Валькирия

Ахлис

Не учебный год, а какая-то нервотрепка. Никакого Умиротворяющего бальзама не хватит на то, что происходит. То Альбусу вздумалось переставить меня на пост профессора Защиты от Темных Искусств, так как достойных и толковых профессоров более нет на эту должность. Ладно. Проглотила. Отдала Зельеварение старику Слагхорну и стала преподавать Защиту. Оставила за собой только пост декана. Так как старик, как по моему мнению, долго не протянет.

Следующее потрясение – Персефона, которая пробудилась, как темная фея. И тут не наследие, а именно душа последней верховной феи, самой Морганы Ла Фей. Душа Морганы вошла в круг смертного перерождения, забрав с собой и титул, и знания и силу. Верховная темная фея отличается от светлой тем, что умирая, забирает с собой всё, включая и связь с изначальным источником ночи в полнолуние. Темный круг фей ждет перерождения верховной феи годами, столетиями и тысячелетиями. Возглавляет же круг темных фей достойный, избранный полной луной в ночь покаяния!

Но и на этом сюрпризы не закончились, а сыпались, как из рога изобилия. Поттер, в предках которой когда-то давно отметилась одна богиня, оказалась не той, за кого я ее принимала. Думала, ничего особенного. Простая магичка, как Джеймс, как Лили. Но нет. Ее душа тоже оказалась носителем чужой сущности. И какой! Сама валькирия карающего меча Хьёртримуль пробудилась в девочке. И не просто так. Это не наследие Поттеров, точно. А возможно, наследие Лили. Магглорожденная, да, но кто знает, кем были ее предки двести, триста лет назад? Для нас, богов, это недолго.

День был насыщен не только сюрпризами, но и открытиями, связанными с Морганой и Хьёртримуль. Оказывается младшая богиня Асгарда и темная фея не просто знакомы, а еще и влюблены друг в друга. Причем очень давно. И тут, в этом витке времени, они встретились. Сердце кольнуло, пропустило удар, и перед глазами встал лик того, кто променял меня на службу во имя света.

А еще Лодур! Вот чего не ожидала, так это его в потоке перерождения. Да еще в ком? В Уизли! Вот так насмешка Мойры. Плевок в душу плута, так сказать! Улыбка, кривая, насмешливая сама собой коснулась губ. Из-за этого от меня в сторону отпрянула Помона, нахмурившись посмотрел Альбус, и с поддержкой Минерва. Никогда ее не понимала, но она, в отличие от директора никогда в мои дела и душу и не лезла.

- Северина, - обратилась Поппи, - как там мисс Малфой? - спросила медиведьма, напоминая мне еще об одной проблеме, так не вовремя свалившейся на голову.

Драко, как достойная светлого круга фея, встала на путь верховной феи. Не знаю, о чем думали ее предки, когда толкнули к пробуждению в 15, но точно не о том, что рано. К тому же в школе, у магов под боком. Их же медом не пои, дай заклеймить фею и стряси с нее побольше волшебной пыльцы. А Драко еще неопытная, вздорная и характерная. Сущность скрывать ей будет крайне сложно. Как и еще одной девчонке, от которой вот никак не ожидала сюрприза.

Грейнджер! Казалось, магглокровка магглокровкой. Но и тут не угадала. Дракон! И не просто дракон, а высший огненный небесный. Это не те крылатые ящерицы, плюющиеся огнем. Нет! Это высшая, разумная раса, с двумя обликами: человеческим и боевым. Раса, которая не спускается на бренную землю просто так. А восседает на пантеоне среди оставшихся там богов. Богов, которые отказались вступать в круг перерождения, оставшись как следствие без божественных сил.

Люди, маги, магические создания – никто более им не поклоняется. Все знают, что боги более не имеют власти. Мифы и легенды – вот кем они стали. Как и те, кто влился в людской поток ре инкарнации душ. Я в том числе. Да и Лодур, его любимая Сигюн, верховный бог Асгарда Один со своей женой Фригг, даже валькирия, стали в истории не более, чем легендой.

- Как Драко? Стала верховной? – спрашивает меня Моргана, ждущая все это время около личных покоев.

Ее визиту я не удивилась. Верховная темная, по традиции фей, должна поприветствовать верховную светлую, а та назвать ее по имени. Таким образом, темный круг должен удостовериться, что потомок светлого круга полностью перенял память предшественника. Если Драко, как верховная, признает в Персефоне Моргану, то коронация прошла успешно. И останется всего лишь принять регалии света, отдать дань уважения народу и произнести клятву.

- Память предков не так-то просто усвоить. На это требуется неделя, а возможно и больше. – Моргана не отрицала. Знала. Но все равно интересовалась состоянием Малфой каждый день.

