухе будет Мори. Драко пришла в себя, приняла наследие и воспоминания. Теперь она истинная верховная светлая фея. Поздравлю ее с вступлением в наследие потом, когда подвернется случай.

А пока никто не видит, ведь внимание затуманено победой, переплетаю наши с Мори пальцы, сокращаю расстояние до минимума, ощущая ее дыхание и слыша сердцебиение. Зову шепотом, лишь губами на наше место. Вечером. Через час после дежурства. Тогда и полетаем, отринув смертный облик. На крыльях высоко-высоко, так что у простых смертных захватит дух и запротестует сердце.

— Приду, жди, — говорит Мори, добавляя на моем наречии: — Госпожа моего сердца!

— Хозяйка моей души!— отвечаю и теряю ее взгляд, так как меня уносят ало-золотым потоком команда и группа поддержки. Но улыбка, ее улыбка все-таки была мной напоследок поймана. Как и взгляд ее истинных лиловых глаз...