- Тогда я завтра загляну, - и махнув мне на прощание рукой, хотела уйти к себе в комнату старосты, как треск кузнечиков, пение птиц и шелест травы под ногами пропал. Растворились золотой пыльцой и бабочки. А со стороны спальни раздался голос крестницы:

- Подожди! – Моргана остановилась, а Драко пригласила: - Почти меня своим вниманием, темная верховная фея, Моргана Ла Фей! - Драко, не стала отпускать облик коронованной светлой феи. А предстала перед Морганой, как и положено, чтобы дать понять темному кругу, что верховная светлая и правд появилась в этом столетии.

На белоснежных волосах крестницы, переливаясь золотыми бликами, лежала корона в виде золотых бабочек. Длинные, чуть вьющиеся волосы Драко кончиками своими касались пола. Ноги босые, а от одежды осталась лишь простыня, которой та свое тело скрыла. За спиной же, раскрылись два невероятно красивых крыла. Переливающихся всеми оттенками зеленого. Глаза же, чистейший сапфир в оперении блинный белых ресниц.

- Приветствую светлую верховную! – сказала Моргана и протянула руку. На губах же улыбка, с глазах лиловые язычки пламени. Облик верховной темной феи Моргана призывать не стала. Это не официальное мероприятие. Так что оставила свой ночной лик на потом.

- Да восстановится круг! Да воссияет на лазури небесной солнце! – сказала клятву светлого круга Драко, призыва в свидетели крылатых подчиненных и поле с луговыми травами и цветами. Всего на минуту, но все вернулось так, как было во время ее коронации.

- Да восстановится круг! – вторила ей Моргана, - Да засияет на темно-синем бархате ночного неба Полноликая Луна, да окружат ее звезды и созвездия!

Клятва и светлой, и темной верховной произнесены. А это значит, что теперь за день и ночь отвечают они. Как и их подданные. Так как приветствие состоялось, Драко отпустила облик феи и стала сама собой. Только глаза остались прежними – сапфировыми, как и длина волос. В остальном, даже в магическом плане, крестница осталась прежней.

- Персефона, - обратилась та к фее по человеческому имени, - поймай снитч! – и усмехнулась, напоминая: - мы с Гриффиндором соперники! То, что ты там к Поттер чувствуешь, должно остаться за пределами поля! Уяснила? – и тон очень похож на тон Флинта. Да, светлая фея, а ведет себя как дракон. Имя соответствует характеру.

- То, что я к Поттер испытываю, Драко, тебя не касается! – фыркнула Моргана, откидывая челку назад и поправляя белый воротник рубашки, - ты же, сиди на трибуне и смотри, как летают настоящие профессионалы! – и снова улыбнувшись, засмеявшись, пошла к себе.

А я, смотря ей вслед, улыбаясь и думая о том, что тело и разум ребенка сказываются и на ее характере, услышала на грани сознания зов. Кровь в жилах застыла от страха, тело сковало стальными цепями, легкие не могли и вздоха спасительного сделать, а сердце рвалось в лоскуты. Схватившись за грудь, рухнув на колени, пыталась сделать хоть вздох. Но не выходило. Зов! Этот зов! Не ко мне, как к богине, а как к любимому человеку.

- Ахлис! Ахлис! – слышался через пелену тумана голос Морганы, а следом ее касания и магия, окутывающая коконом ночной прохлады. Только тогда я смогла внятно разобрать источник зовущего и голос, который обращался ко мне по человеческому имени:

- Рин! Рин!

Только одному было дозволено так ко мне обращаться. Только ему одному. Но он предал, отвернулся. А сейчас, когда нужна – зовет. Не будь мне так больно, а ему так плохо, я бы отгородилась от зова. Но не могу. Сердце и душа, отданные ему еще тогда, в школьные годы, не позволят оставить все так, как есть. Поэтому, не развеивая кокон Морганы, находясь под ее защитой, встала и настроилась на координаты зова. На душу того, кому поклялась в верности в веках.

- Ахлис, давай я Хьёрин позову? – предлагала мне фея, но я отказалась, сказав, что это мое личное дело. Я сама спасу его спасу, а вот с теми, кто на него напал и посмел причинить боль, пусть разберутся. Но позже, когда он я окажу ему помощь. А еще сдам на руки одному блохастому. Сириус приглядит.

- Панс, это бесполезно. Если крестная сказала, что сама, значит сама, - Драко хорошо меня знает. А Моргана не настаивала. Отпустила защитный кокон, запечатлев его на моей ауре, привязав к моему источнику магии. – Крестная, если что, ты знаешь, как меня позвать! – и отдала ей бабочку-помощницу. – Назови мое имя, и я приду!

Кивнув и собравшись с силами, отринув человеческий облик, призвав лик богини ядов, шагнула в призванный круг «Тысячи лиг». Меня вела нить, наши судьбы и жизни соединяющая. Боль, тоску, страх смерти, отчаяние, все это я ощущала, словно испытывала сама. Словно все это принадлежало мне, а не тому, кто там, на другом конце нашей связи. Отгораживаясь от боли, глотая ядовитые слезы, опиралась на зов. Шла вперед. К нему!

А стоило нити натянуться до предела, давая понять, что я на месте, отозвала круг «Тысячи лиг». Приняла человеческий облик, снова становясь профессором Снейп. И как только это произошло, услышала знакомый голос:

- Снейп? Что ты тут делаешь? – с претензией гаркнул он.

- Аластор? – удивилась, увидев вояку, а с ним еще десяток мракоборцев в алых одеждах. Все они – боевые маги. Элитный отряд по охоте за разумной нечистью и черными волшебниками. Их цель – это опасные твари мира. Несущие хаос и разруху. Но тут их целью стал: - Рэм, - шепнула я, увидев оборотня, закованного в цепи, серебряные, обжигающие лунную сущность. – Аластор, Альбус в курсе, что ты его агента в стане врага схватил? – напоминаю я мракоборцу о том, что Люпин вообще-то находится под прикрытием в стае Фенрира Сивого. А тот, усмехнувшись, крякнув, сказал:

- Это его приказ!

- Ш-ш-ш-што? – не поняла, как в голосе появились ядовитые нотки, а сущность ядовитой богини окутала руки. Заплясала в крови и злость, обжигая кончик языка. Яд распространял свое влияние, расходился от меня волнами, стелился под ногами, клубился туманом. – Повтор-р-р-ри? – прорычала, подходя ближе, - что ты сказал?

- Эй, Снейп, ты совсем с ума рехнулась? – окликает меня Аластор, напоминая о неравных силах: - ты – одна, а нас – целый отряд!

Маги, элитные волшебники, с почестями и наградами от министерства, сильнейшие из подразделения, были бы и правда большой проблемой, будь я человеком. Простой Севериной Снейп, магом полукровкрой, специализирующейся на зельях и дуэлигне. Но я не человек, а богиня ядов Ахлис. Прозванная греками воплощением страданий и печали. Что мне простые смертные? Ничто! На один взмах руки!

И я взмахнула!

Призывая отравляющий туман, не являя божественный лик. Всего лишь витающую подле меня ядовитую энергию, принявшую вид белесого черепа, страдальчески воющего. Слегка претерпели изменения и кончики пальцев. Почернели от яда, как и когти. Еще взмах и элита отдела падает замертво. Аластор же сопротивляется. Не зря его живучей тварью Пожиратели называют. Даже будучи отравленным, он может колдовать.

- Авада Кедавра! – выплевывает Грюм на последнем издыхании, посылая в меня изумрудный луч убивающего заклятья. Но ядовитый покров, призванный по мановению руки, поглотил заклинание. Зашипел, засверкал чужой энергией и поднялся вверх столпом, а после взорвался волной.

- Альбус следующий, не сомневайся! – сказала издохшему Аластору, подходя. С его кончиной потеряло силу и заклятье «Серебряные цепи», накинутые на Люпина. Тот все еще был без сознания. – Потрепали тебя, Римус, знатно, - улыбка чуть тронула губы. Сердце, как только волк оказался в безопасности, скинуло оковы тревоги. Зов более не точил душу, и не приносил боль.

- Рин, - шепот волка и рассеянный взгляд, смотрящий и не верящий глазам, - ты ... пришла, - и потерял сознание.

Взвалив волка на плечо, ощущая щеками и раковиной уха его горячее дыхание, придерживая за руку, обратившись к божественному началу, вновь призвала круг «Тысячи лиг», оказываясь на Гриммо 12. А там, стоило позвать хозяина дома, отдала волка с рук на руки блохастому. И почувствовала еще одну личность, скрытую за пологом Хель. Сделав вид, что не заметила этого, сказала:

- Блэк, позаботься о нем, - а на его взгляд, полный непонимания, зачем я это сделала, спасла, сказала: - это вы, Мародеры, можете нарушить данное кому-то слово, даже клятву, а я – нет!

На этом дала понять, что разговор окончен. Блэк, не возразив на упрек - кивнул, соглашаясь. Принимая мою точку зрения. А я ушла. Пройдя пару кварталов, вновь призвала круг «Тысячи лиг», оказываясь в своей комнате. Никого не было. Драко вернулась к себе, как и Моргана. А раз нет свидетелей, то можно дать волю чувствам. Ядовитым слезам, стекающим по щекам. Шипящим, оставляющим выжженные пятна на одежде и древесине стола.

- Мое слово нерушимо! – сказала, скидывая последнюю слезу, возвращая стальной стержень воли на прежнее место, запечатывая чувства, откладывая их подальше, чтобы не было так больно